Моя девушка - футанари. Глава 19 aka Русские девушки в бане

Глава 18:

Глава 19. Предпраздничная подготовка

На следующий день Слава проснулся поздно. А точнее мама его разбудила.

– Вставай, мой родной, завтрак готов, – сказала она.

Юноша оторвал голову от подушки и протер глаза, прогоняя сон.

– А сколько сейчас времени?

– Десять часов уже, – ответила мама. – Тебе еще ко дню рождения собираться. Так что вставай.

Родители были уже в курсе сегодняшних планов сына. Вернувшись вчера домой, он сразу им все рассказал. Те подивились немного столь активной общественной жизни своего чада после перевода в новую школу, но естественно не стали возражать. Сходить на празднование дня рождения, если ты приглашен, дело святое. Это и отдых, и развлечение, и новые знакомства.

Слава отправился в ванную, умылся, пришел на кухню и уселся за стол:

– Чем будем меня кормить? – обратился он к маме с улыбкой.

– Салатик будешь?

– Какой?

– Из помидоров и огурцов.

– Буду.

– Макароны с курицей, суп?

– Супику поем, а макароны не надо.

– Хорошо.

Мама передала сыну тарелку с салатом, а миску с супом поставила в микроволновку на разогрев. В этот момент на кухню зашел отец юноши и стал заваривать себе в кружке пакетик чая.

– Пап, накладывай себе салат, очень вкусный, – стал рекламировать блюдо Вячеслав, похрустывая огурцами.

– Да я поел. Это ты у нас дрыхнешь до десяти, а все остальные давно уже встали.

– Слав, ты ничего странного вчера в нашем дворе не заметил? – спросила вдруг мама.

– Нет, – насторожился молодой человек. – А что?

– Да Клавдию Васильевну вчера кто-то сильно напугал. Говорит, валидолом отпаивалась.

– А что случилось, – полюбопытствовал сын, чувствуя, бегущий по спине холодок.

«Ну, Машка, ну редиска! – подумал он в сердцах. – Что б тебя с твоей ревностью! »

– Сказала, будто мистическое ей что-то почудилось. То ли призрак, то ли оборотень какой. Жуткое такое рычание и при этом нет никого.

– Не, ни каких призраков я не видел, – задумчиво ответил сын. – А вот два каких-то парнишки в кустах прятались. Наши с тобой тески, между прочим, пап. Одного Славой звали, а другого Витей.

Отец хохотнул и весело глянул на жену:

– Вот и вся твоя мистика. А ты откуда знаешь, как их звали, – поинтересовался он у сына.

– Так их мамаша искала, по именам и звала. Потом отлупила обоих, чтобы не баловались. Вот рёву то было.

– Ну, это ладно, – сказала мама, принимая объяснение. – Только еще Иннокентий Степанович из шестьдесят восьмой квартиры неожиданно курить бросил.

– Ну и что, – пожал плечами отец.

– Так он не просто так бросил, а что-то странное с ним приключилось. Вышел во двор покурить, а когда домой вернулся, был сам не в себе. Обувь скинул и, как есть в одежде, завалился спать на софу. Марина, жена его, стала будить. Так он глаза открыл и говорит ей странным таким тоном: «Курить вредно, больше не буду» и опять спать. Представляете?

Слава выслушал новую историю с широко открытыми глазами. Когда Маша успела дядьку этого обработать, он не помнил, но то, что это было ее рук дело, не сомневался. Больше просто не кому. Ну, разве что гипнотизер случайный через их двор мимо пробегал. И так от нефиг делать соседа загипнотизировал.

– Не иначе как инопланетяне его закодировали, – усмехнулся отец. – А ты откуда все эти новости собрала. Когда успела-то?

– Да я в магазин сегодня утром ходила, там с Клавдией Васильевной и повстречалась. А когда она мне про страхи свои рассказывала, к нам Марина подошла и своей историей поделилась.

– Сарафанное радио, – хмыкнул отец. – Ужастики по центральному каналу.

– Вот напрасно ты смеешься, Вить. С Инокентием ведь непонятно, что случилось.

– Да просто одумался мужик, решил с вредной привычкой завязать. И, кстати, неизвестно еще, сколько он продержится. И суток пока не прошло.

Слава решил смолчать, мол не знаю ничего и не ведаю. Он быстро доел салат, в ускоренном темпе вычерпал из тарелки суп и слинял в комнату к себе одеваться. Одежду к празднику ему еще вчера вечером мама приготовила.

..

Примерно без пятнадцати одиннадцать молодой человек вышел на улицу. Одет он был в тот же черный костюм, что и при встрече с Лилией, обут в те же ботинки. Вот только рубашка в этот раз на нем была светло-голубая, а в остальном формой одежды Слава опять мог сойти за дипломата. До праздника оставалось еще больше часа, но юноша не стал терять времени и сразу решил купить все недостающее к празднику. В канцтоварах он приобрел подарочный пакетик и открытку. Потом со смартфона залез в интернет и отыскал красивые поздравительные стихи, которые калиграфическим стилем с завитушками вписал в открытку.

Слава взглянул на часы. Было одиннадцать ноль пять. Сперва он планировал купить цветы перед праздником, минут за пятнадцать до, чтобы не пришлось потом с ними таскаться. Но, подумав, решил не откладывать это дело. А вдруг цветов хороших не окажется. Бегай потом ищи их в других местах. Нет. Лучше сделать все приготовления заранее, а если времени еще много останется, то можно и в квартиру к дяде Максиму заскочить, чайку попить и телевизор глянуть.

Зайдя в цветочный магазин, молодой человек увидел Николая, одетого в темно-синий костюм. Он стоял перед витриной и с задумчивым видом рассматривал цветы. Слава обрадовался. Выбирать букеты вдвоем гораздо веселее, да и скоротать время проще. Юноша подошел к приятелю сзади и хлопнул его по плечу.

– Привет, Коль! Цветочки выбираешь? Присмотрел уже что-нибудь?

– Привет, – откликнулся Николай, но сделал он это так тускло, что состояние его Славе совсем не понравилось.

– Эй, ты чего? Откуда такое минорное настроение? Случилось что-то? С Настей вчера поссорились?

– Да нет, все в порядке, – улыбнулся приятель, однако по тону его, Славе совершенно ясно стало, что ничего не в порядке.

– Так, слушай, бог с ними с цветами, потом купим. Время еще есть, – решительно сказал молодой человек. – Пойдем, прогуляемся. Расскажешь, что у тебя приключилось.

И он, взяв друга за руку, вывел его из магазина. В сотне метров от этого места располагался небольшой парк со скамейками, пешеходными дорожками и разного рода достопримечательностями городской культуры. Слава уже успел изучить этот уголок. Он периодически бегал там по утрам, с тех пор как переехал в новую квартиру.

Приведя Колю в парк и добравшись до скамейки в уединенном тенистом месте, молодой человек присел и жестом предложил приятелю своему садиться.

– Давай-давай. Посидим, поболтаем, – сказал он. – Рассказывай, что у тебя произошло.

– Понимаешь, она такая классная, такая милая, – простонал собеседник. – Не могу, не могу!

И он замолчал, уткнувшись лицом себе в ладони. Слава подождал несколько секунд, продолжения не последовало, и он решил паузу прервать.

– Что не можешь?

– Расстаться с ней не могу, – глухо ответил Николай.

– С Настей? – переспросил Слава. – Она отказала тебе что ли?

– Нет. Наоборот, – вздохнул собеседник, – предложила стать ее… парнем.

– Тогда зачем расставаться-то? Что-то я не понимаю твоей странной логики.

– Да, потому что не знаешь ничего.

– Так расскажи.

– Не могу.

– Вот те раз. Как же я помогу-то тебе, если ты ничего рассказывать мне не желаешь?

– Да хочу я, просто не могу. Не могу сказать, потому что… – дальше Николай продолжил шевелить губами, но ни единого звука не произнес. – Вот видишь, – сказал он, несколько секунд спустя, – не могу. Ни как не могу. Вот смотри.

Он достал из кармана своего пиджака блокнот и ручку, открыл его и стал писать:

«Я не могу рассказать ничего, потому что…» – и стал выводить после этого какие-то бессмысленные завитушки и линии.

– Ничего не получается, – пробормотал он и прекратил черкаться.

Со стороны казалось, что приятель придуривается, но Слава быстро смекнул, в чем дело. В мыслях его вдруг вновь ощутилась раздвоенность, как тогда на скамейке перед домом, когда опьяневшая Маша держала его у себя на коленях. И чуть позже в памяти всплыло словосочетание «печать молчания».

– Ого, брат, – рассмеялся он. – Да тебя заколдовали что ли?

– Д.. да, – с заминкой ответил Николай, с удивлением глядя на друга. – А откуда ты знаешь?

– От верблюда. Так постой, – Слава стал напряженно к себе прислушиваться, улавливая фрагменты разрозненных знаний и пытаясь сложить из них пазл. – Мне нужно ключевое слово какое-то сказать, чтобы твоя «печать молчания» поняла, что я свой и включила меня в список доверия.

– Печать молчания?

– Да-да. Подожди, – юноша задумался на секунду и выдал: – Футанари.

– Ты знаешь?!... – опешил собеседник и разразился эмоциональной, но беззвучной речью.

– Не помогло, – констатировал Вячеслав. – Может, стоит более конкретно построить фразу? Давай так попробуем. Я знаю, что твоя будущая девушка Настя – футанари.

Коля ойкнул, поморщился и усиленно потер лоб рукой, словно у него голова разболелась.

– Ай-яй-яй! – простонал он.

По телу молодого человека прошла дрожь и тут же прекратилась. Он замер, удивленно посмотрел на собеседника и закончил фразу:

– Все, больше не болит.

– Ну-ка попробуй рассказать что-нибудь, что раньше не получалось.

– Моя девушка – футанари, – признался Николай и настороженно прислушался к себе. – Ого! – сказал он. – Так ты разрушил заклинание?

– Это вряд ли, – покачал головой Слава. – Скорее всего, я вошел в твой список доверенных лиц, которым можно открыться.

– Погоди, откуда ты все это знаешь? Откуда знаешь, про Настю, про то, что она – футанари?

– Откуда-откуда! Оттуда! – улыбнулся юноша. – Думаешь, случайно наши с тобой девушки дружат?

– То есть… то есть Маша твоя тоже?! – удивился Николай и хохотнул.

– До тебя доходит как до жирафа, – хмыкнул Вячеслав. – Ладно. В общем, мы поняли друг друга. Теперь, полагаю, ты можешь мне все рассказать.

– А чего рассказывать-то, раз ты и сам все знаешь.

– Я не знаю, чего тебя так напрягло и телепатией, увы, не владею, чтобы просканировать твои мысли и вынести вердикт.

– Погоди, – до собеседника вдруг дошла какая-то мысль. – То есть ты знаешь, что Маша – футка и продолжаешь с ней встречаться?

– Ну, да. А что?

– Но ведь она же… у нее же член… Тебя это не того… не пугает?

– Во-первых, не член, а хайра, – возразил юноша. – Во-вторых, ты вообще ее видел хоть раз?

– Нет.

– И с чего трясешься?

– А что я, по-твоему, не должен? Ты вообще не думаешь, на кой он ей, и как может быть применен?

– "Она", Коля, "она". Футки называют свою штуку девочкой.

– Да какая на хрен разница! – вспылил собеседник. – Какая разница, как называется то, чем будут тебя трахать?

– Тише-тише ты, не ори, – рассмеялся Вячеслав. – Чего ты паникуешь на пустом месте. Я не понимаю, Настя не сказала тебе что ли?

– Чего?

– Что не коснется тебя своей хайрой без твоего на то согласия.

– Ты серьезно?

– Блин! Ну, она и дура! – всплеснул Слава руками. – О чем она думала вообще?

– Ты уверен, ну... что не коснется?

– На сто процентов уверен. Если ты станешь ее парнем, она будет беречь твое душевное спокойствие как зеницу ока, потому что от этого будет зависеть качество твоей… Слушай, ты вообще не о том думаешь, – удивился молодой человек. – Переживаешь из-за какой-то ерунды, а самое главное в расчет не берешь. Настя не рассказывала тебе про привязку?

– Про что?

– Про наркотик не рассказывала, который выделяет ее организм?

– Ты про ту вкусную жидкость, что брызгает из нее, когда она кончает?

«У них был секс», – догадался Слава.

– Уже пробовал ее? – настороженно спросил он.

– Нет. Настя не дала. Хотя мне хотелось.

– И она не рассказала тебе что это? Чем тебе это грозит?

– Не только рассказала, но и показала, – собеседник мечтательно зажмурился. – Блин, ты бы знал как это классно! Как классно ей принадлежать. Я как вспоминаю то счастье, которое испытывал, так голова кругом идет. Да я всем сердцем снова хочу это пережить. Меня только одно напугало, но раз ты говоришь, что чл… ну хайрой она пользоваться своей не будет, то у меня просто камень с плеч упал. Блин! Классно-то как!

Вячеслав удивленно моргал, глядя на приятеля. Он не мог взять в толк, как можно показать специфическое действие спермы не позволив ей подействовать? Она магию на нем какую-то использовала, или приятель что-то другое имел ввиду?

– А ты точно уверен, да? – продолжал допытываться Николай. – Она ради меня будет себе отказывать?

– Не будет, – рассеянно откликнулся молодой человек, продолжая решать в голове ребус. – Трахнет девчонку какую-нибудь или парня. Меня, например.

– Тттебя?! – возмущенно воскликнул приятель. – Кккак?!  

– Так, – пожал плечами Слава. – Ты ведь не хочешь, а ей хочется. С тобой нельзя, значит, найдет другого любовника или любовницу как раз для этого дела. В клане полно девушек и парней, принадлежащих другим футкам. С ними можно заниматься сексом по-всякому.

– То есть она будет мне изменять? – насупился Коля.

– Ну, смотря как на это смотреть, – усмехнулся молодой человек. – Можно воспринимать как измену, а можно и как выпуск пара. Пар ведь надо периодически спускать, чтобы котел не взорвался. А то ж ведь она может не выдержать и чпокнуть тебя. Потом извинится, конечно. Тебя такой вариант устроит?

– Не-не! – испуганно затряс головой собеседник.

– Ну вот. Или представь ситуацию, что она берет тебя в мужья, а еще одну девушку в жены. И получится, что у тебя две жены, с которыми можно устраивать групповушки втроем. По-твоему, это плохо?

Коля тут же порозовел от интересных перспектив. И по его виду сразу ясно стало, что он такой вариант не продумывал.

– Ну… если жена… то это уже и не измена будет, – смущенно сказал он.

– Со вторым мужем тоже не будет изменой, – не удержался от шпильки Вячеслав, и рассмеялся, глядя на возмущенное лицо приятеля. – Ладно-ладно, утрясайте сами межу собой семейные отношения. Не хочу я в них вмешиваться и что-то тебе прогнозировать наперед. Но имей виду: футки очень полигамны. Так что держи это в голове, и учитывай сразу, перед тем как согласиться на привязку. Потом уже ничего не изменишь. И переделать тебе ее не удастся. Вот так-то. Я тебе больше скажу. Тебя станут хотеть и другие футки, а Настя не часто будет отказывать им в желании с тобой поиграть.

Глаза собеседника испуганно расширились:

– Кккак поиграть?

– Ну, вероятно, по-женски. Если хозяйка тебя иным способом не возьмет, то и другим не позволит.

Коля снова выдохнул.

– Уф. Это другое дело.

Он внимательно посмотрел на Славу и осторожно уточнил:

– А ты, значит, позволяешь Маше все?

– Ага.

– И… тебя… ничего… не смущает?

– Нет.

– Блин! Но как?! Ты гей что ли?

– В морду хочешь?

– Но ты сам подумай. Разве я не прав?

– Нет. При мысли о сексе с мужчиной я готов блевать. И тебе готов врезать сейчас, несмотря на то, что ты мой приятель… пока.

– Все-все, извини, – примирительно поднял вверх руки Николай. – Больше не буду. Я просто не понимаю. Ведь у нее член… ну хорошо, не член, а хайра и все равно, на мой взгляд нет разницы. Как можно позволять проделывать с собой такое?

– Тебе объяснить? – уточнил Вячеслав сердито.

– Если только без мордобоя, – улыбнулся собеседник.

– Хорошо. Тебе нравится Настя?

– Я ее люблю, – искренне признался Николай.

– У нее есть хайра. Ты будешь чувствовать себя геем, занимаясь с ней сексом?

– Нет, она ведь будет со мной как девушка.

– Отлично. Допустим это не Настя, а Стас, у которого есть член, что на твой взгляд тоже самое, что и хайра. Но это совсем не важно, ведь не он трахает тебя, а ты его в активной роли. То есть он твоя девушка. Все еще разницы не видишь?

– Ой, фу! Я сейчас сам в рожу тебе дам!

– Ага, значит, разница все-таки есть, – резюмировал Слава. – Объясни почему?

– Он же парень! Он и выглядит как мужик. У него нет вагины, да и член всегда на виду. А у Насти я никакой хайры между прочим не видел, совершенно нормальная девушка. Клитор у нее, правда, крупноватый, но мне это между прочим даже нравится. И нравится, как она кончает, выплескивая из себя жидкость. Вот.

– Ага, – кивнул Слава. – С Машей, как понимаешь, примерно все то же самое. Теперь рассмотрим последний вариант. Допустим, Маша не футанари, а девушка, которую просто прет от двустороннего страпона. Она периодически цепляет его себе на бедра, вставляет один конец во влагалище и красуется им передо мной. Я смотрю на это спокойно, меня сей агрегат не пугает, а скорее забавляет такое ее увлечение. Я после этого гей?

– Нет. Раз она девушка, – хмыкнул собеседник, и в глазах его появилось понимание, к чему приятель клонит.

– Допустим, я поддался ее уговорам и разрешил ей себя чпокнуть. Она настолько завелась, что кончила просто махом. В общем, оба мы испытали дикий фейерверк и после этого включили данный девайс в наши сексуальные игры. С тех пор мы с ней геями стали, как думаешь?

– Ну, не стали, – признал аргументы оппонента Николай. – Все ясно мне. Можешь не продолжать. Но своей… любительнице страпона я нацеплять его не разрешу. У меня, знаешь ли, вполне традиционные вкусы. Пусть другим его вставляет, если так хочется. Я даже ревновать к этому не буду. Такое дело и сексом то не назвать.

«Ну-ну, успокаивай себя, – подумал Слава. – Блажен тот, кто верует».

– И даже не любопытно посмотреть, как хайра выглядит? – улыбнулся он.

– Не любопытно, – ответил приятель, после небольшой паузы. Но в глазах его при этом появилась легкая неуверенность.

А Славе совершенно очевидно вдруг стало, какую стратегию используют футки со своими мужчинами.

«Интересно, долго он продержится после привязки? – подумал юноша. – Эта штука ведь действует как приворот, все более и более усиливая чувства к футанари и ко всем частям ее организма. Понятно теперь почему им главное уговорить человека на эту связь. Остальное уже становится делом времени. Вот я, например, уже просто с ума схожу, когда хайру вижу. Ну, допустим, Николай будет более сдержан. Только ведь любопытство когда-нибудь все равно возьмет свое. Сперва захочется посмотреть, потом потрогать, поласкать, а дальше поехало. Крышу снесет так быстро, что и не заметишь».

Слава захотел было поведать приятелю об этой стороне дела, но вдруг испытал ни с того, ни с сего вспышку раздражения и гнева на самого себя. Какого рожна он решил вмешаться в чужие отношения и попытаться разрушить их, когда все на мази? Его удивило такое иррациональное чувство, но он признал его справедливым и промолчал.

Парня стал занимать другой вопрос. Он вспомнил, что Коля сказал о своем отношении к привязке. И ему до сих пор не понятно было, как футке удалось столь позитивное восприятие сформировать. Она вроде показала ему, что принадлежать ей очень классно. Интересно, как она это сделала?

– А что у вас с Настей вчера было? – поинтересовался Слава. – Как время провели?

– Отлично провели, – ответил Николай, озаряясь счастливой улыбкой. Воспоминания его видать были очень радужными. – Если честно, я вначале трясся как заяц. Страшно было просто до жути, что не понравлюсь ей. А когда ее увидел, вообще чуть голову не потерял. Знаешь, какая она красавица? Один взгляд на нее в соляной столб превращает. Я вначале так и замер перед ней. Ни "бе" ни "ме" вымолвить не могу. А она смеется по-доброму так, совершенно не обидно и тепло. А потом взяла и обняла меня, как будто мы давно знакомы. Успокойся, говорит, я не кусаюсь. И знаешь, сразу после этого мне стало очень легко. И дар речи вернулся и спокойствие, но удовольствие от того, что она рядом осталось.

А потом были разного рода дела, делали закупки, праздничные вывески рисовали. Маша твоя, кстати, пришла и стала нам помогать. Настя давала нам всякие поручения, и мы их выполняли. И все время я думал, как бы мне узнать о ее чувствах? Нравлюсь я ей или нет? Могу надеяться стать ее парнем или так другом и останусь? Ну, и вспомнил я, как ты с Машей сошелся. Дождался когда мы останемся наедине, набрался смелости и, короче, как в прорубь с головой прыгнул, будь что будет. Взял и признался ей, что с ума от нее схожу, мол на все что угодно готов, лишь бы быть ее парнем.

– А она? – полюбопытствовал Слава. Рассказ товарища очень его заинтересовал и очаровал даже.

– Она тепло рассмеялась и весело сказала, что и так все это видит, что чувства мои у меня на лице написаны, что ей они очень приятны, но особенно ей понравились моя смелость и самоотверженность. Потому что – тут она посмотрела на меня испытывающее и тихо сказала: если я захочу стать ее парнем, мне придется целиком ей себя отдать, и больше себе принадлежать я не буду.

– А ты?

– Ну, меня это слегка отрезвило. Честно сказать я понятия не имел, что она понимала под этими словами, и стал колебаться. Она тут же заметила это и снова заулыбалась.

«А хочешь, – говорит, – мы сыграем с тобой в необычную игру. Представим на один вечер, что ты мой, и принадлежишь мне. Так ты сможешь узнать, что это означает и какие впечатления тебя ждут. А я получу в свое распоряжение мужчину на целый вечер. И мне это будет очень приятно».

Терять мне было нечего, а любопытство заедало. Так что я без колебаний согласился. И вот тут началось самое интересное. Она снова обняла меня, но не так, как в момент знакомства, а как-то по-особому тепло. Потом взяла мое лицо в свои ладони, повернула к себе и стала смотреть мне в глаза с таким обожанием, что я чуть не рехнулся от счастья. Она села на диван, усадила меня на колени к себе, стала тискать и обнимать, повторяя: «Ты мой! Мой! Мой! Ты теперь только мой! »

Я некоторое время вообще ничего не соображал, был словно пьяный, настолько приятен был тот омут эмоций, в которые я окунулся. Кажется, в комнату отец ее заходил и Настя с ним о чем-то беседовала, не отпуская меня с коленей. Потом заглядывала ее старшая сестра, мама вроде отсутствовала по каким-то своим делам. Машка твоя время от времени появлялась и прикалывалась. А мне, понимаешь, было все по фиг. Я в таком кайфе прибывал, что хоть конец света случись, не взволновался бы ни на йоту.  

Ну, а потом все ушли куда-то. И Настя весело так говорит: «Теперь мы одни, мой милый муженек. И настала пора исполнить супружеские обязанности». Я в глаза ей с беспокойством смотрю, а у нее прям желание такое жаркое, что все волнения напрочь выдуло из головы. Вот так, блин, я и лишился девственности. О подробностях умолчу, это личное, но в общем признаюсь, что было очень приятно. Прям очень-очень. Я словно в сказку попал к доброй фее, которая одаривала меня всяческими удовольствиями, и только потом уже я осознал, что она во всю сама мной наслаждается и удовольствий получает ничуть не меньше.

Именно тогда-то она и залила меня всего первый раз своим соком, а потом сказала, что это специальная женская сперма, которую необходимо быстро смыть, а иначе я на самом деле ее собственностью стану. Меня к тому времени эта перспектива не пугала. Я решил, чему быть, того не миновать. Собственностью быть мне очень понравилось, но Настя отнесла меня в душ (она, блин, сильная такая) и насильно с меня все смыла.

«Завтра, – говорит, – если не передумаешь, сделаю тебя своим. А сейчас наша с тобой игра закончилась и мне нужно тебе все рассказать».

Ну, вот и рассказала. Что не простая она женщина, а ведьма почти, которая может людьми управлять и на разум их действовать, что сперма ее как наркотик и к ней зависимость возникает, что именно поэтому я стану ей принадлежать, потому что обходиться без нее не смогу больше. Но самое главное я уяснил, что она никогда меня не бросит и, если привяжет к себе, будет любить еще сильнее, чем во время нашей игры.

Во время разговора нашего она снова стала относиться ко мне по-дружески. Вполне так доброжелательно и тепло, но с тем, что я чувствовал до сих пор, было не сравнить. Просто как небо и земля эти отношения отличались. И тогда я понял, что готов на все, чтобы снова такое пережить. И плевать мне на все зависимости. Прям так ей и сказал.

А она улыбнулась, поцеловала меня в щеку и сказала, что меня ждет еще одно испытание. И если я его пройду, то мое желание принадлежать ей исполнится.

«Наша раса называется, футанари. Знаешь, кто мы такие? »

Я ответил, что нет.

«Тогда испытание твое будет такое. Придешь домой и посмотришь в интернете, что значит это слово. И поверь мне сразу, что это так и есть. Все на полном серьезе, без шуток».

А потом она попрощалась со мной и отправила домой. Сказала, что если я передумаю и не приду к ней на День рождения, то она поймет. Я в тот момент просто железно был уверен, что ничто поколебать мое стремление быть с этой девушкой не может. Пока… пока не прочитал, кто она такая.

Николай застонал:

– Блииин! Меня вдруг такой страх охватил, такое смятение, что я просто стал разрываться на части. И главное посоветоваться ни с кем не могу. Хотел у старшего брата спросить, существуют ли футанари на самом деле. Но, ни сказать ничего, ни написать не получалось. Тут-то я и убедился окончательно, что все это не розыгрыш, а самая что ни на есть правда. Потому что если существует колдовство, то и все остальное может быть.

Как уснул, честно говоря, не помню. Просто забылся, наверное, устав от нервных переживаний. Утром встал разбитым, потерянным. Оделся, чувствуя себя как во сне, и словно сомнамбула на улицу вышел. Ходил, бродил, не помню где и только когда тебя увидел малость в себя пришел.

– Нда, – вздохнул Слава и почесал затылок, – испытание тебе дали не простое. Даже не знаю, зачем это было нужно. Может, чтобы проверить силу твоих чувств? Как бы ни нагорело мне за то, что я тебе помог.

– А мы не скажем никому, – улыбнулся Коля.

– Думаешь, они не узнают, ведьмочки наши? Под гипнозом выведают что угодно.

– Ну и пусть. Ты ведь не знал, что за испытание мне назначили. И потом, если нельзя было тебе вмешиваться, Маша наверняка бы предупредила. Так что спроса с тебя никакого. Ну и я теперь ничего больше не боюсь. Пуганый уже. Ну, разве что еще какое-нибудь испытание назначат.

– Это вряд ли, – возразил Слава. – Меня, например, вообще не испытывали никак. Это, вероятно, все Настина инициатива. И, поверь, она сама горит желанием поскорей тебя  заполучить. Так что сегодня вечером все решится. Ой! Слушай! Уже без пятнадцати двенадцать. Ты подарок-то свой взял?

– Да, конечно, у меня все с собой.

– Тогда айда за цветами и в ресторан, а то опоздаем.

Молодые люди поднялись со скамейки и быстрым шагом направились в сторону цветочного магазина.

Иллюстрации к главе:

Настя:

...

Глава 20: