Вдовы (Секс вдовы)

…Я поцеловала и убила его — моего Анжела, мою первую и единственную любовь, ведь даже если у меня и будет кто-нибудь после него, он будет лишь для того, чтобы заполнить чем-то эту пустоту внутри меня и хотя бы притупить боль. Как мне жить после этого? Будучи юной девушкой, я потеряла и мечту, и радость жизни. Теперь я чувствую себя вдовой, ведь доверилась ему как мужу, а он… изменился, стал другим. Да, он еще тогда умер для меня, став убийцей, Ангелусом — демоном с ангельским лицом, уносящим жизни. Но тогда у меня, по крайней мере, была надежда — надежда, что Ангелус умрет, а мой Анжел вернется, и мы снова будем вместе. Он вернулся, но слишком поздно, когда уже ничего нельзя было исправить. Я должна была выбирать между своим любимым и… этим миром. И я сделала свой выбор, почти не колеблясь. Иначе я не могла. Помню его последний, полный любви, изумления и боли, взгляд. Прости, Анжел, но я не могла иначе.

Думая о своей умершей любви, я монотонно, будто заведенный автомат, занималась своими обычными делами. Ведь у меня были работа и мое проклятое призвание, из-за которого я не могла жить, как другие, обыкновенные девушки. Хотя, конечно, кто-то должен этим заниматься, кто-то должен делать мир безопаснее и чище. Но я была ранена в самое сердце, и страдания не давали мне думать ни о чем другом.

«Я должна взять себя в руки, — мысленно сказала я себе. — В конце концов, у меня есть работа, и я обязана ее выполнять. Никто, коме меня, не станет ее делать. Кровососущим тварям точно нет дела до моих переживаний…»

***

Я говорила с Джайлзом о работе и о разных пустяках. Я ясно видела в его глазах сочувствие и печаль. Он сам недавно потерял свою любимую Дженни, а убил ее Ангелус — тот, кто незаконно занял место моего Анжела и украл его внешность. Мне не хотелось расстраивать славного старика еще сильней, и я заставляла себя улыбаться, когда он пробовал неловко шутить, чтобы поднять мне настроение. Я вела себя спокойно и, может, чуть развязно. Впрочем, как всегда. Но душа у меня в это время плакала. Раньше я не знала, как это, а теперь знаю…

Сейчас мне снова предстоит работа: был найден труп девушки с прокушенной шеей, и я должна наказать вампира, сделавшего это. Очередная битва со злом, как это однообразно и блекло. Мои обычные, серые будни. Я так устала от всего этого, но мне приходится загонять эту боль вглубь и надевать на себя маску веселья — улыбку до ушей, как у Джокера. Пусть окружающие думают, что у меня все в порядке, пусть считают меня беззаботной и глуповатой блондинкой, мне все равно. Я не люблю читать, но сейчас мне вспоминается чеховская цитата: «Замечательный день сегодня — то ли чай пойти выпить, то ли повеситься. »

А что? Неплохая мысль! Почему бы не покончить с этой чертовой жизнью? Все равно на мое место придет другая, я всего лишь одна из многих. Не хочу больше жить в этом жестоком мире, который забрал у меня мою любовь. Может и впрямь, повеситься или перерезать вены и пустить себе кровь — то, что было нужно Анжелу для того, чтобы жить? Если бы это могло помочь ему, я бы отдала ее всю до последней капли, но это ему не поможет. Это поможет мне… присоединиться к нему. Я согласна гореть в аду рядом с ним. Впрочем, самоубийцам, насколько я знаю, ничего кроме ада и не светит.

Сколько там еще осталось времени до полуночи, когда этот злосчастный вампир выйдет подстерегать очередную жертву? А не пойти ли мне сейчас побродить по улицам города? Может, я найду подходящее местечко для того, чтобы свести счеты с жизнью?

И почему мне раньше не пришла в голову эта идея? Зачем мне дальше жить и видеть эти беззаботные, веселые лица?

А может, дать укусить себя вампиру, пусть вылакает мою кровь? А вдруг он захочет меня обратить? Что я тогда стану делать? Моя душа умрет, а телом завладеет демон, и я превращусь во второго Ангелуса… Нет, этого я не хочу, так что о вампире придется забыть.

Тогда можно попробовать таблетки. Выпью снотворного и прощай, жестокий мир. Такая простая и легкая смерть. Почему я должна нести эту тяжесть в себе? Никто ведь мне не облегчит моих страданий. Даже матери, и той не могу рассказать о том, что я чувствую и какая тяжесть в моей душе…

«Матери…» — мысленно повторила я.

Бедная мама! Каким ударом будет для нее моя смерть!.. Да, я неблагодарная эгоистка и веду себя будто Иуда по отношению к ней. Но иначе я просто не могу. Прости меня, мамочка!

Все, решилась! Сегодня я, наконец, прекращу это безумие. И зачем мне было нужно все это — борьба с чудовищными вампирами, жуткими демонами? Почему судьбой мне было предопределено стать истребительницей? Почему я не родилась обычным человеком?

Я даже не заметила, как наступил вечер. Может, пойду, осмотрюсь на улицах напоследок. Все же мне жаль ту несчастную, и ее смерть не должна остаться безнаказанной. Это была девушка моего возраста, жившая вдвоем с матерью, как и я. А значит, у ее мамы никого больше не осталось. Как она переживет эту ужасную потерю? Мда, я так тревожусь о чужой матери и… так жестока со своей.

Пусть ее мать и не узнает о том, что смерть дочери будет отомщена, но я все равно найду убийцу этой девушки, и он пожалеет о том, что это сделал. Пойду в тот ночной клуб, в котором ее видели в последний раз перед смертью. Так наверняка есть парочка вампиров.

А вот и ночной клуб! Все эти подростки, веселящиеся здесь, даже не подозревают об опасности, подстерегающей их. Интересно, какими были бы сейчас их лица, узнай они о том, что среди них есть парочка жаждущих их крови тварей?

Я всматриваюсь во встречающихся мне парней и девушек, отмечая для себя не бледнее ли новое лицо, чем остальные лица, не вычурнее ли одежда, нет ли странностей в поведении… Внезапно, лицо одной из проходивших мимо девиц показалось мне знакомым. Я определенно где-то видела ее раньше…, но где? Белокурые волосы, светлее, чем мои собственные, красивые голубые глаза, приятное лицо, несколько старомодная одежда… Стоп! Это же… Дарла! Та самая вампирша, должно быть, родившаяся в доколумбовскую эпоху, у которой в прошлом было что-то с Анжелом! Но ведь она мертва! Я своими глазами видела, как она рассыпалась в прах! Как такое возможно?.. Ну что же, неважно, как она выбралась из ада. Важно другое — как ее туда вернуть.

Теперь я знаю, кто за всем этим стоит. Нужно посмотреть, сама ли она орудует, или у нее есть приспешники. Вот Дарла оглянулась и посмотрела на меня. Боже, кажется, она меня узнала! Теперь нам остается только выяснить с ней все. Но что это? Похоже, она играет со мной, делая вид, будто ей спокойно и весело, даже не пытается скрыться. Пойду за ней, остановлюсь неподалеку и понаблюдаю пока что.

Так и есть, она разговаривает с какими-то девушками, при этом озорно поглядывая на меня. Нужно посмотреть, не окружили ли меня ее помощники.

Нет, кажется, никого поблизости не видно.

Кажется, она договорилась с двумя девчонками о том, чтобы пойти в другое место. Они сейчас собираются уходить. Я должна последовать за ними. Неужели она так в себе уверена и думает, что сможет справиться со мной в одиночку? Нет, у нее не хватит для этого сил. Тогда, что она задумала?

Нужно спешить, они уже уходят. И наверняка на улице ее кто-то поджидает.

Снова нашла себе сообщника… Но сейчас ты не сможешь убежать, и я поквитаюсь с тобой за то, что ты когда-то сделала с Анжелом. Во мне до сих пор говорит ревность? Быть может… Анжел доказал в свое время, что любит меня, пронзив ее осиновым колом. Помню удивление и тоску в глазах Дарлы и сорвавшееся с ее губ «Анжел?! » Мне было даже жаль ее в ту минуту. Но сейчас жалости места нет.

Нужно скорее идти за ними. Они идут, не торопясь, о чем-то весело разговаривают. Вот она повела их к темному переулку. Нужно быть наготове, их наверняка ждет засада, и в тени притаились парочка вампиров-лакеев.

Точно, я не ошиблась. Под стеной здания угадывается тень. Всего один сообщник… наверное, Дарла совсем недавно вернулась с того света. Быть может, это новообращенный ею вампир. Сейчас они нападут на несчастных. Странно, но ей совсем безразлично то, что я иду следом за ней. Может подумать, что она так поджидала меня и специально приглашала ее увидеть.

Вот упырь кидается на одну из проходящих мимо и ничего не подозревающих девушек. Я молниеносно становлюсь возле него и пронзаю его осиновым колом в сердце. Он обращается в прах, а изумленная девушка смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Беги! — кричу я ей и смотрю на ее подругу. Та тоже цела и невредима, Дарла отчего-то не тронула ее. Еще миг, и они обе, ошарашенные, убегают. Наконец-то мы остались вдвоем с этой проклятой вампиршей, создавшей Ангелуса.

— Привет, Дарла! — начала я с насмешкой в голосе. Я всегда так говорю, когда хочу вывести из себя противника. — С возвращением из ада! Могла бы сказать, что рада тебя видеть, но не стану этого делать, так как привыкла говорить правду.

— Здравствуй, убийца! — неожиданно сказала она мне.

— Я — истребительница, — процедила сквозь зубы я. — Истребляю тварей вроде тебя. Убийца — ты.

— Нет, ты убила моего Анжела, — прошипела вампирша. — На твоих руках его кровь. Как ты можешь так спокойно смотреть мне в глаза и отрицать это?

Вот как! Совсем неожиданно… Она, похоже, тоскует по нему так же сильно, как и я.

Я не могла унять дрожи, которую вызвали эти ее слова, жестокие слова.

— Первой его убийство совершила ты, — с ненавистью выплюнула я. — Ты ведь убила его, лишив души и превратив в демона ночи.

— Я не убивала его, — тут же ощетинилась она. — Напротив, я дала ему новую жизнь и сделала вечно молодым, прекрасным, могучим, лишенным людских слабостей.

— И пьющим кровь, — продолжила за нее я.

— У всех есть свои недостатки, — равнодушно сказала Дарла. — К чему говорить об этом теперь? Ты лишила меня всего… причинила мне самую страшную боль за все мое земное существование! Я ненавижу тебя! Эта рана никогда не заживет.

Слова древней вампирши находили отклик в моей душе, что мне вовсе не нравилось. Я одела на лицо маску презрения и проговорила:

— Да что ты можешь знать о боли-то? Ты, всю свою никчемную жизнь причинявшая ту самую боль сотням, тысячам невинных людей. Смерть и кровь — твоя пища.

— Это всего лишь необходимость для продолжения нашего существования, — отвечала она. — Когда я увидела Анжела впервые, он стал светом моих очей. Я ни секунды не мыслила своего существования без него. Он — мой свет, мое создание, мой любимый ученик и мой возлюбленный. А ты, ты меня лишила моего света и моей любви!

«Неужели она страдает, так же, как я? — сказала я себе. — А вдруг она искала встречи со мной, потому что тоже ищет смерти?.. »

— Чего ты хочешь? — спросила я ее вслух. — Ты ведь не просто так искала встречи со мной? Это было видно по твоему поведению, так что не отпирайся!

— Сначала я хотела умереть, но теперь вижу, что ты тоже страдаешь, — должно быть, увидев выражение моего лица, сказала она. — О, не отрицай этого. Я слишком много жила и вижу все, что происходит в сердцах людей. Я передумала. Он был смыслом моей жизни, и я буду жить в память о нем. И он будет навсегда останется в моем сердце.

Вот так. Она хотела, чтобы я пронзила ее сердце осиновым колом. Неужели она считает меня настолько бесчувственной? Нет, я не смогу этого сделать. Интересно, почему моя боль остановила ее? Я всегда считала, что вампиры не умеют чувствовать, как мы, люди…

— Я тоже искала смерти и думала, не дать ли вампиру выпить мою кровь, — тихо сказала ей я.

Она поглядела на меня с печальной иронией и, покачав головой, произнесла:

— В другое время я бы тебя убила, но не теперь. Я убедилась в том, что ты любишь его так же сильно, как и я. У нас одна любовь на двоих, и я хочу любить ту, кого любил Анжел.

Взгляд ее лучистых голубых глаз стал зовущим, и я уловила на дне их нечто тревожащее.

Боже, неужели я уловила в ее глазах интерес? Это не совсем то, вернее, совсем не то, на что я рассчитывала при встрече с ней.

— Дарла, я не совсем тебя понимаю, — смущенно пробормотала я.

— Ты все прекрасно понимаешь, ведь насколько я знаю, ты умна, дитя, — чуть насмешливо протянула она, после чего обняла меня за плечи, и я ощутила ледяной холод ее тела. Это напомнило мне прикосновения Анжела…

— Но это так… неправильно, — попыталась возразить я, но больше ничего не смогла сделать, так как Дарла запечатала мне рот поцелуем… холодным, словно поцелуй статуи.

Ее лицо было зловеще-прекрасно. Я только сейчас смогла полностью оценить красоту Дарлы. Что мешало мне сделать это раньше? Наверное, свои переживания и то, что я видела в ней лишь врага. Я не удержалась от того, чтобы нежно провести по ее лицу рукой, и было заметно, что ей понравилась эта бесхитростная ласка. Наши губы снова встретились в глубоком, страстном поцелуе. Я со смущением ощутила во рту ядовитый змеиный язычок этой старой вампирши. Она неистово вращала им в моем рту, даря ни с чем не сравнимые эмоции. Ее нежные и, вместе с тем, сильные руки стали похотливо блуждать по моему телу.

— Пойдем ко мне? — прервавшись, наконец, спросила она, и губы ее сложились в хитрую улыбку.

Я подумала, уж не ловушка ли все это и не поджидает ли меня там засада из ее клыкастых дружков или подруг. Но в эту ночь я будто сорвалась и летела куда-то вниз, в пропасть. Мне было все равно.

— Пойдем, — кивнула я.

Мы подошли к одной из стоявших неподалеку машин и сели в нее.

— Как тебе мое новое авто? — спросила меня Дарла, когда я уселась.

— Красивая машина, — сказала я, и тут она снова меня поцеловала, прокусив при этом мои губы.

Затем вампирша завела автомобиль, и мы поехали к ней домой. Остановившись перед новым, шикарным домом, мы вошли внутрь здания и, войдя в лифт, стали упоенно целоваться. А затем, пройдя по коридору, зашли к ней в квартиру. У нее оказался очень хороший, хоть и немного старомодный, как и следовало ожидать, вкус. Все заставлено старинной мебелью в стиле одного из Людовиков, и ее жилище словно утопает в роскоши.

Я все еще оглядывалась по сторонам, наслаждаясь красотой интерьера, когда Дарла подошла ко мне и, взяв меня нежно за руку, притянула к себе. Затем она начала медленно освобождать меня от одежды, прерываясь на короткие, но жгучие поцелуи. Лед ведь тоже способен обжигать. В ее руках я вся сомлела, и меня охватило сладостное предвкушение того наслаждения, которое она мне подарит.

Наконец, раздев меня и раздевшись сама, она, нежно овладев моей рукой и приобняв, подвела меня к кровати. В этот момент я позабыла обо всем на свете!

…Мы очутились на ее постели среди шелка покрывал. Шепча мне какие-то слова без связу, Дарла принялась покрывать поцелуями мои шею, плечи, грудь. Прикосновения ее были легкими, словно крылья мотылька, но холод губ напоминал о зиме, о смерти… Что же, смерть тоже нужна, и выглядит она не как старуха с косой, а как прекрасная светловолосая женщина с восково-бледным лицом, вот как у Дарлы. Она гладила мои груди, играя с сосками и слегка покусывая их. Вампирша! И здесь верна своей природе, даже поцелуи ее превращаются в укусы. Вот она стала гладить и целовать мой голый живот, шепча о том, какая у меня нежная кожа. Затем ее длинные тонкие пальцы с длинными острыми коготками начали поглаживать мои бедра. А вот моя проказница уже целует и облизывает их…

***

На утро, когда я проснулась, Дарла лежала рядом со мной.

— Доброе утро, любимая, — сказала она и поцеловала меня.

— Доброе утро, — ответила я ей.

Так начался наш первый день совместной жизни. День, в котором мы обрели друг друга. Я знаю, что это безумие — любить не просто женщину, а своего врага, упырицу, но ничего не могу с этим поделать. Мне неизвестно другое — то, сколько продлятся наши отношения, но я благодарна ей за те мгновения счастья, которые она мне дарит.