Ананасы в шампанском

Помнишь, как ты дарил мне               

Бордовые розы на длинных стеблях,

Кружил меня в вальсе до безумия

И ненавидел мой смех в агонии любви!

Совершенный милашка с голубыми глазами, однако, высок и плечист. Нос слегка широковат для правильного лица. Это, очевидно, следствие неизменной улыбки – всегда обаятельной, почти никогда не исчезающей. Ещё ко всему он носил клетчатый пиджак. Я никогда не влюблялась в красавчиков, зато обожала клетчатые пиджаки.

Уже впоследствии, пообщавшись с ним, я поняла, что с таким мужчиной не избежать контрастов: влюбляйся до безумия или ненавидь до тошноты. Меня  с ума сводила его манера танцевать. Он выделывал это настолько профессионально. Прибавьте сногсшибательную внешность и вечный пиджак в клеточку. Когда мы сидели в ресторане, мой клетчатый милашка никогда не позволял доесть горячее блюдо, приглашая на танец. Или ещё, только я пригублю шампанское, полусладкое, пенящееся, с ударяющими в нос пузырьками, он обязательно перебьёт удовольствие своим: «Мадам, я вас ангажирую! »

Конечно, делал он это случайно, совершенно не замечая привычек и склонностей другого человека. А ещё приучал меня есть блинчики, фаршированные зернистой икрой. Говорил: «Это традиционная кухня, мы должны придерживаться обычаев и нравов русского народа». Я же, оставаясь верной хранительницей исконной обрядности, ела икру и блины отдельно. Ухажёр просто зеленел от подобных выпадов и называл меня плебейкой.

Да, бесспорно, он любил меня. Иногда такие праздники устраивал! Представьте: зима, наша северная, а вся комната расцветает тёмно- бордовыми розами…Обижаете, конечно, живыми, ещё какими живыми, с длинными стеблями и запахом нашей с ним непредсказуемости.

Да, мы стоили друг друга. Импульсивным людям жить в мире и согласии - почти невозможно. Иногда всё же наслаждались несколькими безоблачными днями. Что за удивительные дни! Я уверена, они стоили годов ожидания. Или даже нескольких лет совместной жизни какой-нибудь занудной семейной парочки. Он играл в нежность, заботу, предупредительность. Фокусы с розами превращались в сплошное дилетантство - по сравнению с моими любимыми стихами на потолке. Правда, здорово: лежи и читай! Занимаешься любовью, а на тебя с потолка льются строки: «Ананасы в шампанском, ананасы в шампанском…»  Я не знаю, где он находил задумки  и время для подобных трюков!

Иногда он огорчал меня. Ничего не сказав, исчезал в очередную командировку. Я его не искала, не спрашивала у коллег и знакомых. Чаще, после таких отлучек, он не появлялся сам, а посылал неизвестной породы полинялого человека с цветами. Всю злость и обиду, по его расчётам, я должна была выплеснуть на ни в чём неповинного бедолагу.

Быть может, не нужны они - эти праздники любви? После них так трудно возвращаться в реальную жизнь с безмолвствующим неделями телефоном. Я  не знаю, я ничего не знаю! Мы уже расстались. И розы завяли, и стихи на потолке давно выцвели.

г. Салехард, 1998 год