Двуликий Янус. Пролог

Двуликий Янус.

Пролог.

Стоял холодный осенний день, неожиданно налетевший северный ветер, окутал столицу снежными хлопьями, сменяя собой успевшие надоесть разноцветные кленовые листья. Температура резко упала и блестящие поверхности глубоких луж затянула серебристая корка льда. В воздухе пахло свежестью, а изо рта вырывались оболочка пара. Покинув семиэтажное здание института, я оказалась на улице. Звонок с последней пары прозвучал всего несколько минут назад и территорию от здания до уличных ворот сплошь наполняли студенты, а так же их извечный спутник - сигаретный дым. Закашлявшись, я зажав нос и рот рукой ускорив шаг преодолела аллею от здания до ворот. Участливо покачав головой, курящий охранник проводил меня удивленным взглядом. Отойдя на несколько метров от входа в здание, я привалившись спиной к дереву, пыталась отдышаться, но болезненный спазм все еще сжимал грудную клетку, не давая сделать хоть один вдох. Паника нарастала, достав из кармана пальто ингалятор, я сделала пару впрыскиваний. Воздух, стремительно ворвавшись в легкие обжег их холодом, заставив задрожать. Закрыв глаза, я некоторое время постояла в тишине.

Где-то совсем рядам раздались быстрые шаги, распахнув глаза я встретилась взглядом с сероглазым Яном. Он выглядел встревоженно и слегка неопрятно. По всему было видно, что он выбегал из здания в спешке и не успел как следует одеться. Серое пальто было расстегнуто, а на шее небрежно болтался черный вязанный шарф.

- Тебе следовало меня подождать, - произнес он рассерженно. Серебристые глаза смотрели на меня с немым укором.

Стремительно приблизившись, он притянул меня к себе. Все еще тяжело дыша, я уткнулась в грудь высокого брюнета. Рука юноши запуталась в моих длинных черных волосах.

- Охранник сказал, что тебе вновь стало плохо.

- Ничего страшного, - солгала я.

Брюнет нахмурился. Стянув со своей шеи шарф, он заботливо обмотал его вокруг воротника моего пальто.

- Ты дрожишь, пойдем, я тебя подвезу. К вечеру сильно похолодало, а мне бы не хотелось, чтобы ты простудилась.

Я молча кивнула. Обняв меня за плечи, он пошел в сторону автомобильной парковки, расположенной позади института. Проходя мимо забора, я взглянула на опустевший двор. Ряды курильщиков поредели, после последней пары все спешили домой, исключения не составляли и преподаватели. Лишь несколько студентов вечернего отделения, о чем-то увлеченно разговаривали, стоя на крыльце. Среди них было двое наших сокурсниц с дневного отделения, девушка с золотистыми локонами бросила в нашу сторону насмешливый взгляд, заметив который, мой спутник еще крепче прижал меня к себе.

На стоянке было шумно, несколько преподавателей обсуждали будущую экзаменационную сессию, делая ставки на то, сколько студентов не переживут это событие.

Опустившись на сидение рядом с водительским, я зябко поежилась. Холод пронизывал до костей и кашель не заставил себя ждать.

Мотор серебристого лексуса утробно загудел, и водитель тут же включил кондиционер на обогрев. В полумраке салона, яркой россыпью звезд сверкали лампочки приборной панели.

- Знаешь, Алиса до сих пор уверена, что ты моя сестра, - заговорил юноша, и я с удовольствием вслушивалась в его мягкий заботливый голос, стараясь отогнать волнение и предотвратить очередной приступ кашля.

- В этом нет ничего удивительного, - проговорила я, подразумевая нашу, слишком уж схожую по мнению многих внешность и одинаковую фамилию, которая не являлось такой уж распространенной. – Кажется, ей просто нравится думать, что у нее есть шанс тебя заполучить, - добавила я.

Не для кого не секрет, что Алиса, королева курса и дочь директора была готова на все, чтобы заполучить в свою свиту самого красивого юношу во всем институте.

Обогрев салона начал работать, но мои холодные пальцы все еще оставались ледяными.

- Поужинаешь со мной? Или тебе лучше побыть дома в тепле? - спросил Ян заботливо.

Машина скользила по пустынным улицам города, за окном мелькали разноцветные огни и ярко освященные витрины. Снег хлопьями сыпался с неба, казалось удивительно, что в такой снегопад, на дорогах так свободно.

- Можем заказать ужин на дом, - предложила я, спрятав замерзшие руки в шарф.

Улыбнувшись, Ян кивнул. Странный нарастающий звук, неожиданно расколол тишину салона. Машину занесло на льду, Ян резко затормозил, вжав педаль тормоза в пол. Раздалось еще несколько оглушительных хлопков, которые мне так и не удалось идентифицировать. Стекла в машине разом полопались, резкий удар и оглушительный грохот. Скрежет металла, тот самый ужасающий звук, от которого сводит зубы. Боль, пронзившая тело, а после - темнота.

Грудную клетку вновь сдавливает невыносимая боль и вздохнуть невозможно. Фары врезавшейся в нас машины ослепляют глаза. Кругом кровь, она липнет к рукам и крик застывает в горле. Его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, и невыразимо красивые серебристые глаза, полным ужаса взглядом смотрят на меня. Боль и страх сменяют друг друга, волнами. В голове стучит лишь одна мысль: "он больше никогда не закроет глаза". Такие прекрасные серебристые глаза, такие мертвые и остекленевшие.

Приступ стихает неожиданно и совершенно невероятно. Я пытаюсь пошевелить рукой, вцепившись в дверцу отчаянно толкаю дверь, уверенная в том, что мне уже не удастся выбраться. Но с удивительной легкостью, дверь поддается. Что-то заливает глаза, заслоняя обзор. Моя голова разбита, в глазах двоиться и тошнит. Городское освещение кажется чрезмерно ярким. Щурясь, я с трудом выбираюсь из покореженной машины. На первый взгляд улица кажется совсем безлюдной, что удивительно, ведь на часах всего девять вечера. Мимо никто не проезжает. Сжав голову руками, я осматриваюсь по сторонам. Гул в голове до сих пор не стих, и кажется что вокруг меня расстается оглушительный грохот. Знакомый звук, который мне не удавалось распознать прежде, доносится откуда-то со стороны.

Рядом с покореженным лексусом Яна, точно такой же автомобиль, который отличается лишь номерами. Сквозь разбитое лобовое стекло, обагренное кровью, виднеется сработавшая подушка безопасности. Кругом не души, Ян мертв, и пожалуй терять мне уже нечего. Все самое дорогое, я уже потеряла. Именно поэтому, я не обращая никакого внимания на дымящийся багажник машины направляюсь ко второму автомобилю, в надежде на то, что водитель все еще жив.

Горизонт качается перед моим взором и я периодически заваливаюсь на землю. Кажется, большая часть моих ребер переломана, а на правой ноге глубокая рана. Приблизившись к водительской двери, я благодарю небеса за то, что удар пришелся на другую сторону машины и с легкостью открываю дверцу. Водитель тяжело дышит, но находится в сознании, что не может не радовать. Его взгляд, обращенный на меня, встревоженный, но кажется увидев меня он немного успокаивается.

- Уходите отсюда, - его голос звучит хрипло, но от того не становится менее приятным. - Вы можете пострадать.

Отрицательно качаю головой.   На глазах выступают слезы.

- Я не смогла спасти его, остается помочь хотя бы вам.

- Вы не понимаете...

Мой жесткий взгляд прерывает его на полуслове. В зеленых глазах появляется едва заметный огонек.

- Можете выбраться?

Он пытается привстать, но ему не удается.

- Что-то прижало ноги.

Нагнувшись к его ногам, пытаюсь освободить их. Голова кружится и в глазах темнеет. Теплые руки мужчины подхватывают меня, когда я едва не падаю головой на его колени.

- Вам плохо?

Не ответив, пытаюсь освободить его ноги из узких дорогих ботинок дерби. Одна нога с легкостью выскальзывает из ботинка, со второй приходится повозиться чуть дольше. Для того, чтобы освободить колено мужчины наваливаюсь всем телом на удачно подвернувшуюся на полу салона трость. Нога выскальзывает и теперь водитель может свободно шевелить ногами. Он помогает мне выбраться. На улице по-прежнему пустынно, с неба сыплются крупные хлопья снега. Мимо проезжает машина. Закричав, я машу руками, чтобы ее остановить. Блестящая черная иномарка тормозит в нескольких метрах от места аварии.

- Пожалуйста, вызовите скорую, - прошу я мужчину.

Вышедший из машины выглядит странно знакомо, дорогой черный костюм, галстук, белая рубашка, черное пальто и темные солнцезащитные очки. В голове проносится совершенно дурацкая мысль "слишком сильно он смахивает на мистера Смита из матрицы".

Едва заметное, резкое движение, и в руках мужчины сверкает серебристый металл. Оглушительный выстрел разрывает окружающую нас тишину. Сильный толчок в спину - выбравшийся из машины брюнет толкает меня в спину. Острая боль обжигает левое плечо – пуля проходит насквозь. Звук разбивающегося стекла – за моей спиной, она разбивает уцелевшее оконное стекло. Ощущение невесомости и полета, впрочем - недолгое, вскоре в свои холодные объятия меня принимает заледеневший асфальт. Глаза мои все еще открыты, и я словно во сне вижу как над моей головой поблескивает холодная сталь. Нож, пущенный меткой рукой попадает прямо в сердце стрелявшего, и тот как подкошенный падает замертво. С его лица слетают черные очки, и обошедший меня мужчина наступает на них, вдавливая осколки стекол в асфальт. Его ноги в черных кожаных сапогах с металлическими заклепками и цепями, спина узкая и прямая, на голове капюшон пальто, скрывающий лицо. Достав из кармана мобильный, он набрав номер подносит его к уху и говорит адрес ближайшего к нам дома. А в отдалении уже слышны завывания полицейских сирен.

- Вы в порядке? - бархатистый голос раздается прямо у меня над ухом.

Глаза отстраненно смотрят в пустоту, на спину мужчины в капюшоне. Холодный асфальт кажется слишком жестким. От холода я не чувствую собственных пальцев. Холод всегда провоцировал приступы, и от того грудную клетку вновь сжимает болезненный спазм. Трудно дышать, вены на горле набухают и кажется, еще мгновение и меня наконец заберет с собой блаженная темнота. Пытаюсь нащупать в кармане пальто ингалятор, но тот кажется выпал при столкновении.

- Оставь ее, у нее приступ астмы и судя по всему она потеряла ингалятор, - обернувшись, человек в капюшоне нахмурился.

Скоро приедет полиция, если ты не хочешь объясняться с властями, нам следует как можно скорее покинуть место аварии.

Приблизившись к телу, мужчина вытащил из груди «мистера Смита» нож, и ленивой походкой вернулся к склонившемуся надо мной водителю. Мне показалось, что у меня двоится в глазах. Мужчины были едва различимы - совершенно одинаковые лица и глаза.

- Она спасла меня, - упрекнул метателя ножей водитель.

Тяжело вздохнув, мужчина склонился ко мне, рванув ворот моего пальто с такой силой, что на пол посыпались пуговицы и стянув с меня шарф, так же быстро разорвав узкую облегающую блузку, он холодными пальцами принялся массажировать мою грудную клетку, причиняя немалую боль сломанным ребрам. Под холодными пальцами я тут же почувствовала, как спазм проходит. Мне стало легче дышать, и я устало прикрыла глаза, поняв, что на этот раз приступ успокоился.

- Уходим, - кинул метатель ножей, запахнув полы моего пальто.

Теплые руки коснулись меня, бережно поднимая на руки и аккуратно прижимая к себе.

- Что ты делаешь?

- Она нас видела, думаешь нам выгодно оставлять свидетеля на месте преступления? - спросил мужчина, поднявший меня на руки.

- Тогда убей ее.

- Нет, - голос водителя прозвучал так резко, что я невольно вздрогнула, прижавшись к широкой груди.

- И зачем я по-твоему вызывал скорую? - возмущается метатель ножей.

Еще два выстрела разрывают воздух и в ушах вибрирует, а голова еще сильнее гудит. Взрывы не заставляют себя ждать, и лишь вой подоспевших сирен перекрывает рев пожара. Сердце сжимается от боли, когда я вспоминаю серые глаза юноши, с ужасом устремленные в пустоту.

- Ян, Ян, Ян, - шепчу я едва слышно и слезы беззвучно катятся по щекам.

- Ты сказал ей свое имя? - удивляется спасенный мною водитель.

- Вовсе нет, машина за углом, нам стоит поспешить.

Боль в плече не дает покоя, каждое ребро болит невыносимо, в голове туман и я с блаженным наслаждением встречаю запоздавшую темноту.