Двое в одном спальнике

Двое в одном спальнике

Направленность: Гет

Автор: Льлес ()

Фэндом: Булычёв Кир «Приключения Алисы», Гостья из будущего, Алиса знает, что делать! (кроссовер)

Основные персонажи: Алиса Селезнёва, Павел Гераскин

Пейринг или персонажи: Павел Гераскин/Алиса Селезнёва

Рейтинг: NC-17

Жанры: Романтика, Флафф, Психология, Пародия, Повседневность, Hurt/comfort, Стёб, Первый раз, Дружба

Предупреждения: Насилие, UST

Размер: Макси, 112 страниц

Кол-во частей: 32

Статус: закончен

Описание:

Спать вдвоём в одном спальнике - это приговор?

Или есть шанс избежать неизбежного?

Посвящение:

Тем, кто напишет лучше.

Например, так -

Любителям пейринга.

Публикация на других ресурсах:

спросите

Примечания автора:

Другой вариант похожей ситуации и вариант предыстории есть там:

Вариант продолжения там:

Другие фанфики о пейринге (не мои):

с пейрингом:

Статьи о пейринге -

1. Залезай в мой спальник

— Иди спи, пока не упала в костёр.

Ты устала и замёрзла.

— Я тут буду сидеть.

— Даже не думай.

— Паш, ну у меня же нет спальника.

— Ну и что. Зато мой есть.

— А в твоём будешь спать ты сам.

— Нет, в моём будешь спать ты.

— А ты? Собираешься мёрзнуть?

— У костра не замёрзну.

— Дрова заканчиваются, других набрать до света невозможно.

— Ну вот видишь — ты сама признала, что скоро тут станет холодно.

— Паша, я осталась без спальника по собственной вине.

Значит, мне и ночевать без него.

— Во-первых, это не вина, а беда. Неприятность.

С каждым может случиться.

А во-вторых — мне без разницы, есть твоя вина или нет в потере спальника.

Раз у тебя его не стало — будешь спать в моём.

— Паша, спасибо, конечно, тебе большое.

Но я не могу оставить тебя без спальника.

— Если ты не станешь спать в моём спальнике — ты сделаешь мне намного хуже.

Я буду чувствовать себя виноватым в том, что ты замерзаешь.

— А ты, значит, хочешь, чтобы я чувствовала себя в тёплом спальнике виноватой в том, что замерзаешь ты?

— Алиса, включи логику, а не эмоции.

Для меня холод менее опасен, чем для тебя.

— С чего ты взял?

— Ну, а детей-то кому из нас предстоит рожать?

Мне или всё же тебе?

— Ну мне.

— Ну вот и всё. О чём тут ещё спорить.

— Я всё равно не оставлю тебя без спальника.

Я не стану в нём спать.

— Так и я не стану спать в своём спальнике.

Ты хочешь, чтобы мы мёрзли оба при наличии целого спальника?

— … Ну тогда можно по очереди спать в спальнике.

— Нет, не годится. Я хочу, уснув, проспать беспробудно до утра.

Так что никаких по очереди.

— Ну что ты такой упрямый.

— Кто бы говорил.

И признай, что прав-то я.

Так ведь?

— Вроде ты и прав. Но это если абстрактно.

А в конкретной ситуации я не могу так поступить.

— У меня большое искушение запихать тебя в этот спальник силой.

— Даже не думай.

Я обижусь.

— Да обижайся сколько угодно.

Лучше ты будешь обиженной, но в тепле, чем не обиженной, но в холоде.

— Паша, я, конечно, понимаю, что в конце концов ты сможешь запихать меня в спальник. ... Наверное.

Но и ты ведь понимаешь, что это будет непросто?

Потому что мне придётся оказать тебе сопротивление. Уж какое смогу.

Ты уверен, что нам стоит затевать потасовку? ))

Это не слишком интимное взаимодействие получится?

— Короче, я тоже хочу спать.

Так что ты как хочешь, а я на боковую.

— Залезай в свой спальник.

— Нет.

— Паша, я умоляю тебя.

— Оставь умоления для другого случая.

Всё, спокойной ночи.

2. Залезем, но вместе

Шло время.

Оба молчали.

Холод кусался ощутимо.

Мысли крутились только вокруг спальника. -

Такое благо совсем рядом. И никем не используется.

Всё сильнее было желание погреться.

И ещё сильнее — желание, чтобы другой наконец не выдержал и залез в спальник первым.

И в какой-то момент холод стал нестерпимым.

А главное — приходилось думать о последствиях переохлаждения.

— Алиса, ты же не спишь?

— Сплю.

— Я знал, что ты не спишь.

Извини, но мне всё же придётся применить силу, если ты прямо сейчас САМА не залезешь в спальник.

— Что — ты так сильно замёрз?

Судя по тому, что ты снова поднял этот вопрос.

— Главное — как замёрзла ты.

— Не особо.

— Не ври. Я тебе не Морозко, а ты не Настенька.

Не бери пример с подобных врушек.

— Я уже честно сказала, что не позволю пихать себя в спальник.

— Значит, придётся устроить потасовку.

Хоть согреемся.

— Ладно.

— Что ладно? Потасовка?

— Нет. Я заберусь в спальник.

— Ну наконец-то.

Давно бы так.

— Но при одном условии.

— Ну начинается.

Что ещё?

— Ты залезешь тоже.

— Как это?

— В нём хватит места на нас обоих.

— Хм… тесновато будет.

Если вообще получится.

— Получится.

В тесноте да не в обиде.

— И тебя ничего не смущает?

— Что может смущать в такой холод?

— Теснота.

— Это не страшно. Так даже теплее.

— Так даже слишком тепло.

— Что значит слишком?

Когда-то мы не стеснялись согреваться именно так. Прижавшись друг к другу.

Уменьшение площади контакта тела с воздухом снижает теплопотери.

— Это было во времена путешествия на подземной лодке.

Но тогда мы были не слишком взрослыми.

— Ну и что?

— А ты не понимаешь?

— Нет.

— Странно.

— Поясняй скорее. Холодно же.

3. Почему вместе нельзя

— Лучше я замёрзну, чем оскорблю тебя своими приставаниями.

— А причём тут… А не приставать нельзя?

— В ситуации, когда ты тесно прижата ко мне и оба почти без одежды?

Верхняя-то мокрая и тяжёлая, а просохнет не скоро.

— Я понимаю.

Но ты попробуй … что ли.

— Я и так знаю, как всё получится.

В лучшем случае я буду смущать тебя своим … состоянием.

— Не будешь.

— Мне лучше себя знать. — Буду.

— А мне лучше знать себя — меня не смущает естественное.

— И даже то, что оно происходит под влиянием желания к тебе?

— Это просто физиология.

Конкретно я тут ни причём.

Такая же реакция была бы у любого юноши на любую столь близко находящуюся девушку.

— А в худшем у тебя появится желание привести меня в чувство звонкой затрещиной.

Вот только размахнуться негде будет — тесно же.

— Ну так не делай так, чтобы у меня появилось такое желание.

— Не смогу. Я себя знаю.

— Ерунда какая-то.

Из-за такой чепухи мы не можем не мёрзнуть?

— Конечно из-за чепухи.

Из-за того, что ты не соглашаешься лезть в спальник одна.

— А вот это не чепуха. Я другое называю чепухой.

Почему это ты не сможешь держать себя в руках?

— Нет ну я конечно буду очень стараться. Честно.

Но финал предсказуем.

— Не сдержишься?

— Нет.

— Не знала, что всё так далеко зашло.

— Да ты вообще мало что замечаешь.

— И давно это у тебя?

— Не знаю. Но мне кажется, что всю жизнь.

— Очень странно.

— Да что странного-то. Наоборот — было бы странно, если бы было иначе.

— Но раньше-то ты как-то держался?

Так, что я даже ничего не подозревала.

— Раньше я не был прижат к тебе в одноместном спальнике почти без одежды.

Так что было несколько проще сдерживаться.

А так близко от тебя, всем телом ощущая твоё близкое тело… нет, без вариантов.

В общем, Алиса, родная, полезай в спальник одна.

Вдвоём нам там делать нечего.

Я хоть и не способен держать себя в руках в одноместном спальнике, но зато способен это вовремя понять.

И не допустить ситуацию, которую ты посчитаешь оскорбительной и катастрофичной.

— Не посчитаю.

4. Я готова рискнуть

— Что? Не посчитаешь?

— Я готова рискнуть.

— Мой комфорт не стоит такого риска.

— Зато твоё здоровье того стоит.

— Не рискуй, Алиса.

— Это мне решать.

— Ты не поняла.

Если я не сдержусь, то и сам тоже никогда себе не прощу этого.

Я буду раскаиваться и презирать себя.

Даже зная, что я и не мог сдержаться.

Только вот ты не поймёшь этого и посчитаешь это крокодильими слезами.

…Ты не сможешь поверишь, что у меня не было никаких шансов сдержаться.

И будешь думать, что я не сдержался только из-за своего эгоизма.

И это будет понятно и правильно.

— У тебя настолько сильное … влечение ко мне?

— Увы.

— Но почему увы-то?) )

— Потому что я всё время боюсь, что наброшусь на тебя, как последний дикарь.

И по-хорошему должен был бы просто держаться от тебя подальше.

А я не могу подальше — мне необходимо хотя бы быть просто рядом с тобой.

Поэтому я постоянно нахожусь возле тебя, хотя и знаю, что подло подвергать тебя огромному риску стать объектом моего нападения.

— Ты не преувеличиваешь?

— Да конечно нет.

Скорее преуменьшаю.

Но не нарочно, а из-за того, что не знаю, какими словами я мог бы точнее объяснить тебе всё это.

Но главное — даже понимание всех этих вещей всё равно не помогло бы тебе справиться с горем и убитостью.

А я не переживу, если стану причиной твоего горя.

Не переживу твоего презрения и твоей обиды.

И не переживу нашей разлуки, которая будет неизбежна после такого инцидента.

Теперь-то тебе понятно, что я ни за что не соглашусь спать с тобой в одном спальнике, вместе?

— Пашенька) )

Ты тоже не понял.

Точнее, это я не так выразилась.

…Дело не в том, что я готова рискнуть.

Дело в том, что для меня этот «инцидент» не станет никаким горем.

Ни горем, ни катастрофой, ничем плохим.

— Ну как же не…

Что? Не станет? НЕ СТАНЕТ?

— Ну да. А почему ты так удивлён?

— … Как-то неожиданно… Даже очень…

… И что же для тебя не станет горем?

— Твоя несдержанность.

— Ты понимаешь, что я имел в виду не просто распускание рук?

— Понимаю.

Что распустишь — то и распустишь.

Если уж без этого никак.

— Погоди… и всё это — только ради того, чтобы я не замёрз?

— А разве мало?

— Конечно мало.

— Нет, Паша. Немало.

— Хм… А я всегда был уверен, что ты согласишься на это только по большой любви. Я не мог ошибаться в этом!

— Не мог. Всё правильно.) )

— Ну вот. Тем более.

… Послушай, Алиса. И всё же так нельзя, как сейчас.

Ты конечно очень самоотверженная.

Но не отказывайся от своих склонностей и принципов из-за пустяка.

— Твоё здоровье — не пустяк.

Короче, мне трудно в таком холоде придумать какую-то отговорку.

Но в моём решении спать в одном спальнике вместе и нет отказа от моих склонностей.

— То есть?

— То есть я и сейчас соглашаюсь по большой любви.

Ну или мне так кажется.) )

— По любви, говоришь?

— Конечно.

— А может ты просто от переохлаждения не соображаешь?

А потом согреешься, опомнишься.

А уже поздно.

Меня-то ты конечно ни в чём не упрекнёшь из-за своей справедливости:

мол, сама же уговорила.

Но осадочек-то останется. И это испортит нашу дружбу.

— Нет, дело совсем не в переохлаждении.) )

А наша дружба и так давно перестала быть просто дружбой.) )

Судя по тому, что ты говоришь.

Раз ты обуян таким желанием, что из-за риска не сдержаться готов мёрзнуть всю ночь.

И я не опомнюсь. Точнее, мне не от чего опомниваться.

Я же не сейчас это решила вдруг.

Я давно поняла, что ты мне очень дорог.

— Давно?

— Ну да.

— И ничего мне не говорила? Но почему?

— Как-то не было повода.

— Да зачем для этого повод?

Я бы стал счастливейшим человеком.

Алиса, мы столько времени потеряли!

— И продолжаем терять сейчас.) )

Паша, может, хватит рефлексии?

Вроде главные вопросы уже выяснили?

Я жутко замёрзла. Быстро ныряй в спальник.

— Ой, прости. Я искуплю свою вину.

— Конечно искупишь. Когда наконец-то отогреешь меня.) )

— Ну вот — уже начинается.

— Что?

— Я же вроде всё объяснил.

А ты ещё и сама провоцируешь меня.

— Да нет же. Мне в самом деле очень холодно.

5. Прижмись ко мне

— Кажется, получилось.

— Ага. Поместились.

— Главное — что застегнуть удалось.

— Кое-как.

— … Хорошо, что даже одноместные спальники делают просторными и в расчёте на крупногабаритных граждан.

— А может, они тайно рассчитаны на то, что владелец спальника захочет обогреть и свою не слишком крупную спутницу?) )

— Не знаю.

— … Кажется, я был прав.

— В чём?

— Во всём…

— А точнее?

— Я же говорил, что будет слишком тесно.

— Нормально.

— Точно?

— Точно. Зато как тепло наконец-то.

— Алиса…

— Что?

— Я такой дурак. Просто фантастический.

— Что это за приступ самоуничижения?

— Просто я заметил, как сильно ты успела промёрзнуть.

— Пустяки.

— Никакие не пустяки.

Да ты как сосулька.

Ещё немного — и совсем заледенела бы.

— Сама виновата — надо было постараться не потерять спальник.

— Да перестань уже.

Я должен был давно подойти к тебе узнать, насколько сильно ты замёрзла.

И молча запихать в спальник.

— И как ты это себе представляешь?

— Очень просто. Подхожу и щупаю твои руки, ноги — и сразу в спальник.

— Нет, я против.

— Что за глупое упрямство?

Зато сейчас мне не пришлось бы трястись за тебя от страха.

— Так и не трясись.

— Я себе не прощу, если ты простынешь.

— Вряд ли простыну. Теперь я согреюсь, и всё будет хорошо.

— Думаешь, обойдётся?

— Думаю, что рядом с тобой я быстро согреюсь.

— Да?

— От тебя тепло, как от печки.

— Это хорошо.

— И почему ты такой тёплый?

— Честно говоря, не знаю.

Но если хочешь — прижимайся теснее, я не против.

— А это не принесёт тебе страдания?

— Неважно.

— Важно.

— Алиса, страдания мне уже принесло то, что ты замёрзла.

А я не проследил за тем, чтобы этого не произошло.

— Спасибо. Но я не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством.

— А я хочу, чтобы ты злоупотребила.

— …Тогда подай пример.

— Какой?

— Прижмись сам.

— Ты соображаешь, что ты говоришь?

— Что?

— А ты подумай, как тебя можно понять.

— Я имею в виду, что не решаюсь первой …

— Прижаться?

— Да.

— Ну ладно, подождём, когда ты до этого созреешь.

— Паша… что … что ты делаешь?

— А ты как думаешь?

— Н-не знаю…

— Ты же просила подать тебе пример?

Вот я и прижал тебя к себе. Понятно?

— Понятно…

— Теплее стало?

— Да. … Спасибо… Намного теплее.

— Тебе удобно?

— Да…

— Ну вот и хорошо.

6. Началось

— Паша… Как это понимать?

— Что?

— Уже началось?

— Что началось?) )

— Ну… то, о чём ты говорил… распускание рук?

— А тебе хотелось бы этого?

— … Пока не знаю.

— Не бойся, Алиса.

Пока — ничего не началось. Совершенно.

— Да? Тогда что ты делаешь?

— Тебе неприятно? Убрать руки?

— Я не знаю, как лучше.

Мне однозначно приятно. Очень.

Но это … так интимно. И … непривычно.

— Привыкай.

— Привыкать… Зачем?

— Затем.

— Исчерпывающий ответ.

— Считай, что я тоже от холода хуже соображаю…

— Зачем ты … гладишь меня?

— Разве я глажу?

— А что ты делаешь?

— Я просто держу ладони на тебе, чтобы скорее тебя прогреть.

Мне очень не нравится, что ты настолько промёрзла.

Обрати внимание, что начал я со спины. С поясницы. На очереди области выше. Лопатки.

Заодно проверяю, насколько сильно ты замёрзла и где больше всего промёрзла.

— И как? Что показывает проверка?

— Пока тревожно.

— Но жить я буду?

— Скорее всего.

Но чтобы быть уверенными в этом наверняка, надо…

Алис… Прости меня.

— За что?

— За то, что я сейчас сделаю.

7. Приставания

— … Паш, может, лучше не надо?

— Надо, Алиса.

— … Не злоупотребляй своим положением.

— Не могу.

— Паш, ну пожалуйста.

— А говорила, что ничего не боишься.

— Говорила.

— И что же теперь? Передумала?

— Прости. Я понимаю, что это непоследовательно с моей стороны.

Я не виню тебя. Я всё понимаю. Честно. Но постарайся.

— Это выше моих сил.

— Ну Паша.

— «Ну Алиса».

— Не дразнись.

— Почему ты против?

— Потому что у нас всё может быть намного лучше.

— Куда уж лучше-то.

Лучшее то, что самое скорое.

— Нет.

— Ну как?

— Что «ну как»?

— Что ты сейчас чувствуешь?

— … А что должна?

— Тебе не стало теплее?

— … Кажется, стало.

— Тогда всё.

— Что «всё»?

— Цель достигнута.

— Не поняла.

— Я решил немного ускорить твоё отогревание с помощью лёгкого стресса и возбуждения.

Получилось?

— … Ну вообще-то кажется да…

— Ну и слава богу.

А то отогреть тебя с помощью тепла моего тела получалось недостаточно быстро.

— Так вот оно что…

— А ты что подумала?

— … Ничего.

— Не ври.) )

Ты подумала, что я способен применить силу в таком деле. —

Овладеть тобой вопреки твоим протестам. Так ведь?

— Ну так.

— Алиса-Алиса. Ну как ты могла так плохо обо мне подумать?) )

Что Я, способен на Такое. Да ещё и о отношению к ТЕБЕ.

— А что я должна была подумать, когда ты такое говоришь?

Да ещё и делаешь.

Я может и не подумала бы…

Если бы ты сам перед спальником не твердил, что можешь не утерпеть…

— Мало ли что я говорил.

— … Что-то такое было в твоём голосе…

Что я поверила в то, что ты можешь сделать по-своему… применить силу.

А шансов у меня против тебя — сам понимаешь… Ноль. Ноль целых ноль десятых.

Вот я и усомнилась…

Извини, если обидела тебя этим.

— Да нет, не обидела.

В моём голосе и правда было то, что тебе показалось.

… Вожделение… Готовность преступить черту. … Пойти против твоей воли.

— Пашка-Пашка…

— Да, дорогая моя.

Такое вот я животное. Ничего не поделаешь.

Прошу любить и жаловать.

— Любить — пожалуйста.

Но ты не животное.

— Как же не животное. ( (

Если говорю всякое… Что пугает беззащитную невинную девушку.

Которая доверилась мне в безвыходном положении.

И уговорила меня залезть в спальник, чтобы я не замёрз.

А я, подлец, пугаю её всякими словами и действиями.

— Не называй себя подлецом.

Ты же сам сказал, что инсценировал … приставания ради меня. Чтобы я согрелась.

— Это отговорки.

— Отговорки?

— Ну отчасти. — Я же не знал, согреешься ты от этого или наоборот.

Если бы ты почувствовала страх вместо возбуждения, то могла ещё больше похолодеть. Но я рискнул.

— Ты просто знал, что я возбужусь.

— Не знал, а надеялся.

— Ты правильно надеялся.

Так что ты не животное.

— Не факт.

— Но ты же пока держишься.

— Так ещё и не вечер. Точнее — ещё и не утро.

Понимаешь … мне конечно жутко хочется оставаться благородным.

Чтобы не разочаровать тебя.

И тем более не огорчить, не обидеть…

Но … честно говоря, я и сам не уверен, что смогу выдержать.

То вроде успокаиваюсь немного, то снова завожусь.

То ты заводишь.) )

— Чем?

— Да по-разному.

То каким-то движением.

То выражениями.

То интонациями.

И просто сама мизансцена — согласись, интимнее просто некуда.

— Да уж…

— Ну вот.

Перед спальником я почитал за лучшее вообще не влезать в него к тебе.

Будучи почти уверен, что это непременно кончится тем, что я овладею тобой,

несмотря на собственные принципы о благородстве и так далее.

… И — прости — даже если ты будешь против.

Презирая самого себя, но совершенно не в силах удержаться.

Но когда я обнаружил, что ты почти превратилась в сосульку, то понял, как сильно ты застыла от холода.

И тогда я так испугался за тебя, что моё наваждение в один момент куда-то испарилось от тревоги.

Тревоги, граничащей с паникой.

Теперь тебе вроде уже полегче, и ко мне снова подступает — прости — вожделение.

Особенно когда ты что-то ляпнешь этакое.

— Не извиняйся.

Кажется, мне самой приятно, что я вызываю в тебе столь сильное желание. … Очень приятно.

— Вот.) )

— Что «вот»?

— Вот такие твои слова меня и заводят.

— Да?

— Да…) )

— Ну что ж… Спасибо, что предупредил.

Значит, я сама буду виновата, если ты не сдержишься.

А пока постараюсь не говорить ничего такого лишний раз.

— Не надо.

— Чего не надо?

— Не старайся не говорить.

— Почему?

— Мне нравится слушать от тебя такие слова.

— Но это же …

— Опасно?

— Да.

— А давай рискнём.

— Это игры с огнём.

— Да.) )

Ты даже заговорила стихами.

Ты это заметила?

— Ну да. Случайно получилось.

— Это знак.

— Знак чего?

— Того, что между нами устанавливается особое взаимодействие.) )

8. Если не справишься

— Может быть…

Знаешь… если ты с собой не справишься сегодня …

ты должен знать, что тебе не надо при этом мучиться от чувства вины…

Не надо после этого меня сторониться, избегать и т. п.

— Это почему же, интересно?

— Во-первых, я сама затащила тебя в спальник, несмотря на твои честные предупреждения…

То есть знала, на что шла.

— Это меня не оправдывает.

Не оправдало бы.

Так как ты знала, но надеялась на моё благородство.

— Оправдывает.

— Нет.

— Не спорь.

— Это ты не спорь.

— А во-вторых…

— Что?

— Ты должен знать, что я не так уж и против.

И даже за. И даже очень за.

… Даже не знаю, как точнее сказать.

Дело в том, что за те минуты, что мы вместе в спальнике…

благодаря твоим словам и действиям я и сама почувствовала… желание близости.

Причём впервые, представляешь?

Раньше меня тоже очень влекло, тянуло к тебе, но как-то … платонически, что ли.

Ну то есть и тогда тоже не совсем платонически…

Объятий мне хотелось и раньше…

Но по сравнению с тем, что сейчас…

— Что?

— Я поняла, что чувствуют люди, когда хотят … как бы точнее это сказать… соединиться, что ли.

И что имеют в виду, когда говорят «восхитительный жар желания».

Когда говорят «я хочу тебя».

— Алиса, я рад этому. Несказанно.

Но ты понимаешь, что именно такими словами ты тоже толкаешь нас к грехопадению?) )

— Не называй это грехопадением.

Это наоборот… как назвать противоположное-то?

— Не знаю. Добродотеле-возвышением?

— Не подходит. Слишком громоздко.

— Ну, а как? К вознесению?

— Вот — вот это уже лучше.

— Как ни назови — но момент икс всё ближе.

Приближается с неотвратимостью.

— Ну и пусть.

— Пусть?

— Да.

— Должен тебя разочаровать, но скорее всего, сегодня у нас ничего не будет.) )

— Почему?

— Потому что меня всё же очень уж сильно перепугало то,

какой ты была застывшей, когда мы залезли в спальник.

— Но я же уже согрелась.

— Снаружи. Но я не уверен, что у тебя ничего не переохладилось внутри.

— Что у меня могло переохладиться?

— В том числе место, предназначенное для соединения.

— Боишься, что сам там замёрзнешь?

— Нет. А если серьёзно — боюсь, что у тебя переохладилось что-то другое.

— Не переохладилось.

— А по моим ощущениям — низ живота у тебя прохладный.

— Тебе кажется.

— Можно проверить рукой?

— Можно.

— Тогда отодвинься от меня немного.

Ну вот видишь. — Я был прав. — Внизу тоже всё довольно прохладно. Я так и думал.

— Надо было раньше проверить, а не думать.) )

— И напугать тебя распусканием рук в столь интимном месте?

— Скорее возбудить.

— Откуда же мне было знать точно, как ты отреагируешь?

Я не знал, возбудишься ты или напугаешься.

А стресс не пошёл бы тебе на пользу и не входил в мои планы.

Знаешь, повернись-ка ко мне спиной.

Если ты не против, конечно.

— Зачем?

— Попробую погреть тебя и в этом месте.

— Хорошо… Мммм… божественно.

— Нравится?

— Ну ещё бы. Твои тёплые, почти горячие ладони на моём животе.

— Ну так как же не погреть твоё хозяйство.

Точнее — теперь наше общее.

Как-никак тут будут расти наши дети.

— Дети?

— Ну да.

Могу теперь всегда согревать тебя так, если хочешь.

— Хочу.) ) Я согласна.

— Если, конечно, тебе правда приятно.

— Да правда, правда.

… Ещё как приятно.

…Значит, ты точно решил сегодня воздержаться?

— Да.

— Жаль.

— А мне-то как жаль — если бы ты только знала.

Но я же уже сказал — я боюсь, что после такого переохлаждения секс был бы для тебя вреден.

— А вдруг нет?

— А вдруг воспалительные появятся?

Не, я не хочу рисковать.

— Ну как хочешь.

— Не подначивай.) )

Ты знаешь, как я хочу.

Но лучше я подожду сейчас, чем потом, если ты всё же заболеешь.

— Я и не собиралась подначивать.

— Но выглядит так, словно собиралась.

— Хорошо, не буду.) )

9. Невинное предложение

— Алиса, любимая моя, пойми — я просто не хочу оказаться в ситуации царевича в сказке про царевну-лягушку.

Когда тот не пожелал подождать одну ночь —

и ему потом долго-долго пришлось добиваться желанной близости.

— Я поняла… ( (

— Впрочем… если ты так сильно хочешь…

— Ты передумал?

— Нет. Но я могу хотя бы…

— Ну говори же.

— Если конечно ты позволишь.

— Да позволю, позволю.

— Да погоди позволять — сначала дослушай.

— Как тебя дослушать, когда ты не договариваешь.

Да и зачем дослушивать? — Я и так знаю, что позволю.

— Спасибо… Сейчас…

Я могу … хотя бы … если ты хочешь… погладить тебя.

— Погладить?

— Да. Но если это предложение тебе не подходит, то забудь.

— Да почему не подходит-то?

Я просто удивлена тем, что ты так долго не решался произнести столь невинное предложение.) )

— Не такое уж и невинное.

— Да невинное, невинное.) )

— Ты просто не знаешь, какие ощущения могут разбудить в тебе «всего лишь» нежные поглаживания.) )

— Может и не представляю.

Но дело в другом:

то ты заявляешь о готовности «овладеть даже силой», как ты говоришь.

То с трудом предлагаешь столь невинные вещи.

— Да почему невинные-то?

— Да хоть по сравнению с «овладеть».) )

— Так это… под майкой же…

Алиса, я же имею в виду погладить под майкой…

— Ну и что.) ) Тем лучше.

Я-то уж думаю — что это такое ты собираешься предложить, что так долго решаешься произнести.) )

— Ладно. Но Алиса … я не мыл руки.

— Они у тебя и не грязные.) )

К тому же ты очищал их салфеткой перед ужином. Я видела.

— Ты до сих пор замечаешь такие вещи.) )

— Ну так что поделаешь. Привычка.

Когда-то приходилось настаивать на том, чтобы ты не забывал их мыть.

— Значит… можно?

— Можно…

— … А почему у тебя вдруг сел голос?

— … Просто почувствовала, как это волнительно…

— Нет такого слова «волнительно».) )

— Теперь есть…

— …Так я начну?

— Попробуй…

— Алиса…

Это … божественно…

— … Что именно?

— Касаться твоей кожи…

Как мало человеку надо для абсолютного счастья…

— Д-да…

— …Почему ты так дрожишь?

— А ты?

— Я первый спросил.

— … Не знаю.

— …Тебе не неприятно?

— Нет, ну что ты.

Совсем наоборот.

— То есть нормально?

— Не просто нормально.

Мне даже слишком приятно.

Поэтому и дрожу.

От … удовольствия.

— От удовольствия? Точно?

— Да. Ты так… нежен.

— А разве можно с тобой иначе.

… А так?

— Паша!

— Что? Так уже не надо?

— Надо.

— Тогда в чём дело?

— Повтори…

— Подожди. Точно всё нормально?

— Да.

— Тогда что с тобой?

Почему ты так резко реагируешь?

— Просто… наслаждение … слишком … острое.

— Неужели?

— Да. Повтори, пожалуйста. Если можно.

— Ну… если ты так хочешь…

— Хочу, очень.

Ооо… Спасибо, любимый…

О боже!

— Может, тогда уже хватит?) )

— Ещё. Пожалуйста.

…Неужели на свете есть такое наслаждение.

О боже… Боже мой… Паша!

— Тсс…

10. Отдохни

— Паша… что случилось?

…Почему ты остановился?

— Отдохни пока.

— Отдохнуть? … Но мне не нужен отдых.

— Не нужен? Уверена?) )

— Уверена.

— А мне показалось, что ты на грани.

Что ты едва выдерживаешь … остроту ощущений.

— Да? … Ну это конечно в самом деле наслаждение на грани переносимости.

Но всё же переносимо.

А главное — наслаждение же.) )

И знаешь — ты был прав.

— В чём на этот раз?

— В том, что такие поглаживания не такие уж невинные.

Если учесть, какие желания они вызывают.

— Какие?

— Какие… я не могу тебе сказать.

— Не можешь? Мне?

— Извини, но не могу.

— Но почему?

— Это слишком … слишком. Да, это просто слишком.

— Я хочу знать.) )

— Тогда потом. Ладно? Обещаю, что потом расскажу.

— Ну что поделаешь. Придётся подождать.) )

Ну и как же ты выдерживаешь столь острые ощущения?

— Как? … Не знаю. Но я ещё хочу.

— Ты слишком чувствительна.) )

Так остро реагируешь на простые прикосновения.

— Простые? простые? Они не-простые:

твои прикосновения … это просто … магия какая-то.

В каждом касании столько … благоговения.

— Любви.

— Что?

— Я просто люблю тебя…

— Что ты сказал?

— Я. Люблю. Тебя. … Очень.

Но это же не новость для тебя?

— … В общем-то да. Не новость.

Но одно дело предполагать это по твоему поведению.

И совсем другое — услышать напрямую.

— А разве слова важнее?) )

— Нет… Но они тоже важны.

Паша… я тоже.

— Что тоже?

— Я тоже люблю тебя. Очень.

— Я знаю.) )

— Знаешь?

— Ну ты же сама сказала.

— Когда?

— Перед спальником.

— Да? А что я сказала?

— Что — девичья память?

— Причём тут сразу девичья. Просто я с тобой тут всё на свете забыла.

— Ну ничего, в любом случае скоро мы это исправим.) )

— А вот это сколько угодно.

Но что я сказала-то?

— Ты сказала, что «по большой любви».

— Что по большой любви?

— Что ты готова … к моей несдержанности.

И эта готовность — не смирение перед обстоятельствами, а по большой любви.

— … Точно. Говорила.

— Ну вот.

А ещё недавно говорила.) )

— Когда?

— Да только что.

— … Я не помню.

— Когда я … гладил тебя.

— Да? Я не заметила.

— Было-было.

— Ну раз говоришь, что было — значит, было.

Паш, как же нам фантастически повезло.) )

— В чём?) )

— Так влюбиться — это уже счастье невероятное.

А то, что это ещё и взаимно — это просто… просто нет слов.

— Ты права.) )

Нам невероятно повезло.

11. Прийти в себя

— Раз нам так повезло — может, продолжим?

— Тебе так понравилось?

— Ну конечно. Я же уже говорила.

— Да, ты говорила. Просто не могу пока к этому привыкнуть.

Но подожди немного.

— Что-то не так?

— Всё так. Просто… мне и самому нужно перевести дух…

— … Отдохнуть? … Ты устал?

— Очень.) )

От сдерживания себя.

— Ах вот ты о чём…

— Да.

Понимаешь … ты так дрожишь, стонешь и всхлипываешь…

Что у меня возникает сильнейшая потребность ответить на твой отчаянный глубинный Зов.

Единственным верным действием.

Причём немедленно.

Но этого как раз и нельзя пока делать.

А сдерживаться, слушая тебя… в общем, это требует неимоверных усилий.) )

— Почему?

— А ты сама-то как думаешь?

Твоя реакция и меня самого возбуждает.

— Возбуждает?

— Да. Невероятно сильно.

А я вынужден сдерживаться.

— …Можешь не сдерживаться.

— Могу.) )

Но не сегодня.

— Паша, моя реакция … это из-за тебя. Из-за твоей нежности.

— Спасибо.

— И когда же теперь можно продолжить?

— Потерпи.

Дай мне прийти в себя.) )

— Хорошо…

Знаешь… я теперь поняла людей, которые идут ради этого на любой риск…

Не думают о последствиях…

Точнее, готовы к любым последствиям.

Это и правда того стоит…

— Лестно слышать.) )

И это при том, что у нас ещё и не было ничего особенного-то.) )

— Как это не было?

Я не согласна. То, что уже было — тоже совершенно восхитительно.

— Ну ладно. Скажем так — не было Главного.

«Самое главное — впереди: пойми ты. ») )

— Ну это да…

12. Откровения

— Алис. Но у нас последствия будут только приятные.

— Какие?

— Любовь.

Дети.

— Дети…

Дети — это хорошо…

Тем более когда есть обоюдное желание их завести.

— Есть.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты хочешь детей?

— Ну… просто они славные.) )

… У меня сердце заходится, когда я держу маленьких на руках.

Они такие … нежные. … И трогательные.

И так безудержно радуются.

… Так что мне приятно думать, что я тоже могу сделать ещё одно такое существо.

Дать жизнь такому славному маленькому человечку.

— Мило.) )

— Ага.

К тому же этот человечек будет ещё и похож на меня.

Но даже это не главное.

— А что главное?) )

— Ты.

— В каком смысле?

— В том, что мой ребёнок будет похож не только на меня, но и на тебя.

Одновременно и на меня, и на тебя.

И вообще меня дико возбуждает мысль, что матерью моего ребёнка или детей будешь именно ты.

Что дети у нас будут общие.

…Что в них будет сочетание моих и твоих хромосом.

Что наш ребёнок будет расти в тебе.

Что мои сперматозоиды попадут в твою матку и найдут в твоём теле твою яйцеклетку.

…Что мои сперматозоиды попадут в тебя, когда я буду внутри тебя…

После нежных поглаживаний твоих таких податливых и таких упругих стеночек…

А затем исступлённых движений, пока они не завершатся выбросом семени в твоё любимое лоно…

Возбуждает мысль, что твоя матка жадно всосёт мои сперматозоиды при оргазмических сокращениях.

— Паш, по этому вопросу мнения учёных до сих пор расходятся.

— По какому?

— Способствуют сокращения … поступлению сперматозоидов в матку или нет.

— Но приятнее думать, что способствуют.

— Почему?

— Это более возбуждающий образ.) ) Согласна с этим?

— Согласна…

И вообще всё, что ты сейчас сказал — невероятно возбуждающе.

— В самом деле?

— Да.

— И насколько?

— Насколько… Хочется сделать всё это немедленно.

— Что сделать?) )

— Хочется поглаживаний… И выброса…

И чтобы зачать ребёнка.

— Раз хочется — значит так и будет.

— Когда?

— Скоро.) )

И тогда у нас появится ребёнок.

Мне давно нравится представлять, как ты кормишь нашего ребёнка.

Как наш ребёнок сосёт твою грудь, поддерживая свою драгоценную жизнь.

Как ты ему улыбаешься при этом.

Как ты млеешь от удовольствия: от кормления и от сосательных движений малыша,

невинно не подозревающего, какое блаженство он дарит матери своим сосанием.

— Ну, это если соски не болят.) ) А то иногда могут и болеть.

— Вылечим. Это можно быстро вылечить.

А ещё можно заранее их тренировать.

Постепенно разрабатывать.

Догадываешься, каким образом, да?

Что ещё… Мне нравится представлять, как ты улыбаешься нашему ребёнку.

С каким обожанием ты на него смотришь.

Как ты им любуешься.

Как радуешься, находя в нём мои черты и сходство со мной маленьким.

И свои тоже.

Как умиляешься маленьким ручкам и ножкам, маленьким пальчикам.

Как разговариваешь с ним. Как баюкаешь. И так далее.

— А ты?

— Что я?

— А что в это время делаешь ты?) )

— По-разному.) )

В основном обмираю от умиления такой идиллии.

— А ещё?

— А ещё, едва дождавшись, когда малыш уснёт, хватаю тебя, чтобы сделать ещё одного ребёнка.

— Ещё одного?

— Ну да.

— Но почему именно в этот момент?

— А ты не догадываешься?

— … Не знаю.

— Да просто же всё.

Потому что наблюдение за кормлением младенца любимой женщиной может очень возбуждать.

— Понятно…

Но ещё одного вряд ли получится, пока не начнём вводить прикорм в полгодика, когда полезут первые зубки.

— Всё равно. Значит, до этого времени будем просто тренироваться.

13. Признания Алисы

— Паша, ты меня с ума сведёшь своими фантазиями.) )

— Неужели?

— А как же. Ты представляешь, каково мне слушать такие речи?

Тем более когда ты так тесно меня прижимаешь к себе.) )

— Нет. Я знаю только свои ощущения.

И то, что я держусь до сих пор только каким-то чудом.

— Так зачем ты тогда мучаешь себя и меня такими речами?) )

— Ну … раз нельзя пока делать то, что я говорю — так хоть сказать.

— А так не тяжелее?

— Не знаю.) )

Но по-моему это помогает немного выпустить пар.

И даже отвлечься.

— Отвлечься?

— Да.

Я как бы заговариваю сам себя.

Пока я говорю или слушаю — мне проще не думать о том, как сильно я хочу овладеть тобой прямо сейчас.

— А когда мы молчим?

— А стоит нам обоим замолчать — и я начинаю думать только о том, как ты близко.

И как я близок к осуществлению моего заветного желания.

Но давай не будем об этом.

Лучше расскажи, «какового же тебе».) )

— Это интересно?

— Не то слово.) )

Мне ОЧЕНЬ любопытно.

— Мне… Умопомрачительно.

Паш, я так тебя хочу… ( (

— Вот и хорошо. Этого я и добиваюсь.

— Хорошо?) )

— Не одному же мне сходить с ума от вожделения.

Надо и тебя присоединить к этому восхитительному состоянию.

— Да уж присоединил уже.) )

— Точно?) )

— Ты хочешь узнать подробности?

— Ну… если можно, то конечно.

— А ты не будешь меня упрекать в том, что я играю с огнём?

— Смотря что ты скажешь.) )

— Тогда мне не стоит ничего говорить. Убедил.

— Нет-нет. Скажи.) ) Я не буду упрекать.

— Точно?

— Обещаю.

***

— Ну ладно…

Если кратко — то всё очень похоже на то, что уже сказал ты.

— Да? Это воодушевляет.) )

А что конкретно?

— Ну … поглаживания, исступление … всасывание…

— И всё?

— Паша, может, я потом расскажу тебе подробнее?

Когда можно будет от слов перейти к делу.

— … Я сейчас хочу услышать.

— Вот пристал.) )

— А как же. Я же предупреждал, что буду приставать.) )

— … Тогда хоть отпусти меня для начала.

— … Нет, не думаю, что это хорошая идея.) )

— Почему?

— Потому что я хочу и дальше чувствовать, как ты дрожишь от страсти.

И чтобы ты тоже чувствовала мою дрожь и моё возбуждение.

— Тогда пеняй на себя.) )

Я-то не против, если ты не выполнишь своё намерение сегодня воздержаться.

Но ты же решил непременно воздержаться.

— Решил и выполню.

Алиса, ну говори же скорей.

— Ну что говорить.

Я уже давно совершенно растаяла от всей этой ситуации.

— А подробнее?

— Подробнее… у меня такое впечатление, что у секреции бартолиниевых желёз нет предела.

Это пояснять не надо?

— Не надо.) )

Это хороший признак. Радует.

А что ещё?

— … Когда ты стал меня гладить…

— Что?

— Не торопи, я сейчас скажу…

…Мне очень захотелось снять майку совсем.

— Хорошо. А ещё?

— И чтобы ты тоже всё снял…

— Прямо всё?) )

— Да.

— Давай дальше.) )

— …Мне очень хотелось ощущать не только твои ладони на моей коже под майкой…

— Продолжай.

— … Но и всего тебя.

… И чтобы ты прижал меня к себе.

Как можно теснее … когда на нас нет одежды.

— Её и так почти нет. Она символическая.

— Да. Но мне хотелось, чтобы не было совсем.

…Я ещё не перешла грань дозволенного в своей откровенности?

— Ну что ты. ) )

Конечно нет.

Ты совершенно очаровательна в своей откровенности.) )

И это очень возбуждает.) )

А ещё это бесконечно трогательно.

Я рад, что ты не стесняешься говорить мне это.

— … Ты пока держишься?

— Ну как видишь.) )

Хотя с трудом конечно.

— Стоит ли мне продолжать рассказ?

— Ещё как стоит. Обязательно.) )

14. Будет и внутрь

(Алиса)

— … А ещё мне захотелось контакта как можно более полного и тесного…

(Паша)

— … Продолжай.

— Ну, а самый полный контакт — это… сам понимаешь.

— А вдруг не понимаю?) )

Или понимаю не так.

Не то, что ты имеешь в виду?) )

— Вряд ли.

— Лучше уточни.

— Мне и это произнести?

— Сделай одолжение.) )

— Это … заполненность.

— Что?

— Ну заполненность…

— …Чего и чем?

— Ты же сам знаешь.

— А вдруг я не то подумаю?

— Ой Паша…

— Не стесняйся.

— Вот сам и говори.

— Даже не знаю, угадаю ли я.) )

— Попробуй.

— Может, ты имела в виду, что тебе хочется заполненности твоей души моей любовью, а твоей жизни — моим обожанием?

— … Ну можно и так сказать.

— Значит, я не угадал?

Какая жалость. Что я такой недогадливый.) )

— Ну не то чтобы совсем не угадал…

— Поясни.

— Мне просто очень захотелось, чтобы ты …

— Смелее, Алиса.

— … Чтобы ты … погрузился в меня.

Полностью…

— Ах вот оно что.) )

— А разве это только сейчас стало очевидно?

— Ну… ты конечно говорила, что тебе хочется соединённости и близости…

Но откуда же мне было знать, что ты имеешь в виду именно полное проникновение.

А не просто объятия.) )

— А теперь знаешь?

— Теперь знаю.

Я счастлив. Очень.) )

Знаешь, в нашем сегодняшнем воздержании есть большая прелесть.

Хорошо, что мы выбрали такую линию поведения.

Так даже интереснее.

— Ну, если ты доволен…

— Ещё как.) )

— Но я ещё не всё сказала.

— Да? Ну так дополни.

— А ещё мне хочется, чтобы после этого погружения ты обязательно (обязательно!) излил результаты работы твоих гонад внутрь меня.

— Внутрь?

— Ну да.

А что тебя удивляет.

— Не то чтобы удивляет.

Просто трудно сразу поверить в такое счастье.

— Ну мы же собрались завести детей.

А пока что вся твоя детородная субстанция попадает только на мои ноги и живот.

— Алиса. Не вздыхай с таким сожалением.) )

Будет и внутрь. Правда. Просто немного попозже.

— Надеюсь.

15. 12-й день

— Слушай…

— Что, Паш?

— А может всё же правда…

— … Соединиться?

— Погоди. … Дай подумать…

Так… Какой у тебя сегодня день цикла?

— … Двенадцатый.

— Двенадцатый?!

— Ну да. … А что?

— А цикл скольки-дневный?

— 28-дневный.

— И, несмотря на это, ты готова … как ты говоришь … соединиться?

— Почему бы и нет?

— Так ты же тогда точно…

— Залечу?

— Ну да. Забеременеешь.

— Возможно.))

— Да не возможно, а точно. — У тебя же овуляция послезавтра.

Явление яйцеклетки народу.

Значит, как раз залетишь. —

Уж пару дней мои сперматозоиды смогут подождать появления яйцеклетки.

— Наверное.

— … Тогда сегодня точно нет.

— Что точно нет?

— Сегодня ничего не будет. Извини…

— Почему?

— Нельзя допустить, чтобы беременность наступила после переохлаждения, да ещё и такого сильного.

— Паша, какой же ты у меня добрый и заботливый…

— Добрый?

Я просто не могу допустить, чтобы что-то тебе навредило.

Наши ласки должны пойти тебе только на пользу.

И не привести к осложнениям, которые заставят нас сделать перерыв в наслаждении друг другом.

— Ну хорошо.

— 12-й день… Ну надо же… Тогда всё понятно.

— Что понятно?

— Почему ты сегодня такая.

— Какая?

— … Совсем отчаянная какая-то.))

— Неужели?

— Да. Обычно ты как-то … строже.

И… (извини) лучше себя контролируешь.))

— Просто обычно ты не гладишь меня по голой коже, страстно прижав к себе.

— Теперь будет иначе.))

Теперь обычным будет то, что глажу и прижимаю.

Точнее — нежно глажу и страстно прижимаю.))

— Надеюсь.

— И правильно надеешься.

А ещё этот же 12-й день объясняет, почему ты сегодня особенно невыносимо притягательная.))

— Да?

— Да.))

Меня всегда к тебе тянет.

Но иногда особенно сильно.

И надо же такому совпасть, чтобы в одном спальнике мы оказались в дни твоей максимальной притягательности.

Нет чтобы неделей раньше или неделей позже.

Так нет же — в самый-самый момент.

Знаешь, мне давно надо было завести календарик для отметок дней, когда около тебя вообще невозможно находиться.

— Как это — «невозможно»?

— Из-за риска напугать тебя, схватив в охапку и утащив в свою пещеру.))

Может, как раз бы сейчас выяснили, что те дни тоже выпадали на дни овуляции у тебя.

Слушай, а ведь завтра и послезавтра совсем пик, да?

— Ну да.

— Значит, надо ещё потерпеть как минимум два дня…

— Завтра-то зачем?

— Потому что в этот цикл ты не должна залететь. Правильно?

— Правильно.

— Ну вот.

Восстановишься после переохлаждения, на диагносте проверим твоё состояние, а в следующий раз — пожалуйста.

— Что «пожалуйста»?

— Проси проникновения.

И залетай сколько хочешь.))

— … Паша, а после послезавтра-то уже можно будет соединяться?

***

— После послезавтра? …

Так мы к тому времени и домой уже почти доберёмся.

Давай потерпим до дома?

— Ну если ты так хочешь…

— Хочу.

Алис, я уже давно всё продумал.

— Продумал?

— Ну конечно.

— Ты ожидал, что мы можем дойти и до такого?

— Ну конечно.))

— Сколько нового я сегодня узнала))

— Алиса, давай потерпим до дома —

я тебе такую прелюдию устрою.))

[Вариант прелюдии там — ]

— Могу себе представить.))

— Неа, не можешь.

… Алис, я хочу, чтобы всё было … идеально.

Чтобы ты поняла, как сильно я тебя люблю.

Чтобы ты была очень-очень счастлива.

— Я и так уже счастлива.

— Нет, это пока ещё не то.

— Да мне правда очень хорошо.))

— Вот потом и скажешь, сравнимо ли то, что сейчас, с тем, что будет потом.

— Ладно.))

— Но сначала мы проверим тебя на диагносте.

И если ты всё же переохладилась — придётся подождать ещё пару недель.

Тебе придётся пройти курс физиотерапии.

— Лучшая физиотерапия для меня — это лечение теплом твоих рук.

— …Предлагаешь начать прямо сейчас?

— Можно.))

Для профилактики, разумеется.

— Тогда повернись ко мне снова спиной.

…Так хорошо?

— Да… Хорошо — это не то слово…

… Божественное тепло… и какие-то странные импульсы непонятной природы, но такие … приятные.

— А если гладить?

— Ещё лучше…

— Только не заводись по новой, как тогда.))

— Ну как получится…

Паша, а эту пару недель ты будешь со мной?

— Конечно. Куда ты от меня денешься.))

— И будешь обнимать меня, как сейчас?

— Всё, что захочешь и как захочешь.))

И обнимать, и гладить, и целовать.

16. А поцеловать?

— Кстати, Паш… по поводу целовать…

— Что?

— Как-то мы это упустили…

— Я просто не решался тебе предложить.))

— Почему?

— Ну… слишком возбуждающе.))

— Да?

— Да.))

— А если рискнуть?

— Рискнуть?))

— Ну да. Мы уже столько возбуждающего прошли и сделали.

Что можно рискнуть сделать и ещё что-то.

— Алиса, я боюсь, что у моего терпения есть предел.))

А поцелуи — это как раз то, что может стать последней каплей.

— Это неважно.))

— Понравились игры с огнём?))

— Очень. С таким огнём, как ты, играть приятно.

— Ох, Алиса.

Вот когда сыграем до конца — тогда и скажешь, приятно или нет.

— Конечно приятно.

— Не решай наперёд.

— Паша, но почему ты сомневаешься?

— … Я боюсь, что могу быть чрезмерно…

— … Нежным?

— А вот и нет.))

Не только. Я боюсь быть чрезмерно энергичным…

И даже … резким…

— Это же хорошо.

— Нет, Алиса. Не всегда.

Тем более в первое время — для тебя нежелательно.

— Не нагнетай раньше времени.

— Посмотрим.

Ну, а ты почему сама не подумала о поцелуях?))

— С чего ты взял, что я не подумала?

Я давно о них думаю.

Я тоже просто не решилась предложить.

— Ну, а ты почему?

— … Не знаю. Кажется… я просто боюсь…

— Боишься?

— Да. Прости.

— Но чего?

«Соединения» ты, значит, не боишься, а поцелуев боишься?))

Забавно.))

— Понимаешь… я как представлю… это… касание губ… эмоции просто зашкаливают…

— Значит, от образа касающихся губ эмоции зашкаливают,

а от образов «соединения» — не зашкаливают?))

— Ну да…

— Значит, ты просто недостаточно конкретно представляешь себе второе.))

— Может и так. Мне пока трудно об этом судить.

… Потом понятно будет.

— Но вообще, Алиса, это же хорошо, что так остро воспринимаешь даже поцелуй.

— Кому хорошо, а кто и боится потерять сознание. ((

— У меня есть с собой нашатырь.))

— Нашатырь? Зачем?

— Как раз для такого случая.))

— Ты шутишь?

— Почти нет.

— Ну ты даёшь.

Ты что же … надеялся, что мы поцелуемся?

— Ну… да, в общем-то.))

То есть допускал, что это вполне может случиться.

Когда-нибудь, разумеется.))

— Ну и дела…

И ты допускал, что я в самом деле могу потерять сознание?

— Я просто слышал, что так бывает.))

А ты девушка сверх-впечатлительная, сверхчувственная…

— Понятно…

— Ты не обиделась?

— Нет конечно…

— Ну тогда обращайся, если надумаешь поцеловаться.))

— Считай, что уже обратилась.

— Ты… серьёзно?

— Абсолютно.

— А как же твоя боязнь?))

— Ну … у тебя же нашатырь…

— …Подумай ещё раз.

— Уже.

И давно.

И много раз.

— Я тебя просто не узнаю.

Алиса … это всё из-за того, что послезавтра у тебя овуляция.

— Не только.

В первую очередь это из-за того, что ты такой … такой любимый.

И такой … любящий.

— Алиса, а ещё это просто гормоны в тебе говорят.

— Даже если так — почему они говорят-то?

Потому что это ТЫ их разбудил.

— А, ну может и так.))

— В любом случае. — Гормоны или не гормоны — без разницы.

— А если ты пожалеешь потом?

— Нет.

— Так… Тогда… Ну… если что — напомни мне про роды.

— Про роды? Почему?

— Ты знаешь, наверное, что после родов секс запрещён категорически.

Так как он смертельно опасен для недавно родившей женщины.

Поэтому после родов все мужья как миленькие терпят, пока не станет можно.

…Значит, и я смогу.

— Оригинальная мотивация.))

— Антимотивация.

— Ага.

— Главное, что действенная.

По крайней мере я надеюсь, что подействует.

Иначе…

— Не думай о плохом.

— Ты права.

Но про роды всё же напомни, если я к тебе полезу.

— А если я не против?

— Всё равно.

Алиса, пообещай, что остановишь меня.

— Ты шутишь?

Какие у меня шансы с тобой справиться, если ты не согласишься остановиться?

— Так я же говорю — просто напомни про роды.

— Ладно.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Ну смотри. … Не подведи меня.

— Не подведу…

— … Какой слабый свет

… Хотя конечно в этом тоже есть своя особая прелесть. —

Зато твои глаза мерцают по-особому. … Гипнотически…

Алиса…

Я должен тебя предупредить…

— О чём, Паша?

— Дело в том… то есть мне так кажется…

что после поцелуя у нас уже не будет дороги назад.

Не в нашем случае.

— В каком смысле?

— … Как бы сказать… у меня такое чувство, что после поцелуя у нас появится особенно сильная связь.

— Я догадываюсь. У меня тоже есть такое чувство.

— И ты готова образовать столь сильную связь?

— Да.

К тому же связь есть давно.

— Согласен.

… Но поцелуй сделает её намного прочнее.

— Ну и пусть.

— Как скажешь…

…Я так давно хотел погладить твоё лицо…

Провести пальцем по твоим прелестным чертам.

— Я тоже. По твоим.

— Хорошо. Но потом.

Сейчас моя очередь…

О боже…

— Что?

— А какие нежные у тебя губы.

— На то они и губы.

— Они на то, чтобы окончательно лишить меня остатков самообладания…

— Ну так лишайся.

— Алиса, не надо… не подначивай…

И не забывай, что ты должна наоборот напомнить мне о самоконтроле, если я сорвусь…

— Что же делать, если я тоже теряю остатки самоконтроля от прикосновений твоих пальцев к губам…

— Что делать? … Не знаю… может, остановиться, пока не поздно…

— А ты можешь?

— … С трудом, но пока ещё могу…

17. Поцелуй

— …То есть ты так и не поцелуешь меня? ( (

— Алиса… не надо такой тоски в голосе. ( (

— Извини — она сама. ( (

— Мне и самому тоскливо…

Так близко и так невозможно…

— «Счастье было так возможно… так близко…»

— Ну что с тобой делать… поцелУю конечно.

Не могу же я заставить тебя так тосковать…

— Спасибо, милый…

— …Так достаточно?) )

— Так? … Очень мило.

Но и очень … мало.) )

— Мало?) )

— Да. Очень.) )

— Почему же?

— Слишком мимолётное касание.

— … Ну хорошо. … А так?

— … Уже теплее.

Но это всего лишь ещё одно касание.

Легчайшее.

Не отрицаю — очень приятное.

Но Паша — такие касания могут разве что … раздразнить аппетит.

… Обострить голод.

— А может … я этого и добиваюсь?) )

— Этого?

… Ты хочешь меня раздраконить, зная, что оставишь неудовлетворённой?

— Нет, я просто хочу, чтобы наш первый настоящий поцелуй стал для тебя настоящим событием.

А что касается того, что он может раздраконить…

ну так я с самого начала честно предупреждал, что дальше поцелуя сегодня нельзя.

А теперь ты сама же видишь, как трудно не закончить, уже начав.) )

— Увы…

— Может, отложим поцелуй?

— … И так уже всё отложили.

Нет, пусть хотя бы поцелуй будет сейчас.

— Даже несмотря на то, что после него станет ещё тяжелее терпеть?) )

— Даже.

— Ох Алиса.

Неужели ты ещё более нетерпеливая, чем я?) )

— Думай как угодно.

Только подари мне поцелуй.

— Ну хорошо… давай продолжим…

…Так нравится?

— …Да.

— А так?

— Ещё больше.

— А что больше нравится?

— Всё. Паша, мне нравится ВСЁ.

— Всё? … А так? … Понятно. Без комментариев.) )

…А можно теперь … лизнуть губу?

— Можно.

— А провести языком по губе?

— … А это не одно и то же?

— И то верно.) )

А сжать губу?

— ДА.

Можешь вообще ничего не спрашивать. Просто делай что хочешь и всё.

— Нет, надо спрашивать.

— Зачем?

— Я не знаю, что тебе понравится, а что нет.

И не хочу делать то, что тебе не нравится.

— Да мне всё нравится.

Зачем же тогда отвлекаться?

— Затем, чтобы отвлекаться.

— Не поняла.

— Это помогает мне не забыться.) )

… Не сорваться. ( (

— А я не прочь … забыться.

— В другой раз, Алиса.

Сегодня нельзя.

Довольствуйся тем, что можно.) )

— Как это трудно…

— Ничего не поделаешь. Так надо.) )

Давай ещё посмотрим, что у нас есть в арсенале выразительных средств?

— Каких?

— Средств для выражения чувств. Любви и желания.

С помощью губ и языка.

— Ну давай.

— Нравится ли тебе вот такое касание?

— Очень.

— Да, на этот раз тоже можно было не спрашивать.) )

Продолжать?

— Да, пожалуйста.

И можно без вопросов.

— Как скажешь.

Но тогда просто повторим пройденное. Без новинок.

По окончании священнодействия за тобой — отзыв.

(…)

18. После поцелуя

***

— А теперь отдохни.) )

— Опять?!

— Ну да.

— Сколько?

— Немного.) )

— То есть вечность…

— Кажется, теперь твоя душа довольна?) )

— Ой, разреши мне пока просто помолчать…

Да, правильно — и обними меня покрепче… Вот так…

— Ну молчи.) )

— …Нет, кажется, не смогу молчать…

— Тогда не молчи.) )

— Довольна ли я?

Конечно я довольна.

И не только моя душа.

Но разве «довольна» это то слово…

Когда тут такое… такой … рай?

— Согласен.

Это невыразимо.

— Вот-вот.

Ах да — за мной же отзыв, да? …

Ну что тут сказать…

Пашенька, любимый мой… я знала, что ты меня любишь.

И убедилась сегодня, насколько.

По твоему самоотверженному поведению…

Но ещё минуту назад я даже не думала, что всё ещё сильнее…

Точнее, я просто не знала, что бывает настолько…

Не представляла…

И ты был совершенно прав…

по сравнению с той связью, чтобы была раньше…

та связь, которая появилась у нас теперь после поцелуя — это…

это просто канат по сравнению с нитью.

— Да, это так.

Я подозревал это.

И убедился теперь, что мои предположения были верны…

Придётся теперь жить связанными.) )

— Пашенька, как же хорошо, что я люблю тебя.

А то у меня такое впечатление,

что после этого поцелуя у меня возникла ещё и дополнительная зависимость от тебя.

— Что же тогда будет с тобой потом?

После «полного соединения»?) )

— Что-то будет… Что будет — то и будет.

… Наверное, совсем не смогу после этого обходиться без твоих нежностей. ( (

И будет у меня от тебя вдобавок к психологической зависимости ещё и сексуальная.

Чувственная. … Физическая… ( (

— Эй, ты что? Ты … грустишь?

— Да нет…

— Тогда что с настроением?

— Просто… непривычно оказаться вдруг такой зависимой от другого человека …

и его любви…

— Не переживай.) ) У меня точно такая же зависимость от тебя.

— Да?

— Да, представь себе. —

И психологическая, и чувственная, и сексуальная, и физическая, и какая угодно ещё.) )

Так что будем вместе болеть друг другом.

— Вместе?

— Ну да.

— Вместе, значит…

И как же нам теперь дотерпеть до того дня, когда ты решишь, что нам уже можно … соединиться полностью?

— Может, совсем недолго терпеть. Диагност подскажет точнее.

— И ты же тоже мучаешься.

— Приходится.) )

Но я-то давно. Так что привычный.

— Давно…

И насколько давно?

— Ну… как гормоны проснулись — так и поехало.) )

И понял я тогда, что моя тяга к тебе в детстве — то были настоящие цветочки. —

Одна душевная и сердечная маята.

Без изнурительных испытаний для тела.

— Сочувствую.

Правда.

— Да ладно. Лучше так. Зато сколько счастья. Особенно теперь.) )

— Не пора ли сделать перерыв в отдыхе?

— Отдых от отдыха?

— Ага.

— Можно.) )

Повторим поцелуй?

— Да, пожалуйста.) )

— Спасибо.

— Ты ещё и спасибо говоришь.) )

— Ну, а как же не сказать спасибо за такое блаженство?) )

— Паш, ты же тоже даришь мне блаженство.) )

И зачем ты ещё и спрашиваешь?

Ты же знаешь ответ.

— Ну, а вдруг ты передумала?

— Так быстро?

— Лучше я на всякий случай спрошу, чем…

— Чем что?

— Чем расстрою тебя, делая то, чего тебе не хочется.

— Ох нет. Не расстроишь.

Потому что мне всего хочется.

— Тогда повторим.

19. Связь

(Алиса)

— Не может быть…

(Паша)

— Что?

— Оказывается, это может быть ещё острее.

— А, это…

— Паша, ты … просто чародей какой-то.

— Тогда ты — чародейка.))

— И связь…

— Что?

— Всё сильнее и сильнее…

— А, ну да…

Алис.))

— Что?

— А я понял одну вещь.))

— …Какую?

— Я понял, что мне и не пришлось бы применять силу.

— Силу? … Какую?

— Ну обычную.

— Когда?

— Если бы я потерял над собой контроль.

— … И как ты это понял?

— Ты так таешь при поцелуях.))

Готова после них позволить всё.

— И что?

— Алиса, соберись.))

Так что достаточно было бы просто поцеловать тебя — и всё.

И не надо было бы никакого применения силы.

Ты и так…

— Ага. «И делай с ним, что хошь». ((

— Ты не обиделась?

— Нет… На что тут обижаться. На собственное влечение?

— Нет, на мои самодовольные комментарии.))

— …Нет, это не обидно.

Ты вправе радоваться тому, что … что я так сильно хочу тебя.

И это не самодовольство.

Это просто радость взаимности…

И ты прав. Я действительно не была бы против…

… И даже совсем наоборот, как оказалось…

Я ещё и сама же умоляла бы…

Никакой силы воли, как оказалось.))

Хотя она и ни к чему с любимым.

— Но всё равно хорошо, что мы придумали начать наши новые отношения по-другому.))

Без применения силы.

— Да…

Но это полностью твоя заслуга.

…Твоей порядочности и любви.

…Ответственности и бережности.

Тебе и не надо применять физическую силу.

Твоя сила — в твоём обаянии. И в твоей любви…

Любовь и делает тебя таким притягательным для меня…

— Это ты такая, что у меня такие чувства к тебе возникают…

— Допускаю.

Но и ты своих заслуг и качеств не умаляй.

— Да какие тут заслуги?

Если бы я согласился на твою снисходительность к моей страсти —

это выглядело бы, как расплата сексом за возможность не околеть от холода.

Ну жуть просто.

Мне такого не надо.

Мне любовь нужна.

И тем более ты заслуживаешь только достойного обращения.

***

— Сколько сейчас времени?

— Похоже, что скоро рассвет.

— А мы ещё так и не спали.

Хотя сильно устали.

— Ну так как же тут уснуть, когда такое происходит.))

— Продолжим … общение?

Или всё же попробуем уснуть?

Или уснуть нереально?))

— Надо бы попробовать.))

— Хотя бы бы просто не разговаривать несколько минут?

— Ага.))

А ещё не шевелиться.))

— Паш. Я попробую не шевелиться.))

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

И ты тоже спи.

— Постараюсь.

***

***

Сказано — сделано:

оба замолчали и старались не шелохнуться, чтобы не мешать друг другу уснуть.

Оба понимали, что другой пока не спит.

Алиса старалась дышать ровно и глубоко, чтобы быстрее уснуть.

Но заснуть не удавалось, несмотря на усталость. —

Сказывалось недавнее перевозбуждение.

Алиса уже смирилась с тем, что так и не уснёт.

Но в какой-то момент неожиданно для себя отключилась.

Буквально провалилась в глубокий сон без сновидений. —

Это уже победила усталость.

20. А поутру

***

В момент пробуждения Алиса мгновение наслаждалась ощущением блаженства неустановленного происхождения.

В следующее мгновение она осознала, что почему-то спит с крепко обнимающим её Пашей.

А затем вспомнила всё, что было накануне какую-то пару часов назад.

И застыла от неимоверного коктейля из ошарашенности, радости, изумления и не поддающихся идентификации чувств и ощущений.

***

Так вот почему Паша рядом и обнимает её. —

На правах соучастника вчерашнего пира чувств.

И… на правах отца их будущих детей…

Которые она сама же ему и вручила вчера.

Или сегодня?

По календарю-то может и сегодня.

… Но раз до сна — значит вчера.

Судя по дыханию, сейчас этот будущий отец спит.

По-настоящему, без притворства.

Стало быть, тоже смог уснуть, несмотря ни на что.

Она боялась, что он так и не сможет уснуть:

так как очень долго чувствовала, как сильно он напряжён.

До тех самых пор, пока сама не провалилась в сон.

***

Начинало светать.

Это позволяло лучше видеть черты лица Паши.

Сейчас они казались совсем детскими.

Точнее, безмятежное выражение лица.

И это было очень трогательно.

И удивительно, учитывая, каким страстным может быть этот юноша.

Хотя даже в самых сильных и острых проявлениях его страсти всё равно неизменно присутствует что-то очень невинное.

Возможно, такое впечатление возникает из-за его сверхъестественной доброты.

В которой Алиса вчера в очередной раз убедилась: до чего же добр и порядочен мужчина, который способен найти силы так долго держать в узде своё неистовое желание овладеть любимой, как Паша вчера.

Которая к тому же сама едва ли не настаивает на проникновении.

У Паши даже приглушённый голос срывался и словно плавился от едва сдерживаемой страсти.

Она сама от такого голоса Паши таяла.

А он так и не сорвался.

И это при его-то нетерпеливости и его темпераменте.

Так что его сдержанность лучше чего бы то ни было убеждала её в том, как сильно Паша её любит.

Какое это бесконечное блаженство и счастье — знать, что столь любимый человек тоже так любит.

У Алисы перехватило дыхание от очередного особенно сильного прилива нежности к Паше.

Слегка придя в себя, она продолжила любоваться им.

Вот уж действительно — ненаглядный.

Сколько ни смотри на любимого — а хочется снова и снова смотреть.

И снова и снова Алису изумляло производимое им впечатление чего-то детского.

Он и так-то нередко напоминает ребёнка из-за своей искренности и чистоты.

Но сейчас вообще — словно маленький мальчик.

Может быть так казалось из-за того, что лицо было расслабленным.

Вот таким же милым будет и их маленький сын.

Которого они уже собрались зачать в ближайшее время.

При первой же возможности.

… Да, как бы ни удивлял Алису сейчас вчерашний всплеск их чувственности, но решение о зачатии и сейчас по-прежнему в силе.

Это в самом деле должно произойти.

Это они хорошо придумали…

При мысли о зачатии Алиса ощутила, как снова повеяло что-то подобное вчерашнему наваждению.

Пока что слабый отголосок вчерашней бури.

Она снова начинала понимать себя вчерашнюю.

Понимать, почему она чувствовала то, что чувствовала.

Говорила то, что говорила.

И делала то, что делала.

Стало ясно, что вчерашнее наваждение не было случайностью.

Не было результатом магнитной бури или полнолуния.

Нет. Оно было закономерностью.

Оно было в природе вещей…

В её природе.

В природе её восприятия Паши.

В природе их взаимодействия.

И точно такая же или ещё бОльшая буря чувств и ощущений им гарантирована каждый раз, как только они окажутся в подходящей обстановке.

То есть как только они затронут в своём общении соответствующие темы…

Вчера они их не просто затронули.

Вчера они были предельно откровенны.

Чего они только не наговорили друг другу.

Совсем отпустили свои тормоза.

От усталости, что ли?

Хотя нет. Не в этом дело.

А в том, что они на самом деле сочли возможным и нужным быть настолько откровенными друг с другом.

Как-то само получилось.

Сначала признавались в отдельных моментах по необходимости. —

Паше пришлось признаться, что он не имеет права спать с ней в одном спальнике, так как боится не сдержаться.

Ей в ответ пришлось сказать, что она не возражает против такого развития событий.

Слово за слово — и скоро скрывать стало уже совсем нечего.

И они признавались во всё новых нюансах своих чувств уже просто так.

Из-за потребности выразить давно обуревающие чувства.

В том числе открыто сказали и о самой любви.

Самое сильное впечатление на неё произвели Пашины откровения об их детях.

С этой стороны она знала Пашу мало.

Не знала, как он представляет себе всё это.

А вчера вот узнала.

Нарисованные им картины оказались очень трогательными.

А нарисованные им картины зачатия оказались ещё и ошеломляюще откровенными и возбуждающими.

Особенно его слова о том, как его сперматозоиды проникают в её матку, чтобы достичь яйцеклетки.

Но он поделился с ней даже этими сокровенными образами.

А это значит, что он доверяет ей.

Значит, считает, что она правильно его поймёт.

Что её не оттолкнут столь откровенные образы.

…В этом доверии было что-то особенное.

Вызывающее горячее желание оправдать доверие.

И никоим образом даже нечаянно не задеть столь нежные и сокровенные чувства мужчины.

Этот мужчина, в которого вырос самый близкий друг её детства (и, похоже, всей последующей жизни), обнажил перед ней своё самое заветное.

Самые заветные потребности.

В надежде, что она как минимум поймёт.

А если повезёт — то и согласием ответит.

Желание иметь детей.

Причём непременно от неё.

21. Ты не жалеешь?

— Алиииса… Это ещё сон?

— Не сон. Это явь.))

— …Какая ты красивая. Просто нереально красивая.

— И ты тоже.))

— Я?

— Да.)) А ты не знал?

— … Как-то не задумывался.

Алиса… Ты не жалеешь?

— О чём?

— … О вчерашнем.

— Нет.))

Паша снова прижал её к себе.

— Слава богу.

— А почему ты это спрашиваешь?

— … Боялся, что ты станешь жалеть.

— Но почему ты решил, что я могу пожалеть?

— Не знаю. Просто версия.

Утро вечера мудренее, как говорится.

Думал: а вдруг ты … ну, как бы протрезвеешь.

Стесняться станешь вчерашнего. Сказанного. И сделанного.

И … меня.

… Стесняться.

… И избегать.

— Да? А разве есть чего стесняться?

— … Ну не знаю… Откуда же мне знать, каково твоё мнение на этот счёт.

— Моё мнение сугубо положительное.))

— Правда?

— Да.))

— Господи… как мне повезло с тобой.

— Мне тоже повезло с тобой.))

— Ты так думаешь?

— Ну конечно.

И вообще — что это ты сомневаешься?

— Как тут не сомневаться… Когда такие ставки…

Я жутко боюсь чем-то тебя разочаровать и оттолкнуть.

— Не надо. Не стоит бояться.

Мне и так-то всё нравится.

А ты ещё и спрашиваешь постоянно, нравится ли мне то или другое.))

Так что у тебя нет никаких шансов сделать то, что мне не понравится.

— Я так боюсь потерять тебя.

Или просто покоробить чем-то…

Каким-то действием… Или какими-то словами.

— Паша, запомни раз и навсегда.

Ты мне очень нравишься. ОЧЕНЬ.

Я сейчас пока не знаю, какими словами я могу это объяснить.

Но я буду стараться найти эти слова.))

И всё, что ты делаешь — тоже выше всяких похвал.

Это совершенно восхитительно.

— Правда?

— Да.

— Ну что ж… я счастлив, если это так.

— Не «если», а точно.

Ну что за сомнения, в самом деле?

… Кажется, я знаю, как развеять эти твои сомнения?

— Как?

— Не словами.))

— А чем?

— Может быть, ты наконец-то поймёшь, как сильно я люблю тебя, если я тебя поцелую?))

И с помощью поцелуя мне наконец-то удастся убедить тебя?

— …Заманчиво звучит))

— Ты не против, если я воспользуюсь твоими же вчерашними приёмами?))

— Вчерашними?

— Ну да.

— Так это… Алиса… Может быть всё-таки не надо?

— Почему?

— … Я же тогда с ума сойду от счастья.))

— Я же не сошла.))

… Хотя я не уверена в этом.

— Ну вот. Ты не уверена, а меня собираешься подвергнуть риску.))

— «Искушение суть велико есть.

Вам не понять»))

— А.)) Ты вспомнила мою пилагейскую туристку.))

— Ага.

— Ну что ж… Придётся рискнуть.

Я согласен. Давай посмотрим, как ты усвоила вчерашний урок.))

— Ну наконец-то.

— Ну надо же было для вида порисоваться.))

— Вот как? …

А я-то, простая душа, и не догадалась вчера порисоваться да поломаться.

А тоже надо было, да?))

— … Не знаю. Всё и так было … волшебно.

— Ну смотри. А то ведь я тоже могу включить эту функцию.))

— Не надо, Алиса.))

Или в другой раз. Ради разнообразия.))

— … Я всё утро, как проснулась, боролась с искушением коснуться твоих губ.

… Особенно так, как ты моих вчера.))

Но боялась, что ты сразу же проснёшься. И не хотела тебя будить.

— Надо было будить.))

Это было бы самое приятное пробуждение в моей жизни.

— Паш.))

Но мне так не хотелось мешать твоему отдыху.

Ты вчера так долго не мог уснуть.

— Я? Я сразу уснул, как только мы замолчали.))

— Зачем ты лукавишь?

22. Последствия перевозбуждения

— А откуда ты знаешь, что я не сразу уснул?))

— Я сама не сразу уснула.

И, пока не провалилась в сон — чувствовала, как сильно ты напряжён.

— Ничего от тебя не скроешь.))

Ты права. Я ещё очень долго не мог уснуть.

…Застал начало рассвета.

Думал уж, что вовсе сегодня не посплю.

И где-то в этот момент отключился.

— Что ж ты раньше-то не уснул?

— А ты не догадываешься?

Как я мог уснуть после такого половодья чувств?))

… Кроме того, меня снова стали обуревать непристойные желания.

— Это какие?

— Ну какие… Ты же и сама знаешь.

— Я… предполагаю.

Но вдруг я ошибаюсь.))

— Нет, не ошибаешься.

— Я догадываюсь, какие желания ты называешь непристойными.

Но я не считаю их непристойными.))

— Ты права.

Это я по инерции так о них сказал.

— И что же это за желания?

Опять поцеловать?

— О да. Но не только.

— Не только?

Чего же тебе ещё?

— Того самого, Алиса.

Того, о чём ты вчера так искренне и так трогательно просила.

— Так вот почему ты так долго не мог уснуть.

— Да.

Представь. — Ты рядом. Спишь.

Так близка.

Так доступна.

…Так податлива.

Уже сто раз сказала, что не только на всё согласна, но и сама хочешь.

Просто изнемогаешь от желания.

Всего одно движение — и мы единое целое.

Я в тебе.

И только мой собственный зарок стоит между нами.

Стоит препятствием на пути к осуществлению заветного желания.

— Ну так убрал бы это препятствие, если уж так невмоготу.

Сделал бы это одно движение.))

— Нееет… Я не должен был.

— Как же ты справился с собой?

— Так же, как раньше.

— То есть?

— Твердил слово «роды».

Пока не вырубился на рассвете.

— А… Понятно. Помогло?))

— А ты сама-то как ощущаешь?

Есть ощущение, что между ног что-то изменилось, или нет?

— Вроде бы нет.

— Вот видишь. Значит, помогло.

Эта мантра действует безотказно.))

— Дааа, Пашенька.

Ох и трудно же тебе со мной.

— И не говори.))

Но это пустяки. Зато сколько счастья.

— Пашенька. Любимый мой.

Я компенсирую тебе все трудности ожидания.

Честное слово.

Как только ты сам решишь, что уже можно.))

— Я знаю, любимая.

— Я сама в ожидании.

— …Я не совсем точно сказал про сказочность пробуждения поцелуем.

Нынешнее пробуждение — уже сказочное.

Уже потому, что ты рядом.

И соблазняешь меня, укрепляя во мне сладкую уверенность в том, что я тоже желанен для тебя.))

— Чем соблазняю?

— Всякими провокативными словами.))

И самим своим присутствием.

…Тем, что ты такая тёпленькая сейчас и мягонькая.

— Знаешь, тебе надо потренироваться с навыком расслабления и засыпания.

— Кто бы говорил.

Ты сама-то тоже долго не могла уснуть.

Я тоже это заметил.

— Как?

— Ну тоже по твоему напряжению.

— Да, маскировать мы пока ничего не умеем.

— К счастью, нам это и не сильно надо.

— Паш, я учту на будущее. Про побудку поцелуем.))

— Ага. Обязательно учти.

— Хорошо.))

— Завтра же разбудишь поцелуем.

— А что — завтра мы проснёмся опять вместе?))

— Конечно.

— Значит, следующую ночь мы тоже проведём в одном спальнике?

— А как же?

Спальник-то у нас по-прежнему один.))

— Да. Прямо ловушка какая-то.))

— Замечательная ловушка.

23. Повторение урока

— Кстати, кто-то собирался меня поцеловать или мне показалось?))

— Не показалось.

— Так чего мы ждём?

— Да просто разговор интересный шёл — не хотелось прекращать.

— Давай поговорим теперь на языке поцелуя.))

Иначе я первый начну.))

— Какая приятная угроза.))

— Это предупреждение, а не угроза.))

Мне начать?

— Нет. В этот раз я первая.))

(…)

— Ты сплошное упоение.

— Ты тоже.))

Теперь ты понял, насколько я люблю тебя?

— Да.

Тебе удалось объяснить это очень доступным языком.))

— Я была убедительна в этом объяснении?

— Более чем.))

— Наконец-то.

Всё-таки поцелуй — это наилучшее средство выражения любви.

— И восприятия.))

Недаром же поцелуй называют языком любви.

— Ты поэтому перехватил инициативу во время поцелуя?))

— А ты была против?

— Нет, что ты. Совсем наоборот.

Это… совсем особые ощущения. … Новые.

Просто очень неожиданно было.

Я-то приготовилась рассказать тебе на языке поцелуя о том, как сильно тебя люблю.

Но не успела я ещё как следует войти во вкус, как ты стал отвечать.

— Так я потому и стал отвечать, что уже понял твоё послание.

Ну и вдохновился им.

А ещё … просто не выдержал.))

Но я перехватил инициативу только потому, что уже был уверен, что бы не против.

— Паша. Ты больше не заговоришь про сомнения в своей любимости?

— Время покажет.

— Ты готов опять усомниться?

— Алиса, я просто не знаю пока.

Ещё и соображаю сейчас не слишком ясно.

— Почему? Это последствие недосыпа?

— Скорее последствие поцелуя.))

Должен сказать, что ты очень способная ученица.

Даже слишком.

— Я просто повторила то, что показал вчера ты.

— Да. Но каков результат.))

— Каков?

— Я подумываю о том, не лучше ли мне выбраться из спальника.))

— Почему?

— Так опять же накатило и скрутило.))

То самое. Вожделение.

— … Всё равно не надо пока вылазить. Ещё слишком холодно.

— Холод-то мне сейчас может и на пользу пошёл бы.

— Тогда потом.

Паш. Ты больше не станешь бояться, что я пожалею о чём-то, что происходит между нами?

— …Я постараюсь.

Я научусь.

Если ты мне поможешь.))

Подсказками.

Тогда я буду увереннее действовать.

Просто не скрывай от меня, если тебе что-то не нравится.

Не молчи. Говори сразу.

— Хорошо, Паша.

Я подскажу.

Но и ты тоже мне всё подсказывай, хорошо?

— Подскажу.

Мне так жаль, что мы потеряли столько времени.

— Потеряли?

— Да. Ты же говорила, что давно любишь.

И только признаться не решалась.

— А это да. Тут потеряли.

Но мы наверстаем.))

— Несомненно.

24. Карт-бланш и этапы

— Да. Ты же говорила, что давно любишь.

И только признаться не решалась.

— А это да. Тут потеряли.

Но мы наверстаем.))

— Несомненно.

— Да. Ты же говорила, что давно любишь.

И только признаться не решалась.

— А это да. Тут потеряли.

Но мы наверстаем.))

— Несомненно.

— Кстати, не так уж и много мы потеряли.

— Почему?

— Я не так уж давно получила полный карт-бланш.

— Это как?

— Это когда в сексе разрешено всё, включая беременность.

Никаких ограничений.

— Ты хотела сказать — никаких, кроме самого первого времени практики, которое требует осторожности и редкости?

— Ну да. Само собой.

— Никаких ограничений — это хорошо конечно.

Но я был бы счастлив и с ограничениями.

Да что там — я был бы счастлив и просто знать, что ты любишь меня.

И просто благодарно принимал бы очередные «можно».))

— А я всегда думала, что ты и сам давно знаешь, что я люблю тебя.

Неужели не знал?

— … Нет я конечно предполагал…

Но уверенности у меня не было.

— Ну вот.

А я была уверена, что ты давно всё понял про мои чувства к тебе.

— Откуда?

— Я не особо скрывала, как отношусь к тебе.

Неужели было незаметно?))

— В том-то и дело, что было заметно разное.

Так что я затруднялся с окончательным решением.

…Алиса, а что там было в частичном карт-бланше?

— Как обычно.

Отличия у разных людей только в сроках и возрасте, в котором можно то или другое.

А сами ступени одни и те же.

— А именно?

— Ты не помнишь, что там бывает?

— Напомни.

— Сначала разрешение на проникновение без фрикций. Изредка.

Это обычно где-то после шестнадцати или даже к семнадцати — у кого как.

Потом чаще.

Потом уже и с фрикциями.

Но всё это — только во второй половине цикла (после его установления).

И в презервативе.

Чтобы свести к минимуму риск беременности.

Для этого пока рановато.

Потом можно и в первой половине цикла, но с презервативами.

Равно как и во второй без презервативов.

А потом можно всё и всегда.

То есть без презервативов в первой половине цикла.

Когда наступление беременности уже не нужно откладывать.

Хотя с этим не советуют спешить аж до 20 лет.

Но всё же от первых «можно, но не всё» до «можно всё» проходит обычно года полтора-два.

— Понятно…

Вот я и говорю — два года потеряли.

Мне и этого частичного карт-бланша было бы поначалу выше крыши.

— Уверен?

— Конечно.

Там же уже в начале разрешается — Проникновение.

Хотя тебе не понять, почему это так важно для меня.

— Зато только оно — и ничего больше.

— Зато разрешается.

Алиса. — РАЗРЕШАЕТСЯ.

— Но тогда тебе было бы трудно ждать новых «можно»…

— Ничего, подождал бы.

— Зато теперь можно всё сразу.

— Да. Это конечно плюс.

Но … Алиса, да даже просто поцелуи — это на бесконечность больше, чем ничего.

То есть и просто общение с тобой — это тоже бесконечно много.

Но если вдобавок к этому ещё и хотя бы поцелуи…

25. Сколько лет потеряно

***

— Ну извини. ((

— За что?

— Что не пришла к тебе сразу с расписанием того, что когда можно. …

Мне правда жаль.

— Да ладно. Что уж теперь.

— Нет, Паша, правда.

Я каждый раз, получая новое «можно» по данным обследований, мучилась от желания пойти к тебе и просто отдать молча в руки.

Мне так хотелось просто вручить тебе себя.

— Почему?

— Потому что я боялась, что не успею подарить тебе эту радость.

Если со мной или тобой что-то случится.

— И почему же ты так и не решилась вручить?

— Не могла придумать, что тебе при этом сказать.

— Так уж и не могла?

— Единственное, что я придумала — это просто сказать «бери и пользуйся».

Но это, как ты понимаешь, было непроизносимо.

— Почему?

— Боялась, что эти простые слова, будучи высказаны, покажутся слишком вульгарными.

— Неужели и ты чего-то боишься?

— Как видишь.))

— Зря боялась. Не показались бы.

Если бы ты раньше сказала мне то, что сейчас … я бы был счастлив…

А могла бы совсем просто сказать, что любишь.

***

— А если бы оказалось, что ты не любишь меня?

Что тогда?

— Что тогда… я как минимум отнёсся бы к твоему предложению к огромным уважением.

— С уважением?

— Ну конечно. И признательностью.

Благодарностью за оказанное доверие.

… Я не знаю.

Господи, да я был бы так тронут таким предложением, что …

да я наверное сразу в тебя влюбился бы, даже если бы не любил раньше.

— … О таком варианте я не подумала.

— Ты просто недооцениваешь себя.

Тебя же невозможно не любить.

— Паша. Миллионы людей любят не меня.

Значит, можно и не меня любить.

— Ну так-то конечно… Хотя это и трудно представить, но факт есть факт.

Хотя лично я не понимаю, как они могу без тебя обходиться.))

— И слава богу, что могут.

Иначе что бы я делала, если бы эти люди не могли жить без меня?))

Нет, у них свои любимые, и пусть так и будет.

— Алиса. Но я же не просто один из миллионов.

Я тот, кто всегда с тобой.

Неужели это был недостаточно прозрачный намёк на то, что я хочу с тобой быть?))

— Откуда мне было знать, что это намёк.

— А что же?

— Так может тебе просто нравилось влипать в приключения вместе со мной.

— И такое тоже было. Но очень давно. В раннем детстве.

А уже во времена путешествия на Пенелопу главным стало не приключения найти, а быть с тобой.

— Но я-то этого не знала.))

— Я так хорошо притворялся самодостаточным человеком?

— Да.))

— Так это что — я сам виноват, что ты не призналась раньше?

А если бы признался раньше, то и ты могла бы признаться раньше?

— Вроде того.))

Только давай без таких слов, как «вина».

— Да не в словах же дело, — простонал Паша.

Столько времени потеряно.

— Наверстаем.))

— Я очень много тебе задолжал.

— Тогда и я тебе тоже.

Но сегодня особенно.

— О, сегодня…

Сегодня вообще… песнь песней.

Никогда не думал, что у меня настолько сильная воля.))

— Да — ты смог сдержаться.

— Так одно дело говорить, а другое делать.

Сначала я и думал, что не смогу сдержаться.

Но, обнимая тебя, понял, что не смогу не сдержаться.

26. Прощание

***

Паша обнял Алису и замолчал, стараясь справиться с эмоциями.

Она тоже молчала, сочувствия любимому и наслаждаясь его близостью.

Ощущение Пашиной эрекции напомнило ей о его словах, что полночи он провёл, стараясь сдержать желание войти в неё, возбуждённое её близостью.

И сейчас эти слова вместе с ощущением твёрдости члена заставили уже Алису представлять, что она могла бы почувствовать, если бы Паша всё же уступил ночью своему желанию овладеть ею. —

Давление, растяжение, заполнение…

Она и сейчас может узнать, что она может при этом почувствовать.

Если немного повернётся… придвинется поближе к члену…

Потрётся о него промежностью… направит в себя... придвинется ближе к нему...

Может, Паша и пошёл бы ей навстречу на этот раз.

Позволил бы своему члену погрузиться в неё.

И ему самому стало бы легче.

Но Алиса так и не решилась поддаться искушению и так остро провоцировать любимого.

Ведь Паша уже более чем ясно дал понять, что намерен отложить их близость.

Так что не стоило настаивать на соединении.

Следовало поддержать его благой порыв немного отложить близость, вызванный только заботой о ней.

А то получалось бы, что он может сдержаться при всём его невыносимом желании, а она не может.

Тем временем Паша сам стал целовать её.

Сначала тихонько и легко, а затем постепенно заводясь всё больше.

Словно собираясь не останавливаться.

— Паш, встаём? — прошептала она быстро, поймав момент, когда могла говорить.

Паша остановился...

— Нет, если хочешь, то можем и позже, — сразу добавила Алиса, не желая, чтобы Паша подумал, что ей сейчас не хочется целоваться.

— Позже?.. Нет… Лучше встать… Пока не…

Алиса не стала уточнять, что «пока не».

И так было ясно.

Алиса не без сожаления, хоть и решительно, потянула застёжку спальника.

Паша полностью разделял её настроение.

Остановив её руку, он поднёс её к губам.

Затем его руки снова оказались у неё под майкой, даря удивительные ощущения и усиливая эмоции от возобновившегося поцелуя.

В этом состоянии блаженства она не почувствовала ни малейшей неловкости, когда Пашины руки, прикосновения которых были столь приятными, переместились ниже, затем ещё ниже, и наконец одна из рук проскользнула между её ног, гладя бедро и поднимаясь по нему выше.

Алиса только на секунду рефлекторно сжала ноги, но тут же развела дрожащие ноги ещё шире, стремясь ощутить прикосновения, принять даримую нежность.

К тому же она ведь сама только что обещала «компенсировать» потерянное время.

Вот и повод проявить свою решимость компенсировать и выполнить обещание.

Её внимание металось между ощущениями от поцелуя и ощущениями от ласк внизу.

Ей хотелось уловить мельчайшие оттенки и того, и другого.

Но это получалось не очень хорошо, и Алиса просто «поплыла по течению», довольствуясь теми впечатлениями, которые успевала хоть как-то осознать.

От деликатных осторожных касаний внизу у неё вся душа переворачивалась, а глаза наполнялись слезами восторга и благодарности.

Алиса поняла, что это не может не закончиться проникновением.

И что в любой момент место пальцев займёт головка.

Она стала настраиваться на это событие.

Но Паша, проведя кончиками пальцев от входа до лобка и положив мокрую ладонь на её грудь, замер и несколько раз глубоко вдохнул.

— И всё же пора вставать… — проговорил Паша, скользящим движением убирая руку с груди Алисы.

***

Но едва они расстегнули спальник, как их окатило ледяным воздухом.

— О, бодрит, — довольно отметил Паша, у которого настроение сразу ещё больше поднялось.

Но Алису моментально прикрыл.

— Ага, — с трудом согласилась Алиса, поёжившись от прохлады.

— Не вылазь пока, — попросил Паша, снова укутав её, и выскочил из спальника.

Через полминуты он что-то подал Алисе и сказал:

— Одень пока это.

— Что это?

— Термобельё.

— А ты?

— А если надевать его на тебя стану я, то мы так и не начнём собираться.

— Я имела в виду — а ты сам не хочешь это одеть?

— А мне-то оно теперь зачем?

Сейчас уже достаточно видно, так что можно насобирать дров.

Костёр снова разожжём, досужим одежды, позавтракаем — и в путь.

— Давай так — сначала ты сам наденешь это бельё и сделаешь всё, что нужно.

А когда твоя или моя одежда просохнет — тогда и я тоже одену то, что раньше высохнет.

— Ну как хочешь.

***

Когда они уже собрались и сворачивали лагерь, Алиса спросила:

— Паш, а вчера вечером ты забыл про наличие запасного белья?

— Нет.

— А ведь можно было бы кому-то и тогда его надеть.

— Но тогда ты не согрелась бы так быстро.

Или ты жалеешь об том, что случилось из-за дефицита одежды на нас?

— Нет конечно. Просто… даже не знаю.

— Тогда пошли дальше. По дороге подумаешь.

— Да… конечно…

— Алис, всё в порядке?

— Да…

— Но тебя что-то держит здесь?

— Да нет… Просто… ты сможешь потом найти это место?

— Да. А что?

— Да так… Я бы хотела сюда ещё прийти. Потом.

— Зачем?

— Просто… чтобы вспоминать.

— Хорошо. Придём.

Но в этом году тут уже прохладно будет.

Значит, весной придём. Когда тепло станет.

— Спасибо.

— Не за что.

— За чуткость. За готовность пойти на встречу.

— Хм. А когда я не шёл тебе на встречу?

— ... Ты понимаешь, что я хотела бы не просто прийти сюда, но и чтобы мы сделали тут то, что не могли сделать в этот раз?

— Предполагаю. Значит, сделаем.

Правда, если твои планы не поменяются, то к тому времени мы придём сюда уже с детёнышем.

***

Алиса вздохнула и улыбнулась.

— Надеюсь.

Пусть побывает в том месте, где его родители договорились, что дадут ему жизнь.

— Хорошая мысль.

— Но он ещё маленький будет.

Уснёт — и можно будет не стесняясь его делать что угодно.

— Можно. Только опять придётся ограничиваться ласками без проникновения.

— Почему?

— Ну, если я не разучился считать, то к концу весны ты только родишь.

А после родов тебе придётся два месяца терпеть до возвращения к сексу.

— Ну это да.

— А если мы не поспешим, то в конце весны ты будешь ещё беременна.

Так что придётся отложить визит сюда до конца лета.

— Значит, поспешим.

Чтобы прийти сюда до холодных ночей.

— Давай попрощаемся с этим местом.

— Давай. Как?

— А разве есть варианты?

***

Паша снова привлёк её к себе, но на этот раз умудрился обойтись самыми поверхностным прикосновениями.

— Идём уже, — сказал он, прервавшись.

— А я думала, что ты имел в виду другой способ попрощаться с местом.

— Другим попрощаемся в следующий раз.

— У меня уже всё прогрелось.

— Даже если так...

Алис, а ты подумала ещё об одном моменте? — снисходительно улыбнулся Паша.

— Каком?

— Если бы… мы это всё же сделали…

Ты идти-то смогла бы после этого?

— Наверное.

— Но точно мы не знаем.

В лучшем случае тебе могло бы быть труднее идти.

Некомфортно, а то и болезненно.

А мне как-то не хочется, чтобы начало наших близких отношений омрачалось подобными неприятностями.

— Всё понятно. Я не настаиваю.

— Не переживай.

Чем скорее мы потопаем — тем раньше окажемся дома.

И тем скорее…

И тогда сроки будут зависеть уже только от диагноста.

От результатов обследования.

— Пусть только попробует не разрешить всё и сразу.

— Посмотрим. ))

27. Диагност

***

Диагност показал, что Алиса в полном порядке.

Чем Алиса и Паша были весьма довольны.

— Это всё твоя забота, — сказала Алиса Паше. —

Если бы не ты, то я бы простыла и получила как минимум насморк.

— Если бы я засунул тебя в спальник сразу, то ты вообще даже не рисковала бы простыть.

***

Но ещё тот же диагност показал при новом запросе, что овуляция уже прошла, из-за чего зачатие в этот цикл уже невозможно.

Увидев лицо Алицы в момент выдачи диагностом этой информации, Паша понял, что без его поддержки ей не обойтись, и обнял подругу.

— Алиса, ты что, расстроена?

— Кажется да.

— Ничего страшного.

Через месяц новая яйцеклетка созреет.

— Да я понимаю… Умом.

Что не в первый и не в последний раз.

Их же и так уже штук пятьдесят созрело и погибло за прошлые годы.

Я даже не переживала из-за них.

А в этот раз почему-то ужасно грустно.

— Просто ты впервые думала, что на этот раз реально зачатие.

И относилась к яйцеклетке как к потенциальному ребёнку.

— Может быть и поэтому…

— Ну ничего.

Если ты в самом деле… хочешь ребёнка, то в следующую овуляцию ты его получишь.

— Но могло быть уже в эту.

Во мне уже сейчас мог бы стремительно развиваться зародыш…

— Но мы же думали, что сначала надо проверить твоё здоровье.

— Если бы мы шли быстрее, то может быть успели бы прийти домой, когда было ещё не поздно зачать.

— Не факт.

— Но стоило попробовать.

— Легко сказать. Но ты вспомни, как мы шли.

— Я помню…

— Вместо двух дней мы шли все четыре.

— Я знаю, что ты скажешь.

Всё правильно — если бы я не приставала к тебе с поцелуями на каждом шагу, то мы вернулись бы раньше…

А так мы по полдня проводили целовались.

— Если бы ты ко мне не приставала, то приставал бы я сам.

— Да?

— Без вариантов.

А так я мог не мучиться угрызениями совести от того, что пристаю к тебе.

И с чистой совестью принимать твои инициативы.

— Паааша. Из-за вожделения мы упустили шанс зачать ребёнка.

— Мы его упустили и месяц назад, и два.

— Ну так-то конечно верно…

— Мы не могли сдержать потребность хотя бы целоваться.

Слишком долго и сильного этого ждали.

И когда наконец-то дорвались до желаемого...

— Наверное...

— Алис, если бы не потеря твоего спальника — мы и сейчас ещё не собрались бы оплодотворять твою яйцеклетку.

— И не говори, — поддержала его Алиса. —

Паш, как же теперь дождаться следующей овуляции?

— Думаю, что это у нас получится.

Теперь лучше думать о будущем, чем сожалеть о прошлом.

— Да-да, ты прав…

— Паша, ты же… ты же поможешь мне превратить яйцеклетку в зародыша?

Предоставишь мне для этого свои сперматозоиды?

— Конечно помогу.

Разве в этом могут быть сомнения?

— Не знаю… Просто в этот раз ты уже был согласен… кончить в меня…

Если я верно тебя поняла.

— Верно.

— А как будет в следующий раз… ещё неизвестно.

— Алиса, всё-таки иногда ты такие странные вещи говоришь. ))

Чтобы я да не согласился в следующий раз?

— Значит, ты дашь мне твои сперматозоиды?

— Конечно, — самым серьёзным тоном заверил Паша, сверхъестественным усилием сдержав улыбку. — Сколько захочешь, — добавил он.

— Спасибо… Надеюсь, что ты за месяц не передумаешь.

Паша невольно всё же улыбнулся.

— Не передумаю.

Кстати, ты помнишь, для чего мы вообще делали запрос на овуляцию?

— Помню. Чтобы убедиться, что овуляция уже прошла.

И что поэтому можно заняться сексом.

— Вот именно.

Мы же как раз и хотели, чтобы она прошла.

Решив обойтись без беременности в прошлый цикл.

— Но только из-за опасения, что я переохладилась.

— И всё же мы решили, что пропустим овуляцию.

— Да-да, ты прав. Так лучше.

— А теперь, когда мы получили желаемый результат, ты расстроилась?

— Я понимаю, что не должна.

Всё хорошо и так, как мы хотели.

Просто… не знаю, что на меня нашло.

— Это просто инстинкт. Ты же знаешь.

Простой прекрасный инстинкт.

Благодаря которому ты продолжишь свой род.

Род твоих прекрасный предков.

— И твой тоже.

То, что это будет твой ребёнок — ещё важнее, чем-то, что он продолжит род моих предков.

— Спасибо, что ты желаешь продолжить мой род.

— Пожалуйста.

Мне твои детские фотографии нравятся.

Хочу, чтобы ребёнок был похож на тебя маленького.

— Значит, будет.

Но одновременно и на тебя маленькую.

— На меня…

— А как же.

Первым делом.

— Я так долго представляла сходство твоего ребёнка в первую очередь с тобой, что немного упустила из виду, что и со мной сходство тоже будет.

— А интересно будет посмотреть, да?

Как твои и мои черты перемешаются в его чертах.

— Или в её…

— В смысле?

— Ну… может получиться не только мальчик.

— А, ну понятно. Дочка — это тоже хорошо.

Мама всю жизнь хотела ещё и дочку.

Вот и будет ей девчонка — в виде внучки.

— Пашенька… мне не верится.

Неужели через месяц я уже буду носить твоего ребёночка.

— Нашего, Алис.

— Ну да, нашего.

***

28. Вместе ждать

— А знаешь что. Это даже хорошо, что мы зачнём ребёнка только в следующий цикл.

— Почему?

— Потому что в прошлый раз твоя яйцеклетка созрела стихийно, сама по себе.

Никто не думал, что она готовится к оплодотворению, не ждал её созревания.

— Я думала и ждала…

— Да?

— Ну… я имею в виду, что я всегда об этом думала… лет с пятнадцати.

— А вот в следующий раз об этом будешь думать не только ты, но и я!

— Ты?

— Да, — серьёзно кивнул Паша. — Обязательно.

Я буду ждать её созревания вместе с тобой.

Как ты думаешь — это же хорошо должно повлиять на процесс созревания?

— Ну я не знаю… Наверное…

— Ну вот через десять месяцев и увидим по результату.

И мы будем не просто ждать созревания.

— А как?

— Я буду делать вот так.

Паша встал на колени перед смутившейся такого жеста Алисой и, сдвинув вниз край юбки, покрыл поцелуями оба бока.

— Они же где-то здесь? — уточнил Паша.

Растерявшаяся Алиса кивнула.

— Тогда ещё вот так, — сообщил Паша, нежно лизнув кожу в тех же местах. — Ты не против, если я уберу этот лишний предмет? — спросил он, слегка дёрнув юбку.

— Убирай, — прошептала Алиса, предполагающая, что на этот раз всё точно закончится так, как должно.

***

Паша потянул юбку вниз.

— О, а другого лишнего предмета уже нет, — сказал Паша, увидев, что под юбкой ничего нет. — Тем лучше.

— Думаешь, что лучше? — проговорила Алиса невпопад — лишь бы хоть что-то говорить.

— Уверен. И приятно удивлён такой удачей.

— Просто тебе наверное надоело за эти дни снимать и снова одевать раз за разом…

— Ты шутишь? Ничуть не надоело. Но так ещё лучше.

Алиса осмотрелась.

— Куда мне сесть? Или лучше лечь?

— Если ты сядешь или ляжешь, то как я буду гладить твои ягодицы?

— Это более срочно, чем проникновение?

— А ты предлагаешь проникнуть?

— А у нас есть ещё какие-то поводы это откладывать?

— Ты права. Поводов нет. Кроме обещанной восхитительной прелюдии.

— У нас уже несколько дней непрерывной прелюдии, — прошептала Алиса.

— Предлагаешь сразу перейти к главному?

— Да.

— Ммм… хорошо. Музыку будем ставить?

— Желательно.

— Какую?

— «Прекрасное далёко» подойдёт?

— «В прекрасное далёко я начинаю путь»?

— Ага.

— Можно. Символично.

Этой близостью мы начинаем путь в прекрасное далёко.

— Да. И не только мы.

— А кто ещё?

— Наш ребёнок. Хотя само зачатие через месяц.

Но начало этой практике мы положим сегодня.

И будет — «от чистого истока в прекрасное далёка я начинаю путь».

— Ты права — у нашего ребёнка чистый исток.

— Этот исток у всех детей чистый.

Хотя не все раньше так считали.

— О, я придумал, на чём мы ляжем.

— На чём.

— На том самом спальнике.

— Точно! — обрадовалась Алиса такой прекрасной идее. — Давай! Он же ещё хранит запахи тайги!

И можно будет представить, что мы делаем это там, где хотели — у того костра.

— Может, проще тогда в самом деле в тайгу снова рвануть? — усмехнулся Паша при виде Алисиного энтузиазма.

Хотя ему это очень нравилось — он именно на такую реакцию и надеялся, предлагая тот самый спальник.

— Хорошая идея.

Но это требует времени.

Давай сначала здесь и сейчас.

А потом ещё и в тайгу.

— На то место?

— Можно и на то, а можно и на более южных параллелях поисках местечко, где пока не так холодно по ночам.

— Значит, здесь и сейчас?

— Да. И представить при этом, будто мы не здесь и сейчас, а там и тогда.

И будто бы нам ничто не мешало сделать желаемое, не откладывая до возвращения домой и диагностики.

— Но тогда мы не оказались бы в одном спальнике.

— Тогда давай представим, что тогда у нас был портативный диагност.

Или что день был не 12-й, а 16-й или 19-й.

Или что я не замёрзла бы.

В общем, неважно.

Главное — представить, что мы не удержались и всё же сделали.

— Соединились?

— Да, да.

— Хорошо. С какого момента начнём?

— Ооо… да тут с любого будет замечательно.

— Согласен. Тогда предлагаю перебрать все варианты.

Можно и с самого начала, и момента утром.

— Отлично придумано. Но с какого начнём?

Давай для начала что-нибудь такое, чтобы ты поскорее просто вошёл.

— Хм… А как насчёт момента, когда я изображал приставания ради того, чтобы ты скорее согревалась?

— Удачно.

— Но это имеет оттенок изнасилования.

— Разве теперь это ещё важно.

— Тогда я за спальником.

29. Снова спальник

***

Паша быстро принёс спальник и расстелил его на полу.

— Забирайся.

— Паш…

— Что?

— Когда ты успел его выстирать?

— Я не стирал.

— Но он чистый.

— А каким он должен быть? Грязным?

— Нет. Но вот здесь было пятно. И здесь… и здесь…

Здесь моё… А здесь было твоё…

От наших… хм… соков.

Ничего не понимаю… Неси-ка свой рюкзак…

— Зачем?

— У меня идея…

***

Паша принёс.

— Вытряхивай, — попросила Алиса.

Паша вытряхнул содержимое на чистый спальник.

— И? — спросил он.

Алиса стала что-то искать и вдруг сказала:

— Так и есть!

— Что есть-то?

— Паша, это что? — спросила Алиса, протягивая ему небольшой тугой рулон.

— Это… спальник.

— Это не просто спальник. Это — ТВОЙ спальник.

А тот, который расстелен — это мой спальник.

— У меня что — два спальника было в рюкзаке?

И всё это время мы могли спать в двух спальниках?

— Именно.

— Но как твой попал ко мне?

— Это у тебя надо спросить.

Может, ты решил помочь мне нести его?

Он же тяжеловатый, хоть и компактный.

— Я… нет… я бы спросил у тебя… предупредил тебя…

— Да ладно. Что же теперь…

Наверное, ты просто на автомате забросил мой к себе после очередной ночёвки.

В тот раз, когда ты складывал вещи, пока я посуду мыла.

А когда вечером мы стали искать мой спальник, то забыли об этом, и так расстроились потерей спальника, что даже не догадались поискать в твоём рюкзаке и мой спальник.

Ещё и устали.

— Ты так думаешь?

— А у тебя есть другие версии?

— И ты не думаешь, что я нарочно спрятал твой спальник у себя, чтобы затащить тебя к себе в спальник?

— Не думаю. Ты не стал бы этого делать.

А тем более когда мы уже мёрзли.

— Спасибо за доверие.

Хотя честно говоря у меня просто не было такой идеи.

А если бы была… может я и поступил бы так.

— Но ты не стал бы меня морозить.

— Ну это да. Не стал бы однозначно.

— Паша… даже если бы оказалось, что ты всё же нарочно спрятал спальник, а потом не решился в этом признаться… это ничего не изменило бы в моих планах.

— Но я его не прятал.

— Я верю тебе. Хотя нам надо будет придумать что-то, чтобы различать наши спальники.

— А что тут думать?

На твой — красную ленточку, а на мой синюю.

— Как на одеяла младенцев?

— Ага.

30. Покаяние

***

Алиса вдруг зажала свой рот рукой с видом человека ХХ века, вспомнившего о том, что, уезжая отдыхать, неделей ранее забыл выключить кран.

— Алис, ты чего?

Алиса не отвечала, а только виновато смотрела на него.

— Может, это твой способ показать нежелание целоваться и… делать всё остальное?

Если что — просто скажи, если ты передумала.

***

Алиса с сожалением покачала головой в знак отрицания этой версии.

— Ну тогда я ничего не понимаю.

— Неважно. Это подождёт.

— Вот и хорошо, что подождёт.

А то нам только ещё одного препятствия не хватало.

Теперь можно входить?

— Можно.

С этими словами Алиса опустилась на спину, выражая готовность к долгожданному этапу близости.

И очень удивилась, когда Паша не поспешил войти, а уделил ещё некоторое время предварительным ласкам.

— Паша… ты же тоже готов.

Так что можешь не терять время на ласки.

Я и так приму тебя. Я готова. Ты же знаешь.

— Знаю. Мне просто и самому нравится ласкать тебя.

***

И тут Алиса не выдержала и сказала то, что собиралась отложить на потом.

— Нет, я так не могу, — объявила она, садясь.

— Что именно? — с хрипотцой уточнил Паша, понявший, что его намерение войти через секунду придётся отложить ещё на минуту-другу, и почти пожалевший о том, что не вошёл сразу, как разрешали.

— Паша… Пашенька… Это же я сама.

— Что ты сама? — спросил едва соображающий от желания Паша.

— Это я… виновата, что оба спальника оказались у тебя.

— Ты?

Паша спросил это скорее на автомате.

Ему сейчас было глубоко безразлично, сколько у кого оказалось спальников.

И он совершенно не понимал, почему эти вопросы так интересуют Алису именно сейчас!

Но Алиса в ответ закивала с самым покаянным видом.

Пришлось попробовать сосредоточиться.

О чём Алиса говорит?

Виновата в том, что у него оказалось два спальника?

— Ну и что? — с трудом выдавил Паша единственное, на что сейчас был способен.

— Как это «что»?

Из-за этого тебе пришлось нести лишнюю тяжесть.

— Невааажно…

— А ещё… ты теперь точно знаешь, что я верю в то, что ты не-прятал мой спальник к себе тайком и нарочно.

— А это конечно важно…

— А ещё ты имеешь право знать, что это по моей вине нам пришлось делить твой спальник.

— Вине? Да я счастлив, что пришлось.

Не говори мне про твою вину.

— Но дело не в этом.

А в том, что теперь у тебя есть основания подозревать, что я могла подстроить это нарочно, чтобы мы оказались в одном спальнике.

— Ну и что?

Не собираюсь я тебя подозревать ни в чём.

И даже если ты нарочно бросила ко мне оба спальника — ну-и-что?

— Как это «что»?

Это же нечестно с моей стороны! Было бы…

— Алис, чего ты от меня хочешь?

Прощения? Я тебя прощаю. Это всё?

— Я хочу, чтобы ты как-то узнал, что я не нарочно.

— Я и так тебе верю.

— Может, миелофон попросить?

— Ещё чего не хватало — ради такого пустяка просить миелофон.

— Ну тогда…

Знаешь… я кажется поняла, как это могло случиться.

Я бросила к тебе один спальник, собираясь бросить второй к себе.

А потом отвлеклась!

А ты, не зная, что один я уже закинула в твой рюкзак, закинул и второй.

— Да-да, скорее всего так и было, — ответил Паша, почти не скрывая глубокого безразличия к этому вопросу.

— Паш, прости меня за невнимательность.

Так неудобно получилось.

— Я уже говорил, что простил тебя.

— Но ты как-то вскользь простил. Словно и не вникая, о чём вообще речь.

— Алиииса…

Я прощаю тебе всё и навсегда.

Авансом. Оптом.

Теперь этот вопрос закрыт?

— И невнимательность со спальником?

— Знаешь… пожалуй, тут пожалуй и в самом деле надо сначала подумать.

— Подумать?

— Конечно. Это же особый случай.

Может, такую оплошность я и не смогу простить.

***

Алиса на секунду испугалась, но потом догадалась, что это игра, и включилась в неё.

— А если я попрошу прощения? — Алиса немного отвела взгляд.

— Прощения?

Даже не знаю, каким образом можно добиться прощения за столь тяжкий проступок.

Ведь из-за этого нам пришлось тесниться в одном спальнике.

Терпеть страдания из-за вожделения.

— Я готова искупить свою вину, — Алиса снова вернула Паше свой взгляд.

— В самом деле? — вскинул брови Паша.

— Да, — неожиданно залилась краской Алиса.

— И на что ты… готова ради прощения?

— На всё, что скажешь.

— Даже на то, чтобы позволить мне… утолить распалённую тобой жажду?

— В первую очередь.

— Похвально.

Но понимаешь ли ты последствия этого шага? — спросил Паша, целуя висок Алисы.

— Да.

— Согласна на дискомфорт?

— Да.

— Понимаешь, что обратного пути не-будет?

— Да, да.

— А то, что связь станет неразрывной?

Алиса кивнула.

— Мне только одно непонятно, — сказал Паша другим тоном, надавливая на плечи Алисы и показывая этим, чтобы она снова легла наконец-то.

Затем наклонился к ней сам и прошептал:

— Обязательно было делать признание о спальнике сейчас?

Подождать-то пару минут это не могло?

— Нет.

— Почему?

— А вдруг это заставило бы тебя передумать?

— Что?

— Ну… передумать… входить…

— Не заставило бы, — усмехнулся Паша наивности Алисы.

— А может быть, ты не поверил бы, что я нечаянно так со спальниками, и… расхотел бы… входить…

— Поверил бы.

Не расхотел бы.

— Но я обязательно должна была рассказать это именно до того как ты войдёшь.

— Нет.

— Чтобы ты имел возможность успеть передумать.

Ты имеешь право знать заранее.

— О боже. Алис, это всё?

Или будут ещё какие-то признания?

Может, ты ещё что-то натворила?

— Пока вроде бы не в чем больше признаваться. Это всё.

Значит, ты… не считаешь, что моя оплошность является основанием для отказа от твоего желания соединиться?

***

В качестве ответа Паша аккуратно надавил головкой на вход.

32. Сильнее

К облегчению Паши, Алиса наконец-то отвлеклась от своих переживаний по поводу её мнимой вины и перестала высыпать на него ворох слов.

Она замерла, прислушиваясь к своим ощущениям и ожидая от него следующего движения.

В брошенном на него взгляде плеснулись и любопытство, и надежда.

Можно было продолжать.

Паша надавил ещё немного, наблюдая за тем, как уступает трепещущая плоть любимой.

Алиса смотрела на него, как на спасителя.

— Смелее, милый, — с невыразимой интонацией шепнула она, гладя его плечи.

Догадываясь, что он медлит из-за опасения причинить дискомфорт ей.

***

Паша принял предложение, и позволил себе ещё несколько аккуратных движений.

С каждым новым движением Алиса выглядела всё более удовлетворённой.

А её тело вибрировало под ним всё сильнее, вызывая у него непереносимое стремление двигаться быстрее.

— Ещё, — прошептала она, нащупав пальцами, что он ввёл член не полностью.

Паша и на этот раз послушался, и продвинулся вперёд до самого конца.

После этого Алиса вздохнула с окончательным удовлетворением.

— Всё… — сказала она. — Мы соединились…

Это в самом деле было всё.

Они наконец-то сделали то, чего так долго хотели и так долго откладывали.

Паше нравилось слышать эти слова Алисы.

Хотя он и удивлялся, что Алиса способна что-то говорить.

Ему было трудно говорить.

— Теперь твоя головка и моя шейка тоже могут поцеловаться…

Услышав эти слова, Паша непроизвольно вжался в Алису ещё немного, но тут же одёрнул себя, не будучи уверен, что Алисе это приятно.

Тем более что в ответ она слегка простонала и сильнее завибрировала.

Но тут она выдохнула:

— Д-да… Вот так… Ещё…

— В самом деле?

Тебе нравится?

— Очень…

Можешь так делать, сколько хочешь.

— Наверное, уже надо выйти?

— Попробуй достичь разрядки.

— Сейчас? В первый раз?

— Да.

— Так нельзя же.

— Раз мне не больно, то можно.

— Совсем-совсем не больно?

— Почти.

— Тогда выйду. Потерпи ещё чуть-чуть, пока я обратно.

— Нет! — сжала она его вдруг мышцами влагалища. — Нет, пожалуйста, не выходи пока.

— «Не уходи… побудь со мною…»

Но почему, милая?

— Не выходи… Пашенька… Я хочу чувствовать, как ты двигаешься во мне.

Как массируешь там внутри…

— Ну хорошо… я попробую.

Но если почувствуешь боль — сразу говори.

***

После нескольких осторожных движений, видя, что Алиса не выражает впечатления, Паша спросил сам:

— Совсем не больно? Честно?

— Честно. Это упоительно нежно.

Но я хочу чувствовать твоё желание… твою ярость.

— Сегодня нельзя, — улыбнулся такой просьбе Паша.

— Раз мне не больно, то можно.

— Алиса, ты не переоцениваешь свои возможности?

— Нет. Я хочу чувствовать, как сильно ты меня хочешь.

Хочу, чтобы ты двигался быстро и сильно.

Так, как тебе на самом деле хочется.

Да, вот так… ещё сильнее.

— Ммм… обязательно, милая. Но в следующий раз.

— Ну тогда хотя бы эякулируй в меня.

— А вот это пожалуйста. И очень скоро.

***

Алиса замолчала, смирившись с решением Паши про следующий раз.

И только слегка стонала при его по-прежнему бережных движениях в ней.

Приподнявшись, только когда почувствовала выброс семени.

И снова после этого откинувшись на спину.

***

— Теперь твоя душенька довольна? — спросил Паша, отдышавшись и повернувшись к Алисе.

— Дааа… и не только душенька. Всё довольно.

А ты?

— Я тем более, — ответил Паша, чмокая сосок. —

Я только не понял — зачем ты просила посильнее.

Знаешь же, что нельзя в первый же раз всё сразу.

— Мне очень хотелось посильнее.

— Честно говоря, мне вообще не следовало соглашаться даже на осторожные фрикции…

Но ты так просила…

А я не очень хорошо соображал.

Вот и поддался на твои уговоры…

— И хорошо, что согласился.

— А ты… а ощущения после этого нормальные?

Ну… там… внутри.

— Прекрасные ощущения.

— Я проверю? — спросил Паша, снова кладя руку на бедро.

***

Алиса снова раздвинула ноги, позволяя Паше трогать всё, что надумает.

— Ну вот. Кровь всё же есть, хоть и немного.

А я-то уже думал, что совсем нет.

Не щипит? — с сочувствием спросил Паша.

— Нет.

— Слышу неуверенность в голосе.

— Да пустяки. Заживёт.

Ты же в меня кончил.

А сперма помогает заживлению влагалища.

— Но всё равно в следующий раз не требуй сильнее и быстрее.

— Паша, но ведь всё чудесно.

Главное, что мы соединились.

Главное, что ты испытал оргазм, будучи во мне.

— Да уж.

Знаешь ведь, что теперь совсем приворожила меня?

— Я не привораживала.

Я сама… я же теперь не смогу без близости с тобой.

Как же теперь без этого жить?

— А зачем без? Я весь твой.

33. Главное удовольствие

***

Алиса вздохнула и сменила тему.

— Кажется, я наговорила лишнего перед актом?

Ну, про эти спальники и мою роль в том, что у нас был один на двоих.

— Да. Это могло подождать.

— Не знаю, что на меня нашло.

— Бывает. Может, просто перенервничала.

Кстати, после того как мы это сделали, я понял, как мы были правы, что дотерпели до дома.

— Почему?

— Потому что не представляю, как ты прошла бы после этого нужное расстояние.

Пришлось бы вызывать флаер и заканчивать поход раньше времени.

— Пустяки.

— Нет. Знаешь, как бы ни был приятен сам секс, но наша первая ночёвка в одном спальнике и весь поход с поцелуями по полдня запомнятся мне не меньше.

В том числе благодаря как раз воздержанию.

Благодаря сочетанию дикого желания с его обузданием.

— Но теперь мы знаем, как много ты теряли, откладывая.

— Не теряли. Ведь тем слаще стало долгожданное соитие.

... Как минимум для меня.

— Для меня тоже.

— Но вот. Так что я ничуть не жалею, что мы немного потерпели.

Зато сейчас такая восхитительная лёгкость в душе и в теле.

И такая нежность.

Кажется, так хорошо мне ещё никогда не было.

— Вот.

— Что "вот"?

— Это именно то, о чём я мечтала.

Чтобы тебе было хорошо.

— А тебе?

— Мне-то конечно тоже.

Но даже это не сравнится с радостью знать, что я наконец-то доставила удовольствие моему любимому мальчику.

— Алиииса...

Как это мило с твоей стороны так относиться ко мне и заботиться о моём удовольствии.

Но запомни одну важную вещь: удовольствие ты мне доставила не только сейчас и не только близостью.

Удовольствие ты мне доставляешь давно и несказанное — всем общением со мной.

Да и самим фактом твоего существования.

Существования такого милого и обаятельного существа, как ты.