Инстинкт самосохранения подвел

-Ледышка фригидная, баба снежная, сучка обмороженная, студень застывший, труп закоченелый, немощь заторможенная. – Как всегда вдохновенно муж перечислял утренний набор моих эпитетов, собираясь на работу. Я же стояла в дверях одетая, с сумочкой наперевес, наблюдая, как он перед зеркалом завязывает галстук, проверяет обольстительность своей улыбки, поправляет и без того уложенную прическу….

Только подойдя к нашей машине во дворе, я поняла, что в сказанном мужем есть одно несоответствие. Он назвал меня «сучкой». Не важно, в каком сочетании, но сучкой!

- Чему ты лыбишься? – муж уставился на меня и смотрел больше обычной пол секунды.     - Нет, Таня, тебе просто необходимо и дальше ходить к психологу. Можно даже увеличить количество сеансов. Надо же мне было жениться на ненормальной…. – закончить он не успел. Карьерный самосвал смял его вместе с нашей машиной.

Я реалистка, только думаю медленно, а тут….

Издать крик ужаса или визг страха мне не позволил мой инстинкт самосохранения. Резко отскочив в сторону, подальше от задних колес самосвала, я вжалась в стену. Сердце пыталось выскочить, колени подкашивались, сознание мутилось, но увидев, как от бампера  самосвала отваливается  покорёженная стальная лепешка, взятая мною в кредит. Я почему-то стала вспоминать, стоимость страховки нашей легковушки. А муж? Он застрахован? Додумать, я не успела, самосвал разворачивался.

Инстинкт самосохранения не требовал от меня стратегии и тактики, ноги уже несли меня к спасительному проходному подъезду, я же вспомнила, как муж назвал меня «сучкой». Странно как-то и с чего его так занесло? Заболел, наверное….

Подъезд проскочила не заметив. Затормозила на автобусной остановке, вспоминая на каком автобусе мне надо ехать на работу. Но! Работа работой, а Игорька то больше нет, в полицию звонить надо. Да? Что я им скажу, номер самосвала я не запомнила. И потом если муж застрахован, кто первый на подозрении? Нет. Я точно не заказчик, хоть он павлин самовлюбленный, рядом ойкнули. Народ бросился врассыпную. Самосвал, крушил стеклянную остановку.

Ага – философски заключила я: - от судьбы не уйдешь, а инстинкт самосохранения уже метнул меня на середину трассы. Я даже не пыталась вспомнить, как попала на разделительную линию. Оглянувшись, увидела, как самосвал закапывается в машинах по пути ко мне,   сгрудив их в гору, постепенно тормозит. Но как же мне перейти дорогу? Четыре полосы с несущимися машинами – это не шутка. Да, и почему у самосвала номера не было? Точно помню белую табличку без цифр и букв. Если не было номера, это значит….

Что-то просвистело мимо меня несколько разд. На всякий случай отмахнулась от этих назойливый мух, пытаясь додумать «что это значит», а инстинкт самосохранения уже нес меня по другую сторону трассы куда-то вниз.

Стоило бы подумать, как не переломать себе ноги, но я почему-то вспомнила любимую в детстве песню: « Есть пули в нагане и надо успеть…» Успеть, не сломать себе шею, и удрать от стреляющей в меня троицы, бегущей мне навстречу.

Зачем они бегут? Кто они? Или кто я? Вообще это странно – я и почему-то погоня, желающая моей смерти. Хотя погоня обычно сзади, а эти впереди. Инстинкт самосохранения резко развернул меня, потому как что-то заметил и когда от нападающей троицы меня скрыли густые кусты, втиснул  в земляную щель. Ловя ртом воздух, стараясь унять боль в боку, я вдруг подумала, что зря вчера сварила мужу его нелюбимый луковый суп, ведь это был его последний в жизни суп, хоть он и павлин. Интересно, а как зовут жену павлина…. Ну ладно не павлина петуха. Это что получается я - курица? Сегодня утром Игорёк вроде бы меня курицей не называл….

Свет померк, меня вдавило в землю, даже пискнуть не успела. Инстинкт самосохранения попытался оттолкнуть навалившуюся на меня тяжесть, но услышав грубое: - Двигайся, - обиженно затаился. Сказать, что двигаться некуда у меня не было возможности, из-за земли, которая лезла в рот, нос и ухо. Меня плотно втрамбовали в дно щели.   Как в могиле, подумала я, сыро, но не холодно. Мужчина, закрыв собой вход  в щель, остановил движение  воздуха, и тело у него горячее, как печка. Правда, дышать стало нечем, но течению мыслей это не мешало. Итак, кто я? Как сказал утром муж, и это ближе всего в истине: заторможенная немощь, а еще курица…, но к этому меня как-то умудрилась моя логика подвести. Мой же инстинкт самосохранения молчал, а мог бы, и возмутиться, такая самооценка прямая дорога к депрессии. Значит я, вряд ли кого могла заинтересовать. А вот Игорёк, он мог. Его многообразие половых связей, его ненасытность секса с неимоверным количеством разных партнерш. Все ясно! Его убил ревнивый водитель самосвала. Тогда при чем тут я? Я же видела, что в меня стреляли те трое. А! значит, меня хотели убить как свидетеля, который мог видеть номер самосвала, но номера не было! И потом, раз стреляли, значит это уже не водитель самосвала, может сейчас сезон охоты? Да и открыли его в городском парке отдыха, и именно на меня – курицу….

- Оставить тебя там что ли…. - Я попыталась отозваться, но лишь судорожно дернула пальцем ноги, окостенелость полная. – Неужели придушил? – Меня грубо выволокли наружу и трясли за шиворот до тех пор, пока я не расчихалась, начав дышать. Сидя на земле, ничего не видя в наступившей ночи, я мечтала о теплом мягком диване и громадной чашке чая. Уставшая и несчастная, я хотела жалости и сочувствия, но в первую очередь: - Спасибо вам, что спасаете меня….

- С чего ты взяла….

- Нет-нет, я понимаю, это ваша работа, - дальше не было ни сил, ни слов выразить мою благодарность. Кажется, он улыбается, и по голосу ничего себе мужчина, не то, что Игорек, тот бы уже мне столько «ласкового» сказал.

Я шатаясь шла за ним, и думала, что если он плохой, то мой инстинкт самосохранения не позволит меня обидеть. Он ничего, симпатичный…. Что-то в нем определенно есть…, и тело у него такое мускулистое, горячее…, Игорек о таком только мечтал…. Ой, как мне не стыдно, еще сутки не прошли, как мужа машина переехала, а я на другого мужчину…. Тут я споткнулась от резкого выкрика: - Татьяна бегите!

Куда бежать? Зачем бежать? Кто кричал и…, опять трещат выстрелы, а я стою ничего не понимая. Меня дергают в сторону, вниз и что-то ребристое суют в руки: - Бросай!

В темноте пытаюсь разглядеть, что это такое, но повинуюсь инстинкту самосохранения, отбрасываю этот холодный предмет как можно дальше. Вспышка света, гром и у меня в руках очередной кругляк.

- Не надо мне их, - я пытаюсь вернуть его мужику, но пугаюсь всплывшей откуда-то информации, что секунды тикают не в мою пользу, опять швыряю подальше от себя. – Вы псих, - ору я, - я и ваше – это, не помню название фрукта, понятия несовместимые.

- Но жить ты хочешь, – замечает мужчина, - метаешь гранаты так, будто училась этому.

Мы опять бежим, угоняем машину и наконец. О, покой! О, тишина и главное – крыша над головой. Мужчина сказал, что здесь можно будет переждать до утра под самым их носом. Чьим носом я уточнять не стала, а взяв у хозяйки лет тридцати полотенце и халатик, удалилась в ванную. Думать о прошедшем дне не было ни сил, ни желания, я просто наслаждалась горячей водой, когда сумела оттереть грязь с тела и выполоскать от земли волосы.

Желание спать было единственным и осознанным, и когда Анна - хозяйка квартиры, кинула подушку на раскладушку в комнате ее жилички Алины. Я не вдавалась в подробности, но похоже обе девушки были близко знакомы с Владом и желали продолжить это знакомство. Алина сожрала бы меня глазами, если бы физически это было возможно, а так она грубо выругалась. В этом монологе я узнала, что у Анны отдельная спальня с кроватью-аэродромом, ее же Алину вынуждают терпеть меня. Владу для вида Анна-стерва предложила тахту на лоджии, но конечно он там спать не будет….

В общем, я потащилась на лоджию, предоставив женщинам делить мужчину, теперь у них отдельные комнаты. Забившись в угол кровати, накрылась одеялом с головой. Кажется, я заснула, поэтому для меня было открытием, что Влад лежит рядом поверх одеяла, а Анна ласково воркует: - Я на всякий случай дверь закрывать не буду, вдруг ты чего-нибудь захочешь, попить например….

- А если, что не забудь у кого водичка  свежее, - вторила Алина.

- Девчонки, гасите свет, утром разберемся, - Влад вытянулся на кровати, провел рукой рядом со мной. Хотя вздохи разочарования были слишком громкими, я уже спала, уверенная в своей полной безопасности. Как же я хорошо спряталась, он меня не заметил.

- Зачем ты забралась в мою постель, - приоткрыв край одеяла, Влад с усмешкой смотрел на меня.

- Ой, вы не волнуйтесь, я всем скажу, что у нас был секс и вы шикарный любовник, - я  пыталась проснуться, но все же заметила, как лицо мужчины изменялось. – Вы же суперагент и у вас все должно быть супер. Вот я вас и не подведу, всем скажу….

- Слушай ты, неадекватная, зачем ты ко мне в постель залезла?

- Извините, я думала, у вас секс с кем-то из девушек будет, а может и с обоими, а эта кровать будет свободной всю ночь. Я высплюсь, никому не мешая.

- Уже и не знаю, что с тобой делать. Бежишь, когда все стоят. Благодаришь, когда о пощаде просить надо. Прячешься от тех, кто тебя спасает.   Оказываешься сама, по собственному желанию, в постели своего убийцы.

Хоть я и фригидная, а полежать с таким парнем в постели, мечта любой женщины. Что он там сказал? Я таяла под его взглядом, а инстинкт самосохранения робко пытался дать знать о себе, мол пора дурой прикинуться. – Убийцы? – повторила я, еще не понимая смысла слова, и его отношения ко мне. – Но, но…, не убивайте меня…, - как же я ненавидела свой инстинкт самосохранения. Так меня подвести! Бегала-бегала и на тебе, то есть себе, прибежала под одеялко к личному киллеру.

- Вот я думаю. Убить или жениться. Никогда не подозревал, что спать рядом с женщиной просто так без секса так приятно и уютно. Вот оно тихое, семейное счастье. Замуж за меня пойдешь?

- Не-е-е пойду. Не пойду я второй раз замуж за мачо! Мне Игорька хватило выше крыши, - я зажмурилась, - убивайте. – Ничего не последовало, приоткрыв глаз, я увидела Влада откинувшегося на подушку и беззвучно смеющегося, но ведь для меня это ничего не значило. – Убивайте, только пожалуйста,   быстро и не больно.

Влад заставил меня одеться и вытолкал на улицу. Значит, в квартире он решил меня не убивать. Плелась я медленно, жить не хотелось. Это же надо так ошибиться! Нарочно остановилась на первом же перекрёстке, чтобы не усложнять задачу этому симпатичному киллеру, но меня втащили в машину. Оказалось я важный свидетель. Очень-очень важный.

Но….

…. свидетель из меня никакой. Я не помнила ни лица, ни роста человека, который каждый четверг приходил к психологу. Его время приёма было следующим за мной. Мы регулярно здоровались с ним, сталкиваясь в приемной, но я его не вспомнила даже под гипнозом. Значит зря те, кто нанял Влада, заказали меня. Игорек попал под раздачу для версии, что ревнивый муж задавил любовника жены, ну и меня в придачу. Не подкопаешься, если бы я не убежала, все бы так и огласили.

Через пару недель, как меня за ненужностью отпустили на все четыре стороны, появился Влад. Сначала он провожал меня вечерами с работы, оказывался рядом в многолюдных местах, нес тяжелые сумки до подъезда. Потом каким-то образом оказался в моей квартире, где отремонтировал и прибил все, что не умел делать Игорек, и наконец, остался у меня дома. Влад постоянно просит меня рассказать, как я решила, что он мой спаситель, и потом долго смеётся. Мой инстинкт самосохранения молчит. Влад говорит, что мне стоит чаще посещать роддом, где таких как я, которых подвел инстинкт самосохранения пруд пруди. К психологу я больше не хожу.