Окно на северную сторону. Глава 4

Авиан чувствовал себя глубоко несчастным. Каждый шаг до камеры давался с трудом, ноги, казалось, весили несколько тонн, а колени упрямо отказывались сгибаться. В итоге конвоир толкнул его в спину и прошипел несколько оскорблений. Пришлось ускориться, путаясь в собственных ногах. В присутствии Кристиана было легко забыться, сейчас же осознание того, где он находится, навалилось тяжким бременем. Мало того, теперь он еще волновался из-за папы, у которого могут быть неприятности. А все потому, что Авиан считал, будто статус беты снимает с него всю ответственность. Как бы не так! Может, семью ему и не было нужды создавать, но вот каких-либо льгот, выручающих из подобных ситуаций, он не имел. Авиан просто привык, что ему всегда везло, а мелкие проблемы, как то поцарапанная машина или драка, неохотно, но все же улаживал отец. И вот итог его безалаберности: он здесь, а Кристиан вынужден разгребать последствия пьяной выходки. Подавив тяжелый вздох, Авиан остановился. Охранник щелкнул наручниками, освобождая запястья, и открыл дверь камеры. В нос сразу ударил затхлый запах, свойственный крошечным помещениям. Но выхода не было, пришлось войти. Авиан бегло осмотрел камеру: Натаниэль привычно лежал на своей верхней койке, остальные же расположились за столом. Эльман и Хесс играли в карты, Далиан же просто сидел у Эльмана на коленях, ерзал и вылизывал ему шею. Иногда указывал на карты и что-то шептал, но больше отвлекал, видимо, потому что в итоге получил довольно-таки ощутимую затрещину. После этого Авиан уже не наблюдал. Внимания на него не обращали, а заговаривать первым он не имел никакого желания. Он как раз намеревался забраться на свою койку и немного поспать - голова жутко болела, - как его окликнул Хесс.

- Эй, новенький! Как там тебя? Авиан! А стирать кто будет? Не охренел ли ты, парень? Мы, кажется, все решили уже!

- Эмм... - неловко пробормотал Авиан, припоминая утренние советы Далиана. - Я помню. Я постираю. Полежу немного, а потом... - Карие глаза Хесса недобро сверкнули. Он ничего не говорил, но и взгляд был достаточно красноречив, чтобы пустить по коже Авиана россыпь нервных мурашек.

- Хесс, отвали от пацана! Что ты нудишь? Он все сделает, - вмешался Эльман, но Хесс лишь стиснул зубы и ничего не ответил. Он ни на мгновение не отводил взгляд от Авиана, и тому казалось, что в этих глазах виднеются обещания всех смертных казней, если он немедленно не послушается.

- Ничего. Я пойду сейчас, - в конце концов, прошептал Авиан. Как же ему хотелось в такие моменты быть альфой. Даже не самой сильной, нет. Самой обычной, среднестатистической альфой. И в таком случае он бы возмутился и не позволил бы Хессу командовать. Да, глупо, но это позволило бы сохранить гордость! И плевать, что его бы избили до полусмерти, зато он бы проявил характер. Но Авиан был бетой, а значит рисковал стать не просто куском окровавленного мяса, а общей подстилкой, которой будут часами накачивать сперму в рот и задницу, не беспокоясь о его собственных желаниях и потребностях. Этого Авиан не мог пережить. Слишком низко, примитивно, животно. А он был личностью. Наверное, даже больше, чем альфы и омеги, которые руководствовались инстинктами. Авиан же надеялся лишь на разум, подсказывающий ему, что роль общей шлюхи - не его.

- Вот и хорошо, - наконец-то произнес Хесс. - Одежда вон в том углу, - он указал на стул, где лежали вещи, а потом обратился к Далиану: - Проводи его и объясни все по пути.

- Окей, давай помогу донести, - Далиан ободряюще улыбнулся и сгреб часть одежды в охапку. Хесс тем временем постучал в дверь, подождал пока в окошке появится толстое лицо надсмотрщика и что-то прошептал, указывая на двух бет. Спустя секунду дверь открылась, и Авиан медленно вышел, стараясь не встречаться взглядом с Хессом. Он уже ненавидел этого напыщенного осла.

***

- А где стиральные машины? - осмотрев прачечную, поинтересовался Авиан. Сейчас здесь никого не было, кроме их с Далианом и охранника, поэтому его голос звонким эхом отдавался от стен и высокого потолка. Надсмотрщик громко захохотал, уперевшись руками в ляжки. - Я сказал что-то смешное?

- Авиан, здесь стирают руками, - поспешил пояснить Далиан. - Вон миска, раковины, мыло. Все. Повесишь вон там. Только смотри, именно там! Не дай Господи чего-то не досчитаешься! - Авиан пытался уследить за пояснениями Далиана, но все равно растерянно замер, когда тот на пару с охранником ушли. Его же закрыли здесь, сказали постучать, когда закончит. Идиотские правила... Только сейчас Авиан понял, насколько здесь холодно. Изо рта вырывались белые облачка пара. Он зябко передернул плечами и потер замерзшие ладони. Согреться это не помогло, поэтому Авиан решил как можно скорее со всем справиться и вернуться в относительно теплую камеру.

Через два часа Авиан был готов перегрызть себе вены. Он не был неженкой, но и заниматься домашним хозяйством прежде не доводилось. Их семья была достаточно обеспеченной, чтобы иметь штат прислуги. А теперь он стоял на коленях перед миской с ледяной водой и пытался стереть следы спермы с чьих-то черных трусов. Пальцы отказывались слушаться, на ладонях вспухли огромные волдыри, которые жутко жгло щелочным мылом. Горячей воды здесь, видимо, не предвиделось, поэтому пятна выводились с трудом, Авиан стер руки до крови. В конце стирки ему хотелось просто расплакаться, словно омеге. Им-то не стыдно, они хрупкие и нежные, а Авиан не мог себе этого позволить. Поэтому он вновь и вновь тер одежду, даже пропустил обед, о котором уже давненько возвестил гулкий сигнал.

Еще через какое-то время дверь открыли, и в помещение вошли две беты с охапками вещей. Авиан окинул их быстрым взглядом и отвернулся - ничего примечательного. Он, конечно, слышал шепот за спиной и противное хихиканье, но никак не отреагировал. Право-слово, теперь он не мог стереть собственную кровь с белой майки, а учитывая размер, она наверняка принадлежала Хессу. И, естественно, это волновало его в разы сильнее, чем глупые сплетники, перемывающие ему кости.

- А мы тебя видели в столовой. Ты новенький, с Лианом в камере, да? - послышалось за спиной. Авиан стиснул зубы, с досадой смотря на новый алый мазок на белой ткани. Интересно, это теперь вообще реально отстирать? Он с запозданием понял, что так и не ответил, поэтому коротко кивнул и бросил рассеяное "да".

- И как? На "чернуху" отправили? - эти вопросы принадлежали уже другому бете. Голос был насмешливым, создавалось ощущение, что они специально нарываются на скандал или даже драку. Хотя Авиана это не удивляло - если бы его "пользовали" все, кому не лень, он бы тоже не упускал возможности пнуть слабого и выместить на нем обиду и злость. Но быть слабейшим Авиан не планировал. Настолько уронить достоинство семьи, чтобы играть по правилам каких-то неудачливых проституток, он не мог себе позволить. Не мог подвести Кристиана, верящего в него.

- Как и вас, насколько я вижу, - пожав плечом, произнес Авиан. Оборачиваться он не хотел, слишком много чести. Он, конечно, был совсем тщедушным и явно проиграл бы любую драку, но что для восемнадцатилетнего мальчишки угроза быть избитым, когда задевают гордость? Он не мог ответить Хессу и другим альфам, но здесь не собирался преклоняться. Не тот случай, не те люди. Они не посмеют его насиловать. Не имеют права по статусу.

- Ты, сученыш, не умничай больно, ясно? - Авиан услышал тяжелые шаги и шумное дыхание. Хотелось вскочить - сидеть на корточках и спиной к возможному противнику было не комфортно. Но и проявлять трусость нельзя, поэтому он, как ни в чем не бывало, продолжил стирку. - Ты, ****ь, слышишь меня?

Авиан не успел ничего ответить. Пряди на затылке обхватили цепкими пальцами, голову больно дернули вверх, а потом так же резко наклонили вниз. Благо, миска, стоящая впереди, спасла лицо Авиана от "встречи" с полом, но он все равно ощутимо ударился переносицей о металлический край. Как-то отдаленно еще почувствовал, как полилась кровь, заливая губы и попадая в рот, а потом уже не соображал ничего. Он ударил нападавшего локтем в живот, тот жалобно закряхтел и согнулся пополам, чем Авиан воспользовался, повалив его на пол. Мыльная вода разлилась, миска жалобно зазвенела, перевернувшись, но было уже плевать: все внимание переключилось на хаотичные удары, которыми Авиан пытался справиться с более крупным противником. Впрочем, долго их катание по полу не продолжалось: в помещение вбежал охранник, что-то громко прокричал, несколько раз ударил дубинкой по ребрам, и этого хватило, чтобы бета медленно поднялся. Он злобно посмотрел на Авиана, но, конечно же, ничего не сказал.

- Брайан, ты опять выебываешься? А ну-ка пошли! - Авиан наблюдал, как охранник подтолкнул бету к выходу. Его товарищ, до этого молча стоявший у двери, засеменил следом. Авиану же ничего не сказали, видимо, этот Брайан и правда был на плохом счету, иначе вряд ли бы удалось избежать наказания за драку. Дверь не закрыли - возле порога стоял еще один конвоир. Авиан стер кровь с лица, потер саднящие ребра, и только потом поднял майку, которую так и не достирал. Теперь в этом не было смысла - она напоминала половую тряпку. В холодной воде привести ее в нормальный вид было нереально. Авиан тяжело вздохнул - проблемы на сегодняшний день явно не окончены.

***

В камере было шумно. Эльман что-то рассказывал, яростно жестикулируя. Хесс и Далиан смеялись, Натаниэль молча курил, смотря в окно. На Авиана они не обратили внимания, поэтому тот, стараясь не шуметь, подошел к кровати. Вот только бы забраться на свою койку! А там уже можно будет накрыть избитое лицо одеялом и сделать вид, что он заснул. После всего пережитого Авиана тошнило, пустой желудок скручивало спазмами, а голова трещала, словно по ней ударили отбойным молотком.

- Новенький, - все, Авиан был уверен, что сейчас расплачется. Хесс не давал ему и минуты покоя. Что теперь? Помыть унитаз?

- Что?

- Постирал?

- Да. Оставил сушиться там, где показал Далиан. Позже заберу, - Авиан так и стоял спиной, сжав пальцы на деревянной перекладине своей койки.

- Тебя не учили, что стоять жопой, когда с тобой говорят, неприлично? - Хесс разозлился, в голосе послышались металлические нотки. Авиан не удивился - он уже понял, что у этого человека очень быстро меняется настроение. В таких случаях ни Эльман, ни тем более Натаниэль, не могли помочь. - Чему только учил тебя твой папаша?

- Вы ничего не знаете о моей семье. Вы не имеете права судить! - Авиан не успел сдержать слова, импульсивно сорвавшиеся с языка. Он и не хотел сдерживать. Лучше умереть, чем молчать, когда оскорбляют Кристиана. Каждый из этих заносчивых альф ползал бы в ногах его папы. Это сейчас они такие умные, а на деле истекали слюной при виде омеги.

- Ты что сказал, парень? - Авиан и не заметил, как Хесс подошел. Голос раздался просто над ухом, едва удалось сдержать постыдный вскрик.

- Вы слышали. Не смейте в чем-то упрекать моего папу, - Авиан зажмурился в ожидании удара. Усталость и боль накатывали волнами, поэтому он даже хотел, чтобы Хесс наконец-то выместил ярость и позволил ему либо зализать раны на своей койке, либо просто упасть в обморок и ничего не ощущать. Но шли секунды, и ничего не происходило. Авиана так и подмывало обернуться и взглянуть, почему это Хесс молчит, но не хотелось, чтобы кто-то сейчас видел его опухшее лицо. Впрочем, особого выбора у него не оказалось. Хесс сам сжал его щеки пальцами, вынуждая обернуться. Несколько мгновений просто рассматривал синяк на скуле и кровоточащую ссадину на переносице, а потом устало вздохнул и пробормотал:

- Так и знал, что с тобой будут проблемы. Кто?

- Что "кто"? - переспросил Авиан, хотя и понял суть вопроса. Доносить он не планировал, еще этого не хватало.

- Ты долго будешь придуриваться? Кто раскрасил тебе лицо? - Хесс наконец-то отстранился, хотя и продолжал прожигать Авиана пристальным взглядом.

- Я не знаю имени.

- Ладно, покажешь в столовой, - Хесс махнул рукой и уже хотел вернуться к столу, когда услышал короткое "нет", произнесенное Авианом тихо, но вместе с тем достаточно твердо. - Нет?

- Вы правильно услышали. Я никого не буду показывать. Я справлюсь сам, - на эти слова Хесс ничего не ответил. Авиан ожидал, что он хмыкнет или вообще захохочет, услышав что-то настолько самоуверенное из уст хилого новичка. Но тот пожал плечами и произнес:

- Как знаешь. Если что, обращайся. В конце концов, ты теперь моя головная боль. Если что-то случится, то и с меня спросят, так что смотри мне, пацан, сильно не геройствуй! А теперь можешь отдохнуть до ужина.

- Хесс, - имя жглось на языке, и каждая клеточка тела вопила, чтобы Авиан отложил все признания на потом, но он упрямо откинул черные пряди со лба и на одном выдохе выпалил: - Так получилось, что одна вещь... Короче, я не смог ее выстирать. Для этого нужна горячая вода.

- Придурок ты малолетний, - как-то обреченно пробормотал Хесс. Больше он ничего не добавил, и Авиан поспешил забраться на свою койку и свернуться в клубочек. Он все больше осознавал, что в этом месте необходимо уметь пользоваться моментом. Наверное, поэтому провалился в сон уже через минуту.

***

- Ты молодец. Хесс тобой доволен, - за ужином заметил Далиан, глотая прохладный чай.

- С чего бы это? - Авиан недоуменно приподнял бровь и покосился на столы, стоящие на другой стороне столовой. Хесс и правда его не задирал, даже милостиво разбудил на ужин. Но расценивать это как одобрение было поспешным.

- Ты не стал стучать на того, с кем подрался, - пояснил Далиан и улыбнулся: - А вообще не обольщайся. У него часто меняется настроение, никогда не знаешь, что взбредет в голову.

- Ясно.

- Устал, да? - заметив, как Авиан потер кулаком глаза, поинтересовался Далиан.

- Да нет, просто непривычно. Вроде спал, а все равно хочу.

- Сегодня я с Хессом. Меньше будем мешать, а потом привыкнешь и так засыпать, - абсолютно спокойно заметил Далиан. Авиан едва не подавился. Вот так просто рассуждать о "ночной" работе? Как же ему не противно? Видимо, он покраснел, потому что Далиан снисходительно хмыкнул, но, к счастью, сменил тему.

В камере Авиан уже намеревался забраться к себе, но Эльман дернул его за запястье, заставляя сесть рядом с ним.

- Куда ты вечно прячешься, мелкий? Уже сутки здесь, а до сих пор ничего не рассказал. Посиди, поболтай со мной, - Авиан с опаской покосился на сильные руки Эльмана, взглянул в его хитрые зеленые глаза, но все же не нашел повода отказать. Им еще не один день существовать вместе, а значит неплохо было бы наладить контакт. Из альф именно Эльман казался наиболее вменяемым, да и Далиан вроде бы так считал. За разговором прошел почти час. Хотя это мало напоминало диалог: Эльман спрашивал о семье, учебе, друзьях, развлечениях, омегах, а Авиан терпеливо и, насколько мог, красочно отвечал. На вопрос за что сидит, Авиан отшутился. Почему-то интуитивно ощущал, что не стоит говорить в компании трех альф о наезде на омегу. Ведь защищать их - основной инстинкт альф. Могли возникнуть дополнительные проблемы, а Авиану этого не хотелось.

Наверное, Эльман бы еще долго засыпал его вопросами, если бы не сцена, которая начала разыгрываться как раз напротив - на койке Хесса. Далиан быстро избавлялся от одежды, небрежно скидывая ее в изголовье.

- Я пойду, - смущенно пробормотал Авиан, отводя взгляд. Он уже успел подняться, но не тут-то было - Эльман сжал ладони на его талии и потянул назад. Авиан сел как раз между его разведенных ног, ощутил, как к заднице прижимается огромный член и едва не заорал в ужасе. Нет, нет, нет! Они же договорились! Видимо, его паника была слишком ощутимой, потому что Эльман легко погладил ему живот и тихо пробормотал в самое ухо:

- Я не собираюсь тебя насиловать, дурень. Просто посмотрим.

- Что? - потрясенно переспросил Авиан, стараясь не наблюдать за Хессом. Это оказалось сложно: обнаженный торс так и привлекал внимание своей нереальной мощью. - Я не хочу!

- Целка, что ли? - со смешком поинтересовался Эльман, а потом тяжело вздохнул: - Я что, угадал? Охренеть просто.

- Отпусти! Я хочу спать! - сердито прошипел Авиан. Обсуждать свою сексуальную жизнь он не планировал. Он заслужил это право, когда согласился отшкрябывать сперму с чужого белья.

- Ладно-ладно. Передумаешь, спускайся! - Эльман рассмеялся и разжал ладони. Авиан еще никогда так быстро не залазил к себе, как в тот раз. Он отвернулся к стене, сжал руку в кулак и начал водить им по шероховатой стене. Костяшки содрались до крови, царапины жутко жгло, но Авиан все продолжал раздирать  кожу. По щекам текли слезы, и он убеждал себя, что это из-за физической боли, а не потому, что он ощущал себя потерянным, несчастным ребенком. Сил уже не было. Это были первые сутки Авиана в тюрьме.