1-3января 2017

Птенец учится летать, падая из гнезда. Твой пульс – это ритм падения и взлета. Твое небо во мне, в моих ладонях.

Рен Инквизитор

Идите в Тему, ну же, вас так много, думающих, что это что-то особенное и дьявольски привлекательное!

Там лежит сладкая вседозволенность, о которой вы и помыслить не можете в пресной супружеской постели. Вы полагаете, что Тема даст вам забытое или придуманное ощущение счастья? Все так просто в Ней: удар плети, твоя персональная шлюха на коленях, трепещущая выполнить любую твою прихоть, беспрекословное подчинение приказам Верха… А Верх-то ты – сладкий звон слов «Господин», «Хозяин» опьяняет, погружает тебя в состояние кайфового транса – такая власть над этой красавицей.

Нет, подожди, почему только над этой? Ты же хочешь многих женщин. И вот уже круг из сладострастных гурий слезно молит о твоем досточтимом внимании. Право причинять боль, право отдавать команду.

Ты забыл про ответственность, мальчик. Ты пришел в Тему, приволок туда свои извращенные представления о прекрасном, ты пряжкой от ремня вышибешь нижней глаз, потому что ни *** не умеешь. Ты же крут, правда? К черту обучающие видео, скучные книжки! Скорее пороть – вот перед тобой на все согласное мясцо, дрожь ее ожидания, запах тела, доверчивые глаза сладко сводят тебя с ума. А после неловких практик, которыми покалечишь тело, ты еще, как в скверном сексе за все свои двадцать с небольшим до этого, покуришь и уйдешь, и тогда покалечишь ей душу. Ты пришел сюда не затем, чтобы дать, ты пришел лишь для того, чтобы как вор, отхватить кусок пожирнее, не заботясь о последствиях. Ты пришел за затейливым трахом, но тебе стыдно признать, что ты неумеха, выпороть кого-то – как минимум прикольно. Мне жаль неопытных девочек, попавших в руки к такому оголтелому идиоту. Мастер не станет торопиться – ему некуда. Он получит свое. Он дарит боль как цветы из корзины – один, второй, третий. Он делает это медленно, чтобы ты каждый цветок разглядела, сосчитала все лепестки, насладилась ароматом. Каждая практика – искусство, осваивая которое, он думал: как не навредить, как сделать максимально приятным для обоих. Он куда больше ориентирован на нее, чем на себя. Он пришел дать. Он пришел беречь. Он пришел восхищаться, унижая, и возвышать, причиняя боль.

Не зовите Темой ублюдочные попытки вылечить комплексы и получить доступ ко всем женским дыркам.

И бегите от таких за тридевять земель – тело заживет, а носить в груди оплеванную душу тем, кто мизинца вашего не стоит – путь в никуда.

Рен Инквизитор

Мы – это лабиринт, и чем глубже мы входим друг в друга, тем меньше помнишь о выходе. Стон, всхлип, обветренная горячая поверхность твоих губ, мне не хватает воздуха, но я научился дышать тобой, когда я беру то что мое по праву. Ты за пределом стыда. Уже давно впрочем, но я вновь и вновь с восхищением смотрю на тебя, потерявшую контроль от страсти – потому что я сделал тебя такой. Потому что ты именно мне позволила делать с собой все то, что я сейчас с тобой сделал. Пожалела ли ты? Возвращается ли к тебе стыдливость, разумность, приходит ли сожаления за пределами нашей спальни? Я спрашивал… А ты многозначительно промолчала и сжала мои пальцы, а потом окунулась лицом в мою ладонь и долго молчала. Надеюсь, ответ был «я не желаю».

Мы – это лабиринт, где за каждым новым поворотом нас ждет что-то новое – жуткое и прекрасное одновременно. Шаг за шагом все дальше от выхода, забывая как там – за гранью нашего общего сумасшествия, которое мы так ревностно бережем, шаг за шагом уходя все глубже, глубже… Мы счастливы в этой обреченности заблудившихся друг в друге.

Рен Инквизитор

Самая важная тайна между нами – полная невозможность друг без друга. У тебя отличный вкус. Я никогда не буду сыт тобой. Снова и снова приходит Голод. Снова и снова твоя боль – моя необходимая доза. Смазка на пальцах, смешанная с кровью, погруженные в тебя пальцы, вырывающие оргазм откуда-то из самой глубины женского естества. Да, я знаю физиологию, но черт возьми, то, что я вижу – куда больше. Больше, чем просто судороги во влагалище, больше чем потоки горячей жидкости, лужицей натекающие на смятые простыни. А боль твоя пахнет мускатным орехом, и раскаленным на солнце железом, и едва уловимой персиковой ноткой в самом конце, когда ожог от одного удара ремнем забывается в ожидании следующего. Ты не считаешь. Ты боишься считать. И я не считаю. Я просто знаю – я чувствую твой предел и сколько нужно мне, чтобы не сойти с ума, тоскую по твоим болезненным вскрикам в полумраке комнаты. Из дикой рыси не выйдет домашней кошки, а я и не пытаюсь сделать из тебя безвольную зверушку. Оставайся такой – добровольно ложащейся под плеть, теряющей от боли, которую терпишь во имя нашей любви, сознание, упирающейся всеми четырьмя лапами для выполнения простенького на первый взгляд приказа. Мне не нужно лучше. Мне нужно тебя. Постоянно. Хронически. Внутривенно. Ты нужна мне, чтобы чувствовать себя живым. Я люблю тебя из чувства самосохранения.

Рен Инквизитор

Да, можно быть сытым и унять Голод и тьму за одну ночь. Ты будешь долго заживать, я с заботой лечить тебя. Жить так тихо какое-то время, чтобы вновь спуститься по лестнице, туда, где призывно рычат звери наших желаний – в самые глубины себя. Раз за разом делая выбор, зная его заранее, немея от ужаса, снова выбираем. Мы меняемся каждый день, но неизменным остается только эта наша часть любви. Звук, который включает режим творца моих собственных и твоих грез – щелчок карабина на ошейнике... мы оба его ждем, Ты и Я.

Рен Инквизитор

и запах женщины, как много оттенков – соль крови и слез, сладковатые персиковые ноты смазки, текущей в мою ладонь между твоих бедер, пряный аромат муската на тонкой коже за теплым ухом, одурманивающий смесью ароматов запах волос, в которые зарываешься лицом, не желая выныривать из шелковой душистой волны… Запах каждой ямки твоего тела я выучил наизусть – сдам перед небом экзамен, если потребуется, сдам на отлично, потому что знаю тебя всю – от двух точек-родинок на узеньком запястье, до крошечного белого шрамика на половой губе, который особенно заметен, когда ты возбуждаешься. Твое тело говорит мне куда больше всех слов на свете, я научился слушать его, когда полюбил тебя. С первого взгляда и на всю жизнь – по одному лишь фото, без надежды на встречу, захотел и получил лишь потому, что ты и вправду предназначалась мне. Любимой добычей следует наслаждаться долго и вдумчиво, особенно когда добыче так нравится, когда охотник ее изучает.

Рен Инквизитор

Многие женщины вокруг привыкли требовать. Приказное их «дай» сразу отбивает желание дарить и заботиться о такой. В итоге они не получают ничего вовсе, или же получают не то, что нужно. На самом деле, им хочется просить, умолять, прижавшись щекой к колену и преданно по-щенячьи ждать хозяйскую улыбку в ответ. Чтобы внутри что-то сладостно оборвалось от этой улыбки, и стало горячо в груди и влажно между ног. В каждой есть слабость, которую хочется выпустить. И в этом правда, которую я не понимал раньше, осуждая и почти брезгуя теми, кто требует. Сейчас я в каждой вижу маленькую хрупкую девочку. Но по-настоящему хочу лишь одну – Тебя.

Рен Инквизитор

Абсолютная покорность делает женщину статуей – не живой и безмолвной мраморной куклой. Иногда это очень красиво. Но только иногда. Всегда должен быть тайный уголок ее души, в котором есть свобода, не способная быть плененной даже тобой…

Рен Инквизитор

Каждое слово, сказанное мне, каждый взгляд и движение – все это оттенки твоей любви ко мне. Тысячами цветов они врываются ко мне в душу, миллионами радужных частиц оседают в легких при каждом вдохе... Все цвета составляют единый белый. Ты – мой белоснежный холст, грифелем боли касаюсь я, а все цвета ты даришь мне сама.

Рен Инквизитор

Пожалуй, вместо театра, предреченного нам всем классиком, для меня жизнь – это экшн с периодически произвольно сменяемыми девайсами.

Рен Инквизитор