Мои Алые губы по Чёрным Нигерийским плечам. ч-4. Э

пишу только о себе, о моих чувствах и пристрастиях, о моём самом сокровенном!

------------------------------------

"Рональда из барриос Каракаса."

-------------------------------------------

Андорра, в форме офицера полиции Каракаса, ударом ноги под моё колено заставила рухнуть перед ней на колени, ткнувшись сведенными в наручниках руками в пол, почувствовала ожидаемую, невыносимо сладкую сексуальную боль моих женских запястий…

------------------------------------------

Андорра, управляя полицейским "Хаммером" в плотной цепочке полицейских машин спускалась с горных барриос в сам Каракас. Арестованный верзила - латинос в надвинутой шляпе с лицом достойного Аль Пачино сидел за отделенным решеткой пространством в задней части "Хаммера". Темнело, молодые латиносы группками спускались по обочине дороги в Каракас. Андорра, показывая рукой на эти криминальные молодые толпы, убежденно говорила, что это те латиносы, которые до рассвета оккупируют улицы Каракаса. Спустившись с горных барриос в Каракас и отделившись от патрульных полицейских машин, ехали по ночному городу в полицию района Петара самого криминогенного района Каракаса в котором несла службу Андорра. Огни центральных улиц… проститутки на перекрестках ночного города… сутенеры, пересчитывающие деньги в американских  ретро - машинах…, огни баров и ресторанов.

В полуосвещенном городском парке горели малые костры, у которых толпились сомнительные люди, что-то зажаривая и танцуя свои тантрические танцы.

Я, прильнувшая к стеклу:

- Как здесь жить..? - вздохнула, пристально рассматривая незнакомый ночной город через стекло "Хаммера".

Андорра, усмехнулась:

- Твоя Москва совсем другая?

Я всплеснула руками:

- О! Конечно, ты даже не представляешь насколько!

Андорра усмехнулась:

- Мой дядя, господин Себастьян, много рассказывал о Москве, говорил, что живешь у вашего Кремля?

Я улыбнулась:

- У Кремля никто не живет, если только рядом.

Наступившая тропическая ночь делала улицы Каракаса постепенно безлюдными. Предупредив по рации полицейский участок Петары о нашем прибытии с арестованным верзилой в "Хаммере", вьехали в открывшиеся ворота полиции.

На моё удивление полицейский участок оказался совершенно пустым, только охранник с собакой, который увел верзилу через длинный коридор разделенный вдоль решеткой и тройка сидевших офицеров полиции за столом в коридоре. Андорра предложила пройти с ней и подождать в её кабинете пока оформит верзилу. Я, со страхом и любопытством вышла из "Хаммера". Настороженно шла за Андоррой по длинному и гулкому коридору, разделенному вдоль на мужскую и женскую половину, искоса рассматривая за решеткой задержанных, которые с удивлением рассматривали меня - белую - в сопровождении Андорры – офицера полиции Каракаса. Испытывая страх, шла с Андоррой мимо настороженных мужских глаз прильнувших к прутьям решетки, дошли до следующей зарешеченной женской половины…

Искоса рассматривая задержанных венесуэлок, заметила: повально джинсы в обтяжку, явно универсальная одежда венесуэлок, а еще круче леггинсы – белые, с намеком на прозрачность, как здесь на одной, каблуки 15 см, огромные серьги, леопардовый топ без лямок, стразы… ярко накрашенные глаза.

Андорра, показывая на этот десяток молодых венесуэлок содержащих за решеткой:

- Это цвет городских шлюх моего района Петары самого криминального во всем Каракасе.…

Остановившись, удивленно обратилась к одной из них в белых легинсах:

- Роланда, твоя рабочая ночь не успела начаться?

Сопровождающий нас полицейский безразлично произнес:

- Кража фотоаппарата у туриста…

Андорра задумчиво произнесла:

- Переквалифицировалась в воровку ….

Предупреждающе постучала резиновой дубинкой по решетке.

Роланда, яркая девка лет 25-ти в белых леггинсах и даже можно сказать ну очень красивая! схватившись за прутья решетки, прошипела:

- А ты, смотрю, нашла себе на ночь белую шлюху…!!

Андорра, выхватив ключи у полицейского - охранника, ворвалась к задержанным шлюхам, ударом ноги под колено сбила с ног девку… На мгновение мне показалось, что обе получают огромное сексуальное удовольствие: по азарту Андорры и необьяснимому выражению глаз избиваемой на бетоном полу молодой, красивой венесуэлки закрывшей лицо руками, прикрывшей грудь и живот согнутыми коленями от ударов ног Андорры.

Охранник, отвернувшись, спокойно и безразлично пытался зажечь свою сигарету.

- Прекрати… прекрати Андорра!!! - казалось мой голос разнесся на всю вселенную!

Венесуэльские шлюхи прижавшись к стене, испуганно взирали на происходящее.

Андорра, бросив ключи охраннику, увела меня за руку в свой кабинет, в кабинете вымыв руки, направив на себя вентилятор, заполняла бумаги на верзилу, сидевшего под охранной полицейского с собакой.

Изредка посматривая на меня, просила снова и снова простить за несдержанность…

Я, не выдержав, спросила:

- Ты хорошо знаешь эту яркую венесуэлку Рональду?

Андорра усмехнулась, зажгла сигарету:

- Когда-то в ночном рейде по барриос Петары застрелила с напарником её сутенера, который издевался над ней за её непокорность и теперь у нас длительная любовь, от которой взаимно получаем иногда удовольствие…

- Ты застрелила?! Зачем? За издевательства над Рональдой?

- При задержании открыл беспорядочную стрельбу… в его теле нашли три пули, одна была моя. Ты удивлена?

Взяв с соседнего стола бумаги, бросила мне на стол.

- Читай, время 23-00, но уже 3 трупа и это только по моему району Петара, а сколько по районам Каракаса? - безразлично махнула рукой, потушив сигарету, приказала увести верзилу. Полицейский, дернув за поводок уснувшую овчарку, повел верзилу – латиноса.

Я, чувствуя усталость от этой длительной поездке по Каракасу и неожиданным событиям в полицейском участке потрясшим моё сознание, предложила уехать ко мне в гостиницу "Centro Lido ", которая была в одном из фешенебельных районов Каракаса.

Неведомое чувство и неизведанное желание стать сегодня ночью в постели с Андоррой только что избиваемой ногами красивой, венесуэльской шлюхой Рональдой поглотило моё женское сознание!

Я знаю, многие женщины обожают авантюры и риск, так как чувственны и любопытны, каждая из нас, будучи скромной женщиной для окружающих, тайно желает хоть раз перешагнуть запретную грань описанную ещё Мопассаном, и в этом я не была и не есть исключение.

Моё сознание разрывалось от разрешенной моей проблемы, я уловила нить, тонкую нить моего странного желания, теперь я знала, что хотела соцерзая Андорру в красивой форме офицера полиции - это холодное, сексуальное насилие вплоть до унижения со стороны закона в неизвестной мне стране под красивым женским именем – Венесуэла!

Чуть не задыхаясь от своих слов, сделала предложение Андорре остаться у меня до утра в моём номере фешенебельной гостиницы "Centro Lido" предоставленной мне моим "Газпромом" на время международной конференции по нефтяному проекту " Хунин – 6" в Каракасе. Глаза Андорры загорелись, моё сердечко радостно забилось в ожидании моего странного для самой себя испепеляющего влечения в мои 30 лет!

Выехав из полицейского участка, ехали в мою гостиницу "Centro Lido" по ночному Каракасу, группки латиносов, увидев наш полицейский "Хаммер", старались исчезнуть, проститутки на перекрестках улиц чуть ли не бросаясь нам под колеса, показывали (фак) поднимая палец вверх. Мотоциклетные банды, обгоняя наш "Хаммер", рыскали в поисках автомобильной жертвы.

В дальнейшем я опишу ночную погоню, где только мощь английского "Роллс – Ройса" моей подруги Голландки Кристоферы спасет меня и её в глухую, темную ночь Каракаса от преследования мотоциклетной бандой.

С ужасом озирая ночной Каракас, поглядывала на уверенную Андорру.

Андорра, улыбнувшись:

- У вас, конечно, всё не так?

Я, не отрывая взора от стекла:

- Ты даже не представляешь, как у нас…. У нас даже проститутки совсем другие.

Рассмеялись.

Оставив "Хаммер" на стоянке гостиницы, поднялись в мой номер. Открыв шторы панорамного окна, любовалась бескрайними огнями Каракаса. Башня "Давида", о которой, как рассказывала Андорра, складываются городские страшилки - легенды возвышалась над городом, сверкая ночными огнями, словно монумент всему криминалу Каракаса. Далекие огни барриос мотыльками облепляли уходящие вдаль высокие горы заповедника Авиллы. Мне не хотелось думать о той жизни, которая существует там, в барриос, откуда, только, что вырвались с Андоррой на полицейском "Хаммере", оставив на память бандитам - латиносам простреленную Андоррой банку с пивом и расстрелянные Андоррой в щепки ножки стола у дороги.

Закрыв огромные шторы, открыла бар, который был снова заполнен в моё отсутствие, взяв бутылку 12-летнего рома "Ocumare" и положив на серебряный поднос Кубинские сигары, добавила на поднос пару стаканчиков, присев на белый диван к Андорре разлила тягучий ром, закурили… Громадный телевизор транслировал круглосуточный музыкальный канал, латиноамериканские песни несущие любовь волновали наши девичьи сердечки, находящиеся в женском ожидании, хотелось любить, снова и снова забыв прошедшее событие!

Ром пьянил женские головы… знаменитые Кубинские сигары заставляли своей крепостью дышать только равномерно, чтобы не задохнуться с непривычки. Музыка в танце фламенко своим тактом и красочными исполнителями просто завораживала!

Оставив прелюдии, прильнув к Андорре, жадно расстегивала пальчиками на груди Андорры форму офицера полиции: ощутила молодую упругую грудь без бюстгальтера… запах женского горько – сладкого пота с ванилью, биение девичьего 22-х летнего сердца предалось моим ладоням скользящим по высокой темной креольской груди.

Мои алые губы скользили по женским обнаженным чёрным плечам!

Брошенные Андоррой на журнальный столик белые перчатки офицера полиции, белый пояс с пистолетом в кобуре, стальные блестящие наручники, всё это заставляло моё сердечко биться всё сильнее и сильнее в моем женском ожидании полным неизвестности. Я не знала, как сказать, как обьяснить моё желание Андорре, что именно этой тропической ночью хочу и желаю безграничной власти над моим обнаженным телом Андорры только в форме офицера полиции.

Ром пьянил мою голову окончательно… хотелось быть той неизвестной мне красивой венесуэльской шлюхой избиваемой ногами на бетоном полу Андоррой, и обязательно с последующим сексуальным насилием надо мной Андорры в форме представляющей закон в мало известной мне латиноамериканской стране!

Сейчас, вспоминая всё это в Москве перед моей поездкой в Нигерию, я понимаю откуда у меня появилось тропической Венесуэльской ночью такое желание, ведь до этого я никогда об этом не думала в свои 30 лет! Моя догадка, что в эту ночь желание стать шлюхой избиваемой на полу пришло с Андоррой, пришло с её невообразимой сексуальностью в форме офицера полиции неизвестной мне страны с красивым названием Венесуэла!

Сбросив одежду, оглаживая друг дружке высокие, молодые груди, стояли под душем, душ, имитирующий горный водопад, стекая по набухшим ареолам придавал ожидаемое нами сексуальное влечение. Положив руки на изящную, темную, креольскую талию, стоя под душем, решилась сказать, что именно хочу от неё этой ночью…

Опустив глаза:

- Прости… я понимаю, моё глупое желание пройти через все чувства избиваемой шлюхи Рональды, для тебя покажется странным, но, поверь, дело не в Рональде, я хочу, чтобы все было как там, в полицейском участке. Твоя любовь… твоя порочная любовь ко мне не должна состоять только из наших поцелуев, ведь существует боль, страдание, которые не менее значат и более важны для меня именно сейчас. Поверь, моя эмансипация, как успешной женщины в гиганте бизнеса «Газпром» категорически отрицает мою ежедневную и ежечасную слабость. Я чувствую, что, как женщина неимоверно устала, интуитивно хочется быть по-настоящему женщиной, не принимать никаких важных решений… Пожалуйста, не удивляйся… моё сознание именно сейчас разрывается от разрешенной моей проблемы, я уловила тонкую нить моего странного желания, теперь я знаю, что хочу от тебя и от себя!

Взглянув на Андорру:

- Сделай, как я прошу, как я хочу… именно сейчас!

Андорра, стоя под обильном душем, прильнув головой к моей голове, обняв меня за обнаженные хрупкие плечи:

- Ксения, твое неиссякаемое и даже странное для меня желание я поняла ещё утром, когда одевала форму офицера полиции, поняла по твоим глазам, когда расставались утром у двери твоего номера, поняла вечером в полицейском участке по твоему пристальному взгляду, которым ты рассматривала моё избиение шлюхи Рональды на бетонном полу.

Смотря глаза в глаза, сжав мои плечи:

- Ксения, ты уверена в этом? Ты действительно это хочешь… здесь и сейчас!?

Я, опустив голову от стыда, кивнула головой, заметив, что она колеблется, вжалась алыми губами в её губы:

- Я так хочу! Не думай ни о чем, просто сделай! Обо мне не думай! Делай, что нужно, мы обе получим удовольствие, делай то, что ты хочешь, я чувствую, что ты хочешь именно это как и я!!

Андорра, смутившись от разгаданной ее тайны:  

- Ты даже не представляешь, как с самого детства мечтала о белой женщине!

Венесуэльская тропическая ночь разделила моё женское Я на ДО и ПОСЛЕ!

Выйдя из душа, одна упала в громадную постель, полная темнота томила неизвестностью в ожидании Андорры.   То, что я ждала в постели, у меня никогда не было, в мои 30 лет я никогда не думала об этом, но именно сейчас я это хотела, желала после увиденного в полиции Каракаса! В порочном женском ожидании лежала в одной сорочке, натянув одеяло до глаз, словно не допуская этим свои безумные мысли до своего обнаженного тела.

…поднятая с пола гостиничного номера, словно Демоном  брошенная Андоррой к стене, испуганная и утомленная от изощренных полицейских истязания стояла в одной сорочке в невыносимо режущих стальных наручниках на сведенных впереди руках. Измученная, теряя силы, старалась хоть как-то вытереть мокрый лоб с прилипшими волосами о тканевые обои моего гостиничного номера.

В моей голове стучала только одна навязчивая мысль:

- Пожалуйста, не останавливайся… не останавливайся…

Казалось, дьявол, вселившись в мою душу минуты назад, зная, что владеет мною, безраздельно получил все удовольствия, отдав моему телу только остатки своего удовольствия, которых мне было мало… мало…

Андорра, в одетой на голое тело полурасстёгнутой на высокой груди форме офицера полиции Венесуэлы с большими серебряными звездами на погонах, в пилотке с серебряным кантом надвинутой на красивые, чёрные брови, в белом поясе с оружием стояла сзади меня. Молча и медленно приподнимая резиновой дубинкой низ моей сорочки до самой моей высокой шеи, осматривала под сорочкой моё белое, шелковое, голое тело после произошедшего моего избиения на полу гостиничного номера.

Стоя лицом к стене, не оборачиваясь, искоса смотрела за Андоррой, видела: разлила ром в два стаканчика, выпив … поднесла полный стаканчик к моим губам… я, жадно выпив уткнулась головой в стену совсем не почувствовав крепости теплого рома.

Андорра, неожиданно схватив меня сзади за волосы резко потянула вниз, я  вскрикнула запрокинув голову… боль, которую я ждала перешла в необьяснимое удовольствие, которое хотела, желала, в которой просто нуждалась в моей приходящей неуправляемой страсти обхватившей мое тело, мое сознание!

Повернув моё лицо к себе, назидательно:

- Хочешь стать ещё раз шлюхой Рональдой прямо сейчас? Признайся, она тебе понравилась, там, в полицейском участке… понравилась?!!

Придавив мою шею дубинкой, неузнаваемо прошептала на ухо:

- Я не просто Андорра - я офицер полиции самого криминального района Каракаса известной Петары! А ты, просто такая - же шлюха как и Рональда!

Я видела, как жадно и не отрываясь ты смотрела на Рональду вцепившись белыми пальчиками в решетку, тебе нравилось…, тебе хотелось как она извиваться от моих ударов ног на бетонном полу!? Я видела твои глаза, там совсем не было страха, только наслаждение, ты шлюха, ты просто шлюха как и она!?

Бросила меня к стене.

- Андорра, у меня нет больше сил… - тихо произнесла не поднимая головы, опустив глаза, уткнувшись головой в стену.

Андорра, ударом ноги под моё колено заставила рухнуть перед ней на колени. Полуобнаженная, ткнувшись сведенными в наручниках руками в пол чувствовала не уходящую и ожидаемо невыносимо сладкую сексуальную боль моих хрупких запястий.

В наручниках, избитая и потерянная, словно Венесуэльская шлюха стояла на коленях перед Андоррой опустив голову… .

Андорра, стоя перед моим склоненным лицом в полицейской форме офицера Каракаса, из которой на груди были видны обнаженные и набухшие креольские груди, в небрежно ослабленном на талии белом поясе с пистолетом в кобуре: медленно, словно наслаждаясь, приподняла мой подбородок резиновой дубинкой, смотря мне в глаза, приказала:

- Опусти на мне юбку белая шлюха…

Не вставая с колен, с вожделенной неизвестностью, сведенными руками в наручниках, стащила грубую полицейскую, офицерскую юбку… - обнаженное, тренированное молодое и упругое шоколадное тело из моих эротических снов…!

--------------------------------------------------

----------------

Продолжение в следующих выпусках моих воспоминаний о Венесуэле..