Глава 8. А. Чехов?

Галчонок

Прошло довольно много времени. Я успел познакомиться и даже сблизиться с Виктором. Он прилежно учился в восьмом классе. Был он действительно красивым, немного застенчивым и даже несколько женственным юношей. Не знаю, это ли обстоятельство или то, что он был близок к Галчонку, или какие-нибудь тайные, доселе не известные мне инстинкты, но я скажу откровенно, чувствовал к моему мальчику симпатию и даже влечение. С течением времени Виктор стал частым гостем в моём доме. Обычно втроём, иногда вдвоём мы проводили вечера в играх и беседах - то серьёзных, то легкомысленных. Иногда, нечаянно соприкасаясь с Виктором, я чувствовал мгновенное напряжение члена.

Другой раз я отмечал не меньшую напряжённость члена моего собеседника в присутствии Галчонка. После ухода Виктора я указывал на это Галчонку, и вместе мы намечали день для полового сношения с Виктором. Порою и Галчонок ябедничала мне, что "у него, мол, сильно стоял" и что когда я вышел в столовую, а они остались одни, Виктор взял её руку и прижал к своим брюкам. Галчонок с улыбкой говорила, что "он у него стал ещё длиннее, чем раньше".

Интимные отношения Галчонка с Виктором стали почти регулярными (два-три раза в месяц). Славный мальчик перестал меня дичиться, и мы даже вели с ним откровенные беседы на самые заповедные темы. В конце концов я признался, что не только знаю его  влечение к Галчонку, но и одобряю его и что он может оставаться в моём доме с Галчонком наедине. Услышав это, Виктор сильно покраснел.

С тех пор я открыто оставлял их одних в кабинете. Придумывал какое-нибудь поручение кухарке, а сам, когда она уходила, надевал пальто и демонстративно удалялся. Только за тем, чтобы незаметно пробраться на свой наблюдательный пункт и вволю насладиться зрелищем торопливого соития моих подопечных.

Из экономии времени они никогда не раздевались. Галчонок заранее снимала штанишки и прятала их под подушкой своей кровати. Виктор же просто приспускал брюки ниже колен. При совокуплении они всё чаще принимали положение, при котором Галчонок ложилась на диванную подушку, свесив ноги на пол, а Виктор, изогнувшись, как кобель над сукой, быстро-быстро употреблял её через зад.

Зрелище это всегда было чарующим, невыразимо привлекательным для меня. Всегда оно сопровождалось новыми деталями. Поза вроде была та же самая, но в ней обязательно обнаруживалось что-то новенькое: то колени Галчонка были как-то иначе согнуты, то бёдра вздрагивали быстрее и сильнее, то ягодицы Виктора раскрывались полнее.

Иногда мне удавалось избежать оргазма на своём наблюдательном пункте. Тогда, вскоре после ухода Виктора, я просил Галчонка немного полежать со мной. Спустив брюки, я становился на его место и, не трогая утомлённого девичьего влагалища, тёр членом между ягодиц, слегка смазав их перед этим вазелином, а после нескольких движений с предельным наслаждением спускал.

Чуткая Галчонок понимала, как сильно я возбуждаюсь во время её встреч с Виктором. Но, конечно, не подозревала, что я тайно присутствую во время их совокупления.

Вскоре я настолько сблизился с Виктором, что мы стали настоящими друзьями. Я частенько вспоминал при нём о своих похождениях со сверстницами - гимназистками - вплоть до самых интимных подробностей.

Когда мы сидели рядом с ним на диване, облокотившись о его мягкую спинку, я часто замечал стойкую эрекцию его члена, которую он пытался скрыть, то перекладывая одну ногу на другую, то нагибаясь вперёд, а то и просто набрасывая, как бы играючи, диванную подушечку на выпуклость в брюках.

Однажды я описал ему неполное совокупление с одной гимназисткой у калитки её дома. При этом моя маленькая, хорошенькая подруга Женя, девочка небольшого роста, приподнялась на цыпочки, но не позволила снять с себя штанишки, а лишь приспустить их. Так что мне пришлось только натирать своим членом её маленький клитор.

Рассказывая этот случай, я заметил, что эрекция моего члена, вызванная этим воспоминанием, привлекла внимание Виктора, который уже успел положить подушку на свои брюки. А я продолжал живописать сцену у калитки.

- А было мне тогда восемнадцать лет, - закончил я рассказ, наблюдая искоса, как Виктор вытягивает ноги в сладостной истоме, и лукаво спросил его: - А тебе сейчас сколько?

- Мне? Мне скоро столько же будет.

- Значит, у меня тогда член был такой же, как у тебя сейчас?

И прежде чем Виктор ответил, я протянул руку к его брюкам и ощупал его напряжённый член.

- Дай посмотреть...

Юноша, охваченный смятением и похотью, растерянно смотрел на мои дрожащие пальцы, неловко и лихорадочно расстёгивающие его брюки.

Когда я обнажил его половой орган и взял пальцами у самых яиц, так что он оказался в вертикальном положении, Виктор повернул ко мне своё растерянное, залитое краской лицо и одновременно вытянулся на диване, отчего член ещё больше удлинился.

Вдруг послышался скрип кухонной двери. Это возвращалась Галчонок. Мгновенно я отдёрнул руку, прикрыл подушкой член Виктора и поднялся навстречу вбежавшей девочке. Она остановилась на пороге и, заметив крайнее смущение Виктора, который покраснел, вопросительно взглянула на меня.

- А мы всё ожидаем тебя, - сказал я не совсем уверенным голосом, опасаясь того, что быстрые глаза девочки могут заметить необычную выпуклость на моих брюках.

- Поди на кухню узнай, скоро ли будет чай. Да, и помоги накрыть на стол.

Под этим благовидным предлогом мне удалось услать Галчонка, чтобы дать время Виктору застегнуть брюки и прийти в себя.

(Продолжение следует)

Далее: