Фрейя. 02

«Вот и время уходить, собирать чемоданы.

Вот и время не любить, быть плохим и пьяным.

Вот и время оставлять, собирать и плакать.

Время уходить, время падать, время падать.

Уходи по-английски, уходи беззвучно.

Знаю, хуже не будет, но не будет и лучше.

Уходи, даже если - ты захочешь остаться,

Расставанье с тобою...

Уходи по-английски, уходи как будто.

Это наше последнее, доброе утро.

Уходи, даже если - ты захочешь остаться,

Расставанье с тобою ...

Надоело бояться».

Песня в исполнении Ани Лорак и Григория Лепса  немного рассеяла туман в моей голове.

Мы на приличной скорости летим по шоссе. Можно, конечно, ударить парня водителя  ногами в затылок, или в лицо (это как ему повезёт).

И…  героически погибнуть с похитителями.

Что меня похитили, не сомневалась.

Вначале попытались уговорить сесть в машину, а потом просто ударили сзади.

И это сделала моя начальница! Сильный шлейф и яркий аромат не дал мне шанса в этом усомниться.

Знаменитый Кристина Двор говорил: «Пройдёт время, и вы забудете во что была одета женщина, но запах её духов надолго останется в вашей памяти».

Пятница тринадцатое. Мой день рождения. С утра мама наведалась. Я встаю рано, спускаюсь на пробежку, затем в душ, завтракаю и  – на работу. Мама пришла в тот промежуток времени, пока я бегала, но  дома её уже не застала. У неё есть ключи от моей квартиры и она любит наносить внезапные визиты. Всё контролирует, будто я маленькая!

Как узнала, что она была? Кто же другой может  оставить такую улику - книгу своей обожаемой Кэрол Нельсон Дуглас «Танец паука».

Пока пила кофе, открыла из любопытства и прочитала:

"Портрет авантюристки

[Она] появилась… однажды, в зените своей дурной славы, по пути в Калифорнию. Привлекательная дерзкая женщина с прекрасными и опасными глазами и решительными манерами, нарочито щеголяющая в мужском костюме: воротник рубашки выправлен поверх сюртука с бархатными отворотами, богато украшенная манишка, черная шляпа, брюки и начищенные до блеска ботинки со шпорами. В руках она держала красивый стек, которым с успехом пользовалась не только во время верховой езды, но и на улицах Крусеса или в городах Европы: как-то раз нахальный американец, плохо о ней подумавший, возможно небезосновательно, и зацепивший в шутку фалды ее длинного сюртука, в качестве урока получил стеком по лицу, и Нрубец от удара, должно быть, долго не заживал. Я не захотела смотреть на стычку, которая за сим последовала, и была рада, когда на другое утро эта скверная женщина уехала.

Из мемуаров миссис Сикоул, английской дамы (1851)".

Невольно увлеклась, но пора на работу. Не без сожаления захлопнула книгу.

Моя тёзка меня заинтересовала. Холодная и расчётливая, но с бурным темпераментом.

Кого она мне напомнила? Элеонору Игоревну – мою начальнику и ещё кого-то. Потом вспомню.

Набрала номер.

- Привет, ма! Ты книгу у меня  забыла. Я её оставлю почитать...

Дальше последовало напоминание, что вечером меня ждут у себя, чтобы отпраздновать. Будут все родственники, так что не опаздывать.

Пришлось, нехотя пообещать, хотя я не любительница  застолий и после работы предпочитаю отдохнуть, а не проводить время в компаниях.

Тем более, что день рождения буду отмечать на работе.

Для  такого случая сменила джинсы на тёмно-синие брюки. Под стать ему – очень короткий и ощутимо дорогой для моего кошелька  – синий пиджак без пуговиц. Зато осталась верна майке. Надела белоснежно-белую, кокетливо украшенную кружевом. Искусственная шелковистая ткань приятно холодит  тело.

Идя в офис, бережно несла торт, приобретённый  накануне. « Прага» – мой любимый.

Ещё я купила ликёр Пина Колада. По мне, так сладкая гадость, но наши сотрудницы от него без ума.

Мужчин у нас в отделе нет, так что покупать более крепкие напитки не пришлось. Да я  в майке перед ними не ходила бы. Зачем провоцировать, чтобы пялились на мою грудь. А  женского контингента чего стесняться? Тем более, что батареи топились на славу. Мне при жаре в двадцать три градуса становилось душно.

И ещё я обладала довольно хорошим обонянием. Запах пота и критических дней некоторых сотрудниц не доставлял радости. Но наши неженки, боясь простуды, не давали открыть окно. И это несмотря на то, что стояла плюсовая температура!

Январь выдался на редкость тёплым.

Хватит о погоде!

Планировала  после работы задержаться на часок и отметить.

Все планы перечеркнула Элеонора.

В зале для совещания  ждал накрытый стол, который ломился от яств. Изумлённые и радостные лица сотрудниц. Они явно были сбиты с толка и не понимали, почему жёсткая начальница так расстаралась  ради той, мимо которой спокойно не могла пройти, чтобы не сделать замечание.

Да и откуда средства, на дорогущие деликатесы и  выпивку?  

Наш генеральный отличался невероятной скупостью. Это он на себя денег не жалел, выписывая себе любимому заоблачные  миллионные премии.

Сказка продолжается. В обеденный перерыв Элеонора Игоревна   радушно пригласила всех к столу.

Тортик благополучно затерялся среди закусок.

После полагающихся поздравлений и произнесённых в мою честь тостов,   все голодные от одуряющих запахов,    налегли на еду и выпивку.

Шампанское «Шато Тамань» брют белое – пусть и не самое дорогое, но с форель в сливках – божественно вкусно!

- За тебя! – многозначительно проговорил Элеонора, пригубив из фужера –  золотистый, с мелкими, искрящимися пузырьками напиток.

Все весело подхватил тост.

Мне послышалось, как она чуть слышно добавила: « За твоё возвращение».

Наверное, показалось. Я ведь никуда не исчезла.

Без подарка не обошлось.

Элеонора достала из твёрдой чёрной коробочки янтарные ожерелье со вставками из камней, в фоновом цвете которых преобладает пурпур, фиолет, цвет морской волны.

«Огненные агаты»  – всплыло в памяти. Это очень редкие камни. Может имитация, но так похожи на настоящие. А ещё в ожерелье присутствовали камни с многоцветным мозаичным рисунком – тёмно-красное ядро и изумрудно-зелёная кайма. Опалы? Конечно, они не могут быть настоящими.

Ожерелье прекрасно!

- Как научились делать современные украшения, – мой восторг разделили все присутствующие.

Под восторженные плитки, надевает ожерелье мне на шею.

Какие у неё холодные пальцы. Мне приятна их прохлада.

- Брисингамен, – тихо произносит Элеонора мне прямо ухо, касаясь его губами. Словно это название мне что-то говорит. Впрочем, я его где-то уже слышала. Но где и когда?

Уши мои горят. Она что, заигрывает со мною?!

Бокал шампанского  снял напряжение.

Элеонора  вроде и не смотрит в мою сторону, но не выпускает из поля зрения.

Наблюдает.

Что она ожидала увидеть? Хотела удивить – удивила. В то, что она сделала, трудно поверить. В её объяснения, что дни рождения теперь решено праздновать с размахом, не верю. С каких таких шишей? Выбила с генерального? Так от него и снега зимой не допросишься. Может, действительно, она его любовница?

Подобное предположение неприятно кольнуло.

Посидев немного в общей компании, Элеонора ушла к себе в кабинет. Ушла, как королева, но заметно взвинчена. Разочарование на её лице. Ничего не понимаю. Какого черта здесь происходит?!

Поймала себя на мысли, что хочу последовать за ней и спросить «к чему всё это? »

Только знаю, не ответит.

После вечеринки все разошлись, а я задержалась. Решила  прибраться.

Странно. Почему такое радение со стороны начальницы.

Стоило подумать о ней, и она тут как тут.

- Оставь. Без нас  уберут. Надо идти, а то  закроют в офисе. Ты ведь не хочешь остаться ночевать?

Я бы составила тебе компанию, но присутствие здесь не входит в мои планы. Меня ждёт не забываемая ночь – Элеонора рассмеялась, но глаза её продолжали изучать меня.

«С тем блондинчиком? – кошачий коготок ревности царапнул изнутри.   – Я ревную?! »

Не дождавшись ответа, Элеонора Игоревна пожала плечами и ушла по-английски, не прощаясь, заставив меня задуматься.

Если это   не приглашение, так что же?

Я осталась одна.

Окинув взглядом батарею пустых бутылок и остатки пиршества, решила, что  всё равно не сумею всё вынести за раз.

В понедельник придёт с утра уборщица и уберёт. Лучше заплачу ей.

Успокоив, таким образом, собственную совесть, вышла из здания.

Охранник, сонно зевнув, закрыл за мной дверь.

На улице ни души. Все разъехались по домам. Пятница тринадцатое. Из суеверия никто не захотел рисковать.

Побрела в сторону остановки.

Знакомый внедорожник перегородил мне путь.

- Садись, подвезу.

Так я против воли оказалась в машине.

"Против?" - не совсем уверена в этом обстоятельстве.

- Почему вы похитили меня? – спросила у Элеоноры, которой всё же удалось остановить кровотечение из носа. Впрочем, это сделать несложно. У меня хорошая свёртываемость крови.

- А ты не догадываешься? Тебя ждёт продолжение банкета.

Мы с...   Валентином (кивок в сторону молчаливого шофёра), сделаем  ночь для тебя незабываемой. И две следующие тоже.

Попытаемся пробудить твои чувства. Ты должна очнуться от сна.

Напугали меня её слова? Нет. Но я не хотела, чтобы мною распоряжались. Решение должно оставаться за мною.

Пытаюсь  вырваться из её крепких объятий, но она шепчет: «прости» и мягко нажимает  на рефлексогенную зону Геринга, вызывая у меня приступ брадикардии.

«Вот,   стерва! » – успеваю подумать прежде, чем выпасть в осадок.

Придя в себя после обморока, обнаруживаю, что лежу на широкой тахте в незнакомом помещении. Чуть приглушённый свет. Окон нет.

Одна единственная дверь в двух шагах, даже чуть приоткрыта, но, тем не менее, для меня недоступна.

На мне   рубашка из тонкого, населённого  полотна (лён?) вместо моей одежды, и я… связана!

На последнее  обстоятельство следовало  бы прежде всего  обратить внимание, а я о переодевании думаю.

Но именно мысль о том, что меня вначале избавили от одежды, а потом обрядили в этот «Севан», была приоритетной.

Тем более, что мои трусики тоже испарились. Осознание сего вопиющего факта заставило покраснеть.

Кажется, я начинаю злиться и... возбуждаться.

Затем обратила внимание, что не просто связана, а с особым искусством. О шибари  наслышана. Приходилось видеть, на экране. Самой – нет. Такое со мной  произошло впервые (сомнение вновь охватило), да и особого неудобства не составляло,   дискомфорта  не почувствовала, напротив.

Связали так не для того, чтобы причинить боль. Никаких самозатягивающихся узлов.

Словно в паутину угодила лежу, покачиваясь на ней.

Я прислушалась к своим внутренним ощущениям.

Ощущение внутренней свободы  не покинуло меня, а стало ещё сильнее.

Верёвки… от них потом избавлюсь, или  избавят.

Вот уже дверь  с той стороны открывают.

Вошли оба моих похитителя.

Элеонора с непроницаемым лицом и глазами, в которых тревога, ожидание и решимость сделать со мной всё, что потребуется.

Это последнее мне весьма не понравилось. Неужели я попала к садистам?

Золотое, обтягивающее платье обрисовывает  фигуру и оттеняет её волосы. Ну, хорошо, что не в чёрном латексе и с плетью в руках.

Странно, но я ощутила приятную  тяжесть в руке и почувствовала переплетённую рукоять плётки. Неужели я когда-то пользовалась ею? На мгновение перед глазами возник знакомый узор. Тряхнула головой, отгоняя наваждение.

Сосредоточилась на своих мучителях.

Элеонора.

Ослепительный блеск платья режет глаз. Она, как солнце снаружи, а внутри?

Что скрывает…

На её спутника стараюсь не смотреть.

Красив, как бог. Идеал мужчины: правильные, тонкие, но не женственные черты лица. Русые кудри и светло-голубые  скандинавские глаза.

Он почтительно держится позади Элеоноры.

Вторая скрипка? Исполнитель её извращённой фантазии...

Но почему от этой мысли почувствовала, как волна желания накрыла меня.

Заметила, что  на белой ткани моего одеяния, спереди появилось влажное пятно.

Попытка свести ноги вместе провалилась.

Пятно всё равно заметили.

Довольная улыбка на губах Элеоноры.

Вэл двинулся в мою сторону, не спуская с него глаз. Опустился на колени и прильнул к нему губами.

Я дёрнулась, отчего верёвки сильнее впились в моё тело, но это не остановило меня.

Разум ещё сопротивлялся, а тело рвалось навстречу ласкам.

Почему не испытываю беспокойства, находясь в обществе людей, с которыми  почти не знакома, а кажется знаю целую вечность? Почему смотрю на происходящее со снисходительным любопытством, пока туман страсти не опустился на меня.

Элеонора не осталась сторонним  наблюдателем. Присоединилась к нему.

Её руки блуждали по мне, а  рот впился в мои губы. Нежное покусывание и поцелуи, полные страсти.

Тело моё изогнулось, достигнув экстаза.

- Развяжите   меня, - потребовала, придя в себя.

Мои «мучители» тут же подчинились.

По их горящим взглядам, поняла, что они сейчас находятся на одной волне со мной.

Я уже не беспомощная пленница, а их партнёр.

Продолжим?