Вояж по миру девушек-монстров. Глава 3. Глава Порка девушек рассказы

Назад -

Глава 3. Первая победа

Диме было хорошо и покойно. Он лежал на чем-то твердом, деревянном и плавно покачивался на волнах вверх-вниз. Лба его коснулись теплые пальчики, а потом ласково провели по голове, расчесывая волосы. Молодой человек открыл глаза и увидел свою помощницу. Девушка сидела рядом, подогнув босые ноги под себя. Она была одета в белое платье с открытым верхом, короткими рукавами и длинным подолом, который скрывал ее ноги до щиколоток. Платье было украшено двумя черными полосками в нижней своей части. Подобные же полоски шли по воротнику и по краям рукавов.

«А я в черных купальных плавках, – подумал Дима, зажмуривая глаза, – и мы плывем по реке, через чащу леса на деревянном плоту из досок».

После этих мыслей он оглядел себя, осмотрелся по сторонам и удовлетворенно хмыкнул. Все, что он представил себе, то и увидел.

– Как наши дела? – обратился он помощнице, привычно ожидая, что опять получит информацию взглядом.

Девушка улыбнулась в ответ и неожиданно ответила приятным мелодичным голосом:

– Большая часть темной энергии трансформирована в духовную и выработка новой спермы идет полным ходом. Минуты через три ее запасы будут полностью восстановлены и заряжены избыточным потенциалом. Я оставила немного темной энергии, чтобы стимулировать работу яичек, она очень благоприятно действует на функцию воспроизводства.

Дима удивился и обрадовался этой реплике, но не столько ее содержанию, сколько форме. Он даже сел от избытка чувств и развернулся к девушке, опираясь левой рукой в деревянный настил.

– Ты говоришь вслух? – спросил он с изумлением. – С каких пор?

– Последний бой принес много энергии, – ответила Анна. – Хозяин разрешил мне ее тратить по своему усмотрению. И я взяла на себя смелость модифицировать функцию коммуникации, полагая, что хозяину так удобнее будет поддерживать связь. Если я совершила ошибку, простите меня.

– Нет-нет! Ты – молодец, умница! – похвалил Дима. – Я очень рад.

Он погладил девушку по тыльной стороне ладони, а потом взял ее руку и прижал к своей щеке.

– Можно тебя об одном попросить?

– О чем угодно, хозяин, приказывайте. Я выполню любое Ваше распоряжение.

– Не называй меня хозяином, ладно? И обращайся лучше на "ты", если не сложно. Я бы хотел, чтобы между нами сложились дружеские отношения.

– Хорошо, как скажешь, – улыбнулась помощница, а потом вдруг наклонилась и коснулась его губ коротким поцелуем. – Только должна предупредить, – добавила она, – что на одну лишь дружбу я не согласна.

Дима изумленно приподнял брови и рассмеялся.

– Обалдеть! – сказал он. – Ты прям как реальный живой человек и это так здорово! Но как так получилось? Ты вообще кто?

– Изначально я была частичкой твоей ауры, способной преобразовывать темную энергию в духовную. Играя в компьютерную игру, посвященную монстродевушкам, ты развил и усовершенствовал меня, превратив в сложный энергетический организм в своем теле, способный выполнять множество действий с темной и духовной энергией. Но с недавних пор, ты собственной волей и намерением стал наделять меня чертами девушки, к которой испытываешь яркие чувства, и тем самым создал благоприятные условия для того, чтобы я получила самостоятельное бытие. Для успешного выполнения своих обязанностей индивидуальность мне не нужна. Но ты все равно относился ко мне как к живому человеку, вкладывая в меня душу. Поэтому рано или поздно я обрела бы собственное сознание. Не так быстро конечно, как получилось, но это в любом случае бы произошло.

– Ты сказала: не так быстро? – уточнил Дима. – То есть был еще какой-то фактор, кроме моих усилий?

– Да, был и есть, – кивнула Нишикиномия. – Это мамоно, которая тебя поймала и держит в плену.

– Алиса? – удивился молодой человек. – Что серьезно? Она помогла тебе стать личностью?

– Я не знаю осознанно или нет, сделала ли она это намеренно или все получилось случайно, но эта монстродевушка обладает какой-то необычной для слизи ментальной силой. Она создала вокруг себя и до сих пор поддерживает ауру, которая эффективно катализирует развитие моих мыслительных способностей. В ее поле мое самосознание растет как на дрожжах. И поэтому я обрела индивидуальность достаточно быстро. Конечно, если бы не твое желание, ничего бы не вышло. Но ты сам хотел меня создать. Видел во мне девушку, а мамоно образ этот вроде как подпитала.

– Ничего себе! Хочешь сказать, что Алиса о тебе знает? Или о вас? Я так и не понял до конца, ты одна или вас много.

– Я одна, но меня много, – уточнила Нишикиномия. – Я могу одновременно делать сразу много дел, направляя для решения каждой задачи отдельного агента. Но на всех нас одна общая душа. Так что я существо в единственном роде. Что же касается осведомленности мамоно, то тут я затрудняюсь ответить. Она может и не знать обо мне, но не удивлюсь, если знает. – Девушка сделала паузу, словно испытывая колебания, говорить или нет. И Дима ее подтолкнул:

– Говори все, что думаешь. Мне важно знать любое твое мнение. Даже если ты считаешь его недостоверными домыслами.

– Каждый раз, в моменты моей работы… ну, по прямому назначению. У меня возникает впечатление, что я становлюсь частичкой мамоно.

– В каком смысле, – насторожился молодой человек.

– Мне кажется, я начинаю чувствовать как она, перенимаю ее желание и страсть. Словно бы тоже монстродевушкой становлюсь. Но может быть, это просто аура ее так на меня подействовала. Так что я переняла многие и ее черты, когда формировалась.

– Да уж, задачка, – смущенно сказал Дима, подозревая, что и сам он немало повлиял на характер своей помощницы, когда выбрал для нее образ Анны Нишикиномии. – Ам… можно мне нескромный вопрос задать? Как бы… интимного характера.

– Можешь не спрашивать, я отвечу и так, – улыбнулась девушка. – Да, я вижу то же самое, что и ты, во время, хи-хи, нашего с тобой сотрудничества. И я не только вижу, но и чувствую. Чувствую все точно так же, как чувствуют женщины, или даже ярче. Ты ведь это хотел спросить, верно?

– Да, – смущенно подтвердил молодой человек.

– Отвечу и на следующий твой вопрос. Мне все это безумно нравится. Именно безумно. Это слово подходит лучше всего, потому что я словно с ума схожу. И я теперь никогда не смогу отказаться от такого формата наших с тобой отношений. Даже если ты вдруг передумаешь, то не сможешь ничего изменить. Тебе суждено теперь все время быть моим любовником. Ты сам дал мне такое право, и я воспользуюсь им непреклонно.

Дима улыбнулся и сжал ладонь девушки, передавая ей свое одобрение.

– Знаешь, ты самое полное воплощение того образа, с которым я тебя связал. Словно самая настоящая Анна Нишикиномия, – восхищенно сказал он. – Можно мне так тебя называть?

– Конечно, – согласилась помощница. – Это и есть мои имя и фамилия.

Молодой человек рассмеялся и кивнул.

– Замечательно просто! Я очень рад. И мне приятно было познакомиться. А я Дима Пономарев. Почту зачесть, если столь… Великая леди то же будет ко мне по имени обращаться.

– Великая? – Анна вопросительно приподняла брови. – Намекаешь на мою работу в студсовете и влиятельных родителей? Хочешь, чтобы я начала борьбу с нарушителями морали?

– Нет-нет! Ни в коем случае, – замотал головой парень, в шутку притворяясь испуганным. – Меня все устраивает как есть. Более чем устраивает. Я имел ввиду, что твой прототип была прямо: Ах! Фантастическая девушка, невероятно сильная, молниеносная, боевая со сверх-человеческими возможностями и просто офигенно сексуальная. И все эти качества я вижу в тебе. Вот. Потому и назвал Великой.

– То есть ты хочешь наделить меня сверх-способностями? – улыбнулась Нишикиномия. – Имей ввиду, в этой реальности сделать это проще простого. Я очень легко могу принять от тебя любые фишки и бонусы, а вот забрать их назад потом будет очень не просто.

– А зачем мне что-то забирать?

Вместо ответа Аня ловко опрокинула парня на спину и прижала к плоту.

«Какая сильная», – восхитился Дима.

– Чувствуешь, – спросила она. – С каждым разом ты даешь мне все больше и больше власти над собой. Пожалеть потом не боишься?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Дима. – Я хочу, чтобы ты была полностью такая же, как она, только без загонов блюстителя морали.

– То есть, хочешь, чтобы я так же трусы твои нюхала и тащилась от этого?

Дима прыснул и захохотал, махая на девушку руками.

– Нет-нет, этого не надо, – сказал он.

– Может бегать за тобой с бутылочкой, наполненной моими влагалищными выделениями, и требовать, чтобы ты их испил?

– Будем считать, что отношения наши уже утряслись, я полностью в твоем распоряжении, а потому тебе нет надобности в этом изврате. Что же касается "сока любви", – хихикнул парень, – то мне завсегда приятнее будет испить его прямо из источника и, по замыслам сценаристов, девушка моя об этом знает.

– Ясно, – сказала Анна, и стала задирать подол своего платья.

– Нет-нет, не сейчас.

– Но я хочу, – добавила она настойчиво.

– Хочешь? – растерялся Дима. – Ну, тогда… если хочешь…

– Я пошутила, – сказала девушка и рассмеялась, опуская подол назад. – А к тебе что, действительно можно обратиться за этим в любой момент?

– Ну… мы… как бы… очень близки с тобой, – смущенно пролепетал молодой человек. – Так что… если тебе захочется, то… да.

– Близки? – переспросила Нишикиномия. – Ах, близкиии! – протянула она елейным голосом. – Тогда кто эта желеподобная стерва, с которой ты недавно кувыркался и какого хрена ты в ее пещере делаешь? Ну?! Отвечай!!

Что-то со свистом рассекло воздух у самого Диминого уха и с глухим стуком ударило в деревянный плот. Молодой человек испуганно повернул голову и увидел большие металлические ножницы, воткнутые в доску плота с огромной силой, так что только кончики ручек, да два колечка торчали из нее. Он, посмотрел на Анну и встретился с ее ледяным взглядом, потом на ножницы и снова на нее.

– Э.. это ведь шу.. шутка, да?

– Все зависит от того какие между нами отношения? – с улыбкой маньяка-убийцы сказала Анна, и у парня от ее голоса мороз побежал по коже.

– Эээ… мы к.. коллеги, друзья, лю.. любовники. Б.. без обязательств… совсем. Совсем беэээз обязательств… Да, – заикаясь пролепетал он.

– Ах, вооот как, – ласково пропела Нишикиномия, и добавила: – Прошу прощения, я не успела за своими руками. Это все любовь.

Она одним рывком выдернула канцелярский инструмент из доски и убрала его в карман своего платья. Дима смотрел на девушку выпученными глазами, и оторопело моргал, пребывая в глубоком ауте. Она в свою очередь смотрела на него, улыбаясь своей ангельской улыбкой, но почему-то у парня та больше не вызывала доверия. Может быть ножницы, оттягивающие карман, были тому виной.

Аня стала понемногу дрожать и неожиданно, согнувшись пополам, расхохоталась от смеха.

– Чёооорт! – простонал Дима и рассмеялся вместе с ней. – Да я чуть штаны не обмочил, приколистка чертова!

Нишикиномия смеялась и взвизгивала, уткнувшись лицом ему в живот, и по щекам ее текли слезы.

– Но как ты меня разыграла, а! Как разыграла!

– Я всего лишь попыталась быть на нее похожей, – весело улыбнулась Аня.

– Знаешь, тебе очень удалось, – хохотнул молодой человек. – И сейчас я думаю, что с копией мне гораздо комфортнее, чем могло бы быть с оригиналом. Не надо меня больше так пугать, ладно?

– Нууу, – расстроилась девушка. – Что совсем никогда? А мне понравилось.

– Не очень часто, – поправился Дима, и снова рассмеялся. – Если вдруг совсем скучно станет.

– Хорошо, – тут же согласилась Аня, довольная этой поблажке.

А молодой человек про себя подумал:

«Блин! Кого-то она мне напоминает. Кого?. Нишикиномию? Нет. Вернее, ее тоже, но кого-то еще… Нет, не могу понять. Ладно, не важно».

– Скажи, пожалуйста. А если бы мы действительно были парочкой, ты бы меня так ревновала?

– Что ты имеешь ввиду под "были парочкой"? В жизни или так, как сейчас?

– Ну, так, как сейчас, например.

– К мамоно не ревновала бы точно. Они – мой хлеб. А к женщинам… к женщинам не знаю. Кажется, я вообще не умею ревновать. Может это и к лучшему. У меня такая… уверенность в тебе, – задумчиво сказала девушка. – Чувство защищенности. Нет страха, что мы расстанемся. Тебе просто никуда от меня не деться. Поэтому и не ревную, наверно.

– А тебя не беспокоит что… ну… у тебя нет собственного тела, что ты живешь только во мне?

– Не знаю, о чем ты говоришь, – пожала Анна плечами. – У меня отличное тело, вот оно, – она коснулась себя руками. – И этот мир, с его свойствами, – девушка обвела руками вокруг себя, – меня полностью устраивает. У меня есть ты, есть любимое дело, а еще я могу смотреть твоими глазами и воспринимать твоими органами чувств. Мне больше не надо ничего.

– То есть если бы у тебя появилась возможность материализоваться в жизни, ты бы отказалась?

Девушка подумала немного и скептически поджала губы.

– Я бы точно не спешила с этим. Особенно, если б вернуться назад было нельзя. Понимаешь, я, наверное, все-таки не человек. У меня совершенно другие потребности. И в том, что мне нужно, я не испытываю недостатка.

– Это хорошо, – с облегчением вздохнул Дима. – А то мне было бы тебя жалко.

Анна вдруг стала серьезной и замерла, к чему-то прислушиваясь.

– Техническая пауза закончилась, – сообщила она. – Возвращайся в реальность.

– Что случилось?

– Аура мамоно изменилась. Кажется, она заснула. Но если тебе это не интересно, можно продолжить беседу.

– С ума сошла?! Конечно, интересно! Неужели получилось? Мы победили, да?

– Неа, – помощница отрицательно помотала головой. – Вроде бы она просто расслабилась под кайфом и задремала слегка. Вероятность побега очень низкая.

– Надо все равно посмотреть, что к чему. Даже если не удастся сбежать, это не важно. Я уже чувствую, что в состоянии с ней справиться. Нужно лишь хорошо подготовиться к бою и спланировать его.

– Смотри, планируй, – кивнула Нишикиномия. – Я тогда тоже пойду работать.

Она улыбнулась ему, махнула рукой и исчезла вместе с рекой, плотом и окружающей природой.

Дима открыл глаза и вернулся в пещеру. Та уже немного ему наскучила. Парню захотелось прогуляться, выйти на свежий воздух. Тем более, что организм его настоятельно заявлял о своих потребностях, причем в форме нужды обоих видов. Молодой человек осторожно скосил глаза на Алису, стараясь не смотреть на нее пристально, чтобы случайно не разбудить взглядом, но та лишь мило улыбалась во сне и сладко посапывала. Дима провел рекогносцировку на местности. Мамоно лежала на боку слева от него, обняв одной ногой за талию и прижимая к себе. Это само по себе уже создавало серьезные трудности для побега. Проблема усугублялась еще и тем, что младший братик парня все еще пребывал в объятиях младшей сестренки. Или, если говорить в терминах радиоэлектроники, разъем был вставлен в гнездо, и незаметное извлечение его представляло собой весьма нетривиальную задачу. В особенности с учетом того, что эрекция у Димы до сих пор сохранялась.

«Эй, дружище, – мысленно обратился он к своему члену. – Ты чего такой бойкий сегодня? Давай на боковую. Видишь, девушка спит? Зачем ей мешать? »

Но тот естественно ему не ответил, и следовать доброму совету не пожелал, упорно оставаясь на боевом дежурстве. Дима прислушался к своим ощущениям и догадался, что его репродуктивный орган купается в темной энергии, а потому покой ему может только сниться. Еще и давление мочевого пузыря не способствовало упокоению мятежной плоти.

«Вот ведь черт! Что же делать? »

Аккуратно прогибаясь в талии, молодой человек, попытался извлечь свой член из плена. Он не особо надеялся, что девушка не проснется. Ему ведь еще и ногу ее предстояло с себя снимать. Но попытка не пытка, как говориться. Диме удалось выползти из норки примерно на половину, когда полупрозрачная леди капризно скривила губки и, чмокнув влагалищем, всосала добычу назад. На лицо ее вернулась довольная улыбка, в то время как вагина продолжила сосать член в режиме младенца с пустышкой во рту.

Тихонько причмокивая, она совершала несколько быстрых всасывающих движений. Потом замирала на пару секунд, и движения повторялись. Дима почувствовал сладкое удовольствие, медленно разгорающееся в паху и плавно расползающееся по его телу. Тот прерывистый ритм воздействия, которому молодой человек подвергался, вызывал ощущения, накатывающие волнами. Они следовали одна за другой, усиливая суммарный эффект, словно попадая в ритм маятника наслаждения, раскачивая его все больше и больше. Каждое отдельное посасывание было не сильным, на уровне мягкого поглаживания, но потенциал возбуждения в парне неуклонно увеличивался и вскоре он стал изнемогать в объятиях девушки.

Ситуация усугублялась еще и тем, что такая слабая стимуляция приближала парня к разрядке медленно, вынуждая его томиться на пороге в рай и постепенно сходить с ума. Бедра его непроизвольно задвигались, пытаясь совершать фрикции, чтобы быстрее преодолеть участок сладкой муки. Но Алиса настолько основательно присосалась к лобку молодого человека, сделав из письки своей присоску, что у того не было возможности скользить внутри нее.

Приближаясь к грани, Дима стал извиваться и постанывать. Девушка-слизь, что-то промурлыкала во сне и обняла его руками, прижимая к себе покрепче. Секунд пять-шесть парень висел на пороге оргазма, и от этого состояния у него потемнело в глазах. Все тело окуталось электрическим покалыванием, воздух в груди стал напоминать густой и почему-то тоже наэлектризованный сироп. Молодой человек чувствовал себя как перегретая вода под давлением, которая уже не вскипеть готова была, а взорваться.

Томно вздохнув, Алиса затрепетала веками и открыла глаза. Пару мгновений она рассеянно смотрела на своего пленника, недоуменно прислушиваясь к себе, потом глаза ее округлились и в этот момент Дима закричал, содрогаясь в оргазме, чувствуя, что буквально сгорает от кайфа. Член его выстрелил словно гаубица, посылая в тело девушки убойный заряд, и она вскрикнула следом от пронзившего ее блаженства. А парень, продолжал выплескивать из себя струи спермы следующие друг за другом подобно выстрелам реактивной установки, и каждая ракета его, попадая в цель, заставляла Алису кричать непрерывно и коротко вспыхивать, озаряя пещеру тусклым светом. Тело мамоно стало быстро темнеть, смещаясь в цвете от темно-розовой до фиолетовой палитры. А потом по нему прошла волна сокращений и девушка, закатив глаза обмякла, разом теряя свою плотную форму и растекаясь лужей киселя.

Минуту или две Дима пролежал неподвижно, приходя в себя после потрепавшей его стихии. Потом он медленно сел, перевернулся, становясь на четвереньки, и непонимающим взглядом уставился на обширную лужу фиолетовой жижи. Когда он осознал, что видит, глаза его испуганно расширились.

– Ой! Мама! А я ее не убил?

Молодой человек коснулся пальцами поверхности киселя, и по ней во все стороны побежала рябь, а кожу стало покалывать как от слабого электрического напряжения.

– Вроде… вроде жива?

Дима прикрыл глаза, мысленно позвал Анну, и она возникла в его воображении. Девушка вопросительно посмотрела на него и молодой человек как раньше, в безмолвном режиме ощутил ее готовность получить распоряжение.

– Что с Алисой? – спросил он у помощницы. – Ты случайно не знаешь?

Та почему-то снова не ответила, но у парня вдруг возникло понимание, что с мамоно все в порядке, она пересытилась его духовной энергией и спит. Он облегченно перевел дух и внимательно посмотрел на Нишикиномию.

– Почему ты не отвечаешь словами?

Анна снова промолчала. И на свой вопрос Дима не получил почему-то даже какой-либо краткой информации. Пришло лишь слабое ощущение, на уровне интуиции или догадки, что это безмолвие временное.

– Ох, ну ладно, позже разберусь, – проворчал молодой человек и направился прочь из пещеры, потому что нужда уже конкретно стала его припекать.

Выйдя наружу, молодой человек осмотрелся. Он находился в лесу возле скального массива. Вдали, километрах в полутора виднелся краешек озера, в которое впадал широкий ручей, берущий свое начало где-то в глубине пещеры. Деревьев и кустов в округе была масса, поэтому страждущий, не долго думая устремился к месту, в котором, по его мнению, растительность была погуще. Там он с успехом и справил все свои текущие заботы, не встретив никаких препятствий и помех со стороны местной флоры и фауны, а также иных обитателей этого леса.

Сбросив груз проблем, Дима задумался. Что ему делать дальше? Вот он неожиданно для самого себя победил девушку-слизь и как ему теперь поступить? Воспользоваться ли прямо сейчас своей свободой или же погостить еще у милой хозяйки? Полученный в игре опыт предлагал сразу слинять, но молодой человек чувствовал себя неуверенно в новом мире без сопровождения. Он волновался по поводу своей подруги из игры. Она почему-то не встретила его? Путешествовать же в одиночку парень не привык. Он не знал местного языка, не знал, где находится, легко мог заблудиться или попасть к какой-нибудь хищнице на обед. Дима, откровенно говоря, трусил отправляться прямо сейчас в путешествие. Хоть бы одежду свою вернуть, пусть это лишь трико, футболка и шлепки, но так или иначе он был бы не голышом.

И все-таки парень надеялся еще, что любимая ламия где-то поблизости его дожидается. Он забрался на скалу, чтобы с высоты оглядеть окрестности, но во все стороны, докуда доставал взгляд, тянулся лишь лес, лес, озеро, а за ним снова лес. Кричать и звать свою подругу голосом парень побоялся. Мало ли кто на его крики придет, приползет, прилетит (нужное подчеркните), чтобы потешить свое любопытство и посмотреть, что за симпатичный и вкусный мальчик тут зовет на помощь. Спустившись вниз и побродив немного по лесу, Дима ни кого не встретил и разочарованно вернулся в пещеру.

«Черт! Что же делать-то мне теперь? Без гида я ничего тут не знаю. Идти куда глаза глядят? Так можно черте куда забрести. Алиса-Алиса, где же ты, а? Что с тобой случилось? Почему тебя нет? »

Он посмотрел на фиолетовую лужу, разлившуюся на половину пещеры, и вздохнул. Одна Алиса у него была. Вот только совсем не та, которую он ожидал встретить.

«Может предложить ей составить мне компанию? – подумал парень. – Девчонка-то классная. Веселая, общительная, ко мне опять же хорошо относится, да и знает русский язык. Эх, вряд ли она согласится. Слизи медленно передвигаются и они не любят кочевать, предпочитая постоянное место обитания, где много чистой воды. А здесь ее все устраивает. Ручей, пещера, мужчина. Зачем ей куда-то идти. Она скорее меня будет удерживать или уговаривать остаться. А я тут сдохну со скуки. Я не для того в этот мир перемещался, чтобы в пещере сидеть».

Он снова посмотрел на слизь.

«И сколько она будет в таком состоянии? Что сделает, когда проснется? Как изменится ее отношение ко мне, когда она поймет, что мой побег это не шутка, и он реально возможен».

Больше всего, парень боялся женского горя. Он не выдержит, если его будут умолять остаться. У него просто сердце разорвется от сострадания, при мысли, что девушка будет горько оплакивать его уход. Но подсознательно Дима надеялся, что до этого не дойдет. Мамоно скорее бросится в погоню, чем станет пассивно рыдать, сетуя на свою горькую судьбу. И отследить она его вполне способна, по следу духовной энергии. В любом случае роль дичи, для него психологически была более легкой, нежели роль бессовестного засранца.

Хотя, если подумать, о каком засранстве речь? Дима не давал слизьке обет верности, его захватили силой, и он заранее предупреждал, что собирается сбежать. И все равно, все равно парню было жалко девушку. Причем расставаться не хотелось по двум причинам: и оставлять ее жалко и самому от нее уходить. Он чувствовал уже некоторую привязанность. Нравилась слизька ему.

«Блин! Да что же это такое-то, а?! Если я с первой мамоно так душевными муками маюсь, что ж дальше-то будет?! Гарем мне вокруг себя собирать? Нет! Ну, нафиг! С гаремом не попутешествуешь. Тут недолго и в цыганский табор превратиться! Ох. Ладно. Хватит рефлексировать. Просто посижу, подожду, пока она проснется».

Ждать пришлось около часа. Дима успел еще раз сходить в туалет и погулял немного по округе, надеясь отыскать другую Алису, первую, а вернее – шестнадцатую. Заметив двусмысленность этой нумерации, молодой человек усмехнулся. Он немного помаялся бездельем в пещере, сетуя на скуку. А потом решил попробовать помедитировать и посмотреть, что он может со своей духовной энергией сделать.

Аня по-прежнему сохраняла безмолвие и напоминала больше человекоподобный интерфейс, чем живую личность. Однако на вопросы свои Дима ответы получал, ну или "вспоминал". Он до сих пор не мог решить для себя, на что это похоже. Как парень понял уже, сейчас помощница его могла направить ману на увеличение энергетических резервуаров и на небольшую прокачку физических возможностей. Однако, энергии у него оставалось не так уж и много после гашения девушки-слизи, и тратить ее бездумно молодой человек не хотел.

На пробуждение слизи первой, как ни странно, отреагировала Нишикиномия. Она вздохнула и сказала вслух: «Ментальная аура усиливается».

Потом по поверхности лужи пошла рябь, и жидкость стала вспучиваться вверх, прям как второй терминатор, только фиолетового цвета а не зеркального.

«Круто! » – восхитился Дима, наблюдая такие зрелищные спецэффекты.

Слизь сформировала овальную фигуру, больше всего напоминающую матрешку, потом у нее прорезались глаза, и она усиленно ими заморгала. Ее взгляд остановился на молодом человеке, а за тем из тела вырвались два тонких щупальца и оплели его, связывая по рукам и ногам.

– Успела, поймала! – произнесла матрешка широким ртом, в который сейчас спокойно могла бы уместиться голова парня.

– Еще б не успела, – хмыкнул тот. – Я и не сбегал никуда. Алис, а ты не могла бы принять свою прежнюю человеческую форму? А то мне как-то жутковато немного на тебя такую смотреть.

– Плотной стать пока не получится, – пожаловалась девушка-слизь, – а вот просто женское тело сделать могу попробовать.

Она какое-то время гнулась и качалась, меняя формы и напоминая Диме аморфного пришельца из старого советского мультика, который мог складывать губы дудочкой и издавать  музыкальные звуки. Потом вылепила из массы своей женскую фигуру и приняла в конце концов облик, в котором парня встретила. Вот только цвет у нее сейчас был не голубой, а фиолетовый.

– Так хорошо? – спросила Алиса.

– Ага.

– Долго я спала?

– Чуть больше часа.

– Блииин, – капризно протянула она. – Ты победил меня. Почему не убежал?

– Я решил погостить у тебя немного по собственной воле.

– Правда? – обрадовалась девушка-слизь. – Тебе понравилось со мной?

– Ты хорошая, – признался Дима, – и нравишься мне, но дело не в этом. Боюсь, мне нужна твоя помощь.

– А ты не бойся, – пошутила Алиса. – Если останешься насовсем, я помогу тебе в чем угодно.

– Нет, насовсем не получится, – вздохнул молодой человек. – Мне все равно идти надо.

– Тогда не помогу, – насупилась собеседница.

– Давай мыслить конструктивно, – предложил Дима. – Если ты отказываешься мне помогать, то какой смысл мне тогда оставаться.

– Такой, что я не отпущу тебя.

– Так я опять могу тебя победить и тогда уйду уж точно.

– Уууу, какой меркантильный, прям как гуманист, – сказала Алиса таким тоном, словно слово "гуманист" было ругательством.

– Что? Гуманист? – удивился парень.

– Гуманист-гуманист, – скривилась мамоно. – Бе-бе-бе!

– Это вообще кто такой?

– Плохой меркантильный человек, который мамоно использует. Вот! И ты такой!

Дима понял, что узнал новое понятие этого мира, и оно, видимо, отличалось от одноименного понятия из его жизни.

«Надо будет потом ее расспросить, – подумал он. – А пока бы добиться сотрудничества»

– Но ведь ты тоже меня используешь, – возразил молодой человек. – Значит и ты гуманистка.

Слизь удивленно посмотрела на него, а потом рассмеялась. Сравнение это показалось ей забавным.

– Разве я не прав?

– Нет, конечно! Гуманисты – это люди, мужчины. Мамоно гуманистами быть не могут.

– Физически да. Но, по сути своей, почему нет?

– Что ты имеешь ввиду?

– То, что ты  оборачиваешь все в свою пользу. И ты меркантильна еще больше меня. Тебе надо, чтобы я остался и все. Остальное тебя не интересует. А то, что у меня свои дела могут быть тебе уже не важно. Ты даже не спросила, какого рода помощь мне от тебя нужна.

– Хорошо, спрошу. Какая тебе нужна помощь?

– Я не знаю Ваш язык, не знаю мир, и какие в нем порядки. Я не ориентируюсь в лесу и понятия не имею, какие в нем живут обитатели. Кого стоит бояться, а кого нет. Я не знаю даже куда мне идти, и где ближайший город людей находится.

– Вот и хорошо, – усмехнулась Алиса. – Если не сможешь уйти, то останешься с мной.

– Увы, но ты ошибаешься. Уйти я смогу, а вот выжить мне будет проблематично. Хочешь, чтобы я погиб, чтобы меня съел кто-нибудь? Ты ведь тогда точно меня потеряешь.

– Неееет! – испугалась девушка и на глаза ее мигом навернулись слезы. – Не хочу, чтобы ты погиб, не хочу, чтобы тебя съели!

Она обняла парня за шею и разрыдалась, утыкаясь ему личиком в плечо и разводя сырость.

– Не хочу, не хочу, не хочу! Не уходииииии!

У Димы ком встал в горле и сердце больно сжалось.

«Гааадство какое! – мысленно простонал он. – Как хреново-то! – Случилось как раз то, чего он боялся. – Ну почему в жизни все не так просто как в игре?! »

Молодой человек тоже осторожно обнял девушку и погладил ее по жидкой спине.

– Я ведь и не ухожу пока. Давай не думать о плохом. Сейчас я с тобой остаюсь и это главное. И буду оставаться все время, пока в помощи твоей нуждаюсь.

– Одну ночь, чтобы выучить язык, – загнула пальчик Алиса. – Ты ведь можешь энергию мамоно поглощать? Значит, наши слова примешь в себя с моей энергией. Рассказать все, что я знаю о нашем мире – это можно за час-полтора. Ну и день мы можем с тобой походить по лесу. Я покажу, где что находится и куда не следует лезть, потому что там хищницы живут. Покажу тебе растительных хищниц, и как они прячутся. Это всего лишь день, ну может два. Мало!

– А давай сделаем так: я буду оставаться с тобой до тех пор, пока снова тебя не одолею.

– Обещаешь? – обрадовалась Алиса.

–Пока я не одержу победу, ты можешь даже не задумываться на счет моего побега. Даже в голове его не держать. Ложиться со мной спать спокойно, не сомневаясь что проснешься и застанешь меня рядом. Я буду оставаться с тобой по собственной воле. И это самая надежная гарантия. Клянусь честью героя.

– Героя? Фиии! Герои такие бяки. Гуманисты хоть меркантильные, а герои дерутся. Бабушка говорила, что и сперма у них не вкусная. Ты не такой. Ты вкусный и добрый. Хороооший, – сладко протянула Алиса и улыбнулась. – Да и не осталось больше героев. Кого-то съели, кого-то женили. Последнего только моя бабушка и видела.

«Не осталось?! – поразился Дима. – Что же у них тут произошло? Монстродевы победили? »

– А люди тут у Вас есть?

– Есть, – махнула девушка рукой куда-то в неопределенную сторону. – Но они не герои.

– Понятно, – кивнул головой молодой человек. – Но в нашем мире герои не перевелись, я же из другого мира.

– Хе-хе, слабоват ты для героя, – иронично сказала Алиса. – Даже для другого мира слабоват.

– А в нашем мире нет мамоно. И драться нам не приходится.

– И что же тогда герои у вас там делают, если не дерутся?

– Они спасают тех кто в беде, помогают обиженным. В общем, совершают добрые дела. Но самое главное, они держат слово. И можешь быть уверена, если я тебе слово дал, оно нерушимо.

– Мммм, ладно, я тебе верю, – обрадовалась Алиса. – Значит, точно не убежишь?

– Пока не одолею тебя, точно. Можешь не сомневаться даже.

– А если ты не одолеешь меня никогда?

– Тогда все время буду с тобой оставаться.

– Хе-хе, – захихикала девушка-слизь, делая хитрое лицо. – Вот ты и попался. Я теперь знаю, как тебе не проиграть. Я просто не буду объедаться. Хе-хе, хе-хе, хе-хе-хе!

– Ну, вот и славно, – улыбнулся Дима. – Значит, тебе не о чем переживать.

– Когда ты так говоришь, я наоборот переживаю, – насупилась Алиса. – У тебя нет других способов победить меня?

– Нет, только своей духовной энергией, – совершено искренне ответил парень.

– Тогда я тоже выполню свою часть соглашения, – покровительственно сказала собеседница, – и помогу тебе всем, чем смогу. Какой ты помощи хочешь в первую очередь?

– Хочу свою одежду найти, – ответил Дима. – Ты можешь отвести меня туда, где встретила? Где я раздевался.

– А зачем тебе одежда?

– Просто я к ней привык. Мне в ней теплее.

– Хочешь, я буду твоей одеждой?

– Как?

– Очень просто, смотри.

Слизь стала распространяться по его телу и в считанные секунды покрыла его тонкой пленкой.

– Вот так, – сказала она очень довольная. – Теперь ты точно не замерзнешь.

Дима с удивлением осмотрел себя. Ему действительно стало тепло и комфортно, правда периодически казалось, что девушка украдкой его полизывает то в одном месте, то в другом. Кроме того слизь оставалась прозрачной и ни капельки не скрывала его наготы.

– Эм, это здорово конечно, – признал молодой человек. – Но я все равно, словно голый. Ты прозрачная и тело мое хорошо видно.

– И что в этом такого? – удивилась Алиса.

– У нас, к примеру, одежда предназначена не только для того, чтобы согревать, но и чтобы прикрыть свою наготу. Разве в вашем мире люди разгуливают голышом.

– Нет, но я всегда считала, что они делают это только для того, чтобы нам мамоно сложнее добраться было до их вкусного тела.

– Женщины ведь тоже наверняка одеваются. Разве нет.

– Ага, точно, – согласилась Алиса. – Тогда совсем не понятно.

– Ну, это стыдно, понимаешь? Нам людям неудобно голышом ходить.

– Ты ведь ходишь и ничего.

– Потому что мы любовники, и ты голышом меня уже видела.

– Значит неудобно перед тем, кто не видел?

– Верно.

– Хи-хи, смешно. Ну, да ладно. Все равно нет проблем.

Покрывавшая парня слизь быстро окрасилась в цвета его прежней одежды. Верхняя часть  – в белый цвет футболки, нижняя – в темно-синий цвет трико, а стопы – в серый его шлепанцев.

– Теперь удобно?

– Более чем, – согласился молодой человек. – Но одежду мою все равно найти надо. Не хочу постоянно тебя утруждать.

– А ты меня не утруждаешь, – хихикнула Алиса и стала уже не скрываясь облизывать парня.

– Ой! Перестань! – воскликнул он.

– Это почему?

– Потому что настоящая одежда такого не делает. И так мне сложно будет тебя носить. Одежда тем и хороша, что она меня не дразнит и не домогается.

– Хе-хе, ладно, – согласилась мамоно и прекратила свое распутство. – Но обещай, что как только мы вернемся, и ты будешь отдыхать, я смогу тебя вылизать.

– Ну конечно, – улыбнулся парень. – Мне приятны твои ласки, Алисочка.

– Мммм, хорошо! Скажи еще!

– Алисочка, – повторил Дима.

– Хе-хе, хе-хе-хе! Пошли скорее разыскивать твою одежду.

Они вышли из грота и направились в чащу леса. Девушка-слизь говорила  куда идти, а иногда показывала направление маленьким щупальцем, которое вырастила у спутника на груди. Она разделилась, последовав за парнем только той своей частью, которая стала одеждой. А остальное ее тело осталось в пещере.

– Ничего, что так? – удивился молодой человек. Ты нормально чувствуешь себя разделенной?

– Нормально, – успокоила Алиса. – Умом я с тобой, а та часть будет просто спать. Ну, или поручения мои выполнит, если захочу. Что-нибудь не сложное, что доступно зверю.

– Понятно, – значит, там у тебя остались только инстинкты?

– Ага, – подтвердила спутница. – Ты уж не подходи к ней без меня ладно? А то она может тебя съесть.

– Ясно. Не подойду.

– Ну, пока я на тебе, ты можешь ничего не бояться, – покровительственно сказала Алиса.

– Спасибо, – улыбнулся молодой человек. – Я это учту.

Лес очень походил на Земной. Здесь встречалось много знакомых парню деревьев. Были и сосны, и ели, и лиственные деревья и кусты. Но порой попадалась экзотика, вроде тропических плющей и лиан, о которых Дима спутницу свою расспрашивал. Большая часть этих растений оказалась безвредной. Но в двух случаях Алиса его предупредила. У одного незнакомого странного куста оказались ядовитые шипы. Поэтому они обошли стороной преграждающие путь заросли. А еще девушка запретила парню заходить на поляну с огромным цветком, испускающим приятный запах. Едва только тот коснулся ноздрей Димы, как он почувствовал легкое головокружение, однако монстродевушка тут же заткнула его ноздри своим щупальцем, торчавшим у него из груди. И потребовала поскорее удалиться.

– Там Альрауна, – сказала она. – Обойди это место, если не хочешь стать ее вечным осеменителем.

– Прикольно, – обрадовался Дима. – Никогда не видел эти цветы. Интересно, а с ней можно договориться на разовый секс?

– Чего?! – возмутилась Алиса. – Ты мой! Какой нафиг секс?! Только мне можно тебя есть, понял?!

– Хорошо-хорошо, – не стал спорить молодой человек. – Я чисто гипотетически спрашивал.

– С твоей-то вкусной спермой? – хмыкнула девушка-слизь. – Да Альрауна ни в жизнь тебя не отпустит. Будет трахать непрерывно, пока…

– Не уснет, – закончил ее фразу Дима.

– Может и так. Да только ты из-за ее запаха сбегать не захочешь.

– Вполне возможно, спорить не буду, да и проверять тоже пока не хочу.

Весь путь до знакомой поляны занял минут пять. Молодой человек сразу увидел валяющиеся на земле футболку и трико и с радостью направился к ним. Вот только одежда оказалась настолько промокшей и грязной, что требовала основательной стирки.

– Вот блин, – расстроился парень, – и где ее можно постирать? Может, на озеро сходим?

– Лучше не надо, – сказала Алиса. – Там девушки-лягушки живут. Если поймают, то изнасилуют толпой.

– Ааааа, клаааассно! – простонал молодой человек.

– Чертов извращенец, – хмыкнула девушка.

И Дима с интересом уставился на нее. Она сказала эту фразу тем же самым тоном и голосом, каким говорила в свое время его Алиса.

– Если не хочешь стать постоянным папашей их детишек, то лучше не искушать судьбу, – предупредила спутница. – Даже со своим темным поглощением ты пока не в состоянии справиться с целым лягушачьим семейством. Их там целое озеро, так что послушайся меня и не суйся туда. А одежду твою и в нашем ручье постирать можно.

– А это ничего? Вода не загрязнится?

– Нет, конечно. Она же проточная. Да и земля, налипшая на твою одежду – это не та грязь, которая может испортить источник.

Порыскав еще немного, Дима нашел в траве свои шлепанцы из серой резины, и подобрал их.

– Тебе не больно, что я на тебя наступаю? – спросил он у своей спутницы.

– Нет, не больно, – ответила та, – я под твоими стопами сделала твердый слой. А ты чего спрашиваешь?

– Я могу тапочки свои надеть.

– Как хочешь, мне все равно.

– Тогда я надену, чтобы в руках их не нести. Можешь стопы мои открыть?

– Одевай так, я перестроюсь.

Дима сунул ноги в шлепки, и слизь тут же обволокла его обувь сверху, формируя что-то вроде сапожек с подошвой из резины. Она  выползла из под его стоп и молодой человек ощутил ими прохладную поверхность своих тапочек.

– Какой-то странный материал, – заметила Алиса. – Ни ткань, ни кожа и ни дерево. Это что?

– Резина. У вас такого нет?

– Не знаю. Я первый раз сталкиваюсь.

– А у вас люди из чего делают обувные подошвы?

– По-разному. Из твердой дубленой кожи, из дерева, из металла.

– Ну, резину у нас раньше тоже из каучукового дерева добывали, пока не научились искусственно ее делать.

– Ясно, значит это вид дерева такой. Странный и совсем не вкусный.

– А зачем ты их ешь?

– Ну, вот еще! Я не настолько голодная, чтобы есть твои тапочки, – возмутилась Алиса. – Просто я, если хочу, чувствую вкус всего, к чему прикасаюсь. Твою обувь я попробовала один раз и больше не пробую.

– Извини, за неприятные ощущения.

– Ничего, – тут же смягчилась девушка-слизь. – Пяточки твои были вкуснее, – промурлыкала она, и парень вновь почувствовал, как его лизнули в нескольких местах. – Вот я и сравниваю. Но использовать твою обувь в качестве подошвы действительно удобнее, чем самой подошвой быть. Энергии так меньше тратится.

Прогуливающаяся парочка меж тем возвращалась домой. Обратный путь занял примерно столько же времени и никаких сюрпризов им не принес. Минут через пять молодой человек уже подходил к скальному массиву. Но в грот он не стал пока заходить, намереваясь постирать свою одежду снаружи, потому что в пещере было темновато для этого. Присев перед маленькой речушкой, достигавшей в ширину метра полтора, он окунул в воду свою одежду, и стал ее прополаскивать.

От земли ткань удалось очистить достаточно  быстро, однако без мыла или стирального порошка отстирать ее более качественно не представлялось парню возможным. Тщательно отжав воду, он озаботился вопросом, как бы шмотки свои просушить. Солнце клонилось к закату и жара от него до следующего утра ожидать не приходилось. Но все равно можно было разложить футболку и трико на камнях. В любом случае они бы, скорее всего, просохли за ночь. Вот только оставлять их без присмотра было боязно. Вдруг кто-нибудь стащит его небогатые пожитки, принесенные из родного мира.

– О чем задумался?   – спросила Алиса.

– Да вот, не знаю, как лучше всего одежду свою просушить.

– И всего-то? Давай ее мне. Слизи любят влагу и хорошо ее впитывают. Я мигом все высушу.

– А ты не испачкаешь ее эээ… собой.

– Обижаешь. Я могу управлять каждой частичкой своего тела и если выделяю какие-то жидкости, то только во время секса или еды. А сейчас я сыта во всех смыслах.

– Ладно, попробуй просушить. Держи.

– Нет. Пойдем в дом. Я соединюсь с остальной частью себя, тогда и займусь сушкой.

Дима зашел в полумрак грота и увидел в его глубине слегка светящуюся, булькающую жижу. Он подошел к ней ближе. Жидкость пришла в движение, забурлила активнее, выпустила из себя ложноножку и оплелась ей вокруг ноги молодого человека. После этого флюоресцирующий кисель вспучился вверх и быстро приобрел  женские формы.

– Давай сюда свои шмотки, – сказала Алиса, протягивая парню руки.  

Тот передал ей одежду, а она тут же запихала ее себе в рот и проглотила.

– Эй, стой! Ты что творишь! – возмущенно ответил Дима.

– Одежду твою сушу, – хихикнула девушка, глядя на него глазами шаловливой хулиганки.

Парень с беспокойством смотрел как футболка и трико его скользят в полупрозрачном теле слизи окутываясь со всех сторон массой мелких пузырьков. Не прошло и десятка секунд как они скрылись в пузырчатом темном облаке. Алиса смачно рыгнула и прикрыла рот рукой.

– Ой, извиняюсь, – сказала она. – А у тебя вкусная одежда. Хлопок, кажется, да? Не то что эти твои резиновые тапочки, бе.

– Ты… ты ее съела?! – опешил Дима. – Блииин! Ты все-таки съела ее!

– Ой, да ладно, чего ты так распереживался? Подумаешь, какие-то шмотки.

Молодой человек только беззвучно открывал и закрывал рот, не находя слов от возмущения. А девушка, глядя на него, хитро улыбалась.

– Ладно-ладно, – сказала она вдруг. – Цела твоя одежда, успокойся только.

Облако развеялось, и Дима с облегчением увидел, что футболка и трико его по-прежнему плавают в жидкой массе.  

– Отдавай их немедленно! Отдавай! – потребовал он.

– Сейчас-сейчас, – проворчала Алиса. – Это совсем не быстрый процесс.

Она села на корточки и, глядя на парня смеющимися глазами, сделала вид что тужится. Очень скоро из попы ее показалась белая ткань и стала постепенно выдавливаться. Сперва наружу выпала и легла на каменный пол футболка, за ней показалось трико, и, когда оно вышло целиком, девушка сгребла из под себя сине-белую кучку руками и протянула ее молодому человеку.

– Держи.

Дима посмотрел на нее выпученными глазами и плачущим голосом простонал:

– Думаешь, я теперь смогу это носить?

Девушка вдруг всхлипнула, выронила одежду из рук и, заливаясь от безудержного хохота, повалилась на землю.

– Блин, – хныкнул молодой человек и осторожно дотронулся до своих вещей.

Те не расползлись вязкой массой, как он мог бы ожидать. Наоборот, оказались совершенно сухими и чистыми. Парень уже более уверенно взял пожитки в руки и ощутил теплую ткань. Одежда его, словно принесенная из прачечной, просто лучилась чистотой и приятным цветочным запахом. Складывалось ощущение даже, что ткань была обработана особым средством, делающим ее более мягкой и бархатной. В общем, держать ее в руках было очень приятно. Дима с упреком  посмотрел на повизгивающую от заливистого смеха проказницу, понимая, что та его бессовестно разыграла. А потом не выдержал и рассмеялся вместе с ней.

– Чертова приколистка! – простонал он, чувствуя, что смех разбирает его все больше и больше. – Ты меня когда-нибудь доконаешь!

– Так весело же, – сказала Алиса, постепенно успокаиваясь. – Как вспомню твое лицо… – она прыснула и рассмеялась снова.

– Кому-то весело, – возразил молодой человек, отдуваясь. – А кого-то Кондратий чуть не хватил.

– Ой, да ладно! – улыбнулась девушка-слизь. – Зачем тебе эти скудные одежи, когда у тебя есть я?

– Понимаешь, это единственное, что связывает меня с прежним моим миром. И эти вещи дороги мне как память.

– Серьезно? – озаботилась вдруг собеседница. – Ну, извини, тогда. Я не знала.

– Да, ничего. Ты шикарно их очистила, – Дима приложил одежду к носу и с удовольствием вдохнул. – Мммм, как пахнут.

– Правда? Тебе нравится? – обрадовалась Алиса.

– Очень! – признался молодой человек. – А какая мяааагкая! Прелесть просто. Хочу ее прямо сейчас надеть!

– Не-не-не, погоди! А как же облизывание? Ты обещал.

– О, точно. Тогда ладно. Можешь меня облизать. Сейчас я только вещи свои аккуратно сверну  и положу… Ой, да постой! Подожди немного!

Притворявшаяся одеждой слизь уже начала облизывать его, заставляя вздрагивать и хихикать от щекотки. Короткие мокрые прикосновения стали постепенно обретать глобальный характер и парень принялся поспешно сворачивать футболку и трико, понимая, что скоро уже не в состоянии будет это сделать. Закончив кое-как, он положил пожитки на каменный пол и опустился на четвереньки, ощущая приятную негу окутывающую его. Сотни маленьких мягких язычков лизали молодого человека непрерывно, покрывая его тело слюной и это было очень приятно. Скоро он словно купался в теплом сиропе, и одежда стала его сосать, массируя все его тело, словно была большим жадным ртом, обсасывающим карамельку.

– Мммррр, вкуууусно! – урчала Алиса. – Как вкусно! Так бы и съела тебя! Мммррр! Но кое-что я смогу съесть.

Она радостно засопела, сочно чмокнула и Дима ощутил, как член его, словно был захвачен горячим сильным ртом, который принялся жадно обсасывать свою добычу. Парень застонал и повалился на бок не чувствуя под собой рук и ног от охватывающего его сказочного блаженства. Он перевернулся на спину и отдался волшебным ощущениям.

– Боже! Как хорошо! Боже!

Пространство вокруг парня наполнилось чавкающими и сосущими звуками. Словно предчувствуя скорую поживу, мамоно удвоила свои усилия, рассасывая его с еще большей страстью и жадностью. И, тем не менее, в этот раз молодой человек переживал мягкие ощущения, отличающиеся от всего, что он испытывал до сих пор. Он очень плавно подошел к черте и легко пересек ее, отдаваясь охватившему его пожару наслаждения. Этот оргазм не взрывал его, не разносил на части, он дарил какое-то бережное блаженство, которое меж тем длилось долго как полет, вызывая чувство восторга. И каждый выплеск спермы воспринимался как взмах крыльями, уносящий Диму все выше и выше, куда-то на самую вершину удовольствия. Он чувствовал убаюкивающее тепло. Слышал, как наслаждается вместе с ним девушка-слизь, со сладкими стонами пьющая его сперму и продолжающая лизать все его тело. Ее ласки были такими нежными и мягкими, окутывали таким очаровательным комфортом, что парень не заметил как уснул со счастливой улыбкой на устах.

– Эй! Соня, просыпайся! – разбудил Диму веселый голос. – Хватит дрыхнуть, скоро ужинать пора.

Он открыл глаза и увидел склонившуюся над собой Алису, которая опять пребывала в своей плотной форме, о чем свидетельствовали ее мягкие пальчики, тянущие парня за нос. И снова она напоминала молодому человеку полупрозрачную розовую девушку, вылепленную из упругого жевательного мармелада. Цвет ее тела казался таким ягодным, что невольно вызывал у парня сладкие ассоциации.

– А, Алиса, привет.

– Хе-хе, я разбудила тебя, – сказала очень довольная собой девушка. – А до этого ты уснул, проиграв мне в сражении.

– Разве мы сражались? – удивился Дима. – Я так просто получал удовольствие.

– Для меня это был важный эксперимент, –  ответила Алиса. – Я смогла убедиться, что способна выпить твою сперму и не объестся в хлам. И у меня получилось ооочень хорошо. Хе-хе, я молодец.

– Так и есть, – согласился молодой человек, тепло ей улыбаясь. – Ты не перестаешь меня удивлять.

– Что, понравилось мое вылизывание?

– Очень.

– Тогда я буду делать это каждый день. Ты станешь рабом своей новой одежды, и даже думать забудешь про свои скудные футболку и трико.

Дима рассмеялся.

– Как же цепляет тебя тема моего рабства. Раб молока, теперь раб одежды.

– И раб моей писечки, – хитро добавила девушка-слизь. – Мммм, она уже соскучилась по твоему мальчику, – немного капризно и томно сказала она.

– Как? Опять? – шутливо ужаснулся молодой человек. – Ты же недавно меня кончила.

– Ну, как недавно, – пожала плечами Алиса. – Уже вечер наступил. Ты парниша горазд спать. Но сперва нам надо покушать. На ужин у нас мясное меню. Или как там в вашем мире говорят: птица.

– Что? Где?

– Сейчас прибудет. Я отправила кое-кого на охоту и уже получила донесение об успешной поживе.

– Кого кое-кого? – не понял Дима.

– Ох, ну наберись терпения, скоро увидишь. Я чувствую, она приближается. И что-то стемнело уже совсем. Надо бы немного подсветить.

Девушка-слизь засияла, разгораясь внутренней люминесценцией, и наполнила пещеру мягким розовым светом.

– О! А вот и она, – сообщила Алиса. – Легка на помине.

Дима услышал слабый шорох и посмотрел в сторону выхода из пещеры. К ним приближалось какое-то странное существо с головой птицы, явного родственника петуха, только крупнее раза в полтора, и с куполообразным полупрозрачным телом, наподобие осьминога с множеством коротких ног-щупальцев. Оно быстро перебирало ими как насекомое и довольно шустро приближалось. Странное создание открыло клюв и гортанно гаркнуло.

– Привет-привет, милочка, – откликнулась Алиса. – Я тоже рада тебя видеть. Как делишки? – существо закричало снова. – Ах, вот как, – немного огорчилась девушка-слизь. – Ну, ничего-ничего, мы обязательно решим твою проблему.

– Это кто? – удивленно спросил Дима. Он первый раз видел такое странное создание.

– Сейчас-сейчас я вас познакомлю, – с нежностью сказала Алиса. – Знакомься дорогой, это наша дочурка.

Существо снова издало свой пронзительный птичий крик.

– Да-да, родная, я знаю, что ты тоже рада видеть папочку. Ну, не милашка ли? – спросила девушка-слизь, поворачиваясь к молодому человеку.

На того сейчас страшно было смотреть. Он побледнел как полотно и, вытаращившись, глазел на птицеголовую тварюшку.

– Ккк…как?! – с трудом он выдавил из себя, заикаясь. – Ккк…какая дочурка?!

– Наша с тобой, милый, – радостно сказала Алиса. – Мы трахались с тобой сутки напролет, ты залил в меня галлон спермы, причем высококачественной, жизнеспособной спермы и неужели ты думаешь, что я от этого не залетела? Ну, а пока ты спал, я родила. Теперь нам будет о ком заботиться милый, правда хорошо?

Диме казалось, что ему снится какой-то дикий кошмар, от которого хотелось немедленно проснуться. А новый птичий крик "дочурки" едва окончательно не доконал папочку.

– Кк.. каааак?! – простонал он. – Почему у нее голова птиичья?! Откуда она такая, во мне нет птичьих генов?!!

Девушка широко распахнула глаза, глядя на молодого человека, и стала мелко дрожать, улыбка ее напряженно натянулась, лицо  исказилось, сморщилось. Казалось, она сейчас расплачется и сдерживается изо всех сил. Но… силы закончились. Алиса согнулась пополам и разрыдалась… от дикого безудержного хохота.

Она смеялась так, что слезы лились из ее глаз, сотрясалась всем своим телом, поднимала взгляд на оторопевшего парня и, закатывая глаза, разражалась новым приступом смеха.

– Ой! Не могу - не могу - не могуууу! – стонала девушка, не в силах остановиться.

До Димы медленно доходило, что он стал жертвой очередного розыгрыша, и жесткие клещи ужаса постепенно разжимались, принося чувство покоя. Он откинулся на спину, ложась на каменный пол, и тихо выдохнул. Потом в очередной раз гаркнула птица, и молодой человек, тоже рассмеялся. Он вспоминал всю пережитую им только что сцену и смеялся все сильнее и сильней. Не только комичность ситуации вызывала у него смех, он выплескивал вместе с ним все свое облегчение.

– Алиииискааа! – простонал парень. – Ну, ты точно меня когда-нибудь этим убьешь. Нельзя же так над человеком издеваться.

– Ты разве не хочешь, чтобы у нас родилась маленькая? – притворно расстроилась шутница.

Дима взглянул на птичью голову с гребешком, раскрытый клюв, дико вытаращенные глаза и рассмеялся снова.

– Только не такая, – сказал он, когда сумел успокоиться. – Что это вообще за чудо-юдо странный птах? Откуда он взялся?

– Ну, это наш ужин. Я ведь тебе уже говорила, что кое-кто поймал для нас птичку.

Только тут парень заметил пернатое тело проглядывающее сквозь полупрозрачный слой желеобразного осьминога.

– А… кто этот кое-то? – осторожно спросил он.

– Хе-хе, испугался? – хихикнула Алиса. – Не боясь, муженек, алименты платить тебе не придется. Это всего на всего частичка меня, которую я послала на охоту.

Молодой человек моргнул и выдохнул.

– Даже странно, что ты не разыграла меня еще раз.

– А я уже чуть живот не надорвала от смеха, – весело улыбнулась девушка-слизь. – Да и хватит с тебя стрессов, а то действительно еще окочуришься.  

– Ой, спасибо тебе добрая леди, – улыбнулся Дима, – что мои бедные нервы пощадила. – И не жалко тебе бедную птичку убивать?

– Жалко? – удивилась Алиса. – Это ж дичь. Я и до тебя таких ловила и буду ловить. Я ведь хищница и мне надо питаться. Но самое главное, мне надо охотится. Я это очень люблю, правда маленький?

Она ласково погладила птицу по гребешку и та снова крикнула. По участливому тону девушки ни за что невозможно было поверить в ее кровожадность, но глаза слизьки выдавали азартный хищный блеск. Она повернулась к Диме и тот увидел, что они словно пьяные – немного, шальные, наполненные предвкушением чего-то очень приятного и захватывающего.

– И… как ты будешь ее… того?

– Во-первых, не ее, а его. Это мальчик. А, во-вторых, я покажу. Хе-хе, тебе интересно, да? Ты увидишь все от начала и до конца. Слизи живьем едят свою добычу.

Дима отрицательно мотнул головой.

– Лучше не надо, – сказал он. – Не хочу смотреть на мучения бедного существа.

– Тю, да он не будет мучиться. Ему будет прияааатно, – сладко протянула Алиса. – Ты не слышал, как кричат петушки от удовольствия? Это забавно. Он будет очень рад в последние свои минуты жизни, – добавила она, растягивая губы в садистской улыбке.

«Блин! Она точно его сожрет у меня на глазах», – расстроено подумал парень, но где-то в глубине его души проснулось извращенное чувство юного натуралиста, который любит смотреть, как пауки опутывают мух, а потом высасывают их, или как дионея ловит насекомых своими захлопывающимися листьями. Дима понял вдруг, что ему интересно было увидеть, что с петухом станет и этот интерес его слегка шокировал.

– А как ты поймала его? – поинтересовался он, чтобы выиграть для жертвы немного времени.

– Хи-хи, это смешно, – рассмеялась девушка-слизь. – Пойматься на такой простой прием – позорно для гордой птицы. Наш глупенький петушок безусловно заслужил своей печальной участи. Давай расскажем моему другу, как ты попался, ладно?

Если бедолага и против был, то вряд ли мог сообщить об этом по-человечески.

– А произошло все так, – Алиса сформировала на своем теле маленькую осьминожку и пустила ее гулять. – Моя частичка бегала в поисках съестного и учуяла петушка. Она растеклась и притворилась лужицей чистой вкусной воды. – Осьминожка растеклась лужей, и она действительно засверкала хрустальным блеском так соблазнительно, что парню даже пить захотелось. – И вот глупенький петушок увидел эту воду. – Девушка-слизь создала еще одного персонажа и пустила его важной походкой прогуливаться по своему  розовому телу. – Так все было, Петенька, я ничего не упустила?

Птица снова гаркнула, и Алиса, хихикнув, прокомментировала от себя:

– Он подтверждает.

Птичка меж тем продолжала гордо прогуливаться. Она скосила глаз на лужицу и приблизилась к ней. Потом наклонилась, сунула клюв в воду, намереваясь напиться и, хлоп! – тело ее оказалось внутри прозрачного шара, который мигом отрастил себе ножки и понес птицу, вытаращившую глаза от изумления.  

Слизька анимировала эту сцену так забавно и живо, что парень даже рассмеялся, качая головой.

– Ох, Алиска, у тебя талант смешить. Настоящая артистка! Тебя бы в детский кукольный театр. Малышня была бы в восторге.

– Хе-хе, а давай мы своих детишек наделаем, и я смогу проявить свои таланты.

– Эй, нет, не надо, – помотал головой Дима.

– Почему? – обиженно надула губки девушка.

– Потому что плохой из меня отец выйдет. Недолговечный.

– Не беспокойся, – промурлыкала Алиса. – Я позабочусь, чтобы ты долговечным  стал.

– Ох, – вздохнул парень. – Пожалуйста, не будем об этом.

– Ладно-ладно, – весело махнула рукой девушка-слизь и, садистски улыбнувшись, добавила: – Хе-хе, тогда я устрою сейчас новое представление с настоящим петушком в главной роли.

– Алис, может не надо, а? Жалко птичку.

– Неее, так меня не проймешь, – хихикнула собеседница. – Жалостливее надо. Вот так.

Она слепила человеческую голову  на своем теле, и Дима с изумлением  узнал в ней Александра Демьяненко, а если быть точным Шурика из фильмов Гайдая. Голова всхлипнула и прорыдала:

– Птичку… жалко!

– Вот как надо, вооот! – весело сказала Алиса, указывая на голову рукой. – Ему я верю, а тебе нет. Ну, что это такое: «Алис, может не надо? » – передразнила она, и добавила головой Шурика: – Надо, Федя, надо!

Дима рассмеялся, пораженный этой игрой.

– Ох! Ну, ты точно артистка! И когда ты успела комедии про  Шурика посмотреть?

– А я и не смотрела, – улыбнулась девушка. – Ты смотрел. Поэтому я о них знаю. Ну, да ладно. Я знаю, чего ты добиваешься. Да только от судьбы не уйти. Время нашего петушка подходит к концу. Впрочем, – она задумалась. – Если ты прям очень-преочень, красиво-прекрасиво  попросишь меня, и мне это понравится, то так и быть, я его отпущу.

– Что серьезно? – не поверил молодой человек.

– Ну, да.

– Честно-пречестно?

– Честно-пречестно.

– Алиииисочка! Миииленькая моя! Сооолнышко ясное! Зооолотко прекрасное! Отпусти бедненького петушка. Пожаааалуйста!

– Вааау! Мило! – улыбнулась девушка-слизь. – Хорошо, уговорил. Отпускаю.

Осьминожка, втянулась в ее тело, и птах остался стоять на земле, глупо хлопая глазами и не в силах, видимо, поверить, что свободен. Потом сей факт все же дошел до его маленького птичьего мозга и, включив третью скорость, петух сломя голову рванул прочь из пещеры. Алиса с милой улыбкой провожала его взглядом. Беглец достиг уже выхода из пещеры, был буквально в шаге от того, чтобы выскочить наружу. Но в последний момент улыбка на лице девушки стала хищной, и полупрозрачное щупальце молниеносно выстрелило из ее тела и схватило добычу. Раздался отчаянный вскрик, полетели перья, и злосчастный петух вновь оказался погруженным полупрозрачную субстанцию, но в этот раз уже по самое горлышко.

– Ох! Какая жалость, – с притворным расстройством сказала Алиса. – Не успел наш петушок убежать. Злая слизька опять его схватила. Хе-хе-хе! – рассмеялась она со злорадной садистской улыбкой.

Дима встретился с ней взглядом и увидел, что ее глаза буквально пышут охотничьим азартом. Нет, она не собиралась отпускать добычу, а лишь игралась с ней, теша свои охотничьи инстинкты. Молодой человек сразу понял, что уговаривать ее бесполезно, и глупый петух обречен, но все равно попытался.

– Ты ведь обещала отпустить его, – напомнил он.

– Обещала и отпустила, – рассмеялась Алиса, и этот смех ее прозвучал очень безжалостно. – Но я не обещала, что перестану охотиться. Ох! Какая жалость. Все пропало, мои слюнки текут!

Слизь вокруг птичьего тела потемнела, стала плавно закручиваться спиралью, и жертва испустила странный, словно удивленный вскрик. Дима никогда не слышал, чтобы плицы удивлялись, но здесь в ее голосе ему почудилась именно эта интонация.

– Ах, бедный петушок, – продолжала свое мнимое сочувствие хищница. – Он чувствует себя странно. Он боится бедненький и ему невдомек, что страх скоро отступит. Вот уже и перышки его растворяются. Ну, куда он теперь голышом, теперь ничего уже не поделаешь, добрая слизька позаботится, чтобы ему было приятно.

Перья птицы растворялись и исчезали прямо на глазах, и Дима заворожено смотрел на это необычное зрелище.

«Вот как питается слизь, – подумал он. – Господи, как быстро все происходит! А ведь на месте этой птицы мог быть и человек».

Парень опасался, что вслед за перьями станет исчезать и кожа, обнажая мясо, кости, внутренние органы, но ничего подобного почему-то не произошло. Только птица испустила весьма странное картавое курлыканье, которое Диме отчего-то показалось пошлым. Подобные звуки мог издавать любовник, испытывая сексуальное удовольствие. Именно такие ассоциации они у молодого человека вызывали. Далее петух начал выводить клювом еще более странные мелодичные рулады, от которых у парня мурашки побежали по спине и возникли неприятные чувства, как будто он стал свидетелем какого-то противоестественного извращенного секса.

Слизь пришла в движение, мягко сжимая и массируя жертву, и тогда стало видно, что ткани птицы стали слишком податливыми. Они колыхались, словно постепенно превращаясь в желе.  

– Ах, бееедная вкууусненькая птичка, – проурчала Алиса утробным голосом. – Оооочень вкусненькая птичка! Как нам приятно вдвоем! Тебе нравится растворяться. Правда, это так здорово? Тебя переполняет удовольствие и блаженство. Тебе ооочень хорошо в последние минуты твоей жизни. А мне нравится растворять и пробовать твой очаровательный вкус, наслаждаться мягкостью и податливостью твоего тела и чувствовать как мои пищеварительные соки все глубже и глубже проникают в тебя. Но давай-ка я немного ускорю этот процесс. Ты ведь не против, верно? Хочешь попробовать меня на вкус? Испить моего вкусненького пищеварительного сока? Открой клювик, птичка, я тебя напою!

Тонкая трубочка вытянулась из полупрозрачного тела слизи и рывком вошла в приоткрытый клюв петуха, погружаясь сразу глубоко до самого горла. Она сразу вздулась раза в полтора и принялась волнообразно сокращаться, словно прокачивала через себя объемные порции жидкости. Птица содрогнулась всем телом, закатила глаза и стала медленно раздуваться, словно накачиваемая изнутри.

– Ну вот и все, мой сладкий, ты полностью готов. Твоя плоть теперь мягкая и нежная, как мякоть переспелой хурмы под тонкой кожицей. Осталось только тебя высосать. Прощай  птичка, благодарю тебя за вкусную еду.

Слизь начала аппетитно причмокивать и во все стороны от раздутой тушки потянулись густые потоки темной субстанции, которые бледнели и обесцвечивались по ходу своего движения. Птичья тушка стала быстро таять, уменьшаясь прямо на глазах. Не прошло и половины минуты, как от нее практически ничего не осталось. Затем слизь втянула в себя голову петушка и стала рассасывать ее как карамельку. Прошло еще минуты полторы и о съеденной птичке вообще ничего больше не напоминало. Алиса томно вздохнула и облизнула губки.

– Очень вкусно, – промурлыкала она. – У меня готов для тебя густой куриный бульон. Хочешь попробовать?

– Ты это серьезно? – опешил Дима. – Конечно, нет!

– И почему? – удивилась девушка.

– Сама-то не понимаешь? После всего, что я увидел только что, я… я… Да и я и помыслить не могу больше, чтобы пить твое молоко!

Алиса неожиданно схватила парня и обволокла его своим телом, погружая в слизь целиком по самую шею.

– Скажи, – шепнула она. – Что чувствуешь ты, оказавшись на месте той злосчастной птицы и понимая, что я могу сделать то же самое и с тобой. – Девушка внимательно смотрела пленнику в глаза, словно заглядывая ему в самую душу, и от пронзительного взгляда ее у парня мурашки бежали по спине.

Сердце у Димы стучало бешено где-то в районе горла, в крови бушевал адреналин, по телу одна за другой следовали волны холода и тепла. Парню уже чудилось, что его растворяют. И, тем не менее, его охватывало возбуждение, и член стремительно наливался твердостью.

– Меня это заводит, – честно признался молодой человек и взволнованно облизнул губы.

Алиса весело рассмеялась и стала его целовать, жадно проникая своим языком ему в рот. Она долго и настойчиво исследовала его, ощупывая каждую черточку. Потом оторвалась и, хищно улыбаясь, сказала:

– Я думаю, что дело быстрее сдвинется с места, если я стану доминировать над тобой.

Она ткнулась соском парню в губы.

– Открой рот, живо! – последовал приказ, и Дима послушался, чувствуя себя околдованным властью девушки. – Вот так, умничка, – промурлыкала госпожа и, сжав свою грудь пальцами, влила парню в рот первую порцию бульона.

Молодой человек всхлипнул и задрожал. Еще секунду назад он не верил, что сможет проглотить хоть капельку молока из Алисиной груди, так чтобы его не вытошнило, а сейчас он чувствовал, что не имеет сил отказаться от влитой в рот густой жидкости. Он просто блаженствовал от ее очаровательно мясного вкуса и изнемогал от желания пить этот бульон непрерывно. Дима проглотил все, что было у него во рту и с жадностью присосался к мягкой груди.

– Ой-ёой! – засмеялась Алиса. – А доминирование-то, оказывается, легко все решает. – Неужели тебе так нравится быть моим рабом? Какое позорное желание для мужчины! Давай соси у меня, соси. Ты теперь мой вечный младенчик, покорный раб моей груди.

Дима сделал над собой усилие и с трудом оторвался от Алисиной титечки.

– Действительно очень вкусно, – улыбнулся он. – Ты самая вкусная девушка из всех, с кем я когда-либо встречался. А ты можешь ответить, что сама чувствуешь, пленив меня и обладая возможностью съесть мое тело, растворить его целиком?

– Хи-хи, какой любопытный младенчик, – рассмеялась девушка-слизь. – Но ты был послушным мальчиком, поэтому я тебе скажу. Мне приятно чувствовать власть над тобой и знать, что твоя жизнь находится в моих руках. Но я никогда не воспользуюсь своей властью, чтобы ее оборвать. Поедание любого разумного существа, монстродева это или человек, для меня сродни каннибализму.

– И все слизьки чувствуют так же?

– Увы, нет. Даже среди моих родственниц есть те, кто не побрезгует человечинкой. Но хватит болтать попусту. Лучше сделаем это с пользой. Как ты думаешь?

– Я всегда за пользу. А что ты под пользой имеешь ввиду?

– Пора бы мне выполнить вторую твою просьбу и научить тебя нашему языку.

– О! Да! Это было бы здорово! Но как ты думаешь это сделать?

– Ты всегда думал и разговаривал на своем родном языке, поэтому я быстро впитала русские слова с твоей духовной энергией. И теперь я разговариваю и думаю по-русски, поэтому у тебя нет возможности выучить наш язык. Думаю, что этот момент легко исправить. Я вернусь к использованию своего языка в речи и мыслях. Совместим приятное с полезным. Ты продолжишь есть мою титечку, насыщаться и доставлять мне удовольствие, а я буду тебя учить. Проверим что из этого выйдет?

– Да, – радостно согласился Дима.

– Начнем. Но следующее да, ты должен будешь сказать мне по-нашему. А теперь ешь, – добавила она утыкаясь парню в губы соском. – Я хочу еще больше удовольствия!

Молодой человек с готовностью захватил его ртом и стал сладко причмокивать, с радостью принимая в себя возобновившийся поток лакомства. Алиса захихикала, сделала умиленное лицо и стала нежно ворковать с ним, как счастливая мамочка со своим младенцем. И, как несмышленый младенец, Дима не понимал ни единого слова. Но ему это было не важно. Он ощущал тепло в словах девушки, доброе подтрунивание и ему было очень хорошо, он чувствовал себя защищенным и счастливым.

Молодой человек словно плыл по течению, чувствуя приятный покой. Его никто не беспокоил. Нишикиномия справлялась с вливающимися в организм потоками темной энергии в умеренном режиме. Она сладко целовала парня в губы. И от того, что он продолжал сосать грудь Алисы, ему казалось, что слюна Анны имеет бесподобный вкус куриного бульона, сдобренного экзотическими волшебными пряностями.

Мамоно выкормила Диме молоко из одной груди и вставила в рот вторую. Она продолжала ворковать и хихикать, но он чувствовал, что девушка уже возбуждена. Градус ее сексуально желания неуклонно увеличивался. Молодой человек с удивлением и радостью осознал, что ряд слов уже понимает. Такие как "младенчик", "дурачок", "милый", "приятно", "хочу", повторялись довольно часто, и Дима запомнил их в первую очередь. Он почувствовал, что молоко во второй титечке иссякает, посмотрел в глаза своей подруге и увидел в них страстное желание.

– Хочу поцеловать тебя своей писечкой! – алчно сказала она, и эта фраза была произнесена не по-русски.

Дима улыбнулся в ответ, обратился к своей памяти и нужное слово тут же пришло.

– Хи, – ответил он, что означало на местном языке "да".

Алиса рассмеялась и стала вытягивать женское тело из полупрозрачной розовой массы, как стеклодувы вытягивают нужные им формы из стекла. Выглядело это очень красиво, тем более, что и само тело девушки было совершенно. Сперва показался ее упругий плоский животик с мило проявляющимися при движении кубиками пресса, за ним последовали пупок, талия, округлые формы бедер, лобок, ягодицы и, наконец, писечка, которая возникла прямо перед самым лицом молодого человека и погрузила его в ауру обворожительных женских запахов. Губки ее приоткрылись, демонстрируя сочащееся соком лоно и, не дожидаясь, пока появятся ноги, Алиса со вздохом удовлетворения, прижалась своим женским началом к Диминому рту.

Парень ощутил себя так, будто рот его подвергся вооруженному захвату. Язык был скован и пленен верткой змейкой, обвившейся вокруг него своими плотными кольцами, следом неспешно как босс проник здоровенный клитор и, возбужденно подрагивая, стал тереться головкой о поверхность связанного языка. Влагалище обволокло нижнюю часть рта снаружи, а верхней стеночкой своей залезло внутрь, позволяя клитору пройти еще глубже. И наконец, малые губки присосались к лицу парня как присоска, упреждая любые попытки вырваться из вагинального захвата. После этого девушка принялась жестко бесчинствовать своими свирепыми боевиками, всячески измываясь над заложниками, насилуя их и обильно поливая густыми жидкостями трех вкусовых оттенков. Она подбадривала своих боевиков сладострастными криками и стонами, доводя их бесчинство до сумасшедшего исступления. И в конце концов они совсем слетели с катушек и стали взрывать кумулятивные водяные заряды у парня во рту, ударными струями своими пронзавшие его горло.

А после этого к заложникам пробился спецназ очаровательных сереброволосых близняшек, которые успешно выкрали пленников, но вместо спасения и заслуженного покоя, те испытали на себе новую череду изнасилований в самой жесткой форме. Бойцы вооруженного подразделения выдали себя речью на иностранном языке и, несмотря на то, что Дима понял все их пошлые и развратные фразочки, он догадался, что стал жертвой сговора и спецназ заодно с террористами. Собственно это стало очевидным из всех последующих событий. Две команды вначале насиловали пленников по очереди, перехватывая их друг у друга, а потом и совсем притворяться перестали устроив одну общую разнузданную оргию.

Вообразив себе все это в таком ключе, Дима едва сдерживался от смеха. Ведь смеяться с захваченным ртом было проблематично. Да и выплески эякулята, которыми девушка-слизь разражалась со стабильной периодичностью, могли попасть не в то горло, если поддаться веселью. Поэтому парень переключился с юмора на балдеж и просто стал наслаждаться вкусами четырех оттенков, а заодно и творимым с ним экстримом. Он думал уже, что вошел в стабильное русло ощущений, приспособился к мерной череде изнасилований и может расслабится, но не тут то было.

– Сколько духовной энергии! – неожиданно сказала Алиса на своем языке и молодой человек отлично ее понял. Она смотрела на него, сверху азартно сверкая глазами, и ритмично сдавливала его щеки бедрами, выдавая свое нетерпение.   – Как ее много! Какая она вкусная! Пришла пора собирать урожай. Как ты относишься к кентаврам? – спросила она.

Дима сперва не понял, что любовница имела ввиду под кентаврами, и решил, что неправильно перевел ее фразу. Но затем он ощутил вторую пару ног на своем животе, и его посетило неожиданное озарение. Руки парня метнулись вверх, нащупали спину девушки, стали скользить по ней вниз и обнаружили вторую спину, растущую над ее ягодицами. У Алисы теперь было две спины, две талии, две попки, две пары ног и две писечки. И назначение второго комплекта стало понятно парой секунд спустя, когда член парня подвергся стремительной атаке длинного змееподобного язычка, был сдавлен в тугих кольцах и утащен в пещеру влагалища. Слизька вскрикнула, выгибаясь от удовольствия, и утробно зарычала, совершая обеими парами бедер резкие ударные фрикции.

– Хочу твою сперму! – стонала она. – Хочу ее всю! Хочу пить ее непрерывно и чтобы она не кончалась!

При каждом поступательном движении вглубь член парня с силой засасывался во влагалище, а безжалостный язык сдавливал свои кольца и массировал ими ствол, надрачивая его до самой головки, которую непрерывно лизал своим кончиком. При такой интенсивной атаке на свой детородный орган Дима взлетел на вершину блаженства как на ракете, завершив свой рекордный полет через неполный десяток секунд.

Парень буквально взорвался в оргазме. Ему хотелось кричать, хотелось выплеснуть в оглушительном крике весь свой кайф, но рот его был основательно запечатан женской вагиной, позволяющей ему издавать только глухие мычащие звуки. Вот тогда он и пожалел, что у него нет второй глотки, чтобы вопить ей во все горло. Алиса же, словно хвастаясь своим превосходством, предавалась свободе слова и гласности, которой пользовалась, ни капельки не сдерживалась. Для демонстрации высшей степени своего блаженства, вместе с криками она исторгала из себя поток самых развратных и пошлых слов, словно задалась целью максимально повысить словарный запас молодого человека в интимной сфере общения. А затем, закрепляя урок, извергалась струями своего нектара любви, показывая, что запечатанный рот пленника предназначен исключительно для приема ее сока.

Дима понял, что пребывает под гнетом жестокой дискриминации, когда ему не дают право высказаться, да еще и затыкают рот потоками эякулята. Его включили в цепь непрерывного потребления и приема, используя, как нескончаемый источник спермы. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно захватчица должна была переполниться, и оставалось только ускорить этот процесс.

– Поиграем? – предложила Анна Нишикиномия, перенося Диму в шикарную спальню элитного отеля. Она толкнула его на кровать, затащила на середину огромного ложа, прижала спиной к прохладной мягкой постели и уселась верхом на его бедра.

– Давно пора, – улыбнулся ей Дима. – Пора заряжать стволы и показать супостату, где раки зимуют.

Девушка рассмеялась и набросилась на него, решив очевидно, что место зимовки раков командиру следует сперва разведать самолично. Однако полководец наш опоздал-таки с применением своего спецоружия в текущем сражении. Противница пересытила его темной энергией, и он благополучно провалился в царство Морфея, так и не сумев увидеть результаты своего последнего залпа.

продолжение -