Прощальная сюита

- Просто закрой глаза. Доверься мне, родная, - тихо произносишь и тянешь бретельку купальника.

С опаской поглядываю по сторонам, переживая, что нас могут увидеть. Не дав опомниться, ощупью рук крадёшься по моей нагой фигуре. Медленно и властно. Сантиметр за сантиметром.

- А если..., - бессмысленно пытаюсь возразить.

Не позволив договорить, притягиваешь к себе и целуешь. Горячий, жадный, грубоватый вначале поцелуй становится упоительным. Подобно сомелье, оценивающему вкус благородного, выдержанного вина, испиваешь меня медленными глотками.

- Проксима Центавра, - шепчешь, оторвавшись от моих губ.

- Что?

- Ближайшая звезда, - поясняешь, - покорена. Это твои губы. Осталось добраться до остальных звезд.

- И сколько же их всего?

- На твоем теле множество звезд - чувствительных точек. Но главной целью будет покорение трех - самых ярких. Назовем их созвездием Альфа Центавра.

- А если я не согласна, - игриво улыбаюсь глазами.

- Молчи, - неожиданно резко перевернув меня на живот, наваливаешься торсом и зажимаешь рукой рот. - Если не хочешь, чтобы заставил тебя замолчать силой.

Очередную вспышку грубости сменяет нежность, касаешься губами краешка уха, слегка прикусываешь. Шепчешь, что здесь находится Полярная звезда. Губами выводишь по изгибу шеи и плеча ее созвездие.

Медленный спуск по прямой траектории, теперь спина оказывается во власти губ, мягких и теплых. Чувствую их трепетное порхание по коже. А руки скользят по моим ногам вверх, подобно спутникам описывают круги на бедрах, обхватывают, измеряют ладонью талию. Из груди вырывается тихий стон, тело откликается легкой дрожью на твои прикосновения, которые становятся всё более и более настойчивыми.

- Уверена, что хочешь отказаться от нежности?

Ответив что-то невнятное, закрываю глаза и, кажется, что утопаю, растворяюсь в твоих объятиях, а ты продолжаешь сладостный натиск, поиск звезд на моем теле. Пальцами рисуешь млечные пути, ладонями осваиваешь пространства и сферы, плавно перемещаясь по изгибу спины к полушариям ягодиц, оттуда - по глади живота к груди, и здесь ладонь широко раскрывается, пальцы очерчивают округлые контуры, слегка сжимают и скручивают бусину соска. Вскоре вся грудь оказывается в твоей ладони, ложась в неё, как в мягкую чашу. Вновь чередуются решительные и осторожные прикосновения, и продолжается измерение чувственности. Или покорение вершин. Или пилотируемый полёт к звездам. Не имеет значения, как это называется. Жгучее наслаждение застилает разум, а ты нарочно дразнишь, заставляя томиться от предвкушения.

Грубый щипок, и утонченная игра перерастает в схватку. Любовную схватку двух обнаженных, испачканных в песке тел, с покусыванием до боли, заламыванием рук, со слабой попыткой вырваться и ощущением неотвратимости расправы. Мелкие камешки впиваются в кожу, а вода подступает ближе и ближе, смывая наши следы на песке. Где-то вдали, среди темноты слышны голоса людей. Всё это только сильнее распаляет. Как первобытные дикари, позабыв о стыде, запретах и удобствах, предаемся любви. Безудержно и отчаянно.

- Что ты со мной делаешь?

- Покоряю. Ты моя галактика, - притягиваешь, прижимаешь к себе.

Шепчешь, как я прекрасна, как сильно нравлюсь. Приятно это осознавать, хотя слова не нужны: твой пылкий взгляд, руки и губы, ласкающие меня - красноречивее слов. Но мне хочется слышать твой голос, мягкий, хрипловатый, обволакивающий. Любимый.

Молчу, пребывая в дурмане блаженства, бессовестно купаюсь в твоём внимании, а моё сознание, едва прояснившись, начинает убеждать, что любовь гораздо сильнее страсти, что страсть - лишь слабый выплеск чувств, которые зародились благодаря тебе. Единственному человеку, способному вновь пробудить внутри меня неукротимую бурю.

Недавно слепило солнце, а горячий, смешанный с галькой песок обжигал ноги, стоило на него ступить. Спрятавшись под тенью белого пляжного зонта, мы вдыхали напоенный йодом и солью воздух, упивались монотонным постукиванием камешков и шипением прибоя. Изредка раздавались истошные крики чаек, рёв подплывающих к берегу катеров, и сливались в единый гул речи людей.

А теперь мы одни. Ночь мягко окутывает темнотой. Песок ещё сохранил тепло, которое исчезает с каждым часом, а может, с каждой минутой. Мы лежим на нем, касаясь ногами кромки воды, обнимаем друг друга, наблюдая за мерцанием звезд в чёрной пропасти неба и слушая нескончаемый плеск волн.

Морской рокот очаровывает мерным ритмом. В ночной тишине он кажется особенно трепетным, будто звучит безмятежная, легкая музыка. Прощальная морская сюита. Закрываешь глаза и представляешь, как медленно погружаешься в воду, как волны подхватывают и, покачивая, несут всё дальше, дальше и дальше к расплывающемуся тёмному горизонту. Или поднимают высоко в небо, к созвездию Альфа Центавра, преодолевая множество световых лет в один миг.

И в этот момент, когда не успеваешь за бегом собственных мыслей, когда свершается единение с душой, и руки сплетаются по взаимному притяжению, и мир, привычный нам, перестает существовать, окончательно убеждаешься в величии чувств и вечности бытия.

Мелкие брызги летят на нас, капельки щекотно скатываются по коже. Немного прохладно от накатывающего с моря ветерка. Чувствую, как покрываюсь мурашками, быстро рассеивающимся по рукам и ногам.

- Хочешь, уйдем? - растираешь ладонью моё озябшее тело.

- Нет. Давай останемся. Мне нравится, как ты согреваешь.

- Все равно уже пора. Пойдем, а то начал одолевать сон, так можно и на самолет опоздать.

- Прошу, любимый, подари ещё несколько минут. Последних минут.

- Что значит последних? Ты же знаешь – пару дней, и снова окажешься в моих объятиях. Ты только моя, и всегда будешь моей.

Встаешь и теперь возвышаешься надо мной, как скульптура атлета. Улыбаюсь, замечая, что с твоего бронзового загоревшего тела осыпаются крупицы песка. Ты почти весь в песке, с головы до ног. Наверное, и я выгляжу не лучше.

- А вот к такой красотке, как ты, нет доверия, - протягиваешь руку, помогая мне встать. - Обещай, что дождёшься.

- Обещаю. Дождусь, даже если два дня превратятся в две недели.

- А если в два месяца?

- И даже два месяца.

- А если в два года?

Обычно на такие вопросы отвечаю шуткой, но в этот раз на глаза непроизвольно накатывают слёзы. Откуда такая ранимость или это предчувствие?

- Прости, родная. Я же пошутил, - притянув к себе за талию, целуешь, долго и нежно.

- Я знаю, - отвечаю чуть позже, уткнувшись лицом в твоё плечо.

Крепко обнимаем друг друга. Перед разлукой особенно дороги последние минуты, которые, как нарочно, быстро ускользают. Не знаю, сколько проходит времени, на губах ещё сохраняется привкус поцелуя, солоновато-сладкого, немного с горчинкой. Может, мне так кажется, потому что не хочу с тобой расставаться, не хочу лишаться твоих теплых объятий, хочу дышать тобой, только тобой. Задумчиво смотрю вдаль: иссиня-чёрное море, подёрнутое зыбью, как в гамаке, покачивает мириады звёздных бликов. Невыразимо красиво! Словно не вода омывает берег, а небо окружает нас, лишь нас двоих. Ловлю себя на мысли, что готова ждать и два года. Взявшись за руки, бежим смывать с себя налипший песок.

- Всего два дня, и снова будем вместе, в этот раз навсегда. Веришь мне?

- Верю.

***

Наблюдаю, как несколько последних капель срываются и падают в наполненную пеной ванну, капля за каплей. Как наваждение, прогоняю воспоминания. Чувствую тёплое дыхание, прежде чем руки касаются талии. Сильные, ласковые руки другого мужчины.