Один из нас

1

Говорят, что если все люди будут

целомудренны, то прекратится род

человеческий. Но ведь по церковному

верованию должен наступить конец

света; по науке точно так же должны

кончиться и жизнь человека на

земле и сама земля; почему же то, что

нравственная добрая жизнь тоже

приведёт к концу род человеческий,

так возмущает людей?

Главное же то, что прекращение рода

человеческого не наше дело. Дело

каждого из нас одно: жить хорошо. А

жить хорошо по отношению к половой

похоти, значит, стараться жить как

можно более целомудренно.

Л. Толстой, Путь жизни

Лиля Видрашку зашла в кишинёвский магазин компьютеров на Пушкинской улице. Прошла вдоль стеллажей, заполненных электротоварами; возле одного компьютера остановилась, рассматривая его.

Возле этого магазина стояли двое: здоровенный тип, по кличке доктор Моро, и щуплый; щуплый был карманником, кличка его была Хэнк.

- Понял, Хэнк? – внушал доктор Моро.

- Она где? – спросил карманник.

- Она здесь – в этом магазине.

- Сделаю всё, Моро, без перчаток.

- Иди.

Хэнк зашёл в компьютерный магазин, увидел стоявшую Лилю. Продавец, молодой парень, разговаривал с женщиной лет сорока. Хэнк подошёл к Лили, толкнул её сзади слегка. Лиля посмотрела на него.

- Извиняюсь, - слащаво улыбнулся Хэнк и пошёл к выходу.

На улице его встретил доктор Моро.

- Ну? – спросил он карманника.

Хэнк показал кошелёк, и они пошли к Нисану.

Лиля, встревоженная, вышла из магазина: её кошелька у неё не было. Она медленно пошла к бульвару Стефана Великого. Доктор Моро и Хэнк сидели в Нисане и смотрели ей вслед.

Лиля пришла на кишинёвский автовокзал, в надежде встретить сельчанина, одолжить денег на билет и доехать до Екатериновки – повсюду ходили толпы незнакомых людей. Девушка не догадалась попросить водителя микроавтобуса, и он довёз бы её до дома бесплатно.

Свечерело. Вчера было 9 мая – праздник Победы в войне. Лиля двигалась по улице Тигина. Из одного дома вышла женщина.

- Девушка, - окликнула она Лилю. – Что ты бродишь?

- У меня кошелёк украли, - ответила Лиля.

- Ай-яй-яй! – «посочувствовала» женщина. – Заходи, выпей чаю, и подумаем вместе.

Они поднялись на второй этаж, вошли в квартиру № 5. Они обе прошли в гостиную, где закусывали две шикарно разодетые девушки с полуголыми грудями, внушительными попами и толстыми голыми ляжками.

- Знакомься, - сказала женщина, - это Клеопатра и Цирцея. Я – мать Тереза. Садись, покушай.

Мать Тереза вышла в коридор, там стоял верзила доктор Моро.

- Подготовь девочку, - сказал он.

- Хороша! – сказала мать Тереза.

- Дадим её на ночь депутату.

В гостиной девушки ужинали.

- Тебя как зовут? – спросила Цирцея.

- Лилею.

- Откуда ты?

- Из Чимишлийского района.

Клеопатра и Цирцея переглянулись. Вошла мать Тереза.

- Её зовут Лилею, - сказала Цирцея.

- Иди, Лиля, - сказала мать Тереза, - и прими душ.

- Подмойся, - добавила Клеопатра.

Лиля взглянула на неё.

- Не слушай её, - сказала мать Тереза.

Лиля вошла в душевую, разделась, предоставив обзору стен душевой своё молодое соблазнительное тело, и включила воду.

Помывшись, вытершись полотенцем и одевшись, она вышла из душевой.

- Посмотри пока фильм, - мать Тереза стояла в коридоре.

Лиля прошла в гостиную. Из другой комнаты в коридор вышел доктор Моро.

- Депутат приедет в 20.00, - сказал он. – Они пунктуальны. Показал ему фотку Лили – девочка ему понравилась.

В дверь постучали, мать Тереза отворила. Вошёл сутенёр, по кличке полковник Шабер. Моро и полковник Шабер прошли в комнату, из которой выходил Моро.

В гостиной Лиля, Клеопатра и Цирцея смотрели по компьютеру советский фильм «Один из нас».  

В дверь опять позвонили. Из двери комнаты в коридор посмотрел полковник Шабер. Мать Тереза отворила, в квартиру вошёл Женя Федорук: Лиля сегодня успела позвонить ему два раза со своего мобильного.

- Вы кто? – спросила его мать Тереза.

Женя оттолкнул её грубо, она ударилась о стену. Полковник Шабер вышел в коридор. Женя ударил его кулаком в живот, у полковника задержалось дыхание и помутилось в глазах. Женя схватил мать Терезу за горло.

- Где Лиля?

Задыхавшаяся, мать Тереза указала на дверь в гостиную. Женя отпустил её и отворил дверь в гостиную. Лиля встала с дивана и выбежала в коридор. Они прошли по коридору. Из боковой двери вышел верзила Моро.

- Беги вниз – к моей машине! – крикнул Лиле Женя.

Лиля выбежала из квартиры и спустилась со второго этажа. Женя обернулся к озверевшему доктору Моро. Полковник Шабер стоял тут же, держась за живот и продолжая хватать ртом воздух.

2

Что-то ещё неотвязчивое, кроме страха

и чувства обиды, томило Андрея

Ефимыча всё время с наступления

вечера. Наконец он сообразил, что это

ему хочется пива и курить.

А. Чехов, Палата № 6

Надзиратель Иван Уреке подвёл Игоря Брадецкого к двери шестой камеры, открыл её.

- Входи! – сказал Уреке. – Отныне - это твой дом.

- Оклеветали меня, Иван! – пожаловался Брадецкий.

- Верю, тут половина зэков – оклеветанные.

Брадецкого действительно оклеветали и напрасно посадили – о клевете на него знала вся Екатериновка. Но что поделаешь? Суд обратного хода не имеет.

Уреке захлопнул за спиною Брадецкого дверь камеры. Брадецкий постоял возле двери. В камере находились четыре зэка, Брадецкий – пятый. Как в чеховской "Палате № 6".

Доктор Моро поднял голову с подушки – он лежал на нижнем ярусе нар.

- Проходи, - сказал он Брадецкому. – Давай знакомиться.

Все представились друг другу.

- Моро, - попросил Брадецкий, - у тебя нет цигарки?

- Всё есть, - сказал доктор Моро. – И пивко найдём.

- Дай!! – рванулся к нему голодный наркоман.

- Погоди, приятель, - оттолкнул его доктор Моро.

По телу Брадецкого пробегали судороги.

- Три дня не пил и не курил!! – сказал он.

- Если бы ты три дня не ел, - сказал Унтилэ с других нар.

- Вы что, - оглянулся Брадецкий, - не пьёте и не курите?

- Мы все наркоманы, - сказал Жилин, сидевший на соседних с доктором Моро нарах, на нижнем ярусе – под нарами Унтилэ. – Так мучаемся, без курева и пива.

- Я курю за всех, - сказал верзила доктор Моро. Он посмотрел сочувственно на Брадецкого. – Будешь за каждую цигарку удовлетворять меня орально.

- Хорошо! – согласился Брадецкий. – Дай покурить!

- Дадим, - растянулся доктор Моро на своих нарах и снял с себя штаны и трусы. – Ну?

- Порнография! – сказал Жилин.

Брадецкий подошёл к доктору Моро, стал на колени и склонился над ним…

Через несколько минут доктор Моро натянул трусы и штаны.

- Молодец! – сказал он Брадецкому. – Потом отработаешь и за банку пива. Когда захочешь курить, подходи – я сниму штаны. Держи отработанное! – он протянул ему цигарку из пачки. – Элэм! – похвалил он.

3

- Ну, как? – спросила Кристина Лешану. – Кормят-то здесь хорошо? Кофе по утрам дают?

Она сидела с Игорем Брадецким в тюремной комнате для свиданий. Чуть дальше, за другим столом сидели доктор Моро и навестившие его мать Тереза и Хэнк.

- Курить не дают здесь, - сказал печально Брадецкий. – И пить.

- Воду?

- Водку. Начальник тюрьмы, видимо, родственник самого профессора Жданова, решил нас сделать трезвенниками…

- И язвенниками, - прибавила Кристина.

- Капусту принесли? – спросил своих доктор Моро.

Хэнк хлопнул глазами.

- Я имею в виду брокколи, - уточнил Моро.

Мать Тереза раскладывала овощи и фрукты на столе.

Надзиратель Уреке открыл дверь шестой камеры.

- Входите! – сказал он троим новым заключённым.

Трое зашли в камеру, Уреке захлопнул за ними дверь, повернул в замке ключ и вынул.

- Здравствуйте! – сказал Михаил Жбанков, или скажем просто – Жбан, а то слишком много букв выговаривать. Жбан, дед Николай Балан и Аурел Строготяну прошли к свободным нарам.

- Курить охота! – лёг Балан на нары.

- И пить! – сказал располагавшийся Аурел.

- У доктора Моро здесь всё есть, - нехотя проговорил, позёвывая, Унтилэ.

- А где он? – встал с нар Жбан.

- Он сейчас придёт, - ответил Унтилэ. Двое других прежних зэков спали на нарах.

Доктор Моро прошёл в туалет, Уреке остался у двери. Отмочившись в унитаз, и не проронив ни капли на кафель, Моро спрятал свой членовоз, застегнулся, вышел в коридор. Они с Уреке подошли к шестой камере. Уреке открыл дверь и закрыл за вошедшим в камеру.

Моро прошёл между нар и лёг на свою.

- Он, - кивнул Унтилэ Балану и Аурелу на Моро.

- Дай закурить, Моро, - попросил Аурел.

- Все хотите? – повернул голову Моро, разлёгшись на нарах.

- Все! – замучено произнёс Жбан. – Трое суток ментура продержала в КПЗ без водки и сигарет.

- И сейчас у нас ничего нет! – трагичным голосом сказал Балан.

- Ну, а я один, - ответил Моро. – Ну, кто подойдёт?

- Куда? – задал вопрос Жбан.

В это время в камеру ввели Брадецкого, дверь за ним захлопнулась.

- Игорёчек? – молвил Аурел. – И ты здесь? Со свидания? Курить принесли?

- Кристина Лешану молока принесла. Оставил в холодильнике.

- И много у неё молока? – спросил Аурел.

- Много! – резко оборвал Брадецкий. – Доктор Моро, будь другом, дай покурить.

- Не ты один хочешь, Игорёк! – жадно сказал Балан.

- Бартер! – расстегнул свою ширинку Моро.

Брадецкий подошёл к нарам Моро, но Жбан оттолкнул его, а Балан ухватил Жбана; встал и Аурел.

- Ну, - сказал нетерпеливый Моро, у него уже была эрекция, - кто победит в драке, тот возьмёт всё. И цигарку потом.

Эти четверо ну давай друг друга мутузить, аж проснулись и Кэлдаре с Жилиным. Разбросал соперников Балан. Он стал перед нарами Моро на колени…

4

Доктор Моро вошёл в тюремный туалет. Здесь стоял Николай Буларга (Бурла). За окном светило солнце.

- Колян?

- Да.

- Ты в какой камере?

- В 17-ой, - ответил Бурла. – Мучаюсь. Жизни нет без легальной наркоты.

- Пиши, и сердце не будет тосковать.

На Бурлу этот совет не произвёл впечатления.

- Так ты наркоман? – спросил доктор Моро. – Просись в шестую камеру, ко мне. Надоели мне сокамерники. Поладим с тобой, и у тебя всегда будет и покурить и выпить.

Дверь шестой камеры зазвенела. Дед Балан и Унтилэ приподняли головы с подушек: в камеру впустили Бурлу.

- Жбанков! – позвал Уреке, стоя в дверях. – Идём со мною: ты переводишься в 17-ю камеру.

Жбан встал с нар, вышел, Уреке запер дверь. Доктор Моро открыл глаза: Бурла стоял рядом.

- Как тебе удалось уломать надзирателя, - спросил Моро, - чтобы он тебя перевёл сюда?    

- Я удовлетворил его орально.

- Это хорошо, - осклабился Моро. – Садись рядом.

Бурла сел у него в ногах. Аурел перевернулся на другой бок.

Дверь опять зазвенела и отворилась.

- Брадецкий! – позвал Уреке.

Брадецкий поднял голову.

- Идём. К тебе пришли.

Брадецкий встал, вышел из камеры, Уреке запер дверь, они прошли по длинному тюремному коридору.

Брадецкий вошёл в комнату для свиданий.

- Меня попросила твоя жена, - за столом сидела Кристина Дмитриевна Дурлеску. – Я приехала в ЦУМ и заодно забежала к вам.

Брадецкий сел напротив.

- Твоя жена прислала пачку сигарет Винстон и коробку спичек.

Кристина положила пачку сигарет и коробку спичек на стол. Брадецкий улыбнулся.

Выйдя из тюрьмы, Кристина села в троллейбус. Троллейбус двигался по улицам, а кондуктор - между креслами и собирала леи за проезд.

- Где была, девушка? – спросила кондуктор.

- В тюрьме, - ответила Кристина, платя за проезд. – Навестила легального наркомана.

Брадецкий вошёл в шестую камеру, Уреке захлопнул за ним дверь и запер её. Брадецкий прошёл по камере, сел на свои нары.

- Колян! – сказал он Бурле. – Иди ко мне! – И показал ему пачку с сигаретами. – Служи мне.

Бурла встал с нар доктора Моро, прошёл к Брадецкому.

- Дам покурить, - сказал Брадецкий Бурле и раскрыл свою ширинку.

- Изменяешь мне, - огорчённо сказал Бурле Моро.

…Через два дня у Брадецкого закончилась пачка. Бурла подошёл к нарам Моро.

- Курить хочешь? – взглянул на него Моро. – И пить? Ну, ничего. Я прощаю твою измену. – Он расположился удобнее на нарах.

Дверь камеры открылась, вошёл новый заключённый.

- Игорь! – обрадовался Аурел.

- Кто имеет курить? – спросил Игорь Николаевич Дурлеску.

- Я! - отозвался Моро, которого Бурла удовлетворял орально. - Я имею. Но сейчас я занят.

5

Ажно

Жигуль Александра Ону мчался в Екатериновку, позади остался полицейский КП на окраине Чимишлии. Рядом с автополигоном автомобиль притормозил. Пьяные Ону и Руслан Флисс (Сейчас его Лумина живёт с другим, давно похоронив Руслана) выбрались из машины. Пьяный Руслан взглянул на звёзды.

- Ты будто бы прощаешься? – посмеялся пьяный Ону.

- Проституточки, у которых мы сейчас были, очень уж хороши.

- Ты влюбился? – спросил пьяный Ону.

Руслан раскрыл пачку сигарет Винстон, закурил.

- Ты чего не куришь? – спросил Руслан.

- Я не нуждаюсь в затуманивании своей совести табаком, - ответил пьяный Ону.

Железные Феликсы полиции, где служил Ону, затуманивают совесть алкоголем. Руслан быстро закурил, они сели в машину; Ону погнал. Руслану не терпелось приехать домой, поделиться с Луминой впечатлением от «девочек».

В лесополосе на окраине земель Екатериновки лежали двое: Мишаня Лянкэ удовлетворял орально за цигарку уголовника доктора Моро. Оторвавшись от занятия, Лянкэ взглянул на Моро.

- Не отвлекайся, Мишаня! – пригнул в нетерпении лапищей его голову к своей головке Моро.

Пьяные на Жигуле перевернулись на шоссе. Лянкэ дёрнул головой.

- Не отвлекайся, Мишаня! – вздохнул Моро. – У меня сейчас самый смак!

- Руслан! Руслан! – рвал волосы на своей голове над трупом на шоссе пьяный Ону. – Тюрьма! Тюрьма!

Второе слово для Ону было существеннее, и он на следующий день, бросив свою полицию, уехал в Италию. Когда он там отсиделся, Мелентьев позвал его обратно. В награду за ловкость и выносливость в борьбе с правдой вернувшегося Ону в полиции повысили в должности: сегодня он начальник уголовного розыска Чимишлии.

- Достаточно! – сказал Моро и вынул цигарку из своей пачки.

- Не-е! – рявкнул Лянкэ. – Я хочу Винстон. А ты чё мне даёшь?

Моро ласково пнул его ногой, так что Лянкэ откатился ажно на шоссе, упал на спину. Посмотрел на труп Руслана рядом. А пьяный Ону уже двигался пешком в Екатериновку, собираться за границу.                

комментарии:

на портале Изба-Читальня я этому рассказу поставил теги: феерия, чёрный юмор, зависимость, пророчество.