Двуликий Янус. Часть 2. Глава 22, эпилог

Глава 22: Последняя фантазия.

Снег хрустел под моими ногами, так громко, что казалось, словно звук моих шагов разносится на весь лес. Снегопад прекратился, и небо просветлело, холодная золотистая луна вышла из-за туч, явив миру свое ослепительное сияние. Я медленно брела по холодной заснеженной тайге. Голос уводил меня все дальше от дома, в котором я должна была ожидать возвращения Яна, но у меня не было никаких сомнений в том, что он с легкостью найдет меня по следу, который я целенаправленно оставила на белоснежном покрове.

Даже если след заметет снегом, он без всякого сомнения с легкостью отыщет меня по запаху крови. Уходя из дома, я прекрасно понимала, что поступаю так не по своей воле, и именно поэтому, воспользовавшись одним из ножей стащенных мною с кухни, я попыталась остановить себя, воткнув нож в бедро. Кто бы мог подумать, что Ян предусмотрительно хранит на кухне ножи, пропитанные особым ядом, который попадая в кровь модифицированного человека, не позволяет ей сворачиваться. Я нахмурилась, рана в ноге ощутимо саднила, к тому же отказывалась заживать.

"О таких вещах, как отравленные ножи на кухне принято предупреждать" , - подумала я в сердцах всплеснув руками. Только потом, я сообразила, что Ян намеренно приучал детей к яду, чтобы выработать к нему иммунитет, а я как человек прежде не питавшийся на местной кухне, разумеется, была вынуждена прочувствовать на себе все прелести местных ножей, которые, кстати говоря, могли стать великолепным оружием в борьбе с Марком и его безумным братом, в теле которого уживалось сразу несколько личностей.

Идти становилось все тяжелее, сильная кровопотеря отрицательно сказывалась на общем состоянии организма. Меня начинало лихорадить и мне понадобилось пару минут, чтобы взять себя в руки.

Скинув с себя пальто, я выбросила его в снег. Как бы долог не был мой путь, а брела по лесу я уже несколько часов, вскоре он должен был завершиться, и я буквально всем своим существом ощущала, что цель моего путешествия близка как никогда.

Лес словно бы расступился передо мной, и я оказалась перед большим разрушенным зданием, чем-то оно походило на тот дом в котором эти несколько лет прожили мои дети вместе с Яном. Разрушенной постройке было никак не меньше лет тридцати, но некоторые стены отлично сохранились. Сорвав с петель покосившуюся дверь, я отбросила ее на снег и вошла в холодное здание. Крыша над прихожей обвалилась, и коридор был завален снегом. Протиснувшись в щель между обвалившимися дверьми, я проскользнула в сохранившуюся часть дома, пол которой почти не покрывал снег. Миновав разрушенную закопченную кухню, я прошла в гостиную. Половицы скрипели под моими босыми ногами, лежащий на полу ковер покрывала плесень, как и большой угловой диван, прогнивший до основания и покрытый слоем инея.

Выбитые окна были забиты фанерой, и меня стал мучать вопрос: неужели в этом ужасном месте кто-то жил после того как оно было окончательно разрушено? Нет, такого просто не могло быть, потому, как оно совершенно не предназначено для жизни. Миновав гостиную, я прошла в удобную спальню, сокрытую в глубине дома. Здесь не было окон, а потому не смотря на близящийся рассвет и сияние белого снега, в комнате стояла кромешная тьма. Здесь было не так холодно, как в других помещениях и на полу не лежал толстый слой снега. Оглядевшись по сторонам, я подняла с пола фигурки, вырезанные из дерева. Это были фигурки волков, лисиц и сов, так похожие на те, что стояли на каминной полке в том доме, откуда я пришла.

Нервно сглотнув, я попыталась отследить возможную связь между этими двумя домами. Мысли путались от сильной кровопотери, и мне так и не удалось связать все воедино. Чувство тревоги росло, словно снежный ком. Пройдя к книжному шкафу, я попыталась найти хоть что-то принадлежавшее владельцу дома.

В углу дальней полки, стоял заботливо завернутый в плотную пергаментную бумагу, томик Байрона. Вздрогнув, я принялась перелистывать страницы дрожащими негнущимися пальцами. Не смотря на стоящий в помещении холод и сырость, книга неплохо сохранилась. Каждое стихотворение в ней я знала наизусть, ведь именно это издание книги мне читал Ян все то время, что я находилась в коме, после попытки Адама уничтожить мой организм ядовитыми веществами.

Судя по всему, в этом доме прежде жили братья Валетте, но как давно это было, и почему именно сюда меня привел голос Марка я понять не могла. Зажав в руках книгу, я побрела дальше. Лестница, ведущая на второй этаж полностью прогнила, и покачивалась. Поднявшись наверх я обнаружила еще несколько подобных спален, в каждой из которых валялись старые  игрушки, разбитые куклы и спущенные резиновые мячики. Через обвалившуюся крышу в комнаты летел вновь начавшийся снег. Холодный ветер пронизывал до самых костей, но холода я не ощущала. В одной из комнат, я обнаружила несколько стеклянных пузырьков с лекарствами, пилюлями различных цветов, надписи на этикетках давно стерло время, и было совершенно непонятно для чего те предназначаются.

Моего сознания мягко коснулся голос Марка. Едва заметно вздрогнув, я обратилась к нему первой.

- Я ничего не понимаю, - тихо прошептала я. - Зачем ты привел меня в дом, где жили братья Валетте? К тому же я была уверена, что они жили в лаборатории отца.

Холодный смешок.

- Ты права, это не их дом. Здесь жили мы с братом. Если бы это был дом братьев Валетте, он давно бы обратился в прах, потому как с тех пор, как они родились, прошло довольно много времени.

Я дрожала, сжимая томик Байрона. Тревожные мысли продолжали меня преследовать.

- Я не понимаю, зачем я здесь.

- Для того чтобы узнать правду, - голос Яна раздался в нескольких метрах от меня. Я с удивлением взирала на мужчину, застывшего на пороге спальни, не понимая, как могла не расслышать его шагов.

- Ты так быстро вернулся, - прошептала я хриплым от напряжения голосом.

- Да я собственно далеко и не уходил, все это время я следовал за тобой, но тот яд, что ты сама себе ввела очень сильно понижает способности твоего организма, да и в итоге приводит к неминуемой коме, если у тебя, конечно, нет иммунитета.

Я шумно сглотнула,   опустившись на заснеженную кровать. Губ Яна коснулась холодная усмешка, и уже в следующую секунду он оказался рядом со мной. Схватив меня за волосы, он запрокинул мою голову назад.

- Мне всегда нравилось тебя мучать, - мягко проговорил он, вливая в мой приоткрытый рот какую-то отвратительную зеленоватую жидкость и вынуждая сглотнуть.

Закашлявшись, я выплюнула половину пузырька на пол. Ухмыльнувшись, он с силой сжал мое горло.

- И в чем же правда? - полюбопытствовала я.

Зеленые кошачьи глаза сощурились.

- А правда, моя сладкая, в том, что ты очень сильно пострадала во время того пожара в котором погиб Лука.

- Я прекрасно об этом знаю, - с негодованием выдохнула я.

- Ошибаешься, - его рука еще сильнее сжала мое горло, и он с едва заметным усилием уложил меня на лопатки.

Рухнув на спину, я с непониманием  взирала на Яна.

- Дело в том, что ты пострадала многим больше, чем думаешь. Так сильно, что до сих пор остаешься в глубокой коме. Твой организм давно перестал нормально функционировать, и если бы не аппаратура, твоя бессмертная душа давно бы покинула безжизненное тело. Моя вина лишь в том, что я не смог тебя отпустить, - он горько усмехнулся. - Должно быть, я любил тебя слишком сильно. После довольно длительных манипуляций с ядами и многочисленными операциями, я смог увеличить свой интеллект, и завладеть искусством создания иллюзий внутри чужого сознания. Подобно тебе я погрузился в вечный сон и создал для тебя этот мир и предполагал, что мы сможем быть в нем счастливы, но выяснилось, что даже иллюзорный мир не может быть совершенен. Как только все становилось слишком идеально, этот мир начинал рушиться. Когда я проник в твое сознание, я не знал законов того мира, что существует в твоих снах. Когда я это понял, то уже не мог ничего изменить. Мне пришлось создать множество опасностей и привнести в твою жизнь столько боли, сколько неспособен был вынести, пожалуй, никто. Только благодаря твоей боли и отчаянию этот мир держался на плаву, удерживаясь от разрушений, - он замолчал, и на несколько мгновений, мне показалось, что на его лице отразилась печаль.

Его пальцы по-прежнему сжимали мое горло, в то время как я отчаянно старалась не верить в происходящее.

- Как же тогда Марк? Адам? А наши дети? - мой голос дрожал. - Неужели ничего этого не существует?

В ответ он лишь молча кивнул.

- Все вокруг лишь плод твоего воображения и моих стараний, хотя, стоит признать что большинство действующих лиц, как и событий я позаимствовал из реальности. Мой брат, в самом деле, умер от сердечного приступа, и у него действительно есть сыновья. Они оба живут в особняке. Марк решил продолжить дело отца, в то время как Женя стал успешным композитором. Они оба приходят навещать тебя, а Адам не отходит от тебя ни на шаг.

Я облегченно вздохнула.

- Я рада, что он жив, однако мне до сих пор неизвестно почему он поступил со мной подобным образом.

Ян горько усмехнулся.

- Он лишь пытался тебя спасти, не более того. В твоей смерти был повинен лишь Лука. Если бы не Адам, мне бы никогда не удалось быть с тобой рядом.

Мое тело дрожало. В немом изумлении я смотрела на Яна не желая верить его словам, но прекрасно понимая, что каждое сказанное им слово - правда.

- Тебе стоило отказаться от меня еще тогда, - мягко заметила я, взглянув на Яна.

Он отстранился, убрав руку с моей шеи.

- Разве я мог оставить тебя одну в этой непроглядной тьме? - его голос стих до невнятного шепота. - Я причинил тебе столько боли из-за нежелания оставаться одному.

Я горько улыбнулась, сев на кровати.

- Но ведь я далеко не единственная, - проговорила я. - Ты должен жить дальше, ты вполне сможешь полюбить кого-то еще.

Мое сердце наполнило неожиданное спокойствие. Я задумчиво улыбнулась отсутствию страха и неожиданному чувству теплоты. Протянув руку к лицу Яна, я коснулась его щеки кончиками пальцев.

- Спасибо, что ты остался со мной, но тебе пора уходить, - мой голос прозвучал уверенно, словно я уже давно догадывалась о нереальности происходящего и теперь, зная правду, напротив обрела столь долгожданное умиротворение.

Ян сжал мою леденеющую руку. Слабость брала надо мной вверх, а снег, на котором я сидела, уже давно окрасился в багряный цвет крови.

- Ты не можешь прогнать меня, - его голос был мягким и все же в нем послышались металлические нотки.

Он провел рукой по ране на моей ноге, и она моментально исчезла, так же как и кровь на снегу. Он перевел пытливый взгляд на обрушенную крышу с выбитыми окнами и стены, словно по волшебству стали разлетаться в разные стороны, при этом вокруг стояла чарующая тишина, и не было слышно ни шороха. Холодный ветер обрушился на кровать, и она взлетела в воздух. Ощущая невесомость,   я на мгновение зажмурила глаза. Когда же я их открыла, то оказалась сидящей на диване в спальне загородного особняка Яна. Обстановка вокруг, как и прежде поражала изысканностью и незабываемым интерьером.

На мне же оказалось великолепное красное вечернее платье с глубоким декольте.

- Я никогда не оставлю тебя, Лили, - Ян стоял напротив меня в привычном для себя одеянии (кожаных брюках и черной рубашке). В своих руках он сжимал хлыст, а на его губах играла зловещая усмешка.

Я нахмурилась, но вскоре мое лицо просветлело.

- Что ж, во всем, что ты делаешь, есть определенная последовательность, - я мягко улыбнулась. - Должно быть мне повезло, что благодаря одному твоему желанию, я продолжаю жить, пускай и в наших совместных грезах.

Поднявшись с дивана, я прошла к Яну, опустившись перед ним на колени. Я расстегнула его брюки, и он собственническим движением привлек меня к себе. Его напряженная плоть проникла в мой рот, вызывая сладостное ощущение удушья.

Он коснулся хлыстом моей спины, и я удовлетворенно улыбнулась, ощутив, как из рассеченной кожи стекает по спине кровь.

Он создал для меня этот мир, и я не вправе от него отказаться ведь он существует лишь для того, чтобы я продолжала жить. В нем будет множество боли и отчаяния, ведь только так его возможно сохранить от распада. Но что бы здесь не происходило, я буду этим наслаждаться, потому что со мной рядом всегда будет тот, кого я люблю.

Эпилог.

В лаборатории стоял приятный полумрак. Лампочки на мониторах искусственного жизнеобеспечения светились различными цветами. Войдя в просторную комнату, юноша прошел к широкой кровати, на которой спала прекрасная девушка. Ее длинные серебристые волосы, рассыпались по всей кровати, укрывая ее плечи мягким облаком. На мгновение ему показалось, что ее длинные белые ресницы дрогнули, но он с запозданием вспомнил о том, что это невозможно. Ему было прекрасно известно, что будь хоть один шанс вернуть ее к жизни, его дядя не пошел бы на столь рискованный шаг, погрузившись внутрь ее сознания. Теперь, он, как и она был пленником несуществующего мира из которого никому не дано сбежать.

Опустившись на край кровати, юноша коснулся холодной ладони своей прекрасной тети. Ее тонкие пальчики опутывали проводки, а великолепные пухлые губы скрывала полупрозрачная маска.

Дверь отварилась, и в лабораторию вошел мужчина с седыми волосами и золотистыми глазами. Он с явным любопытством взглянул на Марка, с отрешенным видом сидящего на краю кровати его сестры.

- А ты ведь даже никогда не был с ней знаком, - холодно заметил Адам.

Юноша горько усмехнулся.

- А разве это имеет значение?

Адам безразлично пожал плечами. Обойдя кровать с другой стороны, он склонился над лежащим на кровати мужчиной, и сделал ему инъекцию столь быстрым и неуловимым движением, что Марк не обратил на это внимание.

- Они когда-нибудь очнутся? - голос юноши был хриплым и взволнованным.

Адам повел плечом, и приблизившись к окну взглянул в безоблачное небо.

- Боюсь, что нет. У Евы просто нет выбора, а Янус сделал свой в ее пользу и вряд ли когда - либо от него откажется, - он мягко улыбнулся. - Не думал, что безжалостный наемный убийца способен на столь глубокие чувства. Что ж, я приятно удивлен, и без всякого сомнения искренне благодарен ему.

Марк отстраненно взглянул на Адама.

- Как думаешь, их мир, в самом деле, полон боли и отчаяния?

Доктор Франсуа криво усмехнулся.

- Кто знает, но даже если и так, полагаю, для них это и есть то самое счастье, к которому они так стремились.