Олеся 1 часть

Конец восьмидесятых, перестроечное время Ленинград, гостиница «Советская», я и Дато в командировке, причину не помню, да это и неважно.

Зима, холодина была жуткая. В Москве мороз сухой и если нет ветра, то и минус 30 терпится нормально, а вот в Питере влажно и если ветер, то мороз в 30 градусов – просто ад, холод пробирает, чуть ли не до костей.

И вот, в такой, как раз морозный ветреный день, Дато предложил идти смотреть гонки на стадионе, на Васильевском острове, мол, на билеты разыгрывается Мерседес, а он везучий! Конечно, в такой холод идти совсем не хотелось, но что не сделаешь ради друга, особенно если он везучий.

Добирались долго, большей частью пешком, и когда достигли стадиона, у меня вид был как у пленного немца под Сталинградом: на голове был намотан шарф, а уже сверху вместо шапки было натянуто пальто. Но и это не помогало, так как начинали деревенеть от проникающего холода – ягодицы. Мерседес оказался обыкновенным желтым Москвичом, да и ледяные гонки по кольцу стадиона были третьесортные. Примерно через полчаса, я стал канючить про горячую ванну, обед и симпатичных девочек в гостинице, познакомиться с которыми, я обещал помочь. У Дато при знакомстве с языком было не очень, не то что он русского не знал, просто при общении с женским полом, как мне кажется, у него язык деревенел первым.

Взглянув на мой жалкий вид и, возможно, вспомнив о девочках, Дато — пытать счастье на желтом Москвиче не стал, и мы отправились в гостиницу. Обратный путь был самый трудный, я так никогда в жизни не промерзал, и когда мы вышли из метро, то идти последние пару сотен метров было уже невмоготу, и я рванул в сторону гостиницы. Вбежав в номер, я открыл горячий кран и сунул под струю голову, целительная теплота стала отмораживать уши и мозг.

Как Дато, со своей лысиной и без шапки мог держаться, на морозе, я не понимал, видимо, большая часть кровеносных сосудов сосредоточилась ниже пояса.

Придя в себя, отправились есть. Посреди зала маячила копна высветленных волос и Дато, как истинный грузин ринулся на свет маяка. Подсели, за столиком две симпатичные девушки, лет 18-20, конечно, это не мой контингент, но после такой холодины, кровь надо было согреть, поэтому молоденькие девочки были самое – то, да и Дато уже расплылся в бессловесной улыбке!

– Привет, как жизнь?

– А Вы мальчики, спрашиваете нас об этом, чтобы поддержать расХговор или что бы нас уХгостить? – неожиданно заХгекала блондинистая хохлушка.

– Канечна угостыть, сымпровизировал Дато – А что ви будэте пыть?

– Ой Хана ты Хглянь – Хгрузины!

– Вы здесь как, греетесь или работаете? – спросил я.

– Мы здесь – живем, не без гордости ответила темненькая, не то Ханна, не то Ганна

– Холодно, не хай ленинградские торчалки, тусуются на морозе, а мы девушки южные, с Херсона мы, - затараторила блондинка – мы вам понравились, да? И вы нам тоже -Хгорячие Хгрузины! Меня зовут Халя, а её Хана.

О, украинский «Детсад» стал клеить грузинских «папиков». Со стороны было смешно — клеить Дато у которого за версту на лбу был виден девиз – «всегда готов». Я, проституток и не переваривал нв дух. А тут было видно, что это – не проститутки, а просто решившие ими стать и рвущиеся в бой, как быки на корриде поэтому я и Дато, казались им респектабельными грузинами.

Блондинка, тараторила без умолку, не успев сказать одно, тут же переходила на другое, и все с такой скоростью, что я и реагировать не успевал, вторая брюнеточка, была вроде на контрасте, задумчивая, молчаливая, вся из себя томная. Прикуривая сигарету, она придерживала мою руку с зажигалкой и как бы украдкой заглядывала мне в глаза и все принимала мимику и позы, явно заученные недавно перед зеркалом.

Было немного смешно, но что мы теряли, девчата были симпатичные и почему бы не пофлиртовать. Дато, уже рвался в бой и ему разговоры вообще были лишними, ему бы только узнать - к нам или к ним.

Коллективный секс не подразумевает под собой какую-нибудь душевную или духовную подоплеку, девиз один – олимпийский «быстрей глубже больше». Какая может быть лирика, с девицами «разводящими мужиков», кроме как накачать вечером в баре и потом «пороть» куда и как придется.

Поев и расплатившись за девчонок, мы договорились, что зайдем за ними вечером и сходим в бар.

Дато – это любимый типаж проституток, у которых – время деньги. Его «бронепоезд» всегда стоял на запасном пути почти в полной готовности, и стоило дать свисток или отмашку, как он срывался с места и мчался на бешеной скорости, не обращая внимания, ни на станции, ни на полустанки, прямиком до пункта назначения. И вся эта гонка занимала толику времени и девице надо было, потом сматывать удочки, экономя и время, и здоровье, так как работа была сделана и дальнейшее пребывание её у «бронепоезда» - было чревато.

Когда Дато был без майки, то было понятно, почему он лысый – все волосы закончились на теле. Волосы на груди можно было не только причесывать, но делать завивку, укладку, а если их вытягивать, то можно было сделать миллион маленьких косичек, какие делают на голове афроамериканцы — представляю, какое это было бы зрелище.

К вечеру, Дато был выбрит, надушен и с нетерпением бил копытом, пока я разговаривал с Ханой по телефону. Ее подруги в номере не было и Хана пригласила нас в номер подождать её, правда, мол, у них есть еще и третья постоялица, какая-то лахудра-бухгалтер, но и её пока в номере нет. Поднявшись в номер к Хане, нашли её испуганной, она понятия не имела, где её подружка, зная одно, что Галя перед уходом разговаривала по телефону с каким-то чеченцем. Мы с Дато переглянулись, так как было уже понятно, что Галя вернется скорее всего утром и скорее всего изнасилованная.

Появилась «лахудра» с папкой подмышкой, окинув нас всех презрительным взглядом, положила папку на тумбочку, испросила Хану:

– Дорогая, вы теперь будете приводить парней сюда на ночь? Вам не, кажется, что тут еще кто-то кроме вас есть?

– Ой, хватит из себя строить честную! С папкой она ходит, курсы посещает. Не волнуйся, ты никому не нужна – старая бухгалтерская мышь!

– Ось потпскушкі, звідки ви взялися на мою голову

– Либонь сохнеш ночами від заздрості дура стара.

Старая дура, была светловолосая, женщина лет 30 с правильными чертами лица, с пухлыми обиженными губками и полными презрения глазами.

– Ну ладно Леся, не злись, я так в запале. Ты не знаешь, кто у Гали чеченец и где остановился?

– Ось ізносілуют Твою Галю чеченці, буде знати як усім давати. А ти, чого це одразу двох привела, одного мало?

– А для тебя — вбирай будь-якого.

– Вас Бог покарає за образи.

Олеся скинула обувь и забралась на кровать с ногами, углубилась в чтение книги.

– Олеся, извините Хану, она просто очень переживает, за Галю, вот и наговорила вам глупостей. Меня зовут Юра, я инженер из Тбилиси, а Дато, мой сотрудник, так получилось, что мы оказались тут рядом и не знаем как помочь.

– То-то я смотрю, вы по возрасту не пара этим попрыгушкам.

– А ты чего стоишь, беги, ищи свою подружку, а то утром вернут как рваную кошку.

Хана с Дато засобирались «искать» Галю. Дато сказал по-грузински, что побудет с Ханой в баре, а потом пойдет к нам в номер, а для меня мол, тут все готово.

– Вы, что чеченцы? - испугалась Олеся, что это он Вам сказал?

– Нет, я же уже говорил, что мы из Тбилиси. Дато сказал, что они пойдут искать Галю, а я что бы побыл тут, на телефоне, чтобы Вас не беспокоить.

– Ох, какие заботливые, надеюсь, ко мне приставать не будете, а то я живо милицию вызову, тоже мне инженер.

Олеся закрылась от меня книгой - А. Хейли

«Аэропорт», прочел я на обложке.

Часть 2. -