Похоть пола. 2. Ненависть

(Из книги «Изнанка любви, или Опыт трепанации греха... »)

Мужчина любит женщину, которую не хочет,

и хочет ту, которую не любит.                

З. Фрейд

Анальный, уретральный – это эротические 

формы ненависти.

Р. Столлер

«Любовь в своих средствах – война, в своей основе – смертельная ненависть полов» (Ф. Ницше). «Тот, кто любит по настоящему, может и целовать и кусать» (Х. Клейст). «Любовь может существовать без уважения, без доверия; она не всегда далека от ненависти... » (Г. Рише). «Что поражает при анализе чувства, которое многие считают «любовью», это то, что оно оказывается самообманом и оборачивается ненавистью. И наоборот, особенно для женщин, любовь означает страдание, но в этой мазохистской любви скрываются и садистические мотивы» (Д. Рейгольд). «Знойная истома живет мечтой и больное воображение населяет сознание грезами, а грезы питают истому, растят ее и, сами неуловимые и нереальные, толкают на реальное, но порочное самоуслаждение. Любовь извращается. В грезах нет реального страдания другого (Л. Карсавин).

«не любовь а грозная темная страсть

заливает глаза полыхающей кровью

не любовь а звериная темная сила

сладко сладко напирает изнутри

не любовь а суженный жадный взгляд

вызревает в глубине прохладных глаз

источник ничтожества и силы

силы и безумия

осыпается шелуха оскаленная суть:

голый человек без памяти и прошлого

тяжелая страсть

смерть

не любовь» (А. Левин).

«Ненависть не только неожиданным образом постоянный спутник любви (амбивалентность), не только частый ее предшественник в человеческих отношениях, но и что ненависть при различных условиях превращается в любовь, а любовь – в ненависть. Если это превращение больше, чем лишь последовательность во времени, т. е. смена, то, очевидно, не имеет под собой почвы такое основополагающее различие, как различие между эротическими инстинктами смерти, предполагающее противоположно идущие физиологические процессы» (М. Фуко). «Проклятие сексуальной энергии» (Э. Гидденс) заключается в том, что мужчина лишится эрекции, а значит, и удовольствия, если истребит в себе ненависть похоти – главную компоненту полового возбуждения. «В сексуальном акте есть неустранимый элемент разврата потому, что он не соединяет, а разъединяет, что в нем есть реакция, что он чреват враждой» (Н. Бердяев).

«Похоть порождает желание обладать, а желание обладать порождает желание убивать» (demotivators. ru). «Зверь никогда не может быть так жесток, как человек, так аристократически, так художественно жесток» (Ф. Достоевский). «Агрессия – это  тень любви, неотлучный спутник и обязательный компонент романтической страсти» (С. Митчелл). Это означает, что страсть есть не обветшалый эротизм, а рвущаяся из под власти хозяина промежность, своего рода «недержание мочи». Опасность этой формы иллюзий в том, что падение на землю происходит с большой высоты.

Шпенглер, считавший истинную любовь между мужчиной и женщиной близкой к ненависти пульсацией двух метафизических полюсов, добавляет, что «нет ни одной расы, которая бы не знала этой опасной любви». В Китае тот или та, к кому некто испытывает непреодолимую любовь, именуется yuan-cia, что означает «предопределенный враг... ». А вот Боссюэ: «Что же до человеческой любви, то кто не знает, что она есть поедание, пожирание, вгрызание зубами в любимое существо, дабы питаться им, соединиться с ним, жить им». И далее. «Это вовсе не патология, он (садомазохистский комплекс – Г. С.) присутствует в самой обычной эротике. Во внешних проявлениях (не метафизически, ибо тайные метафизические смыслы часто противоположны видимым), женщины чаще склонны к мазохизму, у мужчин же господствуют садистические предпосылки».

«Сексуальное возбуждение возникает как побочный эффект при большом скоплении внутренних процессов, как только интенсивность этих процессов переступила известные количественные границы» (З. Фрейд). Зной в промежности порождает фантастических демонов «генитальной агрессии». «Застигнутые желанием, любовники бросаются в объятия ненависти и сотрясение их ложа выдает то, что желание, разрушение и пытка – это одна и та же лихорадка» (Д. Аннунцио).

«Поцелуи запечатывают одержимого нечистым вожделением

И своей собственной мукой разрушающего себя,

Каждого, чей бы фаллос ни вставал волною» (Лукреций).

«Грубые слова, связанные с сексом («завалить», «затащить», «поиметь», «трахнуть») обозначают агрессию, обман, манипулирование – все, что угодно, кроме заботы и близости» (И. Ялом). «Тут верх врожденной неприязни» (И. Гете). «Самец жесток к тому, что он любит, – не из злобы, а из того, что он слишком бурно ощущает себя в любви и начисто лишен какого-либо чувства к другому человеку» (Ф. Ницше).

«... Поэты и психоаналитики давно уже знают, как близко соседствуют любовь и ненависть, знают, что и у нас, людей, объект любви почти всегда, «амбивалентно», бывает и объектом агрессии».

«На основании широчайшего клинического опыта я могу с уверенностью сказать, что лишь в незначительных случаях в истории нашей цивилизации сексуальный акт был основан на чувстве любви. Обоюдная злоба, ненависть, проявление садистских эмоций и презрение – неотъемлемая часть любовных переживаний современного человека» (В. Райх). «Во мне заключены и рай и ад. Я их люблю одинаково. У каждого их них свои плюсы. С одной стороны, в них есть гуманность, в которой нет мужского начала, с другой стороны – мужское начало без гуманности. Христианство должно стать их высшим синтезом» (из речи больного психоаналитику Р. де Соссюру).

«Половое возбуждение поддерживает напряжение, которое разряжается в чувстве силы и власти: хотеть властвовать – признак самого чувственного человека. Ослабление полового влечения идет параллельно с ослаблением жажды власти» (Ф. Ницше).

Мы все здесь эгоисты, а «полный эгоист – тот, кто умеет во всякой гадости найти сладость, все отталкивающее сделать притягательным. Любой мужчина желает быть тираном, когда он совокупляется» (А. де Сад). «Только он мог бы понять лозунг «наслаждаться без помех» так, как следует его понимать: наслаждаться вплоть до уничтожения другого» (П. Брюкнер). «Ведь член в эрекции – «неконтролируемая материя» (Р. де Соссюр).

«Мы имеем дело с «насильственной установкой по отношению к сексуальному объекту и исключительной неразрывностью удовлетворения с подчинением и терзанием его». «Половой акт есть акт агрессии с целью достичь близкого союза». «Мужчина нарушает большей частью запрет под условием унижения полового объекта, и поэтому это условие и переносится в его последующую любовную жизнь» (З. Фрейд). «Психическая потенция пениса не ведает никакого «нет». Этот волшебный орган то «настаивает и диктует», то вдруг теряет охоту выполнять свои естественные функции» (Д. Фридман).

Далее пассаж Эволы. «Стремление сделать любимым существом и есть отличие половой любви о «чистой», от человеческого расположения». «Всякий эротический толчок двойственен, но и жажда подавить, разрушить, уничтожить, растворить; это всегда ограничение бытия бытием. В желании всегда есть жестокость – она связана и с самой природой полового акта; отсюда возможность говорить о «жестокой любовной горячке» (М. Метерлинк), о «смертельной ненависти полов», которая есть «основа любви, сокрытая или явная, но всегда присутствующая в ее проявлениях» (Д. Аннунцио). Бодлер утверждал: жестокость и сладострастие суть одно и тоже, как жар и холод. У некоторых видов животных инстинкт уничтожения и половой инстинкт неразделимы – они убивают свою жертву прямо во время совокупления – у людей такое же встречается – в случаях преступного патологического садизма». Что касается млекопитающих, то, в отличие от человека, у них «самец никогда не причиняет вред самке» (Э. Фромм).

По  де Саду, важен не столько объект, сколько власть над ним: главное, чтобы жертва была целиком и полностью подчинена. «Возбуждает лишь зло».

«Избавление от условий войны, мужчины сегодня, возможно, более проявляют насильственное поведение в отношении женщины, нежели в отношении друг к другу». «Импульс к подчинению и унижению женщины... это, вероятно, родовой аспект мужской психологии». «Изнасилование показывает реальность правила фаллоса» (Э. Гидденс).

«Да, Бог – это Любовь. Но что за дьявольская затея эта Любовь! » (С. Батлер). «Трудно дать определения любви; о ней можно лишь сказать, что для души это жажда властвовать, для ума – внутреннее сродство, а для тела – скрытое и утонченное желание обладать, после многих околичностей, тем, что любишь». «Если судить о любви по обычным ее проявлениям она больше похожа на вражду, чем на дружбу» (Ф. Ларошфуко). «Доля садизма присутствует в каждом половом сношении» (Ю. Эвола).

По Бриффолту, сексуальность имеет более близкое отношение к жестокости, чем к нежности и вполне «может существовать без любви и нежности». «Если у человека выработалось убеждение, что для него практически исключена возможность любви, то тогда физический контакт может служить заменителем эмоциональных связей. В этом случае сексуальность является основным, если не единственным, мостом, связывающим его» (К. Хорни).

«Не стоит относится с презрением к механической стороне полового акта, как Феллини, который карикатурно изобразил Казанову человеком – поршнем, бороздящим утробы до бесконечности». «Механический акт, лишенный волнения, ... обесточенная сексуальность» (П. Брюкнер) как минимум снимают раздражение от генитальной чесотки. «Устранение сексуального застоя оргазменным выбросом само по себе устраняет всякое проявление невроза» (В. Райх), «... вся психология и вся культура секса, поставляющая секс-специалистов, основаны на похоти. Ведь они предполагают, что все уже так поступают» (М. Гангор).

«Первая обязанность джентльмена быть хорошим животным»(Р. Эмерсон). «Любой мужчина по природе своей инициатор секса, т. е. насильник» (из протокола допроса). «Сладострастие и жестокость часто сочетаются друг с другом» (Р. Крафт - Эбинг). Половая любовь это «... подъем чувств благодаря сочетанию агрессии и легкого садизма» (Р. Тэннэхилл). «Главное – раздавить» (В. Жириновский). «На страже любви всегда стоит ненависть. И я думаю, глубоко прав тот, кто в этом видит серьезную тайную трагедию всей человеческой жизни» (Т. Ван де Вельде).

«Итак, само стремление господствовать и насильничать, причинить смерть естественно и необходимо в любви, как неполное ее, ограниченное выражение. Часто оно проявляется грубо и жестоко, как первобытное рабовладельчество, но часто принимает вид изысканного мучительства, захватывая всю сферу душевности» – комментирует Л. Карсавин Достоевского.

«Предубеждения, ненависть, насилие, жестокость – все это в большей или меньшей степени часть нашей природы» (М. Ридли). «Пороки входят в состав добродетелей как ядовитые снадобья в состав целебных средств» (К. Прутков). «Единственно исходная добродетель – это ненависть к себе» (Л. Толстой).

«... Мне кажется, что, скорее, в каждой настоящей любви спрятан такой заряд латентной агрессии, замаскированной узами партнеров, что при разрыве этих уз возникает тот отвратительный феномен, который мы называем ненавистью. Нет любви без агрессии, но нет и ненависти без любви! » (К. Лоренц).

КОММЕНТАРИЙ. Психология половой любви неотделима от физиологии и половое сношение может быть представлено следующим образом:

внутригенитальный зуд;

предоставление партнерами тел и, в первую очередь, гениталий друг другу;

обмен «любезностями» двух промежностей, сопровождаемый щекоткой, прежде всего гениталий;    

апогей экскрементального апофеоза в адрес партнера по совокуплению – оргазм;

облегчение и нежность.       

Существуют различные варианты оказания «любимой(-му)» вышеуказанной «любезности»: «садистко-анальный» (З. Фрейд), «генитально-анальный» (В. Бычков), «анально-садистический, а также анально-вагинальный» (В. Руднев) и анально-клиториальный как женские разновидности экскрементального. Как видим, без осквернения любви не бывает; есть только «безлюбая любовь ниже пояса»          (М. Мурзина). Любимая(-ый) – это не просто унитаз; она (он) – и  в этом суть половой любви – объект надругательства анальным «добром».

Таким образом, темное в любви – это  осквернение, а светлое – благодарность  за него. Эту гнусность и назвали любовью. Куда отнести предвкушение – к светлому эросу или темной похоти – вопрос к терминизму.