Сладость с горчинкой

Любовь – сладость с горчинкой. Сколько боли вложено в мою любовь к тебе, и сколько еще вложу я ее... Ты посчитаешь мои признания тебе шрамами на шелковой смуглой коже, огненным клеймом в своей душе, моим именем, которое одно остается на грани контроля сознания, когда я довожу тебя до болевого предела…

Это все совсем не похоже на романтику розовых очков, которые в такой не проходящей моде у ванили. Ты узнаешь меня по движению моей тени, струящейся на полу, ты слышишь мои шаги за тысячу верст, и отзываешься мне, ты не боишься меня, потому что всех моих чудовищ знаешь по именам. Да, в моем мире розовые стеклышки разбиваются хлесткой пощечиной, впиваясь в красивые потемневшие от ужаса глаза. Не играй со мной, девочка, игры кончились. Цвета все темнее – между черным и красным лягут оттенки пепельно-серого, словно грязный снег, лягут капли твоей крови гранатовыми бусинами, лжет перламутровая соль слез…

Способен ли кто-то еще понять, что ты не жертвуешь бездумно, не имея сил сопротивляться, что отдаешься искренне, потому что любишь. Тебя возводят на пьедестал всепрощающей любви, я стаскиваю тебя с него себе под ноги, борясь с желанием переломить хребет… Никакой высоты, сука, больше не будет. Бездна – это вниз, это не вверх, не смей поднимать на меня глаз!

Приторная сладость с полынной горечью, от которой морщишься еще долго, разрывая едва зажившие после сессии губы… Посмотри на меня: в чем ты откажешь мне? Ни в чем. Уже ни в чем. Знала бы ты, как велик мой соблазн сломать тебя окончательно, утопить в боли, которая выжжет изнутри душу. Если бы ты попыталась остановить и оттолкнуть, когда я, опьяненный твоей кровью, страхом и унижением, я бил бы, наверное… Но ты всегда так доверчиво поднимала на меня глаза и закусывала губу, готовая вытерпеть, что я возвращался в себя и уже сам готов был встать перед тобой на колени, восхищенный твоей любовью ко мне.

Я целую тебя в веки, изрезанные дешевой пластмассой ванильных розовых очков… Прости меня, я тебя уже не отпущу. А глаза – глаза заживут, я тебе обещаю, любимая.

Рен