Твоя заповедь

Наверно, Бог знает, что делает.

Нашел же Он мне тебя.

© Януш Леон Вишневский

Бьют по щеке – подставь другую. Единственное из писания, что я приемлю. Как заповедь для тебя, моей персональной суки, что в угоду мне вытерпит все, что пожелаю. Иди навстречу мне, навстречу боли, подставляй себя всю – щеку, ягодицы, душу подставляй… Доберусь везде, познаю всю, раз ты так опрометчиво согласилась быть моей добычей. Право изнасиловать и унизить, право подчинить до персональной игрушки, проволочь по грязному полу за волосы и вбить тебе свой член в горло так, чтобы ты даже застонать не могла. Расширенные от ужаса зрачки и потоки смазки по бедрам, мои скользкие пальцы в тебе, и твои оргазмы, раскатывающиеся криками по всей квартире – я зависим от всего этого давно и серьезно. Наверное, потеряй я все это, съедет крыша – без наших безумных игр, где я контролирую твое дыхание и выкручиваю соски, где ты срываешь под утро голос, ублажая моего садистского внутреннего монстра своими воплями. Кто ты для меня? Кусок мяса, удовлетворяющий самые низменные потребности, точка, на которой сходятся все извращенные фантазии, безотказная шлюха, почти вещь, которую люблю на сессиях почти до ненависти, которую порой, опьяненный твоей вкусной болью, плетью выгоняю за болевой предел, а потом вытаскиваю оттуда с почти остановившимся от страха потери сердцем… Тебе нет цены. Нет ничего дешевле тебя, запрокидывающей лицо для очередного плевка, нет никого дороже тебя, отчаянно рыдающей в мои колени после порки, впивающейся мне в бедра ногтями до крови, словно я могу развернуться и уйти. Я не знаю, кто любит из нас сильнее. Я ли, кто так берег тебя от себя, а теперь привел в свой боли, и каждый раз пытаю в лучших традициях средневековых застенков, или же ты, что пришла за мной сюда по доброй воле и легла под плеть, чтобы понять, чтобы быть ближе, чтобы по-настоящему принадлежать… Жена разделяет веру мужа – так было испокон веков. Но, черт возьми, Тема все же не вера, ты не лекарь моей души, вечно жаждущей пыток той, которую люблю и хочу. Оттого меньше всего я ожидал увидеть под своими девайсами тебя, отчаянно гордую, упрямо кусающую губы, чтобы не закричать в голос, и в итоге почти теряющую от боли и страсти человеческий облик приличной женщины, когда остается только истинно-звериное обличье, истекающее жидкостями, судорожными вздохами, спазмами мышц влагалища, втягивающего в себя мой член, едва поднесенный к первому колечку… Но, наверное, все не случайно, раз мы встретились, раз притянулось сердце к сердцу. Ты никогда не пыталась вытащить меня из Темы, ты искренне ломилась туда за мной с упорством, не понятным мне до сих пор. Ты не осуждала меня, а просто приняла. И попыталась понять, позволив делать с собой то, что мне нравится. Любовь, действительно, великая сила. До тебя я не понимал этого. Но ты не просто рассказала мне, ты показала, что значит действительно безумно, жертвенно, самозабвенно – любить. У меня кончаются слова, когда я хочу рассказать тебе, как ты важна для меня теперь… потому я неловко обнимаю - до хруста в ребрах, и порой хочу разрыдаться тебе в волну темных душистых волос, потому что ощущения тебя во мне, кажется, разорвут мою душу обитающими в нем демонами.

Рен Инквизитор