Мои Алые губы по Чёрным Нигерийским плечам. ч-5. Э

"Моя Криминальная Любовь в Каракасе"

------------------------------

Мне казалось, в нашу Венесуэльскую ночь, прожила за минуты, предоставленные мне Андоррой - офицером полиции Каракаса, всех героинь - шлюх Мопассана и Куприна и даже красивую до безумия венесуэльскую 25-ти летнюю шлюху Рональду давшую мне тонкую нить моего странного желания.

-----------------------------------------

Сейчас, вспоминая всё это в Москве перед моей поездкой в Нигерию, я понимаю откуда у меня появилось тропической Венесуэльской ночью такое желание быть и стать той неизвестной мне красивой Венесуэльской шлюхой Рональдой избиваемой ногами на бетоном полу полицейского участка самого криминального района Каракаса - Петары офицером полиции моей незабвенной Андоррой, ведь до этого я никогда об этом не думала в свои 30 лет! Моя догадка, что в эту ночь желание стать шлюхой избиваемой на полу пришло с Андоррой, пришло с её невообразимой сексуальностью в форме офицера полиции неизвестной мне страны с красивым названием Венесуэла!

Сбросив одежду, оглаживая друг дружке высокие, молодые груди, стояли под душем, душ, имитирующий горный водопад, стекая по набухшим ареолам придавал ожидаемое нами сексуальное влечение. Положив руки на изящную, темную, креольскую талию, стоя под душем, решилась сказать, что именно хочу от неё этой ночью…

Опустив глаза:

- Прости… я понимаю, моё глупое желание пройти через все чувства избиваемой шлюхи Рональды, для тебя покажется странным, но, поверь, дело не в Рональде, я хочу, чтобы все было как там, в полицейском участке. Твоя любовь… твоя порочная любовь ко мне не должна состоять только из наших поцелуев, ведь существует боль, страдание, которые не менее значат и более важны для меня именно сейчас. Поверь, моя эмансипация, как успешной женщины в гиганте бизнеса "Газпром" категорически отрицает мою ежедневную и ежечасную слабость. Я чувствую, что, как женщина неимоверно устала, интуитивно хочется быть по-настоящему женщиной, не принимать никаких важных решений… Пожалуйста, не удивляйся… моё сознание именно сейчас разрывается от разрешенной моей проблемы, я уловила тонкую нить моего странного желания, теперь я знаю, что хочу от тебя и от себя!

Взглянув на Андорру:

- Сделай, как я прошу, как я хочу… именно сейчас!

Андорра, стоя под обильном душем, прильнув головой к моей голове, обняв меня за обнаженные хрупкие плечи:

- Ксения, твое неиссякаемое и даже странное для меня желание я поняла ещё утром, когда одевала форму офицера полиции, поняла по твоим глазам, когда расставались утром у двери твоего номера, поняла вечером в полицейском участке по твоему пристальному взгляду, которым ты рассматривала моё избиение шлюхи Рональды на бетонном полу.

Смотря глаза в глаза, сжав мои плечи:

- Ксения, ты уверена в этом? Ты действительно это хочешь… здесь и сейчас!?

Я, опустив голову от стыда, кивнула головой, заметив, что она колеблется, вжалась алыми губами в её губы:

- Я так хочу! Не думай ни о чем, просто сделай! Обо мне не думай! Делай, что нужно, мы обе получим удовольствие, делай то, что ты хочешь, я чувствую, что ты хочешь именно это как и я!!

Андорра, смутившись от разгаданной ее тайны:

- Ты даже не представляешь, как с самого детства мечтала о белой женщине!

Венесуэльская тропическая ночь разделила моё женское Я на ДО и ПОСЛЕ!

Выйдя из душа, одна упала в громадную постель, полная темнота томила неизвестностью в ожидании Андорры. То, что я ждала в постели, у меня никогда не было, в мои 30 лет я никогда не думала об этом, но именно сейчас я это хотела, желала после увиденного в полиции Каракаса! В порочном женском ожидании лежала в одной сорочке, натянув одеяло до глаз, словно не допуская этим свои безумные мысли до своего обнаженного тела.

…. поднятая с пола гостиничного номера, словно Демоном брошенная Андоррой к стене, испуганная и утомленная от изощренных полицейских истязания стояла в одной сорочке в невыносимо режущих стальных наручниках на сведенных впереди руках. Измученная, теряя силы, старалась хоть как-то вытереть мокрый лоб с прилипшими волосами о тканевые обои моего гостиничного номера.

В моей голове стучала только одна навязчивая мысль:

- Пожалуйста, не останавливайся… не останавливайся…

Казалось, дьявол, вселившись в мою душу минуты назад, зная, что владеет мною, безраздельно получил все удовольствия, отдав моему телу только остатки своего удовольствия, которых мне было мало… мало…

Андорра, в одетой на голое тело полурасстёгнутой на высокой груди форме офицера полиции Венесуэлы с большими серебряными звездами на погонах, в пилотке с серебряным кантом надвинутой на красивые, чёрные брови, в белом поясе с оружием стояла сзади меня. Молча и медленно приподнимая резиновой дубинкой низ моей сорочки до самой моей высокой шеи, осматривала под сорочкой моё белое, шелковое, голое тело после произошедшего моего избиения на полу гостиничного номера.

Стоя лицом к стене, не оборачиваясь, искоса смотрела за Андоррой, видела: разлила ром в два стаканчика, выпив … поднесла полный стаканчик к моим губам… я, жадно выпив уткнулась головой в стену совсем не почувствовав крепости теплого рома.

Андорра, неожиданно схватив меня сзади за волосы резко потянула вниз, я вскрикнула запрокинув голову… боль, которую я ждала перешла в необьяснимое удовольствие, которое хотела, желала, в которой просто нуждалась в моей приходящей неуправляемой страсти обхватившей мое тело, мое сознание!

Повернув моё лицо к себе, назидательно:

- Хочешь стать ещё раз шлюхой Рональдой прямо сейчас? Признайся, она тебе понравилась, там, в полицейском участке… понравилась?!!

Придавив мою шею дубинкой, неузнаваемо прошептала на ухо:

- Я не просто Андорра - я офицер полиции самого криминального района Каракаса известной Петары! А ты, просто такая - же шлюха как и Рональда!

Я видела, как жадно и не отрываясь ты смотрела на Рональду вцепившись белыми пальчиками в решетку, тебе нравилось…, тебе хотелось как она извиваться от моих ударов ног на бетонном полу!? Я видела твои глаза, там совсем не было страха, только наслаждение, ты шлюха, ты просто шлюха как и она!?

Бросила меня к стене.

- Андорра, у меня нет больше сил… - тихо произнесла не поднимая головы, опустив глаза, уткнувшись головой в стену.

Андорра, ударом ноги под моё колено заставила рухнуть перед ней на колени. Полуобнаженная, ткнувшись сведенными в наручниках руками в пол чувствовала не уходящую и ожидаемо невыносимо сладкую сексуальную боль моих хрупких запястий.

В наручниках, избитая и потерянная, словно Венесуэльская шлюха стояла на коленях перед Андоррой опустив голову… .

Андорра, стоя перед моим склоненным лицом в полицейской форме офицера Каракаса, из которой на груди были видны обнаженные и набухшие креольские груди, в небрежно ослабленном на талии белом поясе с пистолетом в кобуре: медленно, словно наслаждаясь, приподняла мой подбородок резиновой дубинкой, смотря мне в глаза, приказала:

- Опусти на мне юбку белая шлюха…

Не вставая с колен, с вожделенной неизвестностью, сведенными руками в наручниках, стащила грубую полицейскую, офицерскую юбку… - обнаженное, тренированное молодое и упругое шоколадное тело из моих эротических снов…!

Запустив пальцы в мои мокрые, густые волосы прижала мою голову….

Я задыхалась, в голове стучала только одна мысль, как низко могла пасть ради минут, о которых мечтала, как низко я - Ксения пала, получая ожидаемое, неизвестное мне удовольствие! Где предел моей собственной женской гордости? А нужен ли мне предел, когда именно сейчас сладостно быть истязаемой и избиваемой словно там на бетоном полу… .

Я чувствовала, по моему телу шла непонятная волна оргазма, которая теплом разливалась по всему обнаженному телу…

Через минуты безумная хватка Андорры моей головы ослабла, вырвавшись… не могла надышаться… стоя на коленях, смотря снизу на закрытые в безумстве дрожащего тела глаза Андорры, видела, как тысячи звёзд от дрожащего, молодого креольского тела улетают во Вселенную!

Брошенная в постель, прикованная к спинке постели наручниками, с закравшемся в мою душу страхом, смотрела на обезумевшую Андорру, которая расстегнув форму офицера полиции Венесуэлы одетую на голое шоколадное тело, упершись тугими, набухшими ярко – красными ареолами в мое белое тело, прильнула губами к моей набухшей груди источаемой бесцветным соком…

Невыносимая боль моей груди от рассекающих жемчужных зубов…, шоколадные руки, скользящие по белому голому телу! Я смотрела в блестящие, безумные глаза, видела капельки пота на тёмном креольском теле, чувствовала горячее женское дыхание! Боль моих запястий от стальных наручников была невыносимо сексуальна! Андорра, пытаясь в постели раздвинуть коленом мои сжатые до предела длинные ноги старалась подавить моё сопротивление… .

Не расстегивая на мне наручников, одним движением руки разорвала на мне сорочку, смотря безумными глазами в мои испуганные глаза, закручивала рукой сорочку на моей высокой шее, совершенно не давая этим дышать, другой настойчиво раздвигала мои ставшие податливыми длинные ноги…

Я, задыхаясь, не открывая от страха глаза пыталась остановить пугающее меня безумие стараясь изо всех сил дотянуться руками до её горла… но, холодная сталь полицейской "Беретты" приставленная к моему лбу… , вырвавшись, чуть не задохнувшись, в истерике сорвала с шеи закрученную сорочку, прильнула к Андорре словно боясь ее потерять в моём безумном страхе!

В сознании стучала только одна непонятная мысль, что насилие надо мной пьянит нас обоих, осознание этого непонятного пугало, зарождая неуправляемый женский страх.

Кто сказал, что любовь между женщинами – это нежность, романтика и доброта? А почему она не может быть болью, кровью, насилием и испепеляющим влечением?

Боль и холодная сталь ослабленных полицейских наручников, пронзая тело завораживали, поцелуи креольских губ 22-х летней Андорры заставляли необьяснимо любить наслаждаясь женским пороком! Я позволяла всё, я хотела быть выпитой до дна, пьянея от нашей вседозволенности!

Мне казалось, здесь в Венесуэле, прожила за минуты, предоставленные мне Андоррой, всех героинь - шлюх Мопассана и Куприна и даже красивую до безумия венесуэльскую 25-ти летнюю шлюху Рональду давшую мне тонкую нить моего странного желания. Измученная, без наручников и полностью обнаженная в постели Андоррой, была готова на всё… и это всё - нами так ожидаемое в женском пороке с моим обнаженным телом наступило…!

Мы, делали с моим телом всё что хотели!!!

Венесуэла, смогу ли я тебя забыть такой, какой тебя познала в эту ночь, смогу ли я тебя забыть, засыпая в Московской постели!?

Лучи раннего Венесуэльского солнца над Каракасом пробивались сквозь закрытые шторы панорамного окна моего номера, начинался новый день в этой стране с красивым названием Венесуэла, что он принесёт мне, я не знала, но я хотела - Любить!

Андорра спала, положив руку на мою голую грудь, медленно убрала руку со своей груди, вставать с постели не хотелось, бессонная ночь, окутанная нашими женскими эмоциями, приятно томила тело. Не вставая с постели, рассматривала приятные черты 22-х летнего шоколадного креольского лица. Запах горько – сладкого женского пота витал над обнаженной шоколадной, молодой грудью, разбросанные длинные, блестящие, чёрные волосы Андорры по всей подушке по - прежнему безумно волновали моё сердечко! Молодое, обнаженное тело Андорры источало необычный запах каких-то очень тонких и вероятно очень дорогих духов, перебивавших аромат ещё не утихшего возбужденного обнаженного тела. Странная смесь запаха исходящая от Андорры заставляла совершенно терять голову, мне казалось, что теперь должна жить только для того, чтоб ублажать её восхитительную плоть.

Краснея от стыда моей раскрепощенности, не желала встречаться с её даже закрытыми глазами. Стараясь не разбудить встала, стоя перед зеркалом рассматривала запястье, колени, удивляясь отсутствию на мне следов. Разбросанная офицерская форма полиции Каракаса на белом диване, моё сброшенное платье от Chanel на полу… .

Позже, улетев с Андоррой в последний оплот перед Венесуэльскими джунглями городок "San Fernando de Atabapo" и далее в затерянную в Венесуэльских джунглях старинную Испанскую крепость "Aves Del Rio" – родовое поместье Андорры, которая была выстроена в 16 веке конкистадорами под руководством её далекого предка Хосе Кристиано де ла Риса, никогда не вспоминали эту ночь, в которой каждая получила своё, все то, что так долго и тщательно скрывала даже от самой себя.

Зажгла сигарету, с балкона рассматривала столицу Венесуэлы - утренний Каракас. Величавые горы, окружавшие Каракас находились в утренней дымке облаков, сквозь облака туманно просматривался горный массив Национального парка "Авила", чувствовалась постоянно утренняя влажность по сравнению с Кубой и моей любимой Доминиканой. Многоликий город, облепленный на горных склонах лачугами, удивлял своими широкими проспектами, автобанами, многочисленными небоскребами, обилием зелени, громадными скульптурами, плакатами, своим блеском и нищетой.

----------------------------------

Продолжение следует.