Без секса лучше. Пример секса по телефону

Без секса лучше

Автор: Льлес ()

Фэндом: Булычёв Кир «Приключения Алисы»

Рейтинг: NC-17

Жанры: Романтика, Флафф, Пародия, Hurt/comfort, Стёб, Первый раз

Размер: планируется Мини, написано47 страниц

Кол-во частей: 12

Статус: в процессе

Описание:

...

Без секса лучше

— Это невозможно, — вздохнул Паша.

— Невозможно? Но почему? — растерялась Алиса, не ожидавшая такого ответа.

— Боюсь, что ты не поймёшь.

— Я постараюсь.

— Как бы тебе объяснить… Я не могу так с тобой поступать.

— Как «так»? Разве это что-то плохое?

— Да нет. Наоборот. Это-то хорошее. Просто… это не то.

— В каком смысле?

— Ну я правда не знаю, как это объяснить.

Просто… я буквально чувствую, что этого не должно быть.

— А я чувствую противоположное.

— Алис… я польщён конечно. Правда. Спасибо тебе.

Но… это не нужно.

— Да почему не нужно-то?

— Это просто ... лишнее. ... Да. Это подходящее слово.

— Как странно… Я-то была полностью уверена, что ты хочешь этого… А оказывается, что это не так?

— Не так…

— И что же это получается…

Вся твоя забота… Вся твоя дружеская поддержка…

Ты же рисковал своей жизнью ради меня. И не раз.

…И при всём при этом — ты не хочешь секса со мной?

— Дело не в этом. А в том, что такой вопрос даже не стоит.

— Честно говоря, я ничего уже не понимаю.

— Алисочка. Просто ты… ты как солнышко.

Источник абсолютного счастья.

Но… но разве кто-то хотя бы думает о сексе с солнышком?

— Какое ещё солнышко, о чём ты говоришь?

— Ну вот смотри. Ты же любишь музыку?

— Ну люблю.

— Но ты же не думаешь о сексе с музыкой?

... Или думаешь?

— Не думаю. Но причём тут музыка?

— А именно при том.

Ты для меня — как та же музыка.

Я обожаю тебя, жить без тебя не могу.

Не могу допустить, чтобы ты грустила или нуждалась в чём-то.

И тем более не могу дать тебе погибнуть.

Но… это обожание сродни обожанию в адрес света и музыки.

И при всём обожании вопрос о сексе даже не возникает.

— Но я не музыка. Я девушка.

— Для меня ты музыка.

— Не думала, что быть музыкой так неудобно.

— Это прекрасно, а не неудобно.

Алиса, на самом деле это совершенно чудесно.

Это даёт возможность любить самой бескорыстной любовью.

При которой от любимого ничего не надо.

Лишь бы он был. И лишь бы был доволен.

Алис, ты кажешься мне сгустком прекрасной энергии, от сопрокосновения с которым охватывает счастье.

И… вопрос о сексе просто не возникает.

— Паша, а ты не лукавишь?

— Я? С тобой?

Подруга, ты же меня знаешь. Я сама искренность.

— Но может быть ты сам себя обманываешь. Недоразобрался в себе…

— Вряд ли. Это думано и передумано много раз.

— И твои выводы не подлежат пересмотру?

— Пересмотру всё подлежит.

— Ты говорил, что не хочешь огорчать меня…

— Конечно.

— А если бы ты узнал, что меня огорчает твой отказ?

— А разве он тебя огорчает?

— Даже не знаю. По идее не должен. Ты имеешь полное право отказать.

Но честно говоря я ожидала другой реакции.

— Моего согласия?

— Твоего радостного согласия и энтузиазма…

— Алис… ну… если это надо тебе самой, то…

Я конечно могу постараться как-то перестроиться…

Может быть у меня и получится воспринять тебя как сексуальный объект… и даже захотеть секса с тобой.

Слушай — а может быть ты сама поможешь мне в этом?

— Как?

— Ну подумай вместе со мной.

— Подумать? Ты вот говорил, что хочешь, чтобы все мои потребности были удовлетворены?

— Да.

— Представь, что у меня есть потребность и в твоих прикосновениях.

— У тебя есть такая потребность?

— Возможно.

— Как интересно…

— Ну так что — какова твоя реакция на такое признание?

Ты почувствовал желание удовлетворять такую мою потребность?

— Я… пока не знаю.

Но наверное я смогу её почувствовать. Алиса, правда. Я постараюсь её почувствовать.

— Ладно. Забудь.

— Ну что сразу «забудь».

Мне просто нужно немножко времени.

Может, я уже завтра ощущу потребность удовлетворять твою потребность в моих прикосновениях.

А может даже через час.

— Не переживай. И ничего не придумывай. Пусть всё идёт как идёт.

— Правда? Ты не расстроишься?

— Нет.

А вот скажи мне, мой друг.

А не со мной, а вообще ты собираешься заниматься сексом?

— Ну… если какая-то девушка покажется мне подходящей для этого, то почему бы и нет.

Если ты конечно не против.

— Конечно нет. Как я могу быть против.

Проблема

***

Жизнь покатилась дальше своим чередом.

Алиса начала свыкаться со странным отношением Паши к ней.

При котором он обожает её до невозможности, но при этом не питает желания секса с ней.

Хотя Алису смущало то, что он не исключает появления желания секса с другой девушкой.

Алиса солгала Паше, сказав, что не против его секса с другой девушкой.

Нет, она в самом деле считала, что у неё нет права быть против.

Но при этом она всё же была против. Ещё как.

Она бы предпочла, что секс у Паши был именно с ней. И только с ней.

А через неделю случилось такое, что временно Алисе стало не до этого.

Паша заболел.

Хотя никакой болезни врачи у него не нашли.

Но и здоровым его признать было сложно.

Он почти не вставал, на него накатывали эпизоды какого-то забытья, при которых он мог часами валяться почти без сознания, с трудом реагируя на старания добиться какой-то реакции или просто разбудить.

Врачи спросили, мог ли Паша где-то перенапрячься.

Конечно мог. Он только это и делал.

Хотя обычно не жаловался на перенапряжение и наоборот словно искал — где бы перенапрячься.

Словно его напрягало как раз отсутствие сверхусилий и перенапряжений.

В конце концов врачи предположили, что организм Паши просто включил защитные механизмы, отказавшись от бурной деятельности и заставив своего неугомонного хозяина немного отдохнуть от подвигов.

Снабдив Алису инструкциями по мониторингу состояния «больного», врачи оставили Пашу на её попечение и с чувством исполненного долга удалились.

Алисе оставалось только надеяться на то, что врачи правы, и что скоро организм Паши отдохнёт и восстановится до обычного состояния.

Но она не могла не спросить себя — уж не виновата ли она в Пашиной странной болезни.

Может, после их разговора он только и думал о том, как бы удовлетворить её желание.

А вдруг это привело к невротического перенапряжению и срыву с вегетативными проявлениями?

Алиса с трудом удержалась от того, чтобы не выложить врачу всё до последнего слова.

Но решила пока повременить.

А вот если Паше не станет лучше в ближайшее время или тем более станет хуже — придётся отбросить стеснительность и рассказать всё-всё.

Пока не стало поздно.

Она не может рисковать Пашей.

***

Инцидент

Привычка спать с Пашей и его забытьё привели к неожиданному результату. -

Паша её поцеловал.

Алиса не знала, радоваться этому или нет.

Она конечно хотела его поцелуя. Давно и очень.

Но она-то хотела, чтобы Паша целовал её, пребывая в сознании, а не в забытьи.

Вдобавок ей казалось, что из-за его забытья она крадёт его поцелуй.

Несмотря на то, что целует Паша, а не она.

Но ведь в сознании из них двоих именно она.

Значит, она и отвечает за происходящее.

Преодолев первый шок, вызванный неожиданностью, а также желание не отрываться от губ Пашки и не прекращать начавшийся праздник чувств и тела, Алиса заставила себя отстраниться от любимого.

Но не тут-то было. - Паша вжал её в себя ещё сильнее.

— Паша! — попробовала докричаться до него Алиса, воспользовавшись моментом, когда её губы оказались свободны.

Но Паша не услышал её.

Алисе казалось, что Паша напоминает сейчас лунатика.

Вроде и действует, и словно не осознаёт своих действий.

Что же за состояние у него?

Но соображать было сложно.

Алисе хотелось перестать думать и отдаться волшебным ощущениям.

И сдерживало от этого только чувство вины перед Пашкой.

Он же не понимал, что делает.

А если бы был в сознании, то не стал бы этого делать. —

Он же сам недавно ясно сказал, что не хочет секса с ней.

Но Алиса не представляла, как можно остановить Пашу.

Он же не оставил ей никакой возможности для этого.

Поэтому Алисе оставалось только надеяться, что Паша ограничится поцелуями.

И какое-то время эта надежда оправдывалась. — Паша только целовал.

Затем на пару минут мог затихнуть и словно провалиться в беспамятство.

Но Алису он и тут продолжал крепко прижимать к себе, из-за чего она не могла тихо сползти с постели, выскользнув из его объятий.

Дозваться его даже в такие минуты тоже не удавалось, несмотря на то, что возможность говорить к Алисе возвращалась. -

В виде освобождённых от поцелуя губ.

Видя, что ничего совсем уж неприемлемого не происходит, Алиса уже было расслабилась и даже позволила себе наслаждаться поцелуями.

Как Пашины руки стали шарить у неё ниже пояса.

С надеждой и робостью Алиса поняла, что всё это запросто может закончиться крайностями.

То есть сексом.

Но и теперь она могла только пассивно наблюдать за происходящим.

И утешаться только тем, что с ней Паша.

И что он всё же будет у неё первым.

А скорее всего и она у него тоже.

Хотя всё остальное было совсем не так, как мечталось Алисе.

Паша ласкает её не по своему желанию, а в странном полусознании.

И самое тяжёлое в этом то, что потом он может пожалеть о том, что сделал.

Он же не хотел с ней секса.

И спасибо, если хотя бы не обвинит её в том, что это всё же случилось.

Если сообразит, что она не могла его остановить.

Ещё Алиса понимала, что вряд ли Паша способен сейчас действовать так, как нужно.

То есть вряд ли способен быть осторожным.

И это тоже немного пугало её.

Но не сильно. Главное — что это Паша.

А раз уж всё так получилось, то Алисе надо скорее не пугаться, а радоваться, что секс с Пашей у неё всё же будет.

Вот Алиса и радовалась.

И рассчитывала, что всё обойдётся благодаря тому, что хотя бы она правильно себя поведёт.

Если ей удастся хорошо расслабиться, то всё должно получиться, причём гладко.

Одно из условий беспроблемного соития уже давно было готово благодаря страстным поцелуям. —

Между ног Алиса чувствовала изобилие смазки.

Оставалось расслабить только мышцы влагалища, но этого навыка у Алисы пока не было.

Несмотря на все странности ситуации, у Алисы возникло возвышенное состояние предвкушения.

Особенно когда Паша стянул с неё штанишки, оголив то, к чему он стремился.

На миг мелькнула последняя возможность избежать неизбежного, когда Алиса могла попробовать успеть скатиться с постели.

Но она замешкалась - и упустила момент.

А когда всё же решилась попробовать - уже стало поздно. -

А сильно уж стараться вырваться Алисе не хотелось.

Почувствовав головку, ищущую вход, Алиса согнула ноги и приготовилась принять в себя любимого.

Это был максимум того, что она могла сделать для них обоих.

Больше от неё не зависело почти ничего.

Но она оказалась не готова к последовавшему. —

Паша не смог действовать так, как было бы нужно.

И вместо нежности, на которую Алиса всегда могла рассчитывать в обычных ситуациях, получилось другое.

Не то чтобы грубость. Нет.

А просто стихийное инстинктивное вторжение в неё.

Более резкое, чем ей хотелось бы.

Алиса охнула от неожиданности и непривычности ощущений и закусила губу.

Из зажмуренных глаз брызнули слёзы.

Влагалище тоже рефлекторно сжалось.

Всё тело вибрировало от боли и накатившего страха.

На пару секунд Алиса ни о чём не могла думать, а только хватала воздух.

Затем первой её мыслью было как-то суметь расслабиться.

Чтобы не было слишком больно при последующих фрикциях.

От которых Алиса уже не ждала нежности.

К счастью, Паша почему-то тоже замер.

Словно тоже осваивался с новыми ощущениями.

Так что у Алисы появилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя.

Нет, расслабиться полностью и идеально приспособиться она конечно не успела.

Но всё же в какую-то минимальную готовность пришла.

И даже успела поздравить себя с тем, что получила столь желаемое. — Ведь Паша вошёл в неё, он стал у неё первым.

Она узнала, каково ощущать его в себе.

Не без сарказма поздравила.

Но и сквозь сарказм пробивалась даже настоящая радость.

***

Она не без страха ждала нового движения любимого в себе, хоть и старалась не паниковать, понимая, что страх только усугубит её положение, усилив сжатие мышц.

Но это было не просто - ей казалось, что при малейшем движении Паши снова накатит боль.

Такая же, какая уже посетила её недавно, оставив не самые приятные воспоминания.

И сейчас эти воспоминания заставляли бороться с паникой.

Алиса чуть ли не молилась о том, чтобы всё оставалось так, как есть.

Чтобы Паша не двигался.

Как можно дольше.

Понятно, что продолжаться так вечность не может.

Что Паша рано или поздно всё же шевельнётся.

И скорее рано, чем поздно. И даже совсем скоро.

Но чем позже это случится — тем лучше.

В первый момент, когда Паша шевельнулся, она задрожала больше от ожидания боли, чем от самой боли.

Затем поняла, что сможет это перетерпеть, хоть и с трудом.

Следующая пара толчков привела к тому, что Паша вошёл в неё ещё глубже.

Алиса удивилась — она-то думала, что он и так уже на предельной глубине.

А оказалось, что в ней ещё было свободное место.

И что только теперь наконец-то заполнено всё.

Ощущения оказались впечатляющими.

Затем член медленно двинулся в обратную сторону.

Алиса почувствовала, как вслед за ним тянется и её кожа, вызывая смешанные ощущения и ещё более противоречивые чувства.

И к сожалению среди этих ощущений была и боль.

Алиса понадеялась, что Паша быстро эякулирует, и это положит конец её боли.

В его возрасте, при прежнем воздержании да при его возбудимости это весьма вероятно.

Так и случилось. — Уже при следующем движении в неё Паша начал изливаться.

Поняв, что самое тяжёлое позади, а она отделалась довольно легко, учитывая особенность ситуации, Алиса так обрадовалась, что уже с огромным любопытством наблюдала за эякулирующим Пашей.

Насколько она знала, он в этот момент должен был испытывать несказуемое наслаждение.

И Алисе очень хотелось спросить его об этом и услышать подтверждение её ожиданиям.

Ради наслаждения любимого Алиса была бы не прочь даже всё повторить, несмотря на боль.

Когда кончивший Паша подался обратно, Алиса снова сжалась от небольшой боли.

Но уже совсем не пугающей.

И даже с оттенком обещания.

Что ещё немного — и могло бы стать даже приятно.

Парадоксальным образом Алиса ощутила даже сожаление, что член уже выскальзывает из неё.

И состояние пустоты.

Она осторожно сжала опустевшее и освобождённое влагалище.

И отметила, что боль хоть и заметная, но в общем-то незначительная.

Девушка вздохнула. -

Можно было считать, что вполне обошлось.

Особенно благодаря тому, что Пашу хватило буквально на две фрикции.

И если Паша не станет входить снова при новой эрекции — её влагалище спокойно восстановится после пережитого вторжения.

Тем более что в нём плещется целительная сперма её любимого с отличным регенерирующими свойствами.

Алиса сосредоточилась на приятной мысли о том, что глубоко внутри неё оказалась эта часть Пашиного тела. Произведённая его телом.

На которую его тело потратило свои лучшие ресурсы и главные старания в расчёте на потенциальную возможность создать нового человека с помощью спермы.

Алиса ещё раз сжала влагалище в желании обнять это прекрасное содержимое.

Когда-нибудь это содержимое даст жизнь их ребёнку.

Может быть.

Если Паша захочет повторить акт, когда будет в обычном состоянии.

В этот-то раз не удастся украсть у него ребёнка — у неё не залётный день цикла.

Да Алисе и не хотелось бы ничего красть у любимого.

Будет намного лучше, если он по своей воле сделает ей такой подарок — поделиться с ней своей спермой жизнедательной.

***

Позже

К счастью для Алисы, Паша больше так и не стал входить в неё.

Хотя эрекция возвращалась к нему регулярно.

Когда Алиса в первый раз заметила восстановление эрекции, она поневоле перепаниковала — ей сразу живо вспомнилась недавно пережитая боль.

И если боль Алиса ещё готова была перетерпеть, то рисковать стать фригидной Алисе не хотелось бы.

А натирание раны на месте разорванного гимена именно к этому и могло привести.

Но Паша каким-то чудом не вошёл в неё ни тогда, ни позже.

Хотя иногда буквально тёрся членом о её вульву.

Но это кончалось только тем, что он эякулировал снаружи, измазав Алисе спермой всю промежность и весь живот.

Хорошо, что Алиса знала химический состав спермы и понимала, что для кожи это полезнейшая субстанция, а не пакость, какой её считали раньше некоторые люди, не знающие химии.

Так что Алиса спокойно ждала, когда сможет помыться.

Не переживая из-за того, что густо полита соками любимого вперемешку с её соками.

К утру Паша отпустил её.

Или просто на минуту ослабил хватку.

Алиса тут же побежала в душ.

Полезность полезностью, но она не знала, как Паша отреагирует, если увидит, что у неё штаны испачканные, а между ног засохшая кровь.

И тем более Алису волновала реакция Паши на то, что это именно он всё и сделал.

А Паше сейчас лучше вообще не волноваться.

Наспех ополоснувшись, Алиса вернулась к Паше.

Хотя спешила она зря — он долго ещё не просыпался.

Забираться к нему под бок Алиса больше не рискнула.

Вот если через неделю — тогда другое дело.

Пожалуй, она не против повторить.

Тем более что потом по идее не должно уже быть больно.

И можно будет понаблюдать за своими ощущениями.

Порадоваться тесноте контакта с любимым.

И снова получить порцию спермы в глубине тела.

Передумал

***

Паша проспал аж до полудня.

Именно проспал.

Он больше не метался между забытьём и полузабытьём с кратковременными просветами.

А когда проснулся, первым делом удивился, что так много времени.

— Ты почему не разбудила меня раньше?

— Зачем?

— Так жизнь проходит, пока я сплю.

— Ну… за одно проспанное утро не пройдёт.

— А что это за аппаратура?

— Твоё.

— В смысле? Мне дали задание что-то исследовать?

— Это твои биотоки исследовали.

— Кто? Ты? Зачем?

— Паша, что ты помнишь последним перед сном?

Паша ответил, а Алиса аккуратно рассказала ему всё, что ему следовало знать.

Умолчав о ночном инциденте с лишением девственности.

Паша был в шоке от «выходки» своего организма, как он выразился.

С неохотой он подвергся новому обследованию при визите врачей.

Но с облегчением услышал, что сейчас всё отлично и что кризис скорее всего миновал.

Врач туманно сказал Алисе, что судя по всему проблема, которая мучила пациента и которая стала причиной фокуса, который проделало его тело, благополучно преодолена.

И что дальше всё должно быть нормально.

Если проблема не вернётся вновь.

Это заставило Алису задуматься, что же ей делать дальше.

То ли убедить Пашу, что им надо заниматься сексом.

Чтобы его телу не пришлось впадать в забытьё, чтобы иметь её.

То ли наоборот стараться не наводить Пашу на мысли о сексе.

И снова Алиса не решилась советоваться с докторами.

Ведь теперь пришлось бы рассказывать ещё и о ночном инциденте.

А раз врачи сказали, что пока всё ОК, то можно и не спешить заниматься эксгибиционизмом…

***

Паша был таким довольным, словно ребёнок, которому подарили новую игрушку.

Алиса не выдержала и сказала ему, что он выглядит ещё счастливее, чем обычно.

— Это так заметно? — удивился Паша.

— Это даже слишком заметно.

— Не знал… Но мне правда как-то необычайно хорошо.

Сам не знаю, почему.

Вроде всё как вчера.

А меня просто утопило в блаженстве.

— Хм…

Может, тебе хороший сон приснился?

— Сон?.. Не знаю…

Вообще-то у меня такое чувство, будто мне как минимум во сне что-то очень хорошее приснилось.

Но я всё никак не могу вспомнить.

Если бы мне не сказали, что я был в забытьи, то я решил бы, что хорошее могло быть даже наяву.

А так приходится думать, что всё же во сне.

— Значит, очень хорошее? — не унималась Алиса.

— Ага.

Алиса не решилась провоцировать проявление воспоминаний у Паши.

Боясь за его здоровье.

Но ей хотелось слушать хотя бы такие слова.

Получалось, что Паша где-то глубоко всё же запомнил если не событие, то своё впечатление от него.

И Алисе было очень приятно, что событие оставило такой положительный след в его душе.

Ради этого стоило пережить минуту боли.

Вот и сейчас от слов Паши у неё набухла от смазки прокладка.

И сладко сжималось всё в животе.

В том числе влагалище.

И отголоски боли в нём были уже едва ли не приятными.

***

— Знаешь, Алис… Я тут подумал над твоими словами…

О… нашем сексе…

Сердце Алисы ускорило свою работу.

— И?

— Может, ты и права… И мы могли бы…

— Неужели ты согласен добавить в наши отношения секс?

— Мне кажется, что это не так уж невозможно.

— Когда?

— Что?

— Когда ты хочешь начать?

— Когда скажешь.

— Давай пару дней подождём.

— Зачем так долго?

— Ты же вообще не собирался.

— Это раньше. А теперь я готов.

— Хорошо… но… учитывая твою недавнюю проблему — понаблюдаем за твоим состоянием.

— Алис, да что ты. Я же здоров, как… как не знаю кто.

— Надеюсь. Но давай немного подождём.

— Нет, если ты сама так хочешь — то конечно пожалуйста…

Хоть год… Ну или месяц.

«Паша, я просто не могу пока сказать тебе, что всего несколько часов ты уже дефлорировал меня, причём слегка неосторожно.

И теперь мне желательно недельку отдохнуть и зажить…»

— Хорошо. Неделя.

— Ух ты. Всего неделя.

— Нет причин тянуть дольше.

— У тебя месячные? Так и сказала бы. Я же всё понимаю.

— Не месячные. Но неделя нужна.

— А знаешь — пусть будет неделя.

Так даже интереснее.

Нежничать, зная, что теперь нас ждёт близость. Правда?

— Да.

— Что мне будет дозволено авансом до часа Икс?

— Что хочешь.

— Я же всё хочу.

— Паша, вот я не понимаю тебя.

Откуда такая внезапная жажда?

— Не знаю… Словно прорвало что-то.

Я же в самом деле думал, что никогда не…

Но ты со мной поговорила об этом…

Наверное, это помогло мне осознать, что я был не прав…

«А может не только разговор…

Знал бы ты, что ты ещё и входил в меня…»

— Договорились. Неделя на моральную подготовку.

А то ты может быть ещё и передумаешь за это время?

Осознаешь, что всё же без секса лучше?

— Вряд ли.

«Вот только как мне теперь объяснить тебе через неделю, что я уже совсем не девственница… ты же ничего не помнишь о прошлой ночи, когда ты лишил меня гимена…»

Объяснение

С каждым днём и каждым часом, остававшимся до окончания недели, Алиса всё больше нервничала.

От предвкушения.

Ведь теперь ей предстояло общение не с бессознательным началом Паши.

Теперь предстояло узнать, как он поведёт себя в полном сознании.

Если человека, который сильно вожделеет, можно считать человеком в полном сознании.

А Паша не скрывал своего вожделения.

И, несмотря на предельную учтивость его манер, было совершенно ясно, что он вне себя от нетерпения.

Алиса только удивлялась — и откуда что берётся?

То собирался всю жизнь не трогать её, то не может дождаться близости.

Но были и другие причины нервничать.

Алиса почему-то стала чувствовать стеснение.

И откуда у неё раньше взялись силы самой себя предложить Паше?

Впрочем, это могло объясняться тем, что она тогда просто не представляла, что предлагает.

А теперь представляла.

И знала уже не теоретически, насколько это интимно.

И самое главное, что заставляло нервничать — это необходимость как-то поставить Пашу в известность о том, что она не девушка.

***

А пока Паша со смаком пользовался разрешением Алисы ласкать её так, как ему хотелось.

И он с упоением делал открытие за открытием, дорвавшись до заветного.

Алиса присоединилась бы к исследовательским порывам друга и разделила бы его энтузиазм.

Но её сдерживало беспокойство о том, как подать скользкий факт своей недевственности.

— Неделя ведь прошла? — спросил Паша с надеждой в один из дней.

— Почти. Завтра пройдёт.

— А я почему-то думал, что уже, - вздохнул Паша.

«Впрочем, а какой смысл откладывать? » - подумала Алиса, любуясь смирением и нетерпением друга.

— В общем-то... можно считать, что уже, - добавила она.

Но… надо поговорить.

— Надеюсь не о том, что у нас ничего не будет? - встрепенулся Паша.

«О том, что уже было…»

— Это тебе решать.

— И?

— Паша, ты должен заранее узнать кое-что.

— О том, что ты божество, а не человек?

— Не начинай… - мягко остановила Алиса поток излияний в этом духе, которые так охотно изливал на неё Паша.

— А остальное я о тебе и так знаю, - развёл руками Паша.

— Не знаешь.

— Ты не девственница?

— Так ты знаешь об этом? — выпалила Алиса от неожиданности, не подумав.

И по побледневшего виду Паши поняла, что ничего он не знал.

— Я… просто так сказал… подумав, что ты так говоришь, будто…

Просто подумал - о чём ещё может захотеть предупредить девушка...

Что… правда что ли… — пробормотал он совсем упавшим голосом.

— Да, — подтвердила Алиса, сожалея, что важное признание получилось таким неловким из-за её импульсивности. — Это... что-то меняет в твоих планах на меня?

— Н-нет… — едва не простонал Паша уверенно.

Но с такой невольно прорвавшейся болью, что Алисе стало его жаль и захотелось сразу всё рассказать.

Но она боялась, что Паша не поверит ей.

И решит, будто она всё выдумала, будто бы это он её дефлорировал.

Чтобы скрыть горькую правду.

— Паша… я должна сказать тебе и другое… надо было с этого и начать…

Тогда было бы проще… наверное…

— Ты… ещё и беременна? — прошептал Паша.

— Что? ... Нет, - удивилась Алиса, подумав, что было бы совсем весело.

— Точно нет? — с отчаянной надеждой уточнил Паша.

— Да нет же!

«Но только потому, что день нашей близости у меня был незалётным…»

— Тогда… что ты хочешь ещё сказать?

Я его знаю?

— Кого?

— Твоего первого… или предыдущего… или предыдущих…

— Знаешь, — усмехнулась Алиса, неожиданно развеселившись такому вопросу: ведь Паша о самом себе спрашивал.

— Кто он?

— Я скажу, - заверила Алиса. - Скоро.

— А я не думал…

Но когда ты успела… Я же всё время был рядом…

— Дурное дело недолгое.

— Да уж… Но… — Паша вдруг стал собранным, но мрачноватым, — Алиса, я должен кое-что знать… от этого будет зависеть…

Я должен это знать, чтобы понять, как вести себя с тобой…

— Да?

— Это было… ты была на это согласна?

— Да.

— Хорошо, — со смесью облегчения и грусти ответил Паша, и Алиса снова подумала, что надо скорее прекращать его страдания.

Тем более что ему нельзя волноваться.

— Паша, честное слово, это было с моего согласия, — увереннее повторила она.

— Я понял… И верю тебе…

А… он не был с тобой… груб?

— Скорее нет, чем да, — осторожно ответила Алиса, снова начиная веселиться от причудливости ситуации — Паша спрашивал о самом себе…

— То есть был?

— То есть я сама просто… не знала, как оно всё получится на деле…

Ведь пока не попробуешь — не узнаешь.

— Ну да… — вздохнул Паша. — Не узнаешь…

И что… тебе было… неприятно?

— Нормально.

— То есть неприятно.

— То есть это неподходящие определения.

— Понимаешь… я понимаю, что тебе об этом говорить неприятно.

Но если мы собираемся… я должен знать, каков твой опыт…

Может, он такой, что требует от меня особого внимания к тебе…

— Нет, не требует.

— Точно?

Алиса вздохнула. И решила немного приоткрыть занавес тайны:

— Паша, первый раз он и есть первый раз.

Без разрыва гимена не обойтись, если он есть.

Но мой партнёр быстро кончил. Так что…

— Так что он недолго тебя… тебе не пришлось долго терпеть.

— Да.

— А… вошёл он аккуратно?

— Ну… почти.

— То есть недостаточно аккуратно.

— Да нет, вполне терпимо. Учитывая нюансы.

— Нюансы? Какие?

— Я скажу, какие. Потом.

— А я, получается… опоздал?

— Куда ты опоздал? На поезд?

— На… тебя, — с горечью отозвался Паша.

— Вряд ли, — усмехнулась Алиса.

— Но ты же…уже...

Но я не понимаю — когда ты всё же успела?..

Я так старался предотвратить это.

— Ты? Ты хочешь сказать, что нарочно стерёг меня?

— Ну… да.

— Но ты же не собирался заниматься со мной сексом.

— И это так.

— Но как же так — ты сам не собирался и других собирался держать на расстоянии?

— Получается, что да.

— Ну ты даёшь. То есть не даёшь.

— А вот нечего всяким…

Я хотел сказать, что да, я хотел, чтобы это вообще тебя не коснулось.

Так сильно хотел, что даже себя заставил не думать о тебе…

О нашем… о том, что мы могли бы…

Но тогда и другим тем более не следовало бы…

— Ясно, дорогой мой собственник.

— Ещё какой, — покладисто согласился Паша.

— Ладно, давай внесём ясность.

Я понимаю, что ты предпочёл бы быть первым.

— Главное — единственным.

— Тогда тебя обрадует то, что я собираюсь сказать тебе.

И снимет твои тревоги.

Но боюсь, что ты мне не поверишь.

— «Я сам обманываться рад».

— Да не придётся.

Я правду скажу.

— Не томи.

***

— Пашенька, помнишь ту ночь, когда ты был в забытьи?

— Её не помню. Но помню, что она была.

— Ну вот…

Я как обычно лежала рядом с тобой.

— Спасибо. Я знаю, что ты меня всегда поддерживаешь.

— Ну так вот… в итоге в ту ночь я стала женщиной.

- …

— Ты только не думай ничего плохого.

Я не имею претензий к тебе, — добавила Алиса, спохватившись, что Паша может теперь задаться вопросом, не был ли именно он груб.

— Ты что… хочешь сказать… что я… что мы… что у нас…

— Паш, прости меня.

Я знаю, что тогда ты ещё не хотел этого.

И я понимала, что не надо этого допускать.

И я бы не стала. Чтобы не пользоваться твоим состоянием.

Но я просто не смогла… отодвинуться, — сказала Алиса, не зная, как выразиться так, чтобы и Паша не подумал, будто против её воли всё сделал, и чтобы всё не выглядело её коварным планом.

— Так это я что ли… я что — приставал к тебе?

— Нет-нет.

— Но ты же говоришь, что… не смогла отодвинуться.

— Но ты не приставал.

— Ничего не понимаю.

— Пашка, ну ты просто был в каком-то непонятном состоянии.

Ты не приставал…

— Но овладел тобой, да? — с ужасом спросил Паша.

— Спокойно, Паша.

— Спокойно? Ты же призналась, что я… изнасиловал тебя.

— Нет. Я же не была против. Наоборот — я всегда была за.

Я же сама тебе предложила секс ещё до этого.

— Ну да… но в тот-то момент ты не хотела.

— Я не не хотела.

А просто переживала, что ты будешь недоволен, поскольку ты этого не хочешь.

— Ясно… И кто я после этого…

— Ты Пашка.

— Исчерпывающее определение.

— Паша, ну что такого случилось-то?

— Я изнасиловал свою любимую.

Да ещё и при её первом сексе.

А так ничего… Совсем ничего.

— Не говори так. Ты не насиловал меня.

— Это ты так говоришь. А я ничего не помню.

Но раз я не дал тебе вырваться, когда ты хотела…

— Я хотела только ради того, чтобы это не случилось когда ты не осознаёшь себя.

— Как я мог?

— Этому есть объяснение.

Знаешь, похоже на то, что ты хотел секса со мной.

Но в сознательном состоянии запрещал себе секс со мной.

Вот твой организм и вверг тебя в такое состояние, когда ты смог сделать то, чего тебе хочется.

— Похоже…

— Ты же именно после этого секса пришёл в себя и больше не было проблем.

— Что там говорила о своём первом сексе… я быстро кончил, да?

— Да. Но ты же знаешь, что это нормально в первый раз.

— Знаю… И рад этому, раз это спасло тебя от…

Боже мой, я же наверное не собирался останавливаться сам по себе, да?

Если бы не кончил, то так и двигался бы до победного конца?

— Не знаю.

— А я знаю… Догадываюсь, что я вёл себя как дикарь.

Наверняка вошёл без церемоний и помчался вперёд.

— Нормально ты вошёл.

— Боюсь, что я не аккуратничал.

— Всё равно нормально.

— Боже мой… я сделал тебе больно…

А я так мечтал, что буду нежен… А сам…

— Когда это ты о таком мечтал?

Ты же хотел вообще без секса меня оставить.

— На этой неделе мечтал…

Когда мы уже договорились о том, что секс всё же будет.

— Ну… ты ещё можешь воплотить твои мечты.

У нас только раз всё было.

А в следующие сеансы я бы тоже не отказалась от нежности.

— Ты что… после такого согласна повторить?

— И много раз.

Паша с сомнением покачал головой.

— Ты… странная.

— Я просто люблю тебя.

— Тогда расскажи мне всё подробно.

Я хочу всё знать, в мельчайших подробностях.

Я не решался спрашивать, когда думал, что ты была с другим.

Но раз со мной, то ничего не стесняйся.

— Я уже всё рассказала.

— Тогда ещё раз с начала. И подробно.

— Я лежала, обняв тебя.

Неожиданно ты начал меня целовать.

— Вот как.

— Да. Я не смогла отодвинуться и смирилась.

— Я плохо целовался?

— Ты целовался хорошо.

Так страстно и невинно, как младенец, сосущий материнскую грудь.

— Это называется хорошо?

— Поверь — это было очень трогательно и возбуждающе.

Я намокла.

— Правда?

— Да.

— А потом?

— Потом ты стянул с меня штаны и нашёл вход.

— И всё это в забытьи?

— Я тоже думала — уж не пришёл ли ты в себя?

— И что решила?

— Что не пришёл.

— Почему?

— Ну… по совокупности признаков.

— А дальше? Ты говорила, что я был неосторожен.

— Ну… я просто думала, что будет помедленнее.

— Прости меня. Если можешь.

— Мне нечего прощать тебе.

Ты не виноват. Вдобавок было терпимо.

— Вот именно. Всего лишь.

Впрочем, что дальше?

Я не остановился, не вышел?

— Ты уже при втором вхождении кончил, а после этого вышел.

— Хоть какая-то польза от ранней эякуляции.

— Но когда ты выходил — мне стало даже жаль, что уже всё.

Как-то пусто стало.

— Пусто? Ты должна была радоваться, что всё закончилось так быстро.

— Я и радовалась. Но и продолжения тоже хотелось. Очень.

Правда, с отсрочкой.

А ещё… мне понравилось думать, что во мне твоя сперма.

— Спасибо.

— И вообще единственное, чего мне не хватало — это твоего внимания, твоего голоса, взглядов, слов.

— Правда?

— Да. Мне хотелось, чтобы ты делал это не просто из-за инстинкта, а добровольно и сознательно.

— И тут я так удачно надумал отменить самозапрет на секс с тобой.

— Именно.

— У тебя есть ещё какие-то секреты от меня?

— Нет. Теперь нет.

— Тогда посмотрим, как это у нас получится, когда я в полном сознании?

— С удовольствием.

— Алис… а представь, что у нас ничего не было…

Будто у нас только сейчас всё впервые.

— Так и есть. Учитывая, что в прошлый раз ты был не совсем в сознании.

— Это да. Но я про другое.

Представь, что я не был в тебе.

Что тебе незнакомо ощущение, как в тебя входит член.

Сможешь?

— Ну хорошо, — серьёзно ответила Алиса, стараясь не усмехнуться. — Я постараюсь.

Поцелуи

Паша нерешительно, хоть и с желанием привлёк Алису к себе.

Оба почувствовали, как усилилось волнение.

Ведь это было прологом к сексу.

На этот раз они собирались не ограничиваться ласками.

— Хорошо, что за прошедшую неделю я уже много раз ласкал тебя… — сказал Паша, — это помогает мне быть увереннее сейчас…

Иначе мне было бы очень непросто осмелиться прикоснуться к тебе.

Зная о том, что я с тобой сделал…

— Ничего плохого не сделал.

— А мне всё равно дико. Тем более что я-то не помню…

И вынужден считаться с худшим вариантом…

— Паш, забудь уже.

Надо идти вперёд. Не оглядываясь.

— Обязательно… Когда я почувствую, что всё в самом деле обошлось и в прошлом.

— Ну хорошо.

— Знаешь, что меня сейчас поражает?

Ты ведь на этой не деле принимала мои ласки после того как я недостаточно нежно овладел тобой.

— А что тут поразительного?

— То, что ты после такого подпустила меня к себе.

— Значит, «такое» было не таким уж и «таким».

Нормально было.

К тому же… я уже знала, что может меня ждать, если ты не утерпишь.

— По идее это могло сделать тебя холоднее.

А ты… несмотря на это, ты была так податлива… так благодарна… так нежна…

— Пааашенька, — протянула Алиса, — но ведь теперь ты ласкал меня осознанно.

Это-то и было восхитительно.

Я же была счастлива, что ты передумал оставлять нас без секса.

И что согласился на него.

— Как я хотел бы всё вспомнить!

— Может и вспомнишь.

— Может, ты поможешь мне вспомнить хотя бы некоторые моменты?

— Как?

— Ну… ты помнишь, как я целовал тебя в первый раз?

— Конечно.

— Можешь показать мне?

— Попробую, — улыбнулась Алиса, — хотя я бы предпочла поцеловать тебя сейчас иначе.

У меня теперь такая лёгкость благодаря тому, что у меня нет от тебя этого секрета про первый раз.

И тому, что ты поверил мне.

— Я не мог не поверить.

Хорошо, тогда поцелуй меня сначала так, как ты хочешь, а потом покажешь, как я тебя целовал в первый раз.

— Как скажешь, милый.

***

Алиса с наслаждением стала одаривать любимого лёгкими нежными поцелуями.

Сейчас у неё была потребность целовать именно так.

Выражая просто счастье и любовь, благодарность и наконец-то снизощедшую на неё безмятежность.

Паша чувствовал её настроение и старался пока не мешать Алисе.

Сдерживал потребность перехватить инициативу.

Тем более что он всё ещё сомневался в том, что имеет право целовать любимую после того досадного происшествия.

Хоть Алиса и убеждала его в обратном, в том числе нежностью этих поцелуев.

Хоть ему и хотелось поверить ей, что он имеет право ласкать её.

— Зачем ты сдерживаешься? — спросила его вдруг Алиса.

— Так заметно?

— Обычно ты раньше перехватывал инициативу, — улыбнулась Алиса.

— Просто решил насладиться твоей инициативой.

— Я бы хотела насладиться тем, как ты её перехватываешь.

***

Паша не заставил себя уговаривать.

И решился отвечать на поцелуи.

Сначала робко и словно извиняясь.

Словно искупая вину.

Но встречая в ответ нежность и энтузиазм Алисы, чувствуя, как она тает в его руках, Паша осмелел и стал верить в то, что не потерял права ласкать её.

Раз ей самом деле нравится быть с ним даже после его выходки…

Какое право он имеет лишать её наслаждения…

В итоге «плотину» прорвало, и Паша перестал сдерживаться, а стал целовать так, как хотелось ему.

Радуясь тому, что это не отталкивает Алису от него, судя по тому, что она не застывала в его руках.

Напротив, прижималась ещё теснее и дрожала, как осиновый лист.

Пора было раздеваться.

Но тут Паша вспомнил, что хотел ещё попросить Алису показать ему, как он её целовал в самый первый раз.

— Теперь… ты… покажи… — часто дыша, напомнил Паша.

— Показать твой поцелуй? — догадалась Алиса.

Паша кивнул.

Алиса улыбнулась.

— Я конечно могу показать, но получится копия твоего нынешнего поцелуя.

— Вот как…

Теперь уже Алиса кивнула.

— Н-да… Как-то не очень нежно для первого поцелуя.

— Зато очень страстно.

— Где тебя ещё поцеловать?

А может полизать?

— Ты же уже всё узнал за эту неделю.

— Да… просто теперь всё словно заново…

— Тогда для начала раздень меня.

— О… впервые раздевать тебя не только для ласк, а зная, что на этот раз они закончатся проникновением…

— Смелее. Или помочь?

— Нет. Я сам…

Подумать только… я не только ласкал тебя, но и уже овладевал…

И даже кончал в тебя…

А всю неделю думал, что прикасаюсь к тебе впервые…

И думал, что ты ещё не знакома к проникновением…

Что мне ещё только предстоит посвятить тебя в это таинство.

Продолжение

***

В Пашины прикосновения снова вернулись извиняющиеся нотки.

Так что он позволял себе заметно менее уверенные жесты, чем до сегодняшнего объяснения.

Алиса решила дождаться, когда уверенность вернётся сама по себе.

И помогать возвращению лишь откровенной демонстрацией того, насколько ей приятны прикосновения.

Особенно деликатно и осторожно Паша дотрагивался до промежности.

Внимательно и чутко наблюдая за реакциями Алисы.

Стараясь вспомнить, как она реагировала в первый дни ласк.

Теперь ему казалось, что тогда можно было догадаться о небольшой робости Алисы.

Но он списал робость на естественную застенчивость девственницы.

Совершенно не представляя, что напряжённость вызвана скорее памятью о недавней боли и опасением перед новой болью при прикосновениях.

И в этот раз его Алиса тоже скорее всего волнуется в ожидании проникновения, хоть и заверяет, что мечтает о нём.

Но тело-то ещё не забыло ощущения при первом проникновении.

Паша долго ласкал вульву, надеясь, что это поможет Алисе принять его.

И откладывая страшащий его момент проникновения.

Хотя Алиса уже сама была в нетерпении.

И казалось, что готова умолять его войти, но сдерживала себя только чтобы не сбивать его настрой, если есть такой риск.

— Паша… по-моему, мы оба готовы, — всё же отметила она.

— Да… Милая… ты понимаешь, что в этот раз я буду крайне осторожен?

— Да-да, конечно.

— Доверься мне…

— Я уже…

— Знаешь, видя вход в твоё влагалище, трудно представить, что я уже был в нём.

Он совсем узкий.

— Просто всё обратно сужается.

— И ты согласна, чтобы я расширил вход снова?

— Ты же знаешь, что согласна.

— Знаешь, ты очень смелая, раз согласна на это.

— Нет. Просто тут нечего бояться.

И… просто я хочу, чтобы ты вошёл.

— Ты просила о недельной отсрочке ради того, чтобы внутри всё зажило?

— Да.

— Ты уверена, что успело зажить?

— Да.

— А если нет?

— Я уверена.

— Почему?

— Мне давно не больно сжимать влагалище. Значит, зажило.

— Слушай… я совсем не подумал об этом из-за своего нетерпения.

Может, сходим к гинекологу? Пусть проверит. Посмотрит там.

— Не нужно.

— А вдруг нужно.

— Если ты так переживаешь — можно сходить позже.

— Сегодня.

— Ну хорошо, сегодня.

— А акт потом. После осмотра. Если всё хорошо.

— Паша, нет смысла откладывать акт.

Если проблемы есть (а я уверена, что нет), но это и так будет ясно. При проникновении.

— Ты предлагаешь выяснить это членом?

— Да. Считай это инструментом осмотра и мониторинга, если хочешь.

— Что ж… давай попробуем…

Отступление

***

Паша ещё раз погладил пальцами скользкую тонкую кожу около входа, представляя, как он будет её растягивать членом при введении.

Одновременно и страшась этого, и желая.

Его сдерживал страх причинить подруге новую боль.

Тем более вероятную из-за боли при первом сексе с неосторожной дефлорацией.

И то же время мысль причинить боль странным образом подстёгивала жажду проникновения.

И это Пашу смущало.

Ему хотелось обсудить эту странность с подругой.

Но он не хотел её пугать такими наклонностями.

Да и страшился, что она после таких признаний откажется от секса…

***

Алиса часто дышала и легонько постанывала при его прикосновениях.

Усиливая его жажду дарить ей новые ласки и изучать её реакции на них.

Исследовать каждый миллиметр нежной плоти, найти самые чувствительные точки, самые возбуждающие прикосновения.

Он уже получил целую неделю на эти восхитительные исследования.

Но сейчас нужно было попробовать совершенно новую ласку.

Увлажнив и помассировав пальцами клитор Алисы, Паша погладил его головкой.

Затем растянул пальцами кожу у входа, чтобы удобнее было вводить головку.

С этого момента начались жесты, которые Паша ещё не совершал.

И поэтому каждое движение было для Паши внове и беспредельно волнующим и возбуждающим.

Он чувствовал себя очень счастливым.

И благодарным свой любимой за возможность испытать такое счастье.

Само собой возникло приподнятое настроение.

Паша чувствовал себя жрецом, совершающим священнодействие.

При этом он ни на мгновение не забывал об Алисе и её чувствах.

И наслаждался звуками её дыхания, по которым было ясно, что ей тоже хорошо.

Паша был счастлив этому.

И старался сделать так, чтобы Алиса чувствовала всю благоговейность его отношения в каждом его жесте.

В том числе в тот момент, когда он стал мягко скользить головкой у входа, стараясь хоть немного углубиться внутрь.

Крайне заинтригованный тем, как будет поддаваться тело Алисы.

Пока что он не представлял, как это возможно.

Лично ему казалось совершенно невозможным ввести член в столь узкий вход.

И это заставляло ему мучиться от мысли, что в прошлый раз он уже проделал это без всяких церемоний.

Он подозревал, что для тела Алисы его вторжение было неприятно…

И сейчас был полон решимости продемонстрировать совсем другой стиль проникновения.

Убедить её не только на словах, но и на деле (и на теле), что он может быть деликатным.

***

Наконец-то его головка оказалась охвачена растянутой кожей входа.

И казалось бы — можно было так же мягко втираться дальше.

Но дальше была стена.

Паша попробовал было осторожно надавить пару раз, но понял, что это бесполезно и что придётся отступиться.

Именно этого он и боялся.

Но понимал, что это закономерно после его прошлого вторжения.

Он ещё надеялся, что повторные ласки груди сделают Алису податливее.

Но и после них «замОк» не разжался.

Паша со вздохом убрал член от влагалища и заменил его там на пальцы.

Теперь оставалась надежда только на то, что удастся снять замок с помощью ласк пальцами.

— Паша… — позвала Алиса, приподнимаясь на локте.

— Ты пока не можешь впустить меня, — мягко пояснил Паша.

— Прости.

— Не тебе просить прощения.

— Странно, что меня так зажало.

Я так хотела, чтобы ты вошёл.

— Ты не виновата, что не можешь расслабить влагалище.

А я не должен вторгаться, пока оно напряжено.

— Что будем делать?

Фаланги

— Попробуем начать с пальцев. Ты не против?

— Н-нет…

— Уверена?

— Уверена.

— А голос звучит неуверенно.

— Это не неуверенность. Просто звучит очень возбуждающе.

— Правда? Ну тем лучше.

Тогда ложись снова попробуй впустить в себя мой палец.

***

Гладя живот Алисы, Паша осторожно надавил подушечкой пальца на вход.

И удивился тому, что палец хоть немного погрузился.

— Боже, Пашенька, как приятно…

— Но палец пока только на одну фалангу вошёл.

— Сейчас попробую расслабиться ещё…

— Я помогу тебе, — сказал Паша.

И не успела Алиса спросить, как он собрался помогать ей расслабиться, как Паша уже приник к соску, медленно обводя его языком и щекоча кончиком протоки.

Это отвлекло Алису от ощущений внизу.

А через несколько секунд Паша торжествующе заявил:

— Ну вот и две фаланги. А ты боялась.

И тут же перешёл к другому соску.

На этот раз Алиса успела почувствовать, как Пашин палец протискивается-проскальзывает в неё на ещё одну фалангу.

И удивилась тому, что её мышцы поддаются вторжению.

— Умница, — похвалил Паша, целуя её в губы.

— Это ты молодец… — ответила Алиса, прислушиваясь к ощущениям во влагалище.

— Обратно выпустишь?

— Что?

— Я попробую вытащить палец.

— А может… пока не надо?

— Почему?

— Ощущения интересные.

— Тогда пошевелю пальцем на месте?

— Пошевели…

— О… милая… твоё влагалище так трогательно вибрирует в ответ на движения моего пальца.

— Не останавливайся…

— А ты быстро освоилась.

— Я же говорила, что жду не дождусь твоего присутствия во мне…

— Счастлив, что это так.

— А ты можешь вытащить палец, но немного, а потом ввести его обратно?

— Именно это я собирался тебе предложить, — просиял Паша и принялся выполнять просьбу.

— Как приятно-то…

— Такими темпами у нас скоро и с членом получится.

Упс… а вот при слове «член» ты снова сразу сжалась.

— Это пройдёт. Я уверена.

— Может, пока второй палец добавить?

— Да.

— Не пускаешь.

— Как жаль.

— Тогда давай ещё поуговариваем твоё влагалище.

— Как?

— Например вот так.

— А, слышала. Жест «иди сюда»?

— Тебе-то как? Он не на всех действует одинаково.

-…

— Алиса?

— Не отвлекай… И не отвлекайся…

— Понял.

***

Паша сглотнул, догадавшись, что Алиса попросила его не отвлекаться, потому что он попал на чувствительное место.

И со всей нежностью стал его ласкать, гладя по кругами, то восьмёркой, то вдоль или поперёк.

Затем к движениям пальца во влагалище добавил поглаживания клитора большим пальцем.

Увидев, что после этого Алиса задышала ещё чаще, а её бёдра подались ему навстречу, Паша понял, что добавка уместная.

Осталось найти применение второй руке и рту.

Вторую руку избрал затылок Алисы, а рот не успел принять участие в этом празднике чувств. —

Только Паша собирался накрыть им губы Алисы, как её наслаждение достигло пика.

Паша замер и с удивлением и восторгом наблюдал за происходящим с Алисой.

Понимая, что такой сильный оргазм подруги он наблюдает впервые.

И такой долгий. —

Едва он решил, что оргазм уже стихает, как на Алису вдруг почему-то накатила новая волна удовольствия.

При содроганиях всего тела Алисы особенно волнующими были волны сокращений во влагалище, которые Паша мог ощущать так и не вынутым из него пальцем.

Паша спохватился и решил воспользоваться ситуацией, попробовав добавить второй палец.

И тот в самом деле протиснулся к первому почти без препятствий.

Если не считать легчайшего сжатия влагалища, которое было чисто рефлекторным и которое Алиса вряд ли заметила.

Поколебавшись, Паша снова стал двигать — теперь уже парой пальцев.

И облизывать губы Алисы.

Её тело не замедлило образовать его очередной волной дрожи, хоть и не такой сильной, как две первые.

Решив, что на этом пожалуй пока можно сделать паузу, но не вынимая оба пальца, Паша обнял Алису свободной рукой и стал ждать, когда она придёт в себя.

Слушая отголоски пережитого ею наслаждения и радуясь тому, что всё так сладко получилось.

Получилось

— Спасибо, — сказала Алиса ослабевшим голосом.

— На здоровье…

— Вот, значит, как бывает…

— Как?

— Это… несказуемо…

Ты волшебник?

— А хочешь покажу фокус?

— Только если ты не станешь для этого вынимать из меня твой пальчик.

— Пальчик? Один? Ты уверена?

— Ты… ты хочешь сказать, что их там два?

Когда ты успел ввести второй?

Он же не входил. То есть его не пускало.

— Но когда тебе было очень хорошо — ты и второй пустила.

— Ясно.

— И как тебе с двумя? Может, один пока вытащить?

— Не надо… Лучше я к двум попривыкаю…

Паша… попробуй пальцы немного раздвинуть.

— Хочешь растянуть влагалище в ширину?

— Да…

— Смотри… Нормально?

— Да… Можно ещё…

Может, это поможет мне впустить и член?

— Я надеюсь на это.

Всё же твоё влагалище теперь познакомилось с большим удовольствием.

И теперь может охотнее пускать гостя.

— Знаешь… может быть, вместо второго пальца ты мог бы ввести даже член.

И я бы не успела помешать тебе…

Скорее всего.

— Предлагаешь попробовать в следующий раз, когда у тебя будет оргазм?

— Как минимум.

— А максимум?

— Попробуй сейчас.

— А не сильно скоро?

— Но мы же ничего не теряем?

— Ты права.

Правда, я тут тоже пару раз кончить успел, пока смотрел, как ты кончаешь.

— Это так заводит?

— Не то слово.

Так что сперма у меня уже не такая концентрированная, как при первой эякуляции.

— Ну и что? Мы же пока не собираемся зачать дитя.

— А когда у тебя овуляция?

— Через пять дней месячные. Вот и считай.

— То есть пять дней у нас есть перед двух недельным перерывом?

— Да.

— Может, успеем научиться осуществлять стыковку.

— Может быть.

— Давай я ещё раз потрусь головкой у входа.

Если получится, то получится.

А нет так нет.

— С удовольствием.

— Если что не так — сразу говори.

***

Алиса опасалась, что влагалище снова зажмётся, как в прошлый раз, несмотря на страстное желание проникновения.

Но опасения оказались напрасными.

Член продвигался в ней миллиметр за миллиметром, а влагалище так и не собиралось зажиматься.

И скорее наоборот нетерпеливо раскрывалось перед своей добычей.

Паша спрашивал взглядом, всё ли нормально.

И Алиса так же взглядом давала понять, что пока вполне.

Сама по себе теснота девственного влагалища препятствием не являлась, легко преодолеваемая небольшой настойчивостью члена.

Алиса трепетала от наслаждения.

И невольно сравнивала это проникновение с проникновением при дефлорации.

Разница в ощущениях была колоссальной.

Тогда она не ощущала ничего из того, что ощущала теперь.

И в самом влагалище ощущения были другими.

А главное — не было душевного контакта с Пашей.

Тогда всё было слишком быстро.

Она успела почувствовать только боль и страх.

А теперь… теперь это было торжество любви.

И стеночки влагалища трепетали только от наслаждения контактом с любимым.

Алисе казалось, что она на самой грани нового оргазма.

Но пока она балансировала на ней, и ей это очень нравилось.

Ей даже не понадобилось расслабляться.

Влагалище само не собиралось сжиматься.

Разве что от наслаждения.

— Вот… вот так я мечтал заполнить тебя…

— Это прекрасная мечта, Паша.

— Теперь лучше, чем в прошлый раз?

— Теперь совершенно очаровательно.

Невыразимо приятно.

— Как ты великодушна.

— Это просто правда…

Я так и знала, что мне с тобой будет очень хорошо.

— Рад, что удалось подтвердить это знание.

… И исправить последствия неудачного первого раза.

— А тебе-то хорошо? — прошептала Алиса.

— Да. Но разве это опишешь…

Что ты делаешь?

— А что?

— Я чуть не кончил от твоего движения.

— Ммм… я не подумав. Просто к тебе захотелось прижаться.

— Я так и понял.

Но именно поэтому и чуть не кончил.

— Ну и кончай на здоровье.

— Хм… я только за…

Но сначала хочу хоть немного насладиться ощущением пребывания в тебе…

Стеночки твоего влагалища так сладко подрагивают…

Словно от наслаждения.

— Так и есть.

— Наконец-то они будут помнить о том, что моё вторжение — не боль, а наслаждение.

И может совсем забудут про боль.

— Уже забыли.

— Как приятно ты сжимаешь меня…

И как упоительно было медленно растягивать тебя.

— И мне тоже… растягиваться тобой.

Можно тебя обнять… влагалищем?

— Хм… попробуй… Ещё… Пока хватит… Пойми — это хоть и приятно, но я могу сразу кончить.

— А не пора ли?

— Можно… но лучше от трения об тебя. Ты не против?

— Трись, — улыбнулась Алиса.

Паша скользнул обратно. Замер. Затем снова вперёд.

— Тебе нормально?

— Более чем, — отозвалась Алиса, отвлекаясь от наслаждения движениями Паша в себе.

— Сладкая моя девочка… — проговорил Паша, делая следующее движение обратно и снова вперёд.

От ласковых сильных движений в ней влагалище Алисы снова начало непроизвольно сжиматься, генерируя волны наслаждения, распространяющиеся по животу и вообще всему телу.

Перед всплеском, который отключил её от восприятия, Алиса успела почувствовать, что Паша начал эякулировать, и обрадоваться его наслаждению.

Он тоже его заслужил.

Вспомнил всё

***

Очнулась она в сильных объятиях.

Правда, члена в неё уже не было, к немалому сожалению Алисы.

Зато можно было ожидать, что в ней снова сперма.

— У нас всё получилось, — констатировала Алиса.

— Да…

— Ты куда кончил? В меня или вне меня?

— Вообще-то в тебя. А как надо было?

— Так и надо было. В меня конечно.

— Я помнил, что ты не против.

Вот и решил не суетиться.

— Не то что не против. Это единственное утешение, когда ты покидаешь меня.

— Разве я покидаю?

— Я имею в виду — когда ты выводишь из меня член.

И вообще — ты же знаешь, что выдёргивать член перед эякуляцией вредно. Особенно для мужчины.

Вот и не выдёргивай.

Мне твоя сперма только на пользу пойдёт.

— Договорились. Я и не настаиваю на выдёргивании. Самому приятнее в тебя кончать, а не мимо.

— А ты хотел, чтобы у нас не было секса.

— Не напоминай. Теперь не верится, что я мог хотеть такого.

…И мог так долго воображал, что это вообще возможно.

Это рано или поздно закончилось бы тем, что я сорвался бы.

Причём совершенно неожиданно для себя.

— Вообще-то… — безуспешно пряча иронию, улыбнулась Алиса.

— Ах да. Ты права! Именно это и случилось.

И только чудом обошлось без трагедии обиды и травмы физической и психологической.

Да и то только благодаря тебе.

Твоему великодушию и терпению ко мне.

— Вот не надо изображать меня терпеливицей.

Я просто люблю тебя.

— Ну тогда — благодаря твоей любви.

Кстати… теперь моя очередь делать признание.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась Алиса. — что ещё за признание?

— Не знаю, как это получилось…

Но когда меня покинули последние капли и сознание проявилось…

— Паша!

— Кажется, я всё вспомнил!

— Что?

— Наш… первый раз.

— Уверен?

— Скорее всего.

— А может тебе показалось?

— Вряд ли.

Так что… не могу не извиниться снова… теперь уже точно зная, за что…

— Ну хватит. Не извиняйся больше.

— Тогда я буду извиняться нежностью.

— Паша, ну правда. Всё в прошлом. Да и тогда было терпимо.

— Ага. Я теперь помню, как вцепился в тебя, как сжимал коленями твои ноги, пока не раздел…

И как вошёл — тоже помню.

Не вошёл, а ворвался. Без всякой аккуратности.

— Бывает. Пустяки.

— Из-за этих пустяков мы сегодня едва смогли соединиться.

— Но смогли же. Причём твоими стараниями.

— И благодаря твоему желанию.

— Паша, честно говоря, я в тот раз не успела толком испугаться.

— Ещё не хватало, чтобы успела.

— Так неожиданно получилось. Я до последнего думала — может, не будешь входить.

А потом раз — и ты уже во мне.

— И это было больно. Теперь я это знаю.

— С чего ты взял?

— Я же говорю — я всё вспомнил.

И о том, как ты застыла и напряглась — тоже теперь помню.

— Только не говори, что ты всё это и не забывал.

— И не скажу. Хотя доказать нечем.

— Есть чем.

— И чем же?

— ЭЭГ.

— Что?

— Твоя электроэнцефалограмма.

— А что с ней? Что-то не так?

— Отклонений нет. Но особенности были. Можешь сам посмотреть записи.

— Ах да. Вы же с врачами меня датчиками опутали.

— Только ради тебя. И ненадолго. БОльшую часть записей делали бесконтактно.

— Я готов и на миелофоне дать показания.

— Тогда и я тоже.

— А ты-то зачем?

— Мне-то совсем нечем доказать, что первый раз у меня был с тобой.

— Но я же сам всё вспомнил.

— А может это ложные воспоминания.

— Нет.

— Откуда тебе знать?

— Ну… ты кое-что упустила, если хотела скрыть от меня события нашей первой ночи.

— И что же?

— Ты не посмотрела на мой член.

Алиса ахнула, догадавшись, в чём дело.

— На нём… была моя кровь?

— Угу.

— Да уж. Упущение.

И как я могла не подумать об этом?

Я же так хотела, чтобы ты не узнал о происшествии.

Хотя бы до тех пор, пока не поправишься.

— Элементарно. Наверняка тебе просто не хотелось вспоминать о пережитой боли, а вид члена именно о ней и напомнил бы.

— Похоже на то.

А ты-то о чём подумал, увидев на члене кровь?

— Ну, он же не был прямо весь в крови. Так, следы.

— И всё же?

— Ну удивился. Но подумал — мало ли что.

— Мало ли что? И не подумал обратиться к врачам?

— Зачем? Меня же ничто не беспокоило.

Кровь больше не появлялась.

— Ты беспечный человек, Гераскин.

— Может, подсознательно я догадывался, о каком преступлении говорят эти следы.

И боялся убедиться в своих догадках.

Ну, а когда ты рассказала мне о наем первом разе… тогда я и понял, что кровь-то на мне твоя была.

— Извини, что запачкала твоя сокровище.

— Перестань. Или это такой сарказм?

— Да нет… Правда неловко.

— Ты неисправима.

— Лишь бы это не мешало тебе любить меня.

— Мне ничто не помешает любить тебя.

есть там -