Super-transgressing 9 - пеггинг в формате брака

В саду на даче Энди в Подмосковье имеется десять пятидесятилетних яблонь. Их посадил ещё его дед. В нынешнем году яблоки уродились только на «горизонтальной» яблоне, которую придумал выращивать Энди: толстый сук «Антоновки» пару лет назад надломился и лежит параллельно земле. Интересно, почему яблоки только на нём?

Энди требует, чтоб я срывала сорняки в его саду – сныть и крапиву. Он даже выдал мне длинные перчатки из замши, выкрашенной в красный цвет. Внутри них есть клеймо, где написано: перчатки сварщика. Перчатки сварщика… кретин! Ну, в хорошем смысле этого слова. Вслух называю его ослом. Он злится и обещает высечь меня крапивой. Даже страпон сникнет от подобных диковинных угроз, что уж говорить о моём сексжелании. Поэтому я предпочитаю московскую квартиру, а не дачу. Даже если на дворе хорошая погода. К тому же в московской квартире есть тёмная комната для role plays, что мне очень нравится.

— Милый, вот скажи, когда случаются революции? — спрашиваю у мужа, сидя в гостиной московской квартиры. — Молчишь. А я тебе скажу: когда начинают игнорировать требования справедливости.

— Что ты хочешь? — восклицает он и сам же отвечает: — Более всего ты, Джей, нуждаешься в духе Святом. Будешь исполнять волю Господню, будучи моей верной женой, и тебе воздастся.

— Да, милый, — говорю, — буду твоей верной женой. А пеггинг – моё законное право.

— Опять?! — орёт Энди. — Ты, Джей, пойдёшь в ад, если заблаговременно не покаешься и не исправишься.

Его разглагольствования про ад начинают раздражать. Для острастки напоминаю Энди про брачный контракт, в котором записано, что в нашей семье мужа наказывают ремнём и розгами. Потом говорю:

— Скажи ещё, что ты настолько консервативен, что лучше не тревожить твою консервную банку. Слышала уже, придумай что-нибудь новенькое. Ты до сих пор дичишься пеггинга, а вполне мог бы получать удовольствие и пользу. Пеггинг нужен мужчине в качестве массажа простаты. Разве нет?

Энди молчит. После подписания брачного соглашения он стал меньше спорить со мной.

У меня на языке вертится фраза «Сексологи считают, что страпон повышает мужское либидо», но это я пока не говорю. В пеггинге моя любимая поза – doggy style. Я ужасно возбуждаюсь от  вида мужа, стоящего раком. My sissy slave husband, my tembo... Хотя почему бы не приказать ему лечь на спину и чтобы широко раздвинул ноги?!

— Мы могли бы заняться пеггингом в миссионерской позиции или даже практиковать outdoor pegging, — фантазирую вслух. — Ты слышишь меня, милый?.. Если и дальше будешь молчать, придётся привязать колокольчик к твоему члену, сам знаешь к какому; тогда, по крайней мере, явится мелодичный перезвон, — пытаюсь расшевелить мужа.

— Мне нравятся глупые женщины, — откликается он, — ведь женщины, по сути, это копии красивых обезьянок.

— Ладно, — говорю ему, — I see you don’t want pegging, but you need and deserve. Okay! I was your wife, but now I am your mistress and you’re my sissy slave boy. Пеггинг будет лишь малой компенсацией за то, что ты не хочешь иметь детей, заставляешь меня принимать дурацкие таблетки. Буду регулярно тебя еб**ь, пока не передумаешь насчёт детей. Понял?

Энди опять молчит и замкнулся в себе.

— Раздевайся, чёртов осёл! — ору ему, теряя терпение и задыхаясь от гнева.

— Джей, давай мы отложим...

— Что отложим? — перебиваю его, — отложим, когда я буду беременна; только с большим животом перестану тебя драть. Потому что живот будет мешать ебле! — срываюсь я на крик.

— Дорогая, успокойся, — уговаривает Энди.

— Ин ша Алла, — произношу как заклинание, с надеждой. — Если Аллах позволит, у нас будут дети. Хорошо, я спокойна. А ты немедленно отправляешься в тёмную комнату.

Чтобы быть точной,   объясняю мужу свои условия на английском:

— I’d like my husband will be a young woman for the night. Yes, I’ll marry you. Tonight I’m the man of our house. You must remember it and first of all I’ll give you a lesson with my belt across your ass. Go assume the position! Now!   И я буду трахать тебя всю ночь, до потери сознания. Мы ведь никуда не торопимся, правда, милый? — заканчиваю я на языке моего русского тембо.

Энди подчиняется, что немного улучшает моё настроение. Даю ему время, чтобы мог подготовиться к предстоящему действу в нашей тёмной комнате для игр. Сама же надеваю чёрное короткое платье, красные туфли на высоких каблуках; стоя у зеркала, распускаю волосы и делаю отчаянно-яркий make-up. Жду ещё пару минут, собираюсь с духом и начинаю спектакль. Вышагиваю путь в игровую комнату так, чтобы Энди с замиранием сердца слышал моё приближение. Да, I want him to hear the click-click of my heels on the wood floor.

В тёмной комнате включаю все светильники и довольно долго упражняюсь с prison strap на попке Энди. Для разогрева. Люблю слушать стоны мужа во время воспитательной порки. К тому же я знаю: непослушных мужей не бывает; бывают недостаточно выпоротые...

Потом беру широкую чёрную ленту, завязываю любимому супругу глаза, велю ему застыть в ожидании чуда. Поднимаю подол платья и надеваю страпон, что занимает минуту времени. Затем ставлю мужа лошадкой – в коленно-локтевую позицию.

— Раздвинь колени, прогнись! — приказываю. It is fine to put my tembo in his proper place. — Что надо сказать? What’s your answer, boy? — допытываюсь у мужа.

— Yes, Your Highness!   I do! — послушно восклицает он и выполняет команду.

— Well, my fucking tembo…

I lubed up the end of the dildo. Звонко шлёпаю Энди по раскрасневшимся после порки ягодицам, опускаюсь на колени, ввожу страпон медленно и очень осторожно. Долго ебу, держа рукой за пенис; нежно целую Энди в шею. It’s like I am in some alternate reality. It’s nice to have a lot of control and it gives me feel as I am playing some strange musical instrument. Стараюсь, чтобы мой тембо получил удовольствие – я всегда забочусь об оргазме мужа. О своём оргазме тоже.

Ещё вспоминаю озеро «Виктория» и то заветное место около берега, совсем близко от Кисуму, где любили собираться стада ипопо. Для меня ипопо – прекрасное тотемное животное. Дай бог, чтобы магическая сила моего тотема сподобила Энди согласиться завести ребёнка.

Copyright © 2016 by  Andrei E. Gusev