Рикки Дайминг... Возрождение

Когда мне заказали этот проект, я не знала, что получится...

Но заказчику понравилось, а мой Учитель постарался сделать его более глубоким и разносторонним. А теперь я надеюсь читатель не будет слишком ругать меня за честное исполнение условий заказа. С любовью

Louise Messereau & Alex Sheridan

Рикки Дайминг работал учителем в школе для трудных подростков. Его авторитет там был просто непререкаемым, ещё бы, единственный мужчина в таком заведении, к тому же обладающий невероятной харизмой и демоническим обаянием. Маленькие убийцы, насильники, грабители и воры слушали каждое его слово, выполняя малейшие просьбы, и как завороженные следили за каждым его жестом, а коллеги-женщины просто все поголовно, даже замужние, были без ума от высокого, голубоглазого красавца с торсом, достойным Аполлона. Однако сам он не испытывал каких-либо приятных чувств к ним. Уже давно любые отношения с женщинами удручали его стервозностью и меркантильностью последних. Директриса учебного заведения всё чаще и настойчивее приглашала его для «уединённой беседы», и он даже однажды направился к ней в гости, но… Нет, он слышал, что эта дамочка немного нетрадиционных взглядов на любовь, точнее – любит побольнее пришпорить партнёра, слухи эти даже забавляли Рикки, и не поэтому он прошел мимо её дома, хотя намеривался испытать новые ощущения, а почему бы и нет? Но в последний момент он вспомнил странные дела в школе, вызывающие даже не подозрения, а уверенность в том, что эта леди тырит их школьного бюджета кругленькие суммы, ну и чем она отличается от других баб? Глупо было попадать на обед к этой стареющей, обрюзглой паучихе в чопорном корсете, да ещё и в кандалах.

Зато у Рикки было настоящее дело жизни! Просто болезнь – он был предводителем местной банды роккеров. Ну, никаких сомнений не вызывал тот факт, что предводителем был именно он – дьявольски привлекательней и притягательный мужчина в полном расцвете сил, это примерно лет около сорока?   И все любители погонять на раритетном чисто английком байке фирмы  Norton подчинялись ему и почитали своего главаря.

Мартин Форст увидел Рикки не в школе и не летящего по улицам маленького городка U… , а разбивающим здоровенной кувалдой старые аккумуляторы около своего гаража. Как молодой застенчивый человек без склонности к приключениям попал туда? Да очень просто, у него в руках была записка с адресом девушки, которую его родители хотели бы видеть рядом с ним, вот он и оправился, как настоящий 26летний пай-мальчик, знакомиться с будущей невестой. Совершенно не понимая зачем она нужна в его жизни, не представляя, как произойдёт это знакомство, и не зная куда ему идти. Услышав звук ударов, производимый Рикки, Мартин решил подойти поближе и спросить в каком направлении ему следует двигаться…

Подошел и замер… Кувалда в руках мужчины с обнаженным торсом взлетала в воздух, как будто бабочка, казалось он не прилагает никаких усилий к её полёту, потом она опускалась на пластиковую коробку аккумулятора, разбивая пластик и корёжа свинец, потом взлетела опять… Кто это сказал, что наблюдать за работой другого человека можно бесконечно? Если бы он видел этого человека! Солнечные лучи отражались от его бронзовой кожи и преломляясь в капельках пота обвивали чувственное тело радужными искрами, волосы чёрной волной кружились около головы , как будто не желали оставаться в покое, да и владелец этой красоты в покое не оставался вообще… Мартин залюбовался этим зрелищем так, что вздрогнул от бархатистого голоса Рикки:

- Вы что-то хотели, сер?

Мартин взглянул на мужчину, прядь волос наконец нашла пристанище, прилипнув к потному лбу, руки опёртые на кувалду, стоящую на чурке, слушавшей отличным лобным местом для старых коробок со свинцовыми пластинами, мерно покачивались от глубокого дыхания, нет, он всё же не Бог, и конечно устал, махая своим молотом.

Молодой человек вздохнул, и перевел взгляд на торс. Лучше бы он не делал этого, струйка пота, катившаяся между небольших тёмных волосинок на животе мужчины, затерялась где-то под ремнём его джинсов... Мартин вздрогнул и облизнул пересохшие губы... Надо же что-то сказать, ведь ему был задан вопрос, иначе его сочтут невменяемым!

- Ой, простите, у меня тут адрес, а я кажется заблудился или он записан не правильно. – с этими словами Мартин сделал пару шагов и протянул записку хозяину гаража.

Рикки ухмыльнулся, заметив, конечно, какое впечатление он произвёл на парня. В общем ничего нового, если не считать, что обычно так вели себя девчонки, увидевшие его в таком или примерно таком виде. Вот уж не думал, что и на мужчин вид его мышц  будет действовать завораживающе.

- Скажите, а что это вы тут делаете?- Кажется молодой человек сам испугался своего голоса.

- Ах, это, - Рикки махнул рукой в сторону нескольких развороченных коробок, - Это я добываю свинец, чтобы сдать в утиль по категориям. Нельзя же засорять природу, надо отделить металл от пластика.   А вообще у меня тут байк. Не желаете взглянуть? - Хозяин был настроен очень даже дружелюбно, зачем же отпугивать людей? Тем более, что Рик никогда этого и не делал. Он всегда предпочитал производить впечатление открытого и доброжелательного человека- так было легче расположить собеседника к себе. Даже в его классе он расставил парты по периметру, чтобы все ученики находились с ним на одной линии общения, чтобы он мог видеть каждого и быть у центре событий в буквальном смысле слова.

- Байк? – Мартин улыбнулся, - У меня тоже есть старый мотоцикл, Norton Big Four 52го года , только он не работает, я не очень разбираюсь в технике.

- Ооооо! Прекрасная модель, а я как раз неплохо разбираюсь так что, если захотите поездить на своём мустанге, обращайтесь, я постараюсь поставить его на ход.

- Отлично! Меня зовут Мартин. – тонкая рука молодого человека встретила крепкую руку хозяина.

- Рикки, будем знакомы. Так ты кажется, хотел узнать адрес?

Адрес? Какой адрес? Мартин уже забыл, что привело его к этому дому! Но Рикки с видом знатока, подсказал куда нужно свернуть, и кроме того, написал на этой же бумажке свой адрес и номер телефона, чтобы Мартин мог обратиться к нему.   И у Мартина не было другого выхода, как распрощаться и уйти, но искать какую-то невесту… Зачем? Впрочем, он всё ещё был послушным сыном, и отправился-таки по указанному адресу, в полной уверенности, что он уже нашел свою судьбу…

… Через пару недель не только старый байк Мартина запыхтел, порыкивая, но и сам молодой человек уже вполне сносно держался в седле. Вот что значит хороший учитель!

- Наверное пора пройти обряд посвящений. – улыбнувшись произнёс Рикки в один из вечеров.

- Обряд посвящения? – переспросил Мартин

- Ну, да! Ты же хочешь вступить в наш клуб Одиноких Котов? – не столько спросил, сколько констатировал Рикки. – не бойся, ничего сложного, просто доверься мне.

- Я не боюсь. И я доверяю тебе. – ничего другого Мартин и сказать не мог потому, что это было правдой.

Через день уже вся банда рокеров неслось по ночному шоссе в сторону моря. На Мартине красовалась новая кожаная косуха и белый шарф – подарок Рикки, в знак принадлежности к их клубу, у всех Котов были такие куртки и шарфы. И все весело улюлюкая неслись прямо в шипящие по прибрежной гальке увенчанные белыми пенными барашками, волны. Новая волна лизнула колёса мотоциклов, вот оно! Рикки и Мартин сошли с мотоциклов и сделали шаг в воду, потом ещё несколько шагов, пока вода не покрыла колени. Мартин остановился, что дальше? А Рик шепнул

- Сейчас, просто доверься мне! – и сделав движение ногой, поставил парня на колени потом макнул его в воду. С берега послышался свист. Потом ещё раз Рик толкнул податливое тело Мартина под воду, в третий раз он держал парня под водой довольно долго, но Мартин даже не дёрнулся, просто послушно принял правила, полностью доверившись воле своего предводителя. Наконец Рик за ворот куртки рванул Мартина из воды и поставил на ноги.   Абсолютно мокрый Мартин только улыбнулся и посмотрев на Рика шепнул:

- Это всё? А я уж думал будет нечто поцелуев куда попало и шлепком черпаком по заднице..

- Всё? Ну почему всё? Кто тебе сказал, что поцелуев не будет? –  серо-голубые глаза Рика потемнели до глубокого сапфирового оттенка, язык коснулся губ, слизывая солёные брызги. Сердце Мартина пропустило удар, губы приоткрылись, а тело покачнулось в сторону Рика.

- Ну нет, ты разве хочешь сделать это здесь, при всех?

Мартин опять посмотрел в глаза, да если бы Рик приказал, он бы при всех встал на колени и…

Впрочем, как прикажет Рик, так и будет, и Мартин опять доверился приятелю. А Рик рывком поставил его на ноги и вскинул руку парня вверх с победным криком, означавшим, что в банде появился ещё один байкер! Ответ с берега не заставил себя ждать. Потом все опять летели по трассе, потом завалились в маленький кабачок, чтобы выпить пива и скоротать вечерок.

- Не уезжай без меня, - шепнул Рик Мартину. Проходя с очередной кружкой пива к своему столику. – Мы продолжим обряд. - И рука Рика скользнув по плечу парня, задержалась на его спине, потом довольно ощутимый толчок привёл его в чувства. Но всё равно, Мартин уже вспомнил все свои ощущения от прикосновения Рика, сколько раз во время ремонта в гараже или, когда Рик увозил парня домой поздним вечером, Мартин загорался от прикосновения руки Рика, совершенно незначительного, но такого чувственного и желанного. И тысячи импульсов разбегаясь от плеча, к которому прикоснулся мужчина, по всему телу, сосредотачивались пульсирующей волной в низу живота, точно так же, как и сейчас. Мартин ощутил непреодолимое желание задержать руку Рика подольше, но не стал, конечно, делать этого... Мартин поперхнулся, кашлянул., но остался на своём месте до тех пор, пока не получил знак от Рикки – пора. Они выходили их паба порознь, потом Рикки догнал Мартина, и два старых мотоцикла исчезли за линией горизонта…

Это был не мотель, как предполагал Мартин. Это был старый заброшенный маяк, который уже давно никто не использовал по прямому назначению. Когда-то ещё старый Дрю Дайминг, дед Рикки, был владельцем и смотрителем маяка. От чего Рику с детства здесь было знакомо всё, каждый камень. Каждая ступенька, даже воздух здесь был другим, терпким, солёным, тягучим, как волны бьющиеся у подножья утёса… Но маршруты морских судов в век технического прогресса давно изменились.   И новый маяк был построен в паре десятков километров на север от сюда. По последнему слову техники, и был совершенно автоматизирован, хотя, как и старый, так же находился в собственности семьи Дайминг. И уж конечно, Рик был полностью уверен, что никто посторонний не появится здесь и не помешает им.

- Заходи, располагайся, тут можно всё! - жест был довольно красноречивым и объёмным. Всё, старые каменные стены, новенькая тахта, раскладной столик, телевизор на холодильнике в углу небольшого помещения, и даже освещение, приглушенное, но четко выраженное, всё в этой комнате говорило о надёжности и покое…

Мартин не сводил глаз с мужчины или не верил своим глазам и ушам… Разве он мог предположить, что когда-то это случится?

И это «всё! » значит ли оно то, чего хочет Мартин?

- Мы продолжим обряд? – голос парня дрогнул, глаза потемнели, стали почти чёрными…

Рик снял куртку, бросил её на пол, следом на скрипнувшую и оседающую косуху белым росчерком полетел шарф.

- Да, мы продолжаем! – чуть охрипший бархатный голос уже требовал продолжения!

Мартин инстинктивно потянулся, чтобы поднять куртку, но Рик, положив на плечи парня руки, заставил его встать на колени.

- Сейчас!

Да, Мартин и не возражал, напротив, он выдохнул с облегчением, молниеносно скинул с себя косуху. Швырнув её прямо на куртку Рика. Пряжка ремня поддалась не сразу, но разве это преграда? Скрипнувший замок молнии джинсов – и вот, белые боксеры слетели в низ вслед за джинсами. Немного отпрянув назад Мартин полюбовался тем, что предстало перед ним… Кажется Рик желал продолжения обряда ничуть не меньше, чем Мартин. Иначе с чего бы он уже был готов к этому?

Мартин прикоснулся губами к головке члена с нежностью, на которую только был способен. Едва касаясь, подушечками пальцев провёл до основания члена, слегка сдавил яички, заставив Рика выдохнуть со стоном.

- Я люблю тебя, Рик! Ты слышишь? – прошептал он, подняв взгляд вверх.

- Слышу!- эхом отозвался Рик. – Не останавливайся!

- Я и не собирался! – шепнул Мартин, облизнув головку члена.

- Вот и хорошо! Пусть будет так!

Дайминг переступил с ноги на ногу, отбрасывая ставшую ненужной одежду. Чуть раздвинув ноги, разведя руки в стороны, чтобы дать парню максимум инициативы и свободы, Рик возвышался над любовником. Его, подобные тёмно-синему сапфиру, глаза были обращены в какие-то неведомые сферы окружающего пространства.

Порывистое дыхание говорило не только о получаемом удовольствие, но и о предполагаемом наслаждении. И кажется, эти ожидания сбудутся обязательно! Проникнув в горло Мартина, головка члена отозвалась пульсацией, ещё пара глубокий толчков…

Нет! Так не пойдёт! Рикки вовсе не собирался сделать это по-быстрому. Даже не понимая почему, но его душа зажглась каким-то неистовым чувством к этому парню. Он вовсе не хотел воспользоваться им, наоборот, он жаждал подарить ему такое количество любви, от которого мог бы разрушиться старый маяк!

- Пойдём, я покажу тебе другие сферы!- хриплый голос разорвал тишину, и Рик протянул руку Мартину, помогая парню встать, не заставлять же его ползать тут на коленях.

А Рик уже скинул с себя белую майку, потянулся к Мартину, чтобы сделать тоже самое, тот не собираясь бездействовать, расстегнул ремень своих джинсов, замок, скинул туфли, почти уже высохшие после купания в море.   Ковбойские сапоги Рика полетели в какой-то дальний угол, кажется никто из них не собирался искать свои вещи после того, как…

- На кровать, - скомандовал Рик, и Мартин послушно сел, предполагая, что повторится всё, но Рик повалил его на спину, тут же закрывая любовника своим телом. Губы Рика уже терзали рот Мартина проникновенно и жестко. Язык не останавливаясь, исследовал пространство рта, как это точно так же минуту назад делал его член. Мартин сдался натиску, отвечая на поцелуй, принимая правила любимого.

Но и Рик останавливаться не спешил. Мартин и не заметил, как его губы уже терзали сосок, потом он почувствовал и зубы. Покусывания, сначала нежные и осторожные, становились всё белее ощутимыми и неистовыми. Мартин стонал, прижимая голову Рика к груди. Он совсем не был против, наоборот, прижимаясь к любовнику всем телом давал понять, что всем доволен и жаждет продолжения.

- Теперь ты, - ещё одна команда прозвучала одновременно с резким движением, и Мартин оказался сверху.

Ему опять доверялось всё делать самому, словно партнёру было интересно,   на что способен этот парень. И Мартин ринулся в любовь, как в бой. Он целовал в губы, как будто мечтал об этом всю жизнь. Ласкал соски. Даже посмел слегка покусывать их. Но не так, чтобы Рик почувствовал боль. Нет. Он лишь немного прижал сосок зубами, чтобы получше обхватить губами и целовать. Руки уже исследовали всё тело Рика и каждый раз возвращались в то самое место, где пульсировал источник удовольствия. Мартину всё сложнее становилось не накинуться на Рика, чтобы обхватить губами головку члена, и не позволить себе побольше наслаждения. Наконец он услышал:

- Давай… - словно выдох счастья…

Повернувшись, Мартин наконец доставил своему горлу это удовольствие.

Рик, выдохнув со стоном :

- И я.. – перекинул ногу Мартина через плечо и впился в его член, как будто умирал от жажды.

Стоны их слились в один… Минута показалась вечностью, руки Рика прижимали ягодицы Мартина, не мешая впрочем им двигаться в такт с ягодицами Рика.

- Нет! – Рик резко остановился. – Не так. Сейчас, - И Рик быстро встал, направился к своей куртке. Вынул из кармана упаковку презервативов и баночку с кремом. – Я хочу проникнуть в тебя, - проговорил он, прерывисто дыша, - хочу овладеть тобой полностью!

Пока Рик надевал презерватив, Мартин встал и начал помогать ему, но когда Рик взялся за баночку с кремом, Мартин мотнул головой:

- Нет, не нужно этого. Я не хочу. Давай, так.   –Сказал он, глядя в глаза и облизывая латекс презерватива. Рик кивнул. Что ж, если парень хочет пожестче, он сделает это. Но всё же это будет сделано с любовью. И Рик, развернув Мартина, вошел в него сзади. Упругие мышцы ануса приняли его член. Горячая пульсация слилась с тихим стоном Мартина. Рик провел руками по спине, захватывая шею так, чтобы держать голову Мартина запрокинутой. Мартин обнял его руками сзади. Танец начался. Несколько секунд они оба двигались в одном ритме, с каждым толчком прижимаясь всё плотнее друг к другу. Рик всё сильнее сжимал шею Мартина, заставляя парня откидываться назад, вжимаясь в его тело. Потом стон Мартина перешел в крик и слился со стоном Рика. Отрывистые звуки ещё несколько секунд вырывались из горла Рика. Резкие движения заставляли содрогаться обоих. Сперма Мартина полетела на простыни, освобождая его тело от напряжения, копившегося уже много дней.   Рик опять почувствовал мышцы ануса Мартина, сжимающие его член пульсирующими толчками. Парень старался доставить максимальное наслаждение любимому. Рик ещё несколько раз вздрогнув, вынул член. И упал на кровать, вымазываясь в сперму Мартина и почти теряя сознание от удовольствия. Такого он не испытывал ещё ни разу в жизни. А ему было что вспомнить… Было... Но только не сейчас. Сейчас…

Рик потерялся во времени и пространстве… несколько секунд отключки .. и такого раньше не было никогда. Когда Рик открыл глаза, Мартин с видом кота, объевшегося сметаны, слизывал свою сперму с тела любимого. Рик застонал… Нет, это уже слишком. Он опять готов к акту. Пульсация внизу живота не могла быть ошибкой. Он опять хочет этого парня. Если это не любовь, то неистовая страсть. Неуправляемая и всепоглощающая.

Мартин уже заметил состояния партнёра. Облизнувшись, он начал стягивать презерватив с члена Рика. Этот кусок латекса слишком уж мешал. Рик уже забыл, что хотел делать и как. Забыл, что собирался задержаться тут буквально на пять минут. Слишком уж всё пошло не так. Забыл, что обещал себе найти подружку и оторваться с ней по полной. А ещё лучше – двух. Да и в самом деле – этот парень стоит десятка подружек! И не станет жаловаться на страх беременности или боль…

Боль…

- Я не сделал тебе больно? – пусть несколько запоздало, но как заботливо прозвучал бархатный голос Рика.

- Нет, - Мартин оторвался, наконец, от своего занятия, как от лакомства. – Нет, мне было очень хорошо. Не беспокойся. Мне так понравилось…- парень лёг рядом на руку Рика, закрывая глаза от удовольствия, обнял любимого. Рик тоже покрепче прижал к себе парня. Пусть так.   Странно. Необычно. Немного жестко. Но так сладко. Рик опять прикрыл глаза. Мартин прижимаясь к нему, мурлыкнул что-то неопределённое, укладываясь поудобнее. Ну что ж, может быть для него это был трудный день. Пусть отдохнёт пока… ведь всё ещё раз можно повторить после… И Рик повалился в сон. Такой же неистовый и страстный, как и явь, что только что была в его жизни…

Рикки Дайминг посмотрел на мирно сопящего с блаженной улыбкой Мартина совершенно доверившегося ему, и чуть улыбнувшись, прикрыл глаза... что ж этот малыш может доказать, что на свете есть любовь... Может возродить эту веру в неё, которую уже давно хотелось найти... Может...

***

Мартин проснулся от щекотки. Дыхание Рика щекотало ему шею чуть ниже уха. Он поёрзал, ещё ближе прижимаясь к любимому и устраиваясь поудобнее.

- Не крутись, - сонно проворчал Рик, обнимая парня, пытаясь успокоить его, но сон уже рассыпался на миллион блесков, и Рик вдохнул запах Мартина, наслаждаясь и смакуя, - Ещё одно движение и.... - странная угроза возымела обратный эффект - Мартин нарочито - демонстративно заёрзал под рукой Рика, стараясь как можно нежнее прижиматься к нему.

- Ну, всё! Ты сам этого хотел! - Фыркнул Рик и впился губами в шею  Мартина, пока долгий поцелуй не перешел в стон.

- Ещё!, - Мартин и не думал раскаиваться в содеянном, - Я хочу ещё!

И всё повторилось ещё и ещё раз, пока их силы не иссякли. Потом Рик вспомнил, что в холодильнике есть еда. Они вместе готовили, ели, прибирались в небольшой комнатке смотрителя маяка. Вместе сходили в душ, хотя он был невероятно крошечный, но от этого было только приятнее и теплее. Весь день и следующую ночь они провели вместе. Луна смотрела на них сквозь солёные брызги разбивающихся о скалы волн. Рик показывал Мартину как работает лампа маяка, систему морских знаков и азбуку Морзе. Бамбургский маяк был очень старым и его размеров давно не хватало для навигации, но он сохранялся в рабочем состоянии, чтобы в любой момент можно было зажечь лампу и дать сигнал проходящим судам. Счастье наполняло Мартина весь день и ещё одну ночь, будто огромная, рокочущая, зеленовато-бурая волна накрывающая каменистый берег. И остановить её никто не в силах. Только всемогущая луна может сделать её больше, шире, мощнее. И Мартин был благодарен ей, у него не хватало слов. Он просто стоял совершенно обнаженный в свете ночного светила и смотрел в его глаза, одними губами повторяя единственную молитву, которую знал.

- Отче наш...

Он был благодарен, ему было за что быть благодарным. Но время неумолимо, и они должны были расстаться. Ранним утром Рик проводил Мартина до самого дома в конце Мейн-стрит в Сихаузесе.      Графство …. Поцеловал на прощание так, словно не собирался прощаться, долгим властным поцелуем, заставляя вновь почувствовать волну желания и застонать.

Отец встретил Мартина на пороге. Если бы этого не случилось, Мартин может быть и скрыл бы этот факт, но вариантов не было. Ему пришлось признаться отцу, что он полюбил мужчину и что хочет быть с ним. Кажется, это были его последние слова. Дальше он ничего не мог бы вспомнить или произнести. Прямой удар кулака отца в лицо вышиб из него сознание. А пока, отец утащил обмякшее тело сына в старую машину, закрыл там и сел на его же мотоцикл. Догнать Рикки не составило труда, тем более, что Мартин не раз рассказывал где и с кем он проводит время, что некий умелец восстанавливает старый отцовский мотоцикл. Так что и Рикки Дайминг получил внушительный удар по голове, прежде чем попал в заброшенную всеми богами часовню, неподалёку от замка Энглингем. Только ни Рик, ни Мартин ещё ничего не знали об этом. Оба они были без сознания, когда отец Мартина, Форст старший вершил их судьбы.

Вудчерчская частная высшая школа в графстве Кент стала теперь домом Мартина. Страшным и жестоким домом. Но самое страшное было то, что Мартин ничего не знал о Рике. Даже об отце и матери ему ничего не говорили. Ответом на все вопросы было одно - либо удары ротанговой тростью, либо порка розгами. Если уж быть совершенно точным - всё это вовсе не зависело от вопросов или поведения Мартина, его просто регулярно, по часам, вместо завтрака и ужина били. На обед, когда ему разрешалось есть, перед ним клали тоуси, кожаный ремешок на ручке, чтобы бить по рукам, как это делалось каждый день во время занятий. Любой из двоечников школы получал ударов меньше, чем Мартин Форст.

Вот и всё, что досталось Мартину после двух ночей и одного дня невероятной, бескрайней, как океан, любви. В первое время он ещё пытался спрашивать преподавателей о том, как и почему он попал сюда, но каждый раз получая дополнительную порцию побоев, понял, что любые вопросы вредят только ему самому. И единственное, что ему остаётся - в совершенстве изучать закон Божий и Библию. И уповать на милость Господа. И он уповал. Не смотря на то, что во всей школе его наказывали больше всех, он молился Богу и благодарил Его. Даже когда побои прерывали его молитвы, он продолжал говорить с Богом. Потому что это было единственное, что он мог себе позволить. Единственное, что он знал…

Рик.

Очнулся Рик от жуткой боли. Всё тело ныло, а голова гудела от спазмов. Но самое жуткое – это чёткое ощущение цепей на ногах и руках ещё не открывая глаз, он понял, что распят на кресте, к которому, слова Богу, не был приколочен гвоздями, но и цепи тоже не дают особой надежды на освобождение.

Попытки вспомнить хоть что-либо пока остались безуспешными. Нет. Он отчётливо помнил всё, что было между ним и Мартином. Помнил, как от чувственно посапывающего парня, он тоже погрузился в дрёму. Потом… а вот потом в его помутившемся сознании всплыла только красная, как медная монета, с расплывшимся от времени ликом, луна, цепляющаяся за верхушки деревьев у его гаража. Всё. Больше ничего.

Где он. Сколько времени он тут. Как он попал сюда, когда и почему распят. Кто с ним это сделал. Где Мартин.   Всё это покрыто тьмой той ночи, в которую они въехали после невероятного ощущения восторга и возрождения.

А теперь его волновало много вопросов, но главное – узнает ли он ответы на них. Или уже больше никогда и ничего не увидит кроме этих запачканных землёй стен. Не почувствует ничего кроме этого смердящего запаха болота…

Сознание то покидало его, то возвращалось вместе с приступами тошноты и боли. Сотрясение мозга, сам себе поставил диагноз Рик. А еще хотелось пить. Нестерпимо хотелось пить. Пропитанный пылью затхлый воздух лишь усиливал жажду.

Нужно выбираться отсюда. Откуда отсюда? С трудом приоткрыв глаза, Дайминг заставил себя сосредоточиться на расплывающейся нечеткой картинке. Темнота. Но не абсолютная. Где-то впереди есть полоска света. Она то сужается, то расширяется. Нет, все-таки она узкая. Присмотревшись, Рик понял, что это щель между двумя створками дверей. Если есть дверь, значит, есть выход. Только до него нужно как-то добраться.

Рик снова попробовал пошевелиться. Железо впилось в саднящие раны на запястьях, заставив его зашипеть от боли.

Кто мог сделать это со мной? Зачем? Кто-то из учеников? Исключено. Конкурирующая банда? Вряд ли. Рикки давно установил границы. И конфликтов уже лет десять, как не возникало. А то и больше.

Ответ на этот вопрос искать бесполезно, решил Дайминг. Как и надеяться на спасение. Можно сорвать голос, призывая на помощь. А еще привлечь ненужное внимание. Нет. Нужно вспомнить все, что так тщательно старался забыть, оставить позади. Прошлому место в прошлом. так говорил отец. Так говорил теперь и сам Рикки. Так он хотел считать. Так хотел верить. Но от прошлого не уйдешь. Оно все равно догонит и цапнет за задницу.

Может, это отголоски прошлого? Не дури, Рик. Ты прекрасно знаешь, что это не так. Твои враги за тысячи километров отсюда. Им не добраться до тебя. А в полку врагов не было. Были лишь братья по оружию.

Так что хватит искать ответы на вопросы здесь. Сначала выберись.

Мартин. Прожгла каленым железом мысль. Пусть с ним все будет в порядке.

Чтобы добраться от Сихаузеса до Кентербери в графстве Кент и обратно нужно время. 382 мили туда и столько же обратно, почти сутки ушли на дорогу и переговоры. Несколько часов на сон. Слава богу, подумал Билл Форст, - есть мобильники и договариваться стало на много проще. Несколько звонков старому армейскому другу, работающему теперь в одной частной школе, и дело в шляпе. Этот неблагодарный, непослушный щенок теперь будет под надёжным присмотром. А тот, кто посмел воспользоваться его наивностью заплатит за позор по полной. Наверное, трудно передать словами степень негодования и возмущения Форста старшего. Его мозг просто кипел. Нормальные слова приходилось искать где—то глубоко в сознании. Потому что высказать как он возмущен, особенно – чем он был возмущён. Было практически невозможно. Единственное что срывалось с его губ из более-менее приличного: «Фак! » и «Чёрт! »

Но Билл гнал старенький  Ленд Ровер пикап одного из его клиентов, который позволял иногда брать свою машину, через всю страну. С севера на юг, чтобы пристроить Мартина на воспитание в закрытую частную высшую школу. Он прекрасно знал, что теперь за жизнь будет у его сына. Мало того, он оплатил кругленькой суммой его устройство туда, потому что платить нужно за всё. И за то, чтобы у Мартина были поводы подумать о своей жизни и своих половых пристрастиях. Это даже представить невозможно, как такое могло случиться!

Где они с женой пропустили  тот момент, когда парня надо было взять в ежовые рукавицы? Но, кто сказал, что уже поздно сделать из него человека? Конечно, сам Билл много лет отдал службе Её Величеству. Конечно, Рози болела. Конечно. Прожить большую часть жизни в одном только ожидании и растить сына. Ей было от чего болеть. Да ещё этот неласковый климат. Куда как легче ей было бы на юге. Но она сама решила не оставлять своих родителей. Чтобы не чувствовать ещё большего одиночества.   Мысли о жене немного остудили его горящий мозг. Всё же как бы не был зол Билл, Рози всегда приводила его к умиротворению. Возможно, если бы она была дома, ничего подобного бы и не случилось. Но она лежала в госпитале.   И трудно было сказать, вернётся она оттуда или нет. А Мартин сотворил такое, о чем должен не только пожалеть. Он должен заплатить за это. И должен искоренить из своего тела эту мерзость. Бил очень жалел, что сейчас уже нет закрытых общин, в которых бы ему помогли наставить сына на путь истинный. Да и школ с телесными наказаниями почти не осталось. Теперь, чтобы быть уверенным в том, что твоему чаду вобьют знания во все места, нужно подписать контракт. Но как раз с этим проблем не было. Его армейский друг Хьюго Тейлар, теперь располневший и лысоватый, быстро понял, что от нужно. Более того, Билл прекрасно помнил, что именно одержимость телесными наказаниями и была причиной его увольнения из армии. Вот тогда и появилась у него идею найти подходящую частную школу. Так что за Мартина можно было быть спокойным.   Но остался ещё его дружок. Подонок! Мразь! Это надо же было совратить мальчика!

Форст старший опять заводился. Нет. Гнев должен сделать своё дело чуть позже. Когда он доберётся до этого подонка. Билл не хотел, чтобы тот умер сам. Нет, он должен был собственноручно казнить этого мерзавца, опозорившего его семью.

Оставив у кустов свою машину, недалеко от Лингс-роут. Дальше будет правильнее добираться пешком. Чтобы не привлекать лишнего внимания, и чтобы появиться, словно призрак. Форст хотел исключить любой риск. Подойдя к скале, к которой тысячи полторы лет назад была пристроена часовня, он присел, чтобы осмотреться, прислушаться, подумать. Старая привычка сходить бесшумно давала возможность неожиданного появления. Но ему хотелось, чтобы его появление вызвало ужас. Чтобы этот мерзавец пожалел о том, что ещё живёт на этом свете.

Мать говорила, что Рику всегда мало того, что у него есть. Семья Даймингов не была бедной. Особой роскоши тоже не было, Фрэнк и Линда никогда не кичились своим богатством, не выставляли его напоказ, но их единственный сын никогда и ни в чем не нуждался. Хорошая школа, потом колледж. Рикки должен был стать врачом. А что. Уважаемая востребованная профессия. И он согласился. Почему нет?   Приносить пользу людям. Разве не этому всегда его учили родители? Но, отучившись три года, Рик внезапно завил, что хочет идти в армию. Хотя мог бы продолжать обучение. Но своенравный молодой человек стоял на своем. Его соотечественники проливали свою кровь на Ближнем Востоке, а Рик лишь смотрел репортажи по телевизору. Вот где он нужен. Он и его медицинская подготовка.

Но военным врачом он не стал. Пошел обычным рядовым четвертого класса после прохождения курса подготовки в регулярные войска. Долго ждал отправки за море, наконец, дождался. Война по телевизору и война вживую это две большие разницы. Рикки думал, что готов. Оказалось, к такому подготовиться нельзя. И теперь Рик был даже благодарен своим инструкторам, которые за людей, своих подчиненных не считали, так ему казалось тогда. А они готовили их. Готовили к войне. Грубостью, граничащей с хамством порой, когда заставляли до изнеможения и через не могу выполнять упражнении. Преодолевать полосу препятствий, проходить испытания, морили голодом и не давали пить… Дальше будет только хуже. Вот. Хуже настало.

Родители воспитали Дайминга так что он был идеалистом. Помножьте это на присущий молодым людям максимализм, и что в итоге? Стремление сделать мир лучше. Он видел, насколько несовершенна армейская структура. Как порой из-за несогласованности действий, несвоевременно принятых решений и поздно отданных приказов страдают люди. Рик решил, что по окончании срока своего контракта он пойдет на курсы переподготовки, чтобы самому стать офицером. И хоть как-то смочь повлиять на ситуацию… Потому что пока он мог лишь выполнять приказы и помогать медикам спасать его товарищей, благо уровень подготовки позволял… Но судьба распорядилась иначе…

Форст закрыл глаза. Тишина. На первый взгляд, вокруг было просто тихо. Но через доли секунды уже ощущаешь дыхание влажного прохладного ветра... крики птиц. Вечер накатывался на долину, словно волна на берег. Зелёные кусты начинали сливаться в одну темновато-бурую полосу горизонта. Скала, прикрывающая долину от морского ветра, начинает принимать всё более причудливые очертания. С тех пор, как Билл привязал этого негодяя к кресту в заброшенном каменном мешке, куда наведываются разве что черти и змеи, прошли сутки или около того. Он уже должен был прийти в себя. А может быть потерять сознание ещё разок-другой. Но он точно ещё жив. Форсту показалось даже, что он слышит биение сердца Дайминга. Потому что он очень хотел, чтобы мучения того, кто стал причиной позора семьи, были вполне ощутимыми.   Иначе зачем было затевать всё это. Хотя, конечно, Форст и подумать не мог, что когда-нибудь ему придётся совершить такое. Что жизнь когда-нибудь совершит с ним такое.

Так. Кажется, он ничего не забыл. Чтобы не совершила с ним жизнь, а способность ясно мыслить она ещё ни разу не отняла у него.   Старая керосиновая лампа заправлена. Он давно ей не работал. Но всегда содержал инструмент в порядке. Поэтому был уверен в ней. Цепи он закрепил надежно. В этом Билл тоже было уверен. что ещё. Пилы, топор и ножи лежат в левом углу часовни... ещё там в уголке лежит кусок брезента и лопата. Вот только Форст ещё не решил, самому рыть могилу или заставить этого мерзавца поработать. Ему слишком уж хотелось заставить его пожалеть обо всём.   Особенно о том… Форст передёрнул плечами, только представив, чем занимались Дайминг и его сын. Что ещё... что... всё же неожиданность и жуткая спешка в принятии и исполнении решений не давали полной уверенности в том, что всё сделано правильно и безупречно. Петли старенькой двери он тогда смазал, чтобы можно было войти почти бесшумно и незаметно. Замок тоже навесил надежный, но легкий в эксплуатации.   Мужчина глянул на запад. От солнечного диска на горизонте остался лишь тоненький красноватый блик. Ещё немного. И можно будет не опасаться, что хоть одна живая душа, даже случайно забредшая в такую даль, увидит, запомнит и опознает его. значит скоро он может начинать. Это осознание отозвалось резким, злобным ударом в груди. Его сердце требовало мести. Ещё пять минут, и оно получит возможность удовлетворить свои желания. Форст поднялся на ноги и сделал шаг вперёд….

Старая постройка встретила его стойким запахом плесени и навоза. Многие века эту часовню использовали как угодно, пока не забросили вообще. И если бы не  раздробленные остатки фресок на стенах и потолке, ни за что бы нельзя было догадаться, что когда-то тут просили бога о спасении. Ну, что ж, в этот раз Бог останется глух. И нем. Благо, Форсту не нужно было времени, чтобы привыкнуть к темноте – он уже адаптировался к ней. Да и где что находится, он знал. напротив двери весит на кресте этот мерзавец, а по сторонам в небольших нишах в стенах есть несколько свечей и пара коптилок. Форст и не собирался  сидеть в кромешной тьме. Он хотел видеть ужас в глазах Дайминга. Хотел насладиться им. Выпить ужас, льющийся из его души. Он должен был знать, что его сын отомщён.

Дайминг висел. Никуда не делся. Цепи позвякивали в темноте. Значит он в сознании. Прекрасно. Можно начинать…

Рикки смотрел, как гаснет свет дня в щели. Медленно, но верно. Дайминг не боялся темноты. Больше нет. С тех пор, как ему удалось преодолеть свой привезенный из-за моря ПТСР, темнота больше не казалась ему враждебной и опасной. До этого самого момента. Сейчас его нервы вновь натянулись до предела. Рик вслушивался в каждый звук, малейший шорох заставлял его вздрагивать и замирать с котящимся сердцем. Что там за шевеление в углу? Крыса? Дайминг всмотрелся в кромешную тьму тесного помещения. На фоне каменной кладки, поросшей мхом, запах которого можно было уловить даже с его места, скользнула тень. Не крыса. Хуже. Змея. Где в Англии водятся змеи? Голова отозвалась тупой болью, мозг наотрез отказался сотрудничать. Нечего было форсить без шлема. Нечего…

В щель проник самый последний отблеск красноватого света, и наступила полная темнота. Доносившиеся снаружи звуки стихли. Ночь опустилась за землю. А с ней пришла и промозглая сырая прохлада. Она заползала под одежду, неприятно липла к телу. Как страх. Леденящий ужас неизвестности.

Сколько он тут провисел? Сутки? Больше? Это только день и ночь из того, что помнит Рик. А до того? И никто его не ищет? Где он вообще?

Какой-то шорох у двери. Или показалось? Нет. Кто-то открывает замок. Открывает? Не взламывает? Если бы пришли искать Рика, его бы сначала позвали. А замок сломали бы. Открывать его может лишь тот, кто сам его и повесил.

Дайминг приготовился к самому худшему. Дальше будет только хуже… похоже, его жизнь сплошное тому доказательство…

Непроизвольно дернувшись в цепях, Рик попытался заставить онемевшее тело ожить. Тщетно. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Только холод и боль.

Всматриваясь в темноту, он часто и прерывисто дышал. Сердце стучало оглушительно громко. Тот, кто за ним пришел, наверняка, слышит его. Дыхание. Стук сердца. А сам как тень. Бесшумный. Невидимый. Как часть подступившей тьмы.

Господи. Если ты есть. Дай мне сил пройти через это…

Билл прошел к нише, что справа от входа. Щелчок зажигалки, и небольшая коптилка запыхтела, окутывая язычок пламени лёгким чёрным дымком. По часовне разлетелся запах еды. Это использованный кулинарный жир выгорал с фитиля коптилки. Вот как просто – еды нет, а запах еды витает, напоминая о том, чего нет. Билл ухмыльнулся, поднося коптилку к лицу Рикки.

- Ты, небось, весь извёлся, предполагая, как ты сюда попал? – огонь бесился в глазах Форста старшего, разжигая его ненависть, - Ну, промаринуйся ещё немного, пока я тут поколдую. И подумай над этим, - Мужчина вытащил из кармана старой кожаной куртки обрывок альбомного листа, на котором был изображен он, Рикки Дайминг, распятый на кресте.

Билл покрутил этим рисунком перед лицом Рика и приколол рисунок к деревянной балке над нишей в стене. Так, чтобы Дайминг мог его видеть. – Вот откуда бы я знал, что с тобой делать, если бы не этот рисунок? Как думаешь?

Тихий голос Билла заполнял собой всё пространство ветхой постройки. Но не потому, что постройка была слишком маленькой. Потому что в этом голосе было столько ненависти и торжества, власти над ситуацией, что он едва не срывался на крик. Победный, дикий вопль, которым возвещали об убитом мамонте.

Рик пытался отстраниться, когда ему едва не в лицо сунули старую коптилку. От запаха горящего жира живот свело тугим спазмом. Голод вновь напомнил о себе. Свет после кромешной тьмы, да еще так близко от глаз, почти ослепил Рика. Он не смог разглядеть пришедшего, но слышал отчетливо.

- Кто ты… - надтреснутый, как будто пропитанный пылью голос. Рик едва узнал его. Свой собственный голос. – Зачем ты это делаешь?

Но ответа не последовало. Дайминг и сам не стал бы вести душевные разговоры с тем, кого собирался бы убить. Он и не вел. Но там была война. Или ты стреляешь первым, или тебя убьют. Но здесь. Сейчас. Мирное время. Он же все еще в Англии?

Рисунок. Он может дать ответ. Так сказал его палач. Света как раз хватало, чтобы рассмотреть, что там изображено. Когда со зрением у Дайминга стало получше, он рассмотрел изображение. Такого он еще не видел. Мартин показывал ему свои работы, парень был, безусловно, талантлив. Но этот рисунок Рик видел впервые. Почему Мартин изобразил его на кресте? Что хотел этим сказать? Но сейчас главное не это.

- Откуда это у тебя?

Рик впился взглядом в спину незнакомца, который рылся к куче какого-то хлама, сваленного в углу. Слышались позвякивания и металлический лязг. Звуки не предвещали ничего хорошего.   Но Рик больше не боялся за себя. Рисунок, несомненно, сделал Мартин. Но откуда взял его этот маньяк?

- Я задал вопрос. – Злость придавала сил. – Откуда. У тебя. Этот рисунок?

Рик снова дернулся. Но уже с намерением достать мужика и вытрясти из него ответы.

А он смешной. Нет, правда, с чего бы это он вдруг решил, что с ним будут говорить? Злорадная ухмылка расчертила лицо Билла. Ну пусть ещё подождёт... беда в том, что лампа никак не хотела загораться. Он подкачивал горючее, чтобы наконец, добиться нужного результата и добыть огонь из куска железа, наполненного керосином. А, говорить? Может быть. потом. Когда этот мерзавец устанет блуждать в догадках. Когда сам начнёт просить о смерти. Когда потеряет любую надежду на спасение, даже самую призрачную. Всё равно уже никто ему не поможет. Если только сам Форст.. но  вот только не это. Послышалось ровное шипение, огонь, и из лампы вырвался синеватая ниточка пламени, разрезая собой пространство. Лампа загудела, чуть вибрирую в руках Форста. Прекрасно. Можно начинать... он встал, развернулся к висящему на кресте Рику. Та самая злобная ухмылка перекосила его лицо, разрезая его, как ножом на кривые осколки….

-- Ты что задумал?

Рик уже знал ответ на свой вопрос, но отказывался верить, что такое возможно.

- Ты же не собираешься…

Он собирался. Еще как собирался. Дайминг с ужасом, граничащим с паническим страхом, наблюдал, как шипящий огонек приближался к его лицу. Как он ни пытался отстраниться, все было напрасно. Лампа неумолимо и неотвратимо становилась все ближе и ближе. Рик уже ощущал нестерпимый жар у своей щеки.

- Нет-нет-нет… Нееееет!

Оглушительный крик прорвал сонную тишину ночи, отражаясь от замшелых стен.

Рик никогда не забудет этот звук. Как шипела, трескаясь, его кожа. Как ликующе плясал огонек в лампе. Как пахло обугленным мясом. Чтоб Рик еще раз пошел на барбекю…

Он бился в цепях, обезумев от боли, бессвязно кричал, стыдясь собственного поведения, но ничего не мог с собой поделать.

Он снова был в аду.

Чёртова лампа! Она погасла на самом приятном моменте! Этот ублюдок уже начал орать от боли и ужаса, а она просто погасла! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Форст был в бешенстве.

- Фак! Чёртова лампа! Ну, не считай, что тебе повезло потому, что я не смогу зажарить тебя, как кабана, на огне! Поверь, это было бы лучшим вариантом для тебя! – голос Форста срывался на крик. Хриплый. Надрывный. Каркающий. – Лучше бы ты зажарился… фак!

Форст вышел за дверь часовни, чтобы выбросить в овраг эту никчёмную железку. Нужно купить новую. Век этой, видимо, истёк давным-давно. Дверь снова беззвучно впустила его в помещение.

- Ну, что ты орёшь? Ты можешь хоть заораться, всё равно . Мне всё равно! – по слогам произнёс Билл, схватив Рика рукой за подбородок, разглядывая ожоги, которые ему удались на славу. – Посмотри-ка, твоя смазливая морда теперь будет не так привлекательна! Это радует! Хотя, я бы прожарил тебя до полной готовности! – торжествующий и какой-то одержимый взгляд Билла мог бы заставить содрогнуться любого, но Рику было не до того, когда отвернувшись от него, Билл стал шарить в углу, звеня железками…

Рик не понимал уже, где он находится. И что происходит вообще. Картины прошлого наслаивались на ощущения в настоящем, заставляя Дайминга цепенеть от ужаса. Тщетно его загнанное сознание пыталось зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы избежать безумия, не рухнуть в эту разверзшуюся пропасть. Такую привлекательную в своей грозной умиротворяющей тьме. Рик видел перед собой обезображенные искалеченные тела своих товарищей, которых он уже не сможет спасти. Не сможет спасти. Мартин. Его он тоже не сможет спасти? Мартин. Мартин. За него Рик пытался зацепиться, он был его якорем. Маяком.

А потом Дайминг увидел перед собой искаженное злобой лицо. Так он все еще в Югославии? И вся его жизнь, работа в школе, его банда рокеров, даже Мартин, все это было лишь его иллюзией?

Я же убил тебя, как ты оказался жив? Рик отчетливо помнил, как почти в упор расстрелял этого мужика их автомата. А он жив… Придется убить его снова.

Это давно забытое, но такое знакомое чувство. Когда адреналин начинает вливаться в кровь, заставляя сердце биться сильнее и чаще, а мозг работать четче. Реальность такова. Ты один. Тебя взяли в плен. Ты должен вырваться и добраться до своих. А врагов уничтожить. В этот раз окончательно.

Вспомни, чему тебя учили. Сосредоточься на том, что ты можешь сделать для собственного спасения. Пока враг занят чем-то там. В углу. Лучше не думать, чем именно. Дальше будет только хуже. Но вот кому. Рик криво ухмыльнулся. Будет больно. Но что эта боль в сравнении с той, что он только что испытал? Это только первый раз едва не теряешь сознание, а потом все происходит естественно. Пусть только подойдет поближе. Пусть только подойдет.

Форст наконец нашел то, что ему понравилось.

- А это будет не плохо, да? – ворковал он, наматывая на ладонь цепь. Несколько меньшего размера чем те, которыми Рик был прикручен к кресту, но уж точно ничуть не менее грозное оружие, если использовать её в этом качестве. А как раз это и собирался сделать Билл. Обмотав несколько раз её вокруг ладони, он отошел на пол шага, размахнулся и тяжелый металл впился в тело Рика, разбивая ткань рубашки, отбивая мясо от костей. – Действительно, не плохо! – гоготнул Билл. Вот именно сейчас он был по-настоящему одержим. Реальность будто на испорченной киноплёнке, отслоилась и стала представлять из себя нечто нереальное. Он наносил удар за ударом, словно безумный, восторгаясь тем, как дёргается дело Рика, растянутое распятием по кресту, и от того ещё более уязвимое. – Боже! Спасибо тебе за то, что я могу отомстить за сына! – проорал Билл, задрав голову вверх и сделал два шага вперёд,     нанося Рику ещё удар кулаком, который был обёрнут цепью, как шарфиком. – А это тебе за мою честь! Скотина! Как ты мог сделать такое с моим мальчиком? Как? Впрочем… - Билл снова отошел в угол. – Впрочем, больше ты ни с кем такого не сотворишь! Уж будь уверен!

И Форст в последний раз запустил цепь в тело Дайминга. Железная змея, проворнее настоящей, обвилась вокруг ног и с силой брякнулась на пол. А оскорблённый отец поднял с пола небольшую ножовку. – Не уверен, что она достаточно острая, но какой мне до этого дело? Правда же? Если будешь орать, я пойму тебя. – насмешливо проговорил он, делая шаг к Рику. – Пойму. Но не прощу.

Форст принялся расстёгивать ремень на джинсах Рика.   Серебряная пряжка жалобно звякнула, открывая путь дальше….

Он как будто прочитал мысли Рика, чертов югослав. И не приближался.

От первого же удара сознание едва не покинуло Дайминга. Еще один крик вырвался из его содранного горла. Удары сыпались один за другим. Глаза уже застилала красная пелена, казалось, что все кости размолоты в щепу, но Рик не давал себе провалиться в блаженное забытье. И не напрасно. Он слышал, что говорил югослав. Что-то насчет сына. Так это его сына Рик застрелил? И теперь отец пришел мстить?

Но что он делает? Боже, нет. Рик видел обезображенные трупы, лишенные половых органов. Как медик, он мог сказать, что их отсекли прижизненно. Неужели и его это ожидает? Нет. Нет!

Если вывихнешь большой палец, кисть легко выскользнет из оков. Правда, кулак собрать сложнее, бить больнее, но зато у тебя появляется шанс.

Стоило Рику освободить руку, как она повисла, как плеть. Но его мучитель даже не заметил ничего, слишком сосредоточенный на том, что делал. Он уже добрался до нижнего белья, но отчего-то медлил.

Содрав джинсы в низ, на сколько позволили стянутые цепями ноги, Билл взялся за бельё… Чёрт!

- Чёрт! Мать твою!   Меня тошнит! – проорал он в лицо Рику, потом вырыгал в сторону то, что мог. Пустой желудок отозвался едким спазмом, но рвотный рефлекс не желал  отпускать свою жертву так быстро, скручивая тело Форста пополам. – Чёртов ублюдок! Меня тошнит от тебя, мразь! Фак!   - ему наконец, стало легче, утерев обожженные желудочным соком губы, Билл опять повернулся к Рику. – Не надейся. Это не конец. Я сделаю всё, что ты заслужил, - горечь сквозила в каждом звуке, горло драли спазмы, но Билл взялся за резинку боксеров и резко дёрнул их в низ, - Ну вот. Ещё немного, и ты будешь вполне невинным!

Но, видимо, организм Билла не был готов к такому повороту. Новый спазм заставил его пошатнуться и он буквально навалился на Рика, в новом приступе рвоты.

Какой чувствительный югослав попался… Да. Живого человека резать это вам не цепью стегать. Это надо практику и особый настрой сознания. Помнится, как в колледже Рик сам едва не сблевал, когда впервые пришлось препарировать труп в анатомичке. Так то труп! А тут живой человек.

Зато заминка югослава дала Рику время заставить свою руку шевелиться. Несколько раз сжав и разжав кулак, Дайминг восстановил более-менее кровообращение. Снова сжал кулак. И вбил его в податливое тело югослава, не ожидавшего удара. Потом еще раз. И еще. Вкладывая в свои удары все отчаяние, всю бессильную ярость, что скопилась в нем. Тело врага подбросило в воздух, он продолжал цепляться за Рика. Но тот рывком развернул его к себе спиной и сдавил горло рукой, не давая делать и вдоха. Долго ему не протянуть, потому Рик прошипел на ухо югославу.

- Ключи от цепей. Быстро.

Форст проклял себя за слабость. Фак! Фак! Как можно было допустить это? Но всё уже случилось. Измученный, избитый, запуганный Дайминг стал хозяином положения. И как бы Форст не противился, но, судорожно пытаясь вдохнуть, он сунул руку в карман, из последних сил поднял к лицу Рика связку ключей. Он специально нанизал все ключи в одну связку. От дома, от машины, от своей кабинки на работе, и эти – от замка на двери и трёх замков, висящих на цепях. Которыми он приковал Дайминга к старому деревянному кресту. Вросшему в эту холодную землю.

- Держи, ублюдок! Только отпусти! – прохрипел Билл, - Думаешь, ключи помогут тебе выбраться отсюда?

Форст рад был бы наговорить кучу мерзостей и страхов парню, но что толку, когда тот сживает его горло, будто клещами. И так после рвоты по нему будто наждачной бумагой прошлись, так теперь ещё и это… Форст ещё раз попытался дотянуться до шеи Рика, чтобы сделать захват и нанести удар….

Дайминг отвлекся лишь на долю секунды, чтобы перевести взгляд на ключи. Вот она. Его свобода. Так близко. И в тот же момент югослав попытался достать его снова. Ну уж нет. Рик сильнее сжал горло, потом резко отпустил, чтобы выхватить из руки ключи. Едва не промахнулся, но все же теплый металл, нагретые теплом врага, перекочевал в его руку. Сжав связку сильнее, Рик почти на ощупь нанес удар. Тихий звук упавшего тела возвестил  том, что он не промахнулся.

Но югослав придет в себя очень скоро. Нужно освобождаться. Сейчас. Темно. Почему так темно. И как найти нужный ключ. И не уронить связку в процессе. Тогда верная смерть. Самое простое решение перепробовать все ключи. И надеяться, что нужный найдется прежде, чем враг очнется.

Напрягая зрение до болезненных спазмов в голове, Рик начал перебирать ключи. Этот точно нет. Этот тоже. Черт! На кой вешать все ключи на одну связку! Этот… возможно. Попробовать. Ключ ни за что не желает лезть в скважину. Не тот ключ? Ищем дальше. Этот? Пробовать снова.

Сердце гулко стучит, каждый удар отдается болью в избитом теле. Только бы не внутреннее кровотечение. Слабость? Да. Головокружение? Определенно. Главное не вырубиться раньше. Оставаться в сознании. В сознании.

Наконец! Цепи с грохотом обрушились вниз теперь освободить ноги. Югослав уже слабо шевелится на полу. Быстрее! Рик размотал цепь, почти ослепнув от нестерпимой боли. На ощупь нашел замок и освободил одну ногу. Теперь можно опуститься на пол рядом с крестом и перевести дыхание.

Югослав уже поднимается.

Рик нашарил в темноте цепь.

Форст услышал звон падающих цепей. Значит ему удалось найти ключ и открыть замки. Но кто сказал, что это уже конец? Проиграть бой, ещё не значит проиграть войну.   Билл постарался как можно бесшумнее, благо коптилка выгорела и в часовне воцарилась кромешная тьма, осталось только воспользоваться этим. Ещё чуть-чуть подтянуть ногу, и вскочить на ноги, не давая  врагу времени на восстановление сил. Билл прекрасно понимал, что на Дайминге нет живого места, а это кое что, да значит.   Вот сейчас, рывок, захват и точный удар по спине, от которого уже не оправиться… а дальше – дело техники…

Враг уже на ногах. Рик отчетливо видит возвышающуюся над ним тень на фоне неплотно закрытой двери, сквозь которую пробивается лунный свет. Сейчас! Рик выбрасывает руку вперед, пустив цепь по дуге, а потом резко делает рывок на себя. В этот раз звук падения куда громче. Кажется. Вся постройка содрогнулась.

Дайминг понимает, что еще одного раунда с югославом он просто не переживет. Надо либо прикончить его, либо убраться отсюда. Ключи. Где ключи. Рик шарит рукой по шершавому пыльному полу. Пальцы находят что-то плоское, металлическое… Ножовка. Та самая. Что проще перерезать артерию югослава. Любую. Их полно на человеческом теле. Но что-то останавливает Дайминга. Он не такой. Нет. Он не убийца.

Нашарив, наконец, ключи, он освобождает ногу. Цепляясь за крест, поднимается на ноги. Натягивает одежду, непослушными дрожащими пальцами застегивает ремень. Надо убираться.

Неохотно отпустив столб, Рик делает первый неуверенный шаг к двери. Пол раскачивается как палуба в шторм. Рик едва держится на ногах. Распахивает дверь. Прохладный ночной воздух кажется таким вкусным и свежим после вони в часовне. Рик не может надышаться, каждый вдох, как пытка. Добавьте к сотрясению еще и сломанные ребра, ставит сам себе диагноз Дайминг.

С трудом закрыв двери склепа, он просто вдевает замок в дужки. Луна услужливо подсвечивает ему. Запирать? А зачем. Главное добраться до своих. А югослав… Если и выберется, вряд ли станет его преследовать.

Рик огляделся. Вокруг темнеют горные склоны. И в какую сторону идти? Секунды стремительно утекают, а вместе с ними и остатки сил. Оставаться здесь нельзя. Доверившись интуиции, Рик побрел параллельно темным склонам.

Небо на востоке начало уже светлеть, когда Дайминг вышел к автомобильной дороге. По пути он несколько раз терял сознание,   ему казалось, что он уже не сможет подняться. Но упорная жажда жизни гнала его вперед.

Бледную предрассветную серость прорезал свет фар. Странно. В Югославии же правосторонне движение. Почему этот автомобиль едет по встречке?

Рик вышел на середину дороги. Поднять руки уже не удалось. Последнее, что он помнил, это был вопрос, который задал ему мужчина с сильным Уэльским акцентом. Он спросил, что случилось. Рик хотел было ответить, но все померкло.

Энтони Макхард спешил.   От Брамбурга до Сихаузеса расстояние небольшое. Но преодолеть его нужно было в рекордные сроки. Кобыла его лучшего друга вот-вот должна была родить. А это вам не просто жеребёнок. Это лучшее  создания Бога на земле. Его отец знаменитый скакун Голди Мер. Должен был передать по наследству свои лучшие качества этому малышу. Да и мать была тоже прекрасной золотоносной кобылой. И вот теперь, Энтони гнал свой Ленд Ровер, словно на пожар. Благо, он и сам в гонках кое что смыслит. И если бы не вечная удачливость Рикки Дайминга, Энтони был бы первым. Но, увы. Что греха таить. Он отдавал должное мастерству его вечного соперника. Их группировки вечные соперники в мотогонках. Да и учеба в колледже когда-то могла бы сблизить их. Но Рикки вдруг подписал армейский контракт, а Энтони перевёлся на ветеринарный факультет. Он всегда чувствовал где можно будет подзаработать деньжат. Его профессионализм уступал если только  предчувствию хорошего барыша.   А уж когда эти два момента сливались в один импульс, равных Энтони Макхарду найти было невозможно. И вдруг кто-то, как ком с неба свалился на дороге. «Ехать дальше! » - крикнула жажда наживы.

«Ты должен! » - крикнула совесть, взывая к врачебной этике. Хотя ветеринары и не дают клятву Гиппорката, но чувство долга у них развито ничуть не меньше. Энтони остановился. Вышел из машины, даже успел спросить

- Эй, дружище, что с тобой? – но и только. Человек, отключился, едва не свалившись к его ногам. Макхард только и успел, что подхватить бедолагу и потащить к машине. Свет фар выхватил изуродованное лицо. Кожанка. Синие джинсы. Сапоги… чёрт! - Чёрт меня побери совсем, если это не Рикки Дайминг! Но – как! Мой Бог! Кто мог так истерзать везунчика Рикки, если не сам дьявол?

Энтони уложил Рикки на задние сидение своей машины. Если немного добавить скорости, то можно успеть на конюшни. А для Дайминга… Энтони пошарил рукой на переднем пассажирском сидении. Чёрт! В спешке он забыл телефон. Хорошо. С телефоном не будет проблем там же – на конюшнях. Промедол в аптечке тоже есть. Ещё бы ему не быть. Врач постепенно занимал место удачливого пройдохи. Всё становилось на свои места.. но в полицию всё же сообщить придётся. Не без этого. С Рикки явно стряслось нечто неординарное. Такие повреждения! Будто его бульдозером переехали. Переломов наверняка несколько и с осложнениями.   С лицом вообще непонятно что творится. Но слишком уж похоже на ожог. Впрочем, нужно будет осмотреть пациента при нормальном освещении. Что вразумительного может сказать беглый взгляд в темноте? Вот именно. Даже нельзя быть уверенным, что это и есть Дайминг. О чём ещё можно говорить.

Но Энтони уже разогнал машину. Теперь остановить его могло только Второе Пришествие Христа.

- Кто ты? - удивленно спросил Рик.

- Ты даешь. Я же Мартин. Помнишь? Маяк. Байки. Мартин. Мы вместе, Рикки. Ты и я. Мы должны быть вместе.

Потом как будто рябь пробежала по идеальной поверхности изображения.

- Рик. Ты должен найти меня. Ты мне нужен. Слышишь! Нужен! Ты обещал, помнишь?

Мартин стал отдаляться, как будто его относило ураганным ветром. Рик тщетно пытался снова поймать его руку, он хватал лишь воздух.

- Нет, Мартин, нет. Не уходи. Я ... Я не знаю, где искать тебя. Ты должен помочь мне. Я не справлюсь один. Мартин!

Дайминг проснулся от собственного крика. На самом деле это был лишь слабый стон. Рик открыл глаза и увидел белый потолок. Больница, сразу понял он. Но где.

- Санитар, - позвал он тихо.

Вместе с сознанием стали возвращаться и ощущения. Трудно дышать, грудную клетку стягивает повязка. Очень хочется пить. А еще знать, что происходит.

Энтони открыл глаза от голоса Рика.

- Не двигайся, - негромко, но твердый произнес он, - Тебе нельзя двигаться и лучше не говорить, - уже проверяя, не выдернул ли Рик иглу капельницы, когда очнулся, произнес Энтони. - Ох и перепугал ты нас тут всех. Я сейчас позову доктора, а ты пока просто отдыхай. Всё в порядке. Мы все дежурили возле тебя по очереди целую неделю. Теперь будь добр, просто выздоравливай и больше не гоняй так на своем байке. Я скоро. Потерпи минуту. - уже приказным тоном произнес ветеринар, глядя в полные недоумения глаза Рика.

Он приоткрыл дверь палаты, выскользнул в коридор, но сразу же после его исчезновения в приоткрытую дверь просунулась две головы. Это Дэнни и Питт -ребята из его банды.   В реанимационную палату их не пускали, но они дежурили под дверью, чтобы поддержать своего предводителя, когда он начнется. Переговариваясь в полголоса между собой, они ещё и успевали следить за тем, что происходит в коридоре. Потому что врач грозился выгнать из них всех. Но то ли Энтони уговорил его, то ли сам Доктор Хайл любил Рика Дайминга, как родного и понимал, что ему нужно будет ощутить поддержку кого-то из близких людей, он всё же закрывал глаза на торчащих у 13 палаты волосатых и бородатых обормотов в кожанках, с волчьими или лисьими хвостами, свисающими с пояса штанов. Лишь санитарки ворчали на всю банду по очереди. Это, правда, возымело действие, и концу недели некоторые из байкеров приобрели вполне человеческий вид. Чем вызвали новый шквал шуток по поводу того, что Рикки не узнает их, когда очнется.

Через пару минут Макхард  уже маячил парням: «Опасность!!! »  А еще через секунду рыжеватый как лисица пройдоха и проныра Энтони Макхард, вёл к палате лечащего врача Рикки Дайминга,   загораживая от его зоркого ока, подкрепленного крупными, толстыми линзами в роговой оправе, приятелей Рика. Друзья поспешили ретироваться, только и успев крикнуть другу о том, что они тут рядом и что рады его пробуждению.

- Ну-с, молодой человек, как будем лечиться? -  вопрошал возникший перед его, устремленный в потолок, взором Доктор Хейл, -  Хотя конечно я уверен, что мы будем послушную выполнять все предписания, чтобы не огорчать своего лечащего врача. - Его манера говорить за своих пациентов, забавляла Рика всю жизнь,   за исключением того дня, когда доктор Хейл, роняя крупные, как бриллианты, слёзы, закрывал глаза Дрю Даймингу,

- И вот уже не думал я, что буду это делать с нами! Бог мой! Бог мой! Но неужели нам было трудно пожить ещё десяток годков, радуя внука и своего старого друга?   Ах, вдруг как бы мы порадовались с Рикки!

Рик тогда остался совсем один, если не считать дальних родственников живущих в Лондоне. И только старый друг деда, доктор Хейл положил руку на плечо Дайминга-младшего,   когда гроб телом деда опускали в могилу.

- Он всегда будет с нами. Всегда!

Маленький городок, где почти все жители знают друг друга многие десятки лет, а по большей части, они либо друзья, либо родственники, гудел от небывалых новостей. А ещё больше от того, что эти новости были похожи на шараду. Одни вопросы и никаких ответов. Но весть о том, что Дайминг наконец открыл глаза облетела Бамбург с быстротой молнии.

И вот теперь эти двое со счастливыми лицами стоят и смотрят на Рика. У них тысяча вопросов . Но всё это не сейчас. Позже. Как только Дайминг наберётся сил.

- Если мы всё сделаем, как полагается…  А я уверен, что благоразумный Рикки Дайминг никогда в жизни не сделает ничего дурного! - воскликнул доктор вполне нормальным тоном, -  Я так и заявил в полиции, и тысячу раз повторю –пусть ищут того, кто сотворил такое с моим мальчиком! – казалось, возмущению старого доктора не было предела, -  Но, повторяю, если мы всё сделаем, как полагается, то через сутки, я подумаю над тем , чтобы разрешить тебе говорить. - а потом доктор наклонился самому уху Рика и шепнул, - Но лучше уж я запрещу тебе говорить, чем смотреть как эти полицейские ищейки будут пытать тебя день и ночь! Пусть делает свою работу хотя бы так же, как я сделаю свою! – доктор привычно ворчал, почти убаюкивая Рикки своим голосом, а сам осматривал пациента. Пульс, радужка, язык, цвет кожи, ногтевые пластины. Старого доктора можно было провести за игрой в бридж, но диагност он был от бога. -  Пусть хотя бы попробуют найти того негодяя, который сотворил это с тобой. - голос старого доктора вздрагивал при каждом слове, но он держался.   Ведь сейчас от него зависела жизнь не просто человека. Человека, которого он любил, как родного сына.

Энтони Макхард, чуть глуповато улыбаясь, кивал головой, полностью поддерживаю слова доктора, поглаживая руку Рика.

У Рикка тоже было много вопросов, но он узнал старого доктора и понял, что в надежных руках. Рано или поздно он всё узнает.

Доктор кивнул Энтони, и тот удалился за шприцом. Дайминг уже достаточно долго находился в сознании, а ему нужен отдых.

- А ты вполне мог бы быть человеческим доктором, - чуть улыбаясь, проговорил доктор Хейл, когда они с Энтони убедились, что Рикки уснул после того, как ветеринар Макхард ловко поставил укол своему другу.

- Мог бы, но не стал. Да и вообще. Это всё только ради Рика. Вы же знаете, как его все любят. Неужели я мог бросить его там, на дороге! Неужели я могу бросить его сейчас, когда дело идёт на поправку!

Энтони говорил пылко. Для врача. Но для соперника или друга – вполне реалистично. Он подобрал его полуживого. Оказал первую помощь. Организовал сбор крови, когда это потребовалось. Он вызвался быть ему сиделкой, как только его состояние стабилизировалось. Он сделал всё, что только смог бы сделать. Теперь осталось только поставить Дайминга на ноги и найти того, кто так его изувечил. Ветеринар ещё раз оглянулся на спящего друга. Весь в бинтах и повязках – это бы ещё пол беды. Половину его лица скрывала белая наклейка. А под ней глубокий ожег. Большей частью из-за него понадобилось большое количество крови для переливания.   Но лицо всё равно останется изуродованным. Слишком уж обширная область повреждений. А ещё старый осколок, застрявший между рёбрами. От побоев он сместился. И если бы Рик вовремя не получил врачебную помощь, то его бы уже закопали. Возможно осознание этой значимости его роли во всём, произошедшим, вдруг пришло к Макхарду. С животными не так. Их спасаешь. Но масштабы работы совершенно другие. Энтони опять посмотрел на старого доктора.

- Пусть только Дайминг встанет на ноги. А там видно будет. Хорошо?

- Отлично. – кивнул старый доктор, и пожав руку молодому, вышел из палаты.

Ну вот. Опять всё так же. Рикки спит на кровати. А Энтони усевшись в кресле, прикрывает глаза. Только на минуточку. Не больше.

Прошло еще несколько дней, прежде чем Рик начал говорить. Не то, чтобы он не мог раньше. Не хотел. Его вполне устраивало быть пассивным участником событий. Хотя назвать его участником было бы слишком смело. Безучастником. Так вернее. Он безучастно созерцал, как колдует над ним доктор Хейл, слушал его спокойные умиротворяющие речи, безропотно переносил не самые приятные процедуры. Осмотры, перевязки. Не в первый раз. Он уже знал, каково это чувствуется. И чем он будет вознагражден в итоге. Путь к выздоровлению будет тяжелым и длинным. Но Дайминг точно знал, ради кого он пройдет его.

Энтони удивил его своей самоотверженностью. Забросив все свои дела, его старый приятель дежурил у постели Рика практически круглосуточно. А Рик уж подумал, что их пути давно и далеко разошлись… Поистине, друзья познаются в несчастье. Дайминг придумывал благодарственную речь, которую произнесет, когда вновь заговорит. Он поблагодарит их всех. И Тони, и ребят, и тех, кто присылал ему цветы… Цветы. Я же еще не умер, протестовал про себя Рик. Но потом понял, что жительницы Бамбурга всего лишь выражали свою симпатию и сочувствие таким чисто женским способом.

- Я  не думал, что у меня столько друзей, - заметил однажды Рик, когда, проснувшись однажды, увидел стоящую на тумбочке подле кровати подписанную десятками разных  почерков открытку.

- Это от твоих учеников, - пояснил Тони. – Они тоже по тебе скучают. Им не нравится другой учитель, мистер Пайнвуд. Все ждут твоего возвращения.

Рик тяжело вздохнул и закрыл глаза. Возвращения… Сначала он должен найти Мартина. За все время от него не было ни весточки. Это означало лишь одно. Мартин был не в лучшем положении, чем сам Рик. А то и в худшем. Без Мартина Рик не вернется к своей прежней жизни. Без Мартина  это не жизнь вовсе.

Тони по-своему расценил жест Дайминга.

- Отдыхай. Тебе нужен отдых.   Я не скажу инспектору, что пришел в себя. Ты еще не готов к разговору с полицией. Знаю я их. Всю душу наизнанку вывернут…

Рик благодарно улыбнулся Тони своей кривой улыбкой и снова закрыл глаза, погружаясь в сон. Хоть он теперь и знал, где он находится, и что произошло, но некоторые детали все же ускользали от него. Разговор с инспектором мог бы прояснить многое, но Тони был прав. Рик еще не готов к разговору с полицией. Это можно и отложить. Он еще не скоро выйдет из больницы.

Как врач Рик мог вполне реально оценивать свое состояние. И, как бы ему ни хотелось ринуться на поиски Мартина, он знал, что не закончив реабилитацию, он своему возлюбленному не поможет. И на вопрос, что доктор Хейл как-то задал ему в самом начале, Дайминг мог ответить однозначно четко. Я буду примерным пациентом. Я буду следовать всем предписаниям врача.

И он следовал.

Так  что примерно неделю спустя его состояние улучшилось настолько, что препятствовать его разговору с инспектором уже не представлялось возможным. Тони настаивал на своем присутствии при разговоре, но Рик заверил его, что справится. Макхард заявил, что будет прямо за дверью, чем немало развеселил Дайминга. Но его веселье померкло, как только в палату вошел инспектор Синклер

Билл Форст был крепким мужчиной. Почти пятьдесят лет жизни приучили его всегда полагаться на свои силы. А регулярные тренировки и участие в ежегодных Рождественский в боях, научили рассчитывать свои силы и давали возможность поддерживать форму. Но Даймингу удалось практически невозможное, и Билл Форст провалился в забытье от одного лишь удушливого объятия железной цепью. Форст закряхтел, приходя в себя.   Вокруг всё ещё те же каменные стены с клочками древней, расписанной библейским сюжетом, штукатурки. Всё ещё огромный деревянный крест возвышается у передней стены часовни. Всё ещё в нишах мерцают коптилка и пара свечей. А ведь их было на много больше. Сколько же времени прошло с тех пор, как Дайминг завернул Форста в железную полоску цепи, будто в сувенирную ленточку?

- Чертов дьявол этот Дайминг! Но ничего я еще доберусь до него! - но резкая боль в ноге скрутила его тело жгутом, -  Фак! Да он еще и ногу не сломал! Зря не взял свой Браунинг. Нужно было просто всадить пулю между глаз. Но это дело поправимое, - и набрать в грудь побольше воздуха в Билл заорал во всё горло, - Я пристрелю тебя, сучий потрох, Рикки Дайминг!!!

И дальше по долине разносились самое оскорбительное ругательство и дикий смех. Билл пытался сдерживаться но не мог. Он не мог удержаться от удовольствия ругать Рика и строить планы мести. Если бы он знал, что эти крики будут решать его судьбу. Второй день полицейские прочесывали местность, расширяя радиус поиска. В таком состоянии Дайминг не мог бы идти долго, значит нужно было искать недалеко от того места, где ветеринар подобрал на дороге Дайминга. И наконец им повезло - они услышали крики Форста. Они всё нашли. Паяльную лампу, которой Форст поджаривал лицо Рикки. Нашли крест, к которому был привязан Рикк Дайминг . нашли цепи, на которых была кровь Рика. Билл Форст помещен в следственный изолятор . Но он вел себя так неадекватный, что была назначена судебно-медицинская психолого - психиатрическая экспертиза. Нужно же было выяснить состояние злодея. Хотя все сочувствовали Рикку.   Невозможно было осознать сколько боли пришлось пережить молодому человеку.   Расследование шло полным ходом. Уже пришёл в себя Дайминг,   и, как только врач разрешит ему говорить, будет проведён опрос потерпевшего. А пока инспектор проводил экспертизы вещественных доказательств, найденных на месте преступления. Его портфель лопонул бы от справок, которые не давали ответа на один вопрос: - Где же всё-таки находится сын Форста, Мартин? Сам Форст или молчит, или изображает полную невменяемость. Его жуткий смех разносится по камере, отскакивает от стен и раскатывается по коридорам следственного изолятора. Надзиратели боятся ходить там ночью по одиночке – так жутко слышать гулкое эхо этого чудовищного смеха убийцы.

- Я убью тебя, Дайминг! Вот только схожу за своим браунингом и прострелю твою башку! – кричал Билл Форст, едва ли понимая, где он находится. А если и понимал, то его мало заботило мнение окружающих.

Инспектор Синклер делал записи в своём блокноте и ухмылялся при каждом крике. Это просто отлично, что Форст орёт, как полоумный. Было бы хуже, если бы он молчал. Судя по его досье, Уильям Форст профессиональный военный, а значит владеет всеми методами добычи информации. Но с Даймингом у него, видимо, произошел неприятный разговор. Вот и посмотрим, что он скажет. А уж экспертиза покажет на что он способен. К тому же, из госпиталя пришла долгожданная новость – с Даймингом можно говорить. Ещё не долго. Ещё под присмотром врача. Но уже можно. Инспектор Синклер взял свою папку и направился к дежурной машине….

Фердинанд Синклер обреченно выслушал все наставления доктора Хейла. Кивая головой в тех местах, где это требовал этикет и разводя руками там, где он не мог дать ответ на поставленный вопрос старика.

- Я всё понял, док. Я буду внимательно следить за вашими знаками. Заверяю, что не сделаю ничего, что моет повредить пациенту. – как можно убедительнее сказал Фердинанд. А что ещё ему было делать? Ведь, без полных заверений своего благоразумного поведения ему не провести опрос пострадавшего. А дело затягивалось и без того.

Глядя на бледно лицо Рика, инспектор Синклер всё же согласился бы с доктором Хейлом. Дайминг всё ещё слаб и долгих утомительных бесед ему не вынести. По этому, после формальных протокольных вопросов, но перешел к главному:

- Вы помните, что с вами произошло? При каких обстоятельствах вы оказались в старой часовне?

Зеленовато-желтые глаза инспектора упёрлись в холодный сапфировый взгляд Дайминга.

Так это была часовня… А Рик думал, что это был склеп.

- Не совсем, - хрипло выдавил Дайминг. Он все еще мало разговаривал и почти отвык это делать. – Последнее, что я помню, удар по голове. Потом очнулся уже привязанным. Распятым. Точнее.

Рик судорожно сглотнул, возвращаясь в тот ужасный день.

Инспектору пришлось накрыть своей рукой, запястье Рика. Вот и он проникся необычным для себя чувством к молодому человеку. А он всё же официальное лицо при исполнении..

- Успокойтесь. Вас никто ни в чём не обвиняет. Я уполномочен только задать уточняющие вопросы.    Вы знали Уильяма Форста раньше?

- Уильяма... Форста? - с запинкой переспросил Рик. Он даже привстал на своем ложе, игнорируя волну боли, охватившую его тело. - Уильяма я не встречал. Лично нет. Я...   - Рик с неожиданной силой вцепился в руку инспектора. - Скажите. Мартин Форст. Он... - не закончив фразу, Дайминг замолчал, вглядываясь в лицо инспектора, как будто пытался раскрыть в себе дар телепатии и считать ответ прямо из мыслей Синклера.

Фердинанд сглотнул, подкативший к горлу ком. Тот вопрос, который он собирался задать Рику, будто невидимый бумеранг ударил его под дых. Чуть сжав руку Дайминга, инспектор глянул на доктора. Не опасно ли ему так волноваться? Но старый доктор пока лишь поднялся, налил воды в тонкий стакан из графинчика на стеклянном столике у кровати.

- Давай-ка, мы выпьем водички и успокоимся. – проворковал, словно ребёнку Хейл, - Не стоит так волноваться. Сейчас мистер Синклер нам всё расскажет. – старый доктор в упор глянул на инспектора.

Тонкая струйка пота сбежала по спине. Ну вот. Сколько он слышал об этом докторе, а убедиться в его власти ему-таки пришлось.. ещё раз сглотнув, Фердинанд начал с дежурной фразы.

-  Мы ищем Мартина Форста. Его отец молчит. Мать в клинике. Она вообще ничего не знает. И никто не видел молодого Форста с той самой вечеринке в баре. Потом он исчез. Да и вас нашли при странных обстоятельствах. Это всё, что известно полиции. Но, если вы можете хоть немного дополнить эти данные, может быть мы найдём его быстрее….

Инспектор оборвал свою речь, уловив тяжелый взгляд доктора. Да. Этот Хейл не прощает ничего. Можно было бы и догадаться…

Рик жадно выпил воду, держа стакан чуть подрагивающей рукой. То и слабость была тому причиной, то ли волнение. Может, то и другое.

- Мартин присоединился к нам не так давно. – Начал Дайминг. Его голос завораживал. Заставлял прислушиваться, жадно ловить каждое слово. Даже сейчас, когда звучал тише и глуше обычного. – Вы же знаете, инспектор, ребята находят друзей, себя, когда гоняют вместе на байках. Они как будто обретают семью, замену той, которой у них по сути не было. Пусть это лишь иллюзия, пусть всего лишь суррогат, но это ж лучше, чем ничего? Быть частью чего-то настоящего. Чувствовать единство, идти к общей цели. Мы были, как братья. Они мне как младшие, а друг другу как ровня… и потерять одного из челнов семьи… Это… Это тяжело.

Рик хотел сказать больно, но в последний момент передумал. Это было бы слишком личное признание.

- Они тоже искали Мартина. Мои ребята. Безрезультатно.

Дайминг  устало опустился на подушки. Его бессилие и бездействие просто убивало.

***

В тот день Мартину удалось притащить из аудитории в свою комнату, больше похожую на тюремную камеру, небольшой листок бумаги и карандаш. Рисунок получился безумным. Мартин смотрел в глаза своего возлюбленного, полные невыносимой боли. Смотрел на руки, распятые на кресте. На цепи, которые он даже не смог прорисовать до конца. На язык адского пламени, жгущий лицо его любимого. Боже! Боже, спаси! Спаси его от всех мук! Помоги ему, Боже! Он спрятал рисунок подальше, чтобы его никто не мог найти. Лишь иногда он позволял себе взглянуть на  рисунок, чтобы поговорить с любимым.

Какими бы словами ни пытаться описать тот ад, который проходят влюблённые, всё равно это лишь слова. А ад –это ад. Неотвратимый и безысходный. Но однажды Мартин увидел тоненький лучик солнца, скользнувший сквозь окно к его ногам.

Мартин улыбнулся лучу, качнувшемуся на полу. Рикки помнит его. он не может ошибиться. Сердце  тихонько сжалось, потом заколотилось, разнося по телу волну жара.

Мартин встал на колени.

- Господи. Только Ты знаешь, как я люблю его! Я не буду просить ничего, но сделай для нас двоих одно – соедини две души. Я знаю, что это твоё самое невероятное чудо. Знаю. Но он любит меня. Помнит. Я точно это знаю. А я  люблю его. Если ты дал нам эту любовь, дай же нам и чудо – соедини две души в одном вдохе. Ты потребовал плату большую плату за счастье. Я отдам всё. Даже жизнь. Пусть только за один вдох с любимым. Пусть. Но дай нам этот вдох. Спаси эту любовь. Ты Всемогущий и Всемилостивый. Ты один можешь вершить судьбы. Я не верю, что такая любовь дана была только для того, чтобы погубить наши души. Не верю! Ты не мог так поступить с нами. Не мог. Соедини! Соедини наши души!

Мог ли Мартин просить что-то ещё, если единственное, что дал ему Бог, это молитва. И он молился. После ужина, больше похожего на острые шипы терновника.. После наказания. После  призрачного, как лунный свет, сна. После завтрака, похожего на песок в пустыне. После новых ударов палкой. После занятий в школе, которые тоже походили на молитву, от чего казались ему блаженными. После  обеда, слегка напоминающего солёную волну, разбивающуюся о камни маяка, от того, исчезающего так же быстро, как высыхают на ветру брызги этой волны. После очередного наказания. После нескончаемой боли, в которую превратилась его жизнь, он всё равно молился. Молился только об одном, чтобы его любимый помнил о нём и нашел его. потому, что он даже не знал, где находится. Он даже мысленно не мог пройти от своего дома до этого страшного его приюта. Он только мог шептать:

- Рик. Ты должен найти меня. Ты мне нужен. Слышишь! Нужен! Ты обещал, помнишь? Помнишь? Вспомни, Рик! Ты говорил, что мы созданы друг для друга! Найди меня, Рик! Я жду! Жду тебя, мой Спаситель! Я жду твоего пришествия.

Душа Мартина взлетала от предчувствия спасения.   И от ощущения тепла. Теперь он точно знал. он был уверен, что Рикки думает о нём. Не просто вспоминает, а волнуется за него, желает его найти. Спасти, если нужно. Мартин улыбнулся. Лучик дрогнул. Они поняли друг друга.

- Спасибо, - шепнул молодой человек. – Я буду ждать.. теперь я буду ждать.

***

Инспектор понимающе улыбнулся. Конечно, как не понять. Друзья. Общие увлечения. Выпивка, опять же. Возможно общие подружки…

- А может быть у него были какие-то конфликты с байкерами? Ну, там девочку не поделили или  мотоцикл не понравился?

Он пытался найти хоть какую-нибудь зацепку. Любую ниточку… но знать бы где и как искать. Вот в чём была главная проблема.

- Исключено, - отрицательно качнул головой Рик. - Все конфликты решаются путем переговоров. Давно.

Сам Дайминг приложил к тому немалые усилия в свое время. Очень скоро все поняли, что с ним лучше не связываться. Репутация далеко опережала Рика. Казалось так. Но  нашелся Уильям Форст, и все полетело к чертям.

- И девочек мы не делим. В нашей команде очень строгий кодекс. И вообще, без обид, инспектор, но  вы ищите не там.

Дайминг подпустил металла в голос. почти стал прежним собой.

- Вы отслеживали перемещения Форста? Его поездки? Счета с заправок?

Сам он сделал бы это в первую очередь. Странно, что инспектор даже не заговорил об этом.

Если бы инспектор потрудился оглянуться на доктора, он вообще уже замолчал. Старый доктор был просто в бешенстве. Но всё ещё терпел этот вопиющий непрофессионализм, решив дать возможность Даймингу самому понять с кем он имеет дело. Не зря же он намекал ему и не раз, что встречи с полицией не принесут много пользы. Но избежать этих встреч невозможно.

Но инспектор заносил показания Рикка в блокнот. Потом перечитывая их, всё же решил ответить.

- Мы должны отработать все версии. Должны быть уверены, что ничего не упустили. Я сделал запросы на все заправочные станции и придорожные магазины, но получил ещё не все ответы. Бюрократия. – Фердинанд Синлклер изобразил виноватую улыбку.

А доктор Хейл посмотрел на часы с нескрываемым облегчением.

- Думаю, для первого раза, было достаточно вопросов.. пациент ещё слишком слаб, чтобы допросы были продолжительными! – с видимым, даже демонстративным раздражением произнёс он.

Инспектор дёрнулся, как от удара.

- Вы не правы. Это не допрос. Я лишь попытался получить некоторые уточнения. Но вы правы – ваш пациент ещё слаб. – произнёс инспектор, заметив капельки пота на лбу Рикки. – Видимо, я немного задержался. Если у вас есть какие-то просьбы или вопросы, я постараюсь быть вам полезным.

Инспектор Синклер постарался поскорее загладить свою вину. Потому что ему стало невыносимо  видеть воспалённые глаза Рика и мучить его вопросами.

Все так предсказуемо, что аж скулы сводит. Одни отговорки. Да, мы сделали то и другое. Но. Пусто. Никакого результата. Рик знал, что придется делать все самому. Скорее бы только выйти из больницы... Каждый день из жизни Мартина как десять из жизни самого Дайминга.

- Благодарю, инспектор. Уверен, что вы сделали все, что было в ваших силах. Держите меня в курсе. Если это не противоречит вашим бюрократическим законам.

Точный баланс сарказма и официальности. И захочешь, да не придерешься. Слова безупречно вежливы, а интонации к делу не пришьешь.

- Если я понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

Рик проводил инспектора взглядом, потом перевел его на Хейла.

- Как скоро?

Он и сам знал ответ, но, если он услышит вердикт от Хейла, это будет... не так болезненно.

Доктор Хейл подождал пока за инспектором закроется дверь. Слишком уж выразительно провожая его взглядом.

- А мы что, уже передумали быть примерным пациентом? – доктор ещё не отошел от возмущения словами и действиями инспектора. – Если мы не пройдём полный курс реабилитации, то рискуем заработать рецидив. – старый врач много видел в жизни. И в жизни Рикка Дайминга тоже. Он любил этого парня, как родного. Но что ему было делать, если его чувства мешали его профессионализму? – Я постараюсь что-нибудь придумать. А пока будем выполнять все предписания. И даже, если я нарушу все мыслимые нормы…. Мой мальчик, я вижу… Я понимаю твои чувства. Но я должен сделать всё, что в моих силах. Давай, мы сегодня ещё полечимся? А я пока разработаю курс реабилитации с учетом амбулаторного восстановления?

Пока доктор пытался заговорить зубы Рикку. он проверил пульс, зрачки глаз, состояние ногтей и кожи пациента. От его внимания не укрылось волнение Рика. Физичесое и психологическое состояние. Единственный, кто не имел права сделать ошибку сейчас, был доктор Хейл. от него зависело и здоровье, и счастье Рика.

Амбулаторного? Рик не ослышался?

Он с надеждой посмотрел на доктора. Двое мужчин слишком давно и хорошо знали друг друга, и зачастую слова им просто были не нужны. Но случалось, что без слов было не обойтись.

- Мы пройдем полный курс реабилитации, - заверил доктора Рик. - Я и сам врач. Был в одной из прошлых  жизней. Так что на мое благоразумие можете рассчитывать.

Как бы мне ни хотелось сорваться и приступить к поискам Мартина, Добавил про себя Дайминг. Но вполне можно начать поиски и из Бамбурга. Если полиция его-то не нашла, это вовсе не означает, что этого в принципе нет.

- И как скоро я смогу перебраться домой?

По собственным оценками Рика он готов был уже хоть сейчас. В тайне от Хейла он пробовал ходить по палате по ночам, когда никто с гарантией не мог его застать за этим занятием и уложить обратно в койку.

Старый доктор улыбнулся.

- Всё равно раньше чем поставят последний укол, уйти отсюда не удастся. – его слова были полны сожаления. – но за эти три дня мы постараемся пройти полный инструктаж по реабилитации. И ещё. Даже не надейся, что я забуду о твоём существовании, как только ты покинешь эту палату. – Хейл постарался сделать строгое лицо. Нет. Не только лицо. Он пытался сказать это как можно строже. Но его глаза выдавали столько чувство, столько эмоций… и чтобы Рик не заметил готовую скатиться по щеке слезу, доктор направился к двери, бормоча, скорее для себя, -  Сколько нужно времени на исцеление человеку, получившему такие травмы! Уж точно не меньше полу года. И кто же будет валяться в госпитале пол года? Да никто! Вот и решай Хейл, что тебе делать! Эх.. можно было бы это решить…

Выйдя из палаты Дайминга, будто через строй, пробираясь мимо его друзей, смущённо молчавших. Они конечно уже все говорили с инспектором, и представляли что сейчас было в палате. Они видели ту слезу, которую постарался скрыть от Рика старый доктор. Они молчали. Но они понимали, что сейчас было там. За дверью. Парни расступились. А Хейл отправился в кабинет, чтобы разработать стратегию выздоровления Рика Дайминга. Он сделает своё дело даже в таких условиях. Не будь он доктор Хейл.

Три дня это еще сносно. Три дня Рик готов был уступить доктору Хейлу. Но не полгода. Итак провалялся тут уже непозволительно долго.

- Заходите уже, - позвал Дайминг, увидев в открытую дверь знакомые косухи.   - Вам здесь всегда рады.

Ребята один за другим тихонько просочились в палату.

- Как вы, сэр? - Тед всегда был неформальным лидером, правой рукой Дайминга, он и осмелился задать вопрос, который так волновал всех.

- Жить буду, - Рик изобразил улыбку. - По крайней мере, доктор Хейл так считает, и у меня нет причин не соглашаться с ним.

Ребята облегченно улыбнулись и как-то даже расслабились. Переглянувшись, поделились радостью друг с другом. И Рик почувствовал, как теплая волна идущих от них положительных эмоций как уютное одеяло обернулась вокруг него.

- Я вам больше скажу. Через три дня меня выписывают.

- А не рано? - заботливо поинтересовался рыжеволосый Мак. - То есть... В смысле...

- Я буду проходить курс реабилитации, обещаю вести себя благоразумно.

- И кто из вас взрослый?   - протянул Джейсон.

Дружный смех сотряс стены палаты. Всякий раз возникающая при посещении Рика неловкость снова испарилась. Непривычно было видеть ребятам своего предводителя не в привычной кожанке и в седле байка, а в больничной пижаме, прикованного к постели.

Они еще немного поговорили, ребята рассказали последние местные новости, которых хоть и было немного, но служили доказательством, что жизнь не останавливается. А потом, заметив, что их вожак держится лишь за счет силы воли, Тед вспомнил о каком-то очень важном деле. Ребята намек поняли и, тепло попрощавшись с Риком, покинули палату.

Хейл был взволнован. Конечно, он пообещал Рику волю. Конечно. Но, прежде всего он был профессионал. За всю жизнь он ни разу не схалтурил. И не только потому, что он живёт и работает в небольшом городке, где все знают друг друга и всё друг о друге. Скрыть плохую работу на стеной всеобщего равнодушия и безразличия, как в больших городах здесь не получилось бы никогда и никому. Просто Хейл привык отвечать за свою работу. И если уж спасать жизни людей, то делать это быстро и качественно. А теперь. Теперь его Рикки, которого он знает с рождения, едва избежал смерти. Перелому на рёбрах и трещины на других костях почти зажили. За это можно было быть спокойным. Ещё несколько недель реабилитационной терапии, и за тело Дайминга можно было не опасаться. За то остаётся самое сложное. Он пообещал Руку выписку после того, как будет поставлен последний укол. Воспаления и сепсиса удалось избежать. Анализы говорят сами за себя. Но. Его лицо изуродовано глубоким послеожоговым рубцом. Конечно, он мужчина, и должен принять свою новую внешность спокойнее, чем дама. Но он молодой мужчина, у него ещё вся жизнь впереди. Его душевное спокойствие беспокоило доктора больше всего. Психологические травмы может быть и не так видны с первого взгляда, но приносят на много больше хлопот и переживаний. А главное- приносят на много больше боли. А боли Рикки перенёс и без того слишком много. Но от старого доктора не скрылось ни одной детали. В том числе и то, что Рикк не на шутку озабочен судьбой молодого человека по имени Мартин. И как это было скрыть. Если даже в бреду Рикки повторял это имя. А бред больного это тебе не просто сплетни досужих старушек. Это детектор лжи.. и если Хейл и не задавал Рику лишних вопросов, то он прекрасно видел, как тот реагирует на такие вопросы, заданные кем-либо другим. К началу пятницы у доктора Хейла уже был готов список требований и рекомендаций для пациента по имени Рикки Дайминг. Упражнения, массажи, медикаменты, режим. Всё самое необходимое, чтобы восстановить его физическое и душевное здоровье.

- Всего доброго, мой мальчик. И не забывай старика. В любое врем я буду рад видеть и слышать тебя…. Только ты уж постарайся больше не  рисковать так собой.. – старый доктор мог бы сказать ещё много слов, но все она застряли в горле. Он лишь отдал Рикку папку документов и пожелал скорейшего выздоровления. А потом долго смотрел в след удаляющемуся картежу сияющих в золоте осеннего солнца мотоциклов. Он не стал запрещать езду на железном коне. Потому что для душевного спокойствия запреты не слишком хорошее средство. В его рекомендациях были скорее добрые советы и пожелания. Конечно приправленные строгой и краткой латынью. …

Кортеж байкеров неспешно ехал по улицам Бамбурга. Торжественно, церемонно. Ребята гордились воссоединением со своим вожаком, он снова был во главе колонны. Сам Дайминг был приятно удивлен поведением своих подопечных. Опрятно одетые, что не мешало, впрочем, проявить индивидуальность, причесанные, но не прилизанные. выдерживают ровный строй, придерживаясь строго своей полосы движения.

А жители города, которые высыпали на улицу, приветствуя всеобщего любимчика Везунчика Рикки.   Везунчика? Все-таки да. Выжить после такого ужасного нападения. Не просто выжить, а снова быть в седле. Буквально. Хороший он человек. Вон ребят к делу пристроил. А по многим из них тюрьма плакала. Разве скажешь такое сейчас? И у кого только рука поднялась... У кого известно, а вот за что...

Рик видел сочувствие и радость на лицах горожан, испытывая смешанные чувства. И мечтал поскорее оказаться дома.

Но он наслаждался каждым моментом поездки. Урчание двигателя, поскрипывание кожаной куртки, знакомые лица вокруг... Он не один. Больше нет.

Вот он и дома. Тепло попрощавшись с ребятами, он загнал своего железного друга в гараж и прошел по лестнице в дом.

Тишина почему-то показалась непривычной. Хотя Рик уже долгое время жил один. С тех самых пор, как Сандра приняла решение вернуться в Лондон. Странно. Рик почти не вспоминал ее последнее время. А сейчас вспомнил. Миссис Фрай подвела бы целую теорию под его мысли, расскажи ей Рик о своих истинных мыслях. Она бы сказала, что одна потеря всколыхнула воспоминания о другой, одно травмирующее событие пробудило память, и она воскресила картины прошлого... Такими темпами Рик и до Югославии доберется. Были уже попытки. В том склепе. Ах, да, это была часовня...

Дайминг прошелся по кухне, гостиной, заглянул в кабинет, где любил проводить время дед... Нет. Хватит жить прошлым. Не об этом надо думать. А о том, как двигаться дальше.

На дверцах шкафа в спальне такое огромное зеркало. Раньше Рик воспринимал его исключительно как часть интерьера. Одевался перед ним, проверяя безупречность собственного облачения. Иногда ловил свое отражение, когда шел в душ или из душа. А теперь это зеркало стало отражением его трагедии. Рик заставил себя посмотреть. Увидеть. таким тебя видят остальные. И для них ты все тот же Рикки. Они принимают тебя. Примешь ли себя ты?

Пальцы медленно расстегивали неподдающиеся пуговицы на рубахе. Казалось, она тоже сопротивлялась тому, чтобы Рик обнажил свое тело.

Дайминг ожидал, что будет хуже. А с этим вполне можно жить. опухоль спала, рубцы стали почти незаметными. Его тело еще не утратило прежней формы. А загар не смылся. Тугие мышцы перекатывались под бронзовой кожей. С первого взгляда казалось, что все как прежде. Но Рик знал, что это не так. Он был слишком ослаблен, растерян, потрясен, он с трудом справлялся с подступающей панической атакой. Когда, глядя на свежий шрам чуть выше прежнего, вдруг подумал, а что же происходит с Мартином? Он же не прошел войну, он и жизни-то толком не видел. Наверное думает, что Рик бросил его. Забыл. Вычеркнул из жизни.

- Нет!

Дайминг схватил первое, что попалось под руку и запустил в зеркало. Стекло брызнуло осколками, когда будильник врезался в него со всей силы.

- К черту все!

Рик быстрыми шагами прошел  в ванную.

Примерно час спустя, он уже сметал осколки с пола. А потом деловито замерял дверь. Первым делом завтра с утра нужно заказать зеркало.

И смотреть на себя. Смотреть. Привыкать к новому себе. С новыми шрамами. На теле и на душе. Примиряться. Уживаться с незнакомцем, который смотрит на Рика из торчащих из рамы осколков.

Вот оно. Олицетворение моей жизни. Гротескная картина, созданная мной же. Осколки зеркала. Осколки души. Осколки жизни.

Я все исправлю пообещал себе Рик.

В ту ночь он спал в комнате деда.

Инспектор проводил взглядом кавалькаду байкеров. Нет. Дайминг принёс в этот город порядок и покой. Как бы странно не звучало такое утверждение в отношении банды носящихся на мотоциклах бородатых обормотов. Но это лишь видимая часть айсберга. Самое же главное  и большее, скрыто, как всегда. Носятся они только по определённым дням. Всегда трезвые и  всегда соблюдая правила. Хотя и несколько надуманные, слов но бы в угоду себе. На самом деле. Чтобы всем жителям было тут удобно и безопасно. Да у них есть свои праздники и ритуалы. Не без этого. Но столько парней занимаются любимым делом вместо того, чтобы болтаться по улицам или пабам, распивая пиво и джинн. Разве это не заслуга Дайминга? Кто бы, если не он смог создать такую дисциплинированную организацию? А ещё, кого бы они так любили, что вот так столько времени без отдыха поджидали его у дверей госпиталя? Нет. Этот человек не мог убить Мартина Форста, как утверждал его отец. А вот поведение Уильяма Форста вызывает большие сомнения и кучу вопросов. Экспертиза показала, что он вполне здоров и физически, и психологически. Да и по его виду не скажешь, что он мучается хоть каким-нибудь недугом. Вот теперь и думай, инспектор Синклер, на сколько хватит у тебя ума, чтобы найти молодого Форста. А чтобы доказать причастность его отца к исчезновению сына? Слава богу, что причастность Форста старшего к нанесению телесных повреждений Рикку Даймингу уже можно представлять в суде. Осталось только дождаться медицинского заключения о составе и квалификации телесных повреждений и морального вреда со стороны Дайминга. Проходя мимо булочной, Фердинанд Синклер отчётливо слышал разговор двух дам  предбальзаковского возраста.

- Посмотри-ка, наш красавчик вернулся, видишь, Софи, как его парни рады!

- Вообще-то, он уже не красавчик, заметила та, которую назвали Софи, - Мне говорила Миссис Глория, которая работает в госпитале, что он теперь изуродован, словно на лице черти танцевали.

- А какой отношение слово «Красавчик» имеет к лицу? – спокойно парировала собеседница и пошла по тротуару. Ещё красная юбка ещё долго виднелась в просвете улицы. И Фердинанд Синклер останавливался несколько раз, чтобы ещё раз посмотреть на её стройную , будто возвышающуюся над серостью жизни фигуру….

На утро мисисс Фрай стояла на крыльце дама Даймингов с коробочкой тёплого песочного печенья в руках. Ну если ещё никто не догадался накормить молодого человека домашним печеньем, почему бы ей не сделать этого?

Не даром говорят, что дома и стены помогают. Рик превосходно выспался, даже ночные кошмары, ставшие давно привычной, хоть и неприятной составляющей частью его жизни, не мучили его в ту ночь. Он встал рано. В этом была своеобразная роскошь встать с постели и заняться чем-то, а не проводить под одеялом весь день, как ему приходилось по большей части в больнице. Обычные простые повседневные вещи приобрели для Рика особое значение. Он делал все аккуратно и тщательно. Вдумчиво и сосредоточенно. Это помогало не возвращаться к мыслям о Мартине. Пока что. По крайней мере, не к тем, что порождали панику.

Дайминг приготовил себе завтрак и с удовольствием поел, после чего снова прошелся по дому, как будто убеждаясь, что это не сон и не иллюзия. После спустился в подвал, где давно, когда еще был жив дед, оборудовал себе нечто вроде спортзала.

Рик не ставил себе цели вернуться к прежним нагрузкам в рекордные сроки. Для начала он хотел понять, на что способно его тело.

Стук в дверь застал его выходящим из душа. Сердце пропустило удар, а потом учащенно забилось. В друг это Мартин? Рик поспешил к двери. Как был. В намотанном на бедрах полотенце, с влажными блестящими волосами. И распахнул дверь.

Кэтрин Фрай стояла на крыльце в ожидании хозяина, немного кокетливо поставив ножку на ступеньку выше, чтобы казаться чуть ниже ростом и тоньше в талии. Хоть ей и было немного за сорок, но лучистые глаза всё ещё светились солнечным светом. Коробочка с печеньем красовалась на поднятой в верх ладошке, чтобы хозяин был приятно удивлён… Но какими же словами можно выразить удивление Кэтрин? Рикк появился в дверном проёме полуобнаженным красавцем. С капельками воды на бронзовой коже. И что такого в этом шраме, о котором так много говорили в городке? Вполне милый шрамчик.. и он даже не портит его.. если только чуть-чуть делает его взгляд более брутальным… Кэтрин не сводила взгляда с лица Рика. Даже потянулась немного вперёд, чтобы дотронуться до рубца на его лице, но рука замерла на пол пути.. Миссис Фрай перевела взгляд. А глаза Рика так и остались небесно-чувственными… Она облизнула пересохшие губи, но совсем уже забыла, что уже непозволительно долго смотрит в эти глаза или уже тонет в них…

Ожидания не оправдались. Это был не Мартин. Далеко не Мартин. Рик постарался не показать своего разочарования, и даже не сказал, у нас же не назначен сеанс на сегодня. Вместо этого отступил в сторону, пропуская Кэтрин в дом.

- Дай мне минутку.

Она была его врачом. Лечила не тело, но душу. И ей Дайминг отчасти доверял. По крайней мере, не испытывал неловкости, когда она застала его в таком виде. Просто ушел в спальню, прикрыв за собой дверь, чтобы миссис Фрай не видела следов погрома, быстро оделся и вернулся к ней, застегивая по пути рубаху.

- Так теперь ты совмещаешь работу и удовольствие? - стараясь звучать и выглядеть непринужденно, улыбнулся Рик. - Что там у тебя такое вкусненькое? - он заглянул в тарелку. - Пахнет изумительно. Идем на кухню. Поговорим за чаем.

И сделал приглашающий жест рукой, пропуская Кэтрин вперед.

Боже, он не готов к ее визиту! Он вообще не готов ни к чьему визиту! И ее недвусмысленный намек на его привлекательность... Сквозящий в каждом ее жесте. Да, она потеряла мужа на войне. И Рик был солдатом. Но он не Джо, он не заменит Кэтрин любимого... Как и она не заменит ни Сандру, ни Мартина. Тем более, Мартина. Украдкой вздохнув, Рик последовал за гостьей.

Кэтрин постаралась скрыть вздох. Это же невозможно пасть так низко, чтобы тащить в постель пациента, соседа, учителя… ах, где же разум? Как он нужен ей вот именно сейчас. Сосчитав до десяти, миссис Фрай водрузила на кухонный столик тарелку с печеньем и повернулась к Рику лицом. Теперь её глаза и голос должны выражать положительные но не сексуальные намерения. Вот так. Ровно и профессионально.

- А я подумала, что тебе не повредит завтрак в хорошей компании. – начала она чуть тихо для привычного общения. – А теперь вот вижу, тебе просто необходим не только завтрак, но и обед в отличной компании. Пообещай бывать почаще с друзьями. Встречи с людьми мобилизуют тебя. И организм сам подскажет нужные действия. Попробуй. Если не понравится, не получится, можно будет подумать над другими вариантами тренингов.

Да, вот так. Ровным чётким тоном. Без острых углов и пошлых намёков. И Кэтрин улыбнулась, поняв, что её попытка совладать с собой удалась…

Рик улыбнулся, опустив голову. Что еще она могла сказать? Только включить профессионала.

- Кэтрин, я... Я понимаю, как это выглядит со стороны. И я очень благодарен тебе за заботу, я знаю, что дело даже не только и не столько в твоей... в твоем профессиональном долге.   Хотя психотерапевт ты от бога, и не спорь. - Он подошел ближе и мягко взял Кэтрин за плечи - Я в порядке. Буду. Скоро. И ты здорово мне в этом помогаешь. И. Раз уж ты здесь. И я здесь. Завтрак в хорошей компании. ты же не откажешься мне ее составить?

Рик изобразил взгляд потерянного щенка. Особенно и притворяться не пришлось. Как можно бросить такое беззащитное существо?

Боже, и что он с ней делает? Ну хорошо. Пусть будет так.

- Зачем бы я ещё сюда пришла, да ещё и с печеньем? Вот посмотри, оно уже почти остыло, может быть ты поставишь чайник? А я попробую пока взять на себя функции хозяйки. Пусть временно, но чтобы ты понял, что может быть по другому.

Кэтрин улыбнулась слегка смущённо. Ей хотелось побыть хозяйкой в полном смысле. Поцеловать мужчину, приготовить ему завтрак, застелить стол крахмальной скатертью… Ну, что ж, попробуем найти хотя бы скатерть… Уперев руки в бока, она уставилась на подвесные кухонные шкафы, вычисляя, в каком из них могут храниться такие вещи…

- Знаешь, Рикки Дайминг, - обратилась она к хозяину, наливающему воду в чайник, - обычно в хорошей компании принято обнимать друзей… Это создаёт более  тёплую атмосферу.

Кэтрин уже вытащила из крайнего шкафчика скатёрку и расстилала её на столе,. Поправляя края, чтобы всё было ровненько и красиво, когда проговорила последнюю фразу….

- Оу... да, - как будто спохватившись, Рик занялся приготовлением чая, краем глаза наблюдая за Кэтрин. Наверное, она думала о том же, о чем и он сейчас. Как было бы замечательно, если бы это все переросло в постоянные отношения. Если бы Кэтрин могла остаться с Риком, и он стал бы ее мужчиной... И если бы все было иначе, то Дайминг даже не принял бы во внимание разницу в возрасте, не такой уж большой она и была. И тот факт, что он занял бы место ее погибшего мужа. У некоторых народов даже был такой обычай. Жениться на вдове друга и заботиться о ней вместо погибшего... И, наверное, они даже стали бы идеальной парой. Уважающей и понимающей друг друга. А большего и не надо. Большего в их возрасте и не ждут и не ищут. Секс? Почему бы нет. Он как цемент скрепил бы их союз. Такой зрелый, осознанный. Не порыв страсти, а их общий выбор.

Если бы.

Если бы все было иначе.

Слова Кэтрин вывели Рика из задумчивости. Она правда заслужила не просто благодарность, а тепло. Дайминг подошел к ней и обнял сзади.

- Спасибо тебе за все, Кэтрин, - прошептал он, склонившись к ее уху, наслаждаясь тонким ароматом ее духов.

А вот это уже слишком много. Кэтрин вздрогнула. Она просто не успела скрыть реакцию своего тела. Если то, что её охватила , словно лава вулкана, горячая волна страсти, она могла бы скрыть за маской прилежной гостьи, то трепет невозможно скрыть от рук, обнявших её..

Но её тело уже предательски и неотвратимо начало движение навстречу ему… Кэтрин стала поворачиваться к Рику лицом. Сначала чуть наклонив голову, подставляя ему ушко и шею, чтобы он смог скользнуть губами по её коже, потом плечи, чтобы ощутить его тепло, потом торс, чтобы жар её тела перетекал к нему….

И что прикажете делать, когда с тобой рядом, вот так близко живая настоящая женщина, которая тебя хочет, а ты хочешь ее. Ты же мужик. Самец. Ты привык завоевывать и пользоваться трофеями. Остается лишь одно. Придумать себе кучу оправданий после. Например. Я не мог отказать ей, потому что это выглядело бы неестественно. А городок у нас маленький. И нам еще тут жить... Это был просто секс, сердце мое принадлежит не ей... Мне нужно было убедиться, что со мной все в порядке...

А пока.

Пока Рик подхватил Кэтрин на руки, а она с готовностью обвила его тело своими ножками, прильнув к его губам в страстном поцелуе. Диван в гостиной вполне сгодится. Спальня не то место, где подобает случайным сексом.

Слава Богу, времена викторианских нравов давно миновали, но идеология хиппи тоже не прижилась в маленьких городках. Тут, как и прежде было важно соблюсти честь мужчины и женщины. Другое дело, что зачастую, это были взаимоисключающие понятия. И если бы Кэтрин не была абсолютно уверена в том, что Ричард Дайминг не позволит себе и словом обмолвиться о своих победах. Даже в кругу таких же самцов, засидевшихся вечером в пабе за кружкой пива, она не позволила бы себе даже войти к нему в дом.

Но раз уж она оказалась в его объятьях, раз уж он подхватил её на руки, а сердце, пропустив пару ударов, заколотилось, выплясывая жгучий ритм сальсы, а что, может быть, так и должно было случиться?   Или сейчас, или… уже никогда. И Кэтрин отдалась, подчинилась этому ритму, этой мелодии, этим ощущениям.

Стоило Рику чуть оторвать её от пола, как руки взмыли вверх, словно крылья, ножки обвили бёдра мужчины, предлагая испить жар её тела. Конечно, он сделал то, чего от него ожидали. Напористо и жадно входя в неё, диктуя ритм танца, заставляя гореть и кричать. И если бы ей сказали, что это будет последнее, что она испытает в жизни, Кэтрин не отказалась бы от этих минут невероятного восторга и не пожалела бы о них. Пусть всё так и будет. Это стоит многих безрадостных дней, тянущихся серыми каплями один за другим, как нудный осенний дождь за окном…

Но стоило Кэтрин взлететь от восторга, забывая тело на земле, стоило  почувствовать, что резкие, жадные толчки партнёра и его привели к пику наслаждения,       всё изменилось в одну секунду. Только что горящее неуёмным желанием тело Рика, вдруг стало больше походить на звенящую на морозе сталь.

- Я что-то сделала не так? – спросила Кэтрин, боясь даже поднять взгляд на мужчину, прикрывая рукой грудь, она пыталась сообразить куда разлетелась одежда, которая  была же на ней, когда она вошла в дом… - Ричард, что случилось? Ты стал похож на мумию! – две огромные слезы катились по её щекам, делая её зелёные глаза похожими на два горящих изумруда….

- Я...   - Рик отвернулся, как загнанный в угол зверь. Казалось, он только сейчас осознал, что делает. А до этого момента действовал помимо своей воли. - Это все неправильно, Кэтрин. Все это. - Он повел рукой в отчаянном жесте. - Мы с тобой оба взрослые люди, и ты, и я отчетливо понимаем, что у нас нет и не может быть будущего. Мне жаль. Но тебе лучше уйти сейчас. Я не предлагаю сделать вид, что ничего не было. И я прошу прощения.

Рик прошелся по комнате, остановился у окна. Кэтрин могла видеть лишь его напряженную спину.

- Дело не в тебе. Я думал, что я смогу... Но я изменился. Я другой теперь, Кэтрин!   - это был почти крик отчаяния. Если бы не был еле слышен. - Я не могу дать тебе того, что ты так жаждешь. Не могу. Пожалуйста, не вини себя.

Рик обернулся к Кэтрин. Видеть ее плачущей было невыносимо. И знать, что он причина ее слез. Неужели он способен лишь разрушать все, к чему прикасается? Может, Мартин осознал это и сбежал, пока не стало слишком поздно?

Если он думал, что от его слов может стать легче, то ошибся.   Кэтрин была потрясена.

- Боже, что я наделала… Боже… Рик… Я… Это я не должна была… Я пришла просто угостить тебя домашним печеньем.. просто поддержать… Боже… Что я наделала.. – всхлипывания прерывали бессвязные слова, обрывки фраз, о смысле которых можно было только догадываться. Кэт поджала ноги, обхватив руками плечи, смотрела на Рика, совершенно не понимая, что ей делать, а ещё больше не понимая, что ей думать теперь.

Рик первым сообразил или увидел кремовый лифчик, который валялся за диваном. Теперь уже трудно сказать, кто из них снял его, кто забросил его туда, и где вообще вся их одежда. Но ясно одно – они должны, всё же, собрать вещи, словно разбросанные пазлы жизни, и одеться. Невероятно плавным, завораживающим движением, он оторвался от окна,   в два шага преодолел расстояние до дивана, поднял лифчик и присел около Кэтрин, предлагая себя в качестве прислуги.

Два изумруда Кэтрин, полные слёз, обратили, наконец, свой взор, сначала на  деталь туалета, потом на Рикка. Вот так, глядя в глаза, и не отводя взгляда, она протянула руки, подалась вперёд и прикрыла чашечками лифчика груди, подставляя Рикку спину. Пока он застёгивал крючки, ей на глаза попалась его майка, которая тоже валялась около дивана. Кэтрин протянула руку, подняла белую, как хрустящий снег, майку, и опять обратила свой взор на Рикка, расправив майку так, чтобы её легко было надеть на него…

Все происходило молча. В абсолютной тишине, если не считать шороха одежды. А что тут скажешь? Что тут можно сказать? Разве словами можно исправить такое?

Дайминг  мог быть убедительным. Мог воодушевлять, мотивировать, пробуждать делание свернуть горы, чтобы добиться своей цели. Его необычайная харизма и поистине животная энергетика играли тут не последнюю роль. К его словам прислушивались, за ним следовали.

Но сейчас.

Сейчас был совершенно не тот момент. Он не хотел манипулировать Кэтрин, ее чувствами, это было бы несправедливо, и Рик вряд ли смог бы простить себя, поступи он так в очередной раз. Кэтрин как никто иной заслуживает честности по отношению к ней. И все, что мог сделать сейчас Рик, это помочь ей одеться, чтобы не чувствовать себя еще более незащищенной и уязвимой, чем она уже стала.

Даже не прикоснувшись к ее коже, Рик застегнул застежку бюстгальтера. Потом позволил Кэтрин надеть на него майку, чтобы быть с ней в равном положении. Неловкость все еще сквозила в каждом ее движении, они оба прятали и отводили глаза, когда Рик, отыскав блузку Кэт, также аккуратно и заботливо надел ее и застегнул пуговки.

- Ну вот, - сказал он наконец. - Так лучше.

Лучше? Что лучше? Просто так принято говорить, чтобы заполнить неловкое молчание. Или так и скажи, что тебе проще смотреть на одетую Кэтрин...

- Ты не сделала ничего дурного. Слышишь? - мягко, но настойчиво произнес Рик. - Это ... это просто... недоразумение.

Кэтрин отвела взгляд от глаз Рика, оглядывая комнату, будто видела её в первый раз. Или наконец-то сознание стало возвращаться к ней.

- Лучше? – непонимающий взгляд скользнул по лицу Рика, по телу, уже прикрытому одеждой. – Может быть и лучше. – Кэтрин провела руками по телу, проверяя всё ли в порядке с одеждой, подала руку Рику, чтобы встать. – Знаешь, мне так хотелось поддержать тебя, что я наделала кучу ошибок. Я не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь.. – говорила она, вставая с дивана и разворачиваясь лицом к Рику, - Прости меня, Ричард! Если ты не простишь, как я смогу жить дальше?   Как буду чувствовать себя? Даже не представляю…  на что я гожусь? Что делаю?

Кэтрин беспомощно хлопнула себя по бёдрам, словно слова кончились, а сказать нужно бы  больше.. или вообще молчать..

- Кэтрин.

Рику так хотелось обнять ее, успокоить, утешить, но он не решался даже сократить расстояние между ними, так и оставался в паре шагов.

- Ты не сделала ничего такого, за что должна просить прощения. Ты пришла, как друг. Мой хороший старый верный друг. И я благодарен тебе за это. Очень. Благодарен. - Дайминг вздохнул, облизал пересохшие от волнения губы. - Ошибки... Ты не хуже меня знаешь, что ошибки это наш способ взаимодействовать с миром. Ошибаясь, мы обретаем опыт. А опыт это часть нас самих. Он делает нас теми, кто мы есть. Делает нас людьми. - Говоря эти прописные истины, Рик чувствовал себя так, как будто они поменялись местами. Как будто это он психотерапевт, а Кэтрин - его пациент. Может, так оно и было сейчас. Зная женщин, Он понимал, что нельзя оставлять все без обсуждения. Надо обязательно поговорить. Прояснить все. Иначе Кэтрин надумает себе бог знает чего и будет потом жить с этим...

- А жить ты будешь долго и счастливо, - Рик заставил себя улыбнуться. - Помнишь, как ты мне всегда говорила? Если чувствуешь, что ты в тупике, остановись, оглядись. Найди то, что принесет тебе радость. Смени обстановку. Найди себе хобби. На худой конец, в отпуск съезди! Знаешь, со мной сработало. - После паузы добавил Рик. - Может, и тебе стоит попробовать? А?

Боже! Неужели её беспомощность так заметна? Неужели это должна говорить не она? Впрочем, он прав в одном уж точно. Ошибки бывают у всех. Она ошиблась.   Она должна была подбодрить его, но видимо у неё уже не осталось сил для этого.

- Отпуск? – её глаза опять наполнились слезами, которые она изо всех сил старалась не выпустить на волю. Это недопустимо – рыдать в присутствии мужчины, отвергшего женщину.   Пусть даже друг. Пусть лучший мужчина. Но стать лужей слёз у него под ногами недопустимо! Где твоя гордость, Кэтрин?   Но к чему бы не взывала Кэтрин, к совести или гордости, её было нестерпимо больно. И выход мог быть только один.. нет не забыть того, что произошло, но сделать выводы. – Ты прав в одном. У нас .. На нас нашло затмение. Но взрослые адекватные люди должны справляться с любой ситуацией. – Кэтрин выдохнула. Всё.. всё, что произошло. Снова набрала воздуха в грудь и произнесла, как можно увереннее, - Давай, мы не будем меняться ролями. Я буду твоим психотерапевтом, а ты - мужчиной. Даже если мне нужен отпуск, я не имела права делать глупости.

Вот сейчас Рик готов был провалиться в преисподнюю. Почему, ну почему так происходит? Он старается сделать, как лучше, а выходит... Из рук вон плохо. Что он за остолоп такой?

- Прости, я... - смятение и раскаяние сквозило в каждой нотке его голоса, в каждом жесте. - Я не должен был...

И что теперь? Сделать вид, что ничего не произошло? Но оно произошло! Вот только что!

- Забавно. Теперь я прошу прощения. Так что... Давай. Помоги мне простить себя.

Вернуть Кэтрин ощущение контроля над ситуацией, вот что могло бы спасти их сейчас. Но как это сделать, чтобы не навредить еще больше? Попытаться глупо пошутить? Как он только что сделал? И что значит это ее "а ты - мужчиной"? Нет, все же пока контролировать ситуацию должен Рик.

Видя, что Кэтрин еще не готова снова стать психотерапевтом вопреки собственному ее заявлению, Дайминг провозгласил.

- Но прежде всего, ты моя гостья. Так что идем. Напою тебя чаем. В конце-то концов.

И, мягко приобняв, совершенно невинный дружеский жест, увел Кэтрин в кухню.

Слава богу, печенье можно съесть и холодным. Но чай пришлось кипятить. Да и солнце было уже не утреннее. Север и осень делали своё дело. Нежное, пушистое утро стало жгучим днём, и если бы они были на улице, то уже почувствовали бы пронизывающий, сырой ветерок. Кэтрин смотрела сквозь оконное стекло, как за дорогой трепещет ясень, словно плачет на ветру. Хотя дождя ещё не было.

- Как думаешь, осень опять будет такой же пронзительно-дождливой, как в прошлом году? – как же хорошо быть англичанами. Всегда можно поговорить про погоду и забыть о том, чего вспоминать не хочется. "Two wrongs don't make a right." Они оба сделали что-то не так. Кэтрин не знала, что именно, но пытаться выяснить это именно сейчас ей показалось излишним и бестактным занятием. Ах, если бы она хотя бы попробовала… но она лишь сказала, - After a storm comes a calm. Всё пройдёт, Ричард. Мы оба будем счастливы, ведь правда?

- Что?   - Рик снова позволил своим мыслям завладеть им и пропустил тот момент, когда должен был ответить. Кэтрин вопросительно смотрела на него, и Дайминг вновь почувствовал вину. даже такой малости не может для нее сделать. Просто внимательно послушать!

- Да, да, ты права, все пройдет.

Если бы не многолетняя тренировка, он так и не знал бы, что сказать. Но Рик умеет воспроизводить события в памяти. дар или проклятье? Ведь некоторые так хочется забыть...

Он разлил ароматный чай по чашкам.

- Это все осень. Она нагоняет тоску. Нам жаль ушедшего лета. Жаль тепла. Солнца. Кажется, что этого ничего больше не будет. Но лето еще настанет. И тепло придет.   На самом деле, мы несем его частичку в себе. Всегда. надо просто вспомнить о ней, отыскать ее. И все покажется не таким мрачным.

Рик взял в руки чашку, надеясь, что горячий напиток поможет ему ощутить собственную частичку тепла. Ту самую, которую подарил ему Мартин. Рикки невольно улыбнулся. Но устыдился своего воспоминания. Кэтрин еще здесь. Смутившись, он взял с тарелки печенюшку и откусил кусочек. Что ни говори, а готовить Кэтрин умела, как никто другой.

- Великолепно! - похвалил Рик. - Никогда не пробовал ничего вкуснее!

Кэтрин чуть напрягшаяся, всё же улыбнулась. Гордость её, как хозяйки, тщеславие, всё же взяли верх. Нужно тешить себя тем, что есть в наличии. А журавли пусть улетают на юг…

- Спасибо, Рикки, если бы я умела краснеть, то уже пылала бы, как  свечка! – но в душе женщина и вправду пылала. Кому бы не было приятно. Когда его хвалят? – Знаешь, лето было бы и впрямь чудесным, если бы не шторма.   Ты же помнишь, в этом году нам не пришлось даже искупаться. А я бы не отказалась от тёплого нежного лета с лёгким бризом и чудной лунной дорожкой… Как же было волшебно в детстве.. даже рокочущие брызги у подножья нашего маяка казались тогда созданы для наших игр в рыцарей и пиратов. – её взор затуманился нежными воспоминаниями, такими же безоблачными и лёгкими, как детские платьешки на маленьких принцессах….

Сейчас Рик слушал, слушал внимательно. И ответил по крайней мере в тему.

- Так ты не купалась? Жаль, что так и не осмелилась. В этом есть своеобразное удовольствие. Купаться в шторм. Когда кажется, что волны вот-вот растерзают тебя, выбросят останки на песок и будут равнодушно набегать, чтобы посмотреть на то, что было когда-то человеком. бросившим вызов стихии. Но ты не поддаешься. Ты противостоишь им. Принимаешь удар на себя, тебя обдает тучей брызг, это волна, разозлившись, что не смогла тебя одолеть, рассыпается у твоих ног... Чтобы снова предпринять очередную попытку проверить тебя на прочность... - голос Рика приобрел тот бархатистый оттенок, который свидетельствовал о его задумчивости. Он и в самом деле погрузился во воспоминания. Церемония посвящения, их ночь на маяке... Мартин. Он был так близко. Живой. Настоящий. Любимый.   Как же они с Риком были счастливы тогда... Весь мир был у их ног. Волны пели им свои песни по аккомпанемент ветра... Мартин, Мартин... Где же ты...

Рик испугался, что его молчание длилось слишком долго и метнул быстрый взгляд на Кэтрин. Но та, похоже, была погружена в собственные раздумья. Дайминг доел печеньку и потянулся за другой. Что ни говори, грех отказываться от такого изысканного угощения

Из уводящего в чудную страну воспоминаний и волшебства их обоих вывел телефонных звонок.   Забытый уже в прихожей телефон миссис Фрай разрывался модной мелодией «All I want for Christmas»

- Ох, я и забыла! У меня же пациенты! – Кэтрин подскочила так быстро, как только могла, чтобы успеть ответить на звонок. – Алло, - уже в трубку говорила Кэтрин, -Да, Мисс Валентайн, я буду у вас через пятнадцать минут. Всё в силе. Да, конечно. Обязательно. – потом закрыв красно-синюю крышку раскладного телефончика, она обратилась к Рикку, - Прости, Ричард, но мне нужно идти. Невозможно отменить встречи в последний момент. Ты же понимаешь.

Кэтрин, извиняясь, пожала плечами, что можно поделать, если мы должны работать и оплачивать свои счета Рикк и сам это понимал. Тепло попрощавшись, миссис Фрай вышла из дома Дайминга. Что делать в доме, когда печенье съедено, а разговоры о погоде уже невозможно продолжать? Она отправилась по дорожке в глубь улицы, стараясь сократить путь, который ей предстояло преодолеть за пятнадцать минут. Зря она не взяла велосипед. Но тогда печенье нужно было бы пометить в багажную корзинку, а от этого оно могло рассыпаться. Чем бы тогда восторгался Рикки? Пусть не вышло у них любви… даже секса… разве она имела право надеяться на что-то большее? Если только мечтать… тем более теперь, когда она видела его таким.. раздетым… бронзово-жемчужным… безупречно-загадочным и … виноватым…  и таким желанным….

После ухода миссис Фрай Рик прибрал все на кухне, тщательно, как обычно, не оставляя следов ее присутствия. И поймал себя на мысли, не потому ли он так тщательно их уничтожает, что не хочет, чтобы хоть что-то напоминало о ней? Вот бы миссис Фрай была сейчас здесь. Она бы точно нашла подобающую научную теорию и подогнала бы ее под его случай. Хорошо, что ее здесь нет. Хорошо, что никого нет.

Рик снова ощутил приступ гнева. На себя ведь злишься. На себя. За то, что никто не может с тобой остаться. А ты бы хотел. Признай это. Ты не хочешь больше быть один. Одиночество тебя пугает. Приводит в ужас. Но и постараться и сделать над собой усилие и задержать кого-то рядом ты тоже не можешь. Ведь мог же хотя бы притвориться и переспать с бедняжкой. Так нет! Даже на это ты не способен! Взял и подавил в себе инстинкты. Этот твой маниакальный контроль. Просто  доказал правдивость ее же слов. И что теперь? Как будешь жить с этим? Сможешь? И с этим тоже сможешь?

Слушать самого себя было невыносимо. Дайминг не придумал ничего лучше, кроме как накинуть куртку и выскочить в гараж. Завести мотоцикл и вылететь пулей на улицу, едва разминувшись с каким-то авто.

Куда он мчался, Рик не думал. Просто отдался на волю ветру. Но неудивительно, что приехал он не куда-нибудь, а к старому маяку. Что, надеешься, что он укажет тебе путь? Наивный.

Помолчи.

Рик поднялся наверх. Туда, где они были с Мартином. Казалось, Мартин все еще здесь. Просто вышел ненадолго, но вот скоро вернется. Рику даже показалось, что он слышал его шаги. Обернулся. Лишь ветер завывает за окнами, да стучит незапертая дверь…

Мартин. Где же ты. Почему ты ушел, даже не попрощавшись?

Почему?

Может, у тебя не было возможности? Может, ты думал, что назавтра мы снова увидимся?

Хватит врать себе, Ричард, услышал Дайминг голос миссис Фрай у себя в голове. Ты знаешь прекрасно. Мартин не хотел ранить твои чувства. Вот и все. Хватит придумывать ему оправдания. Он поступил мудро. Вовремя скрылся из поля твоего зрения. Это я  не смогу. У меня работа, пациенты. А его. Что его держит? Да ничего. Он молодой, у него вся жизнь впереди. Думаешь, он стал бы тратить ее на кого-то вроде тебя? Он поступил мудро. Он знал. Что ты станешь его останавливать. Ты же умеешь быть таким убедительным. Он не дал тебе шанса. И правильно сделал. Смирись, Ричард. Прими как должное.

В тот же день Рик подал заявление на бессрочный отпуск. Директор школы отнеслась к его решению с пониманием и уважением. После такого Даймингу, конечно, нужно время прийти в себя.

- Возвращайся. Как будешь готов. Нам будет тебя не хватать.

Рик выдавил улыбку и вышел из кабинета. Мне тоже будет вас не хватать. Но я не думаю, что вернусь.

Сначала он хотел, как Мартин. Уехать тайком, ни с кем не прощаясь. Но это было бы слишком бесчеловечно. Го ребята не заслужили такого.

Прощание вышло трогательным и болезненным. Рику желали удачи, обещали ждать, кое-кто даже пытался остановить… Но он был непреклонен.

- Я никогда не забуду вас, - сказал не прощание Рик. И это была чистая правда.

Миссис Фрай выходила из дома Валентаев, когда мимо пролетел мотоцикл Дайминга. Его белый шарф словно молния мелькнул, прорезая пространство улицы. Её сердце сжалось и бухнуло об рёбра. Почему Кэтрин показалось, что это не просто поездка по осеннему городу? Бамбург, ещё зелёный, он готовился к осенним дождям и туманам. Может быть Рику захотелось прокатиться до маяка, посмотреть на серые горбатые волны, разбивающие себя о скалы с упорством маньяка? Может быть ему нужно побыть там, где никто не потревожит? И снова Кэтрин поймала себя на мыслях о Рике Дайминге. Что же это такое! Грустная усмешка скользнула по губам. Пора бы ей забыть обо всех мужчинах вообще. Не думать. Не вспоминать. Не мечтать.   Джо был хорошим мужем. Любящим. Добрым. Заботливым. Но, к сожалению, слишком недолго. Служба сначала требовала его силы, потом его жизнь. У Кэтрин не осталось ничего. Даже ребёнка. она долго горевала о муже. И не думала встречаться хоть с кем-нибудь, даже ради того, чтобы родить себе малыша. А когда вернулась в Бамбург, думать о новом замужестве было уже поздно. В маленьком городке каждый человек, как на ладони. Да и мужчин, на которых бы ей захотелось обратить свой взор не было.

Это уже через несколько лет, когда она окончила колледж и получила квалификацию врача-психоаналитика, лишь бы не находиться в четырёх стенах дни и ночи напролёт, вернулся с войны Ричард Дайминг. Она тогда была частым гостем в их с Эндрю Дамингом, доме. Доктор Хейл попросил её присматривать по-соседски за парочкой «отпетых отшельников». Потому, что родители Рика погибли в каком-то кругосветном круизе, оставив некоторое состояние после себя, когда Рик был на войне. Ну, и старый Дрю Дайминг не был нищим, что впрочем, никогда не выставлялось напоказ. Оба мужчины любили работать. Оба дорожили друг другом.   Рик тогда получил ранение, которое не позволило ему продолжить службу. А доктору Хейлу показалось, что Рик просто искал смерть.   А потом он женился. И Кэтрин уже готова была записать эту женитьбу себе в заслугу. Ведь она так усердно старалась помочь соседу преодолеть последствия травм, полученных на войне. Не столько физических, сколько душевных.

Никто уже и не ожидал, что Рик Дайминг остепенится и начнёт жить уравновешенной семейной жизнью. Это с его-то харизматичной натурой, когда молодые девицы увиваются вокруг, как оголтелые. А ему всё казалось, что та, которая появится завтра, будет милее той, что была вчера.

Но наконец, нашлась Сандра Блэк, которая  показалась ему идеалом.

Старый Дрю тогда так и шепнул на ухо Кэтрин, что Рик нашел эталон женщины и счастлив неимоверно.

Кэтрин же избранница Рика не понравилась с первой встречи. Но разве она имела право вмешиваться? Нет. Она лишь постаралась уговорить себя, что это её собственное одиночество гложет ей душу. А потом Сандра исчезла, неприминув отсудить у Рика довольно внушительное содержание. И Кэтрин точно знала, что Рикки Дайминг сходит с ума не от того, что теряет деньги. А от того, что вся эта история с неземной любовью и роскошной свадьбой затевалась лишь для того, чтобы устроить безбедную жизнь после бурного развода. Им попользовались и отбросили, как ненужный хлам. Даже не посмотрев на него. Не пытаясь сгладить его боль. И эта дамочка ещё и пыталась доказать, что это Рик изменял ей направо и налево. Ну, хоть это ей не удалось. В Бамбурге слишком все друг друга знают. Слишком. И уж кто с кем спит знают лучше, чем Отче Наш . Рик потерял деньги. Любовь. Веру. Но репутация осталась прежней. Рик был брутальным красавцем и несбыточной мечтой всех дам. Он был мастером лёгкого флирта. И вскружив головы местных девиц, исчезал, оставляя позади себя разбитые сердца и мягкий аромат безумно дорогого парфюма.

Рокот мотора стих. Миссис Фрай вздохнула, провожая взглядом, удаляющуюся в неизвестность, чёрную точку.

Инспектор Синклер подшивал к делу результаты экспертиз Уильяма Форста, когда ему позвонила директор коррекционной школы и сообщила о неожиданном решении Дайминга. Ну вот, ещё один повод для неприятностей. Синклер уставился на жалюзи, расчертившие огромное офисное окно белыми полосами. Конечно, решение Рика сбежать от неприятных воспоминаний вполне понятно. Его показаний в деле достаточно. Доктор Хейл уже подготовил решение экспертной комиссии по поводу степени тяжести травм Ричарда Дайминга.   Остаётся только надеяться, что к дате суда потерпевший сможет лично представлять свои интересы. Хотя его семейный адвокат уже давно представил все необходимые документы.

Фердинанд Сенклер с тоской посмотрел на упаковку сигар. Он обещал Глэдис, что не выкурит ни одной сигары за неделю. А ещё только среда. А с этой работой курить хочется невыносимо. Если бы он мог сдержать слово…. Проведя сигарой у самого носа, Синклер вдохнул её терпкий аромат, прикрывая глаза… всё же врачи ничего не понимают в жизни. Не может быть человеку плохо от того, что так приятно пахнет. Но Синклер отлично знал свою жену. И если она учует этот божественный запах, который ей не кажется таковым, то ему точно несдобровать. А скандала он не хотел. Эта безтабачная диета и без того выматывает… Фердинанд принялся за свою работу. Всегда проще пережить недостаток чего-то, делая с избытком нечто другое….

Миссис Роут смотрела на телефонный аппарат, как на нечто грязное и заразное. Но она сама, своими руками только что подняла трубку и отзвонилась инспектору Синклеру.   Ощущение собственной низости давило, словно стопудовый пресс. Неужели, Вивьен, ты на столько злопамятна, что не смогла забыть ему того случая? Ты ждала его тогда весь день, а он только и сделал, что мелькнул в окне. Но ведь ты же знала, что он не гулящая шлюшка и не собиратель трофеев. Знала же. И даже не упрекнула его ни разу после того случая. Значит ты просто тварь. Тварь, дрожащая за свою карьеру, цепляющаяся за доходное (чего греха таить, за очень доходное место) и видимо, Дайминг единственный из всех, знает тебя лучше, чем ты сама. А ты… Ты будешь унижаться и предавать, лишь бы не потерять эту власть. А он не захотел мараться об тебя. Поэтому ты и сообщила инспектору о его действиях.

Вивьен Роут закрыла лицо руками, отгораживаясь от всего, что напоминало ей о том, что она сделала. Но, что толку? От себя-то не отгородишься. И не сбежишь. Может быть Даймингу это удастся? Ведь она же видела, что ему не по себе. Она поняла его. и отпустила. Без пустых слов и неуместных уговоров.

И что потом? А потом донесла на него в полицию. В этом ты вся, Вивьен Роут.

Пятидесятилетняя дама в строгом твидовом костюме, под которым её тело было туго-натуго затянуто в жесткий корсет, с модным маникюром на руках и крупным пучком обесцвеченных волос на голове, встала из-за стола, стряхивая невидимые пылинки с тёмно-синего костюма. Её губы дрогнули от воспоминаний о Рикки, в бесплодной жажде поцелуя. Глаза потемнели. Груди напряглись, а в низу живота зажглось адское пламя желания…. О, боже, как ей хотелось секса. Не просто секса, а похожего на жгущего, пробирающего до костей … она укусила собственные губы, в попытке погасить тот огонь, который разгорался так некстати… вздохнув, взяла со стола указку. Если бы ей разрешили, как в старые добрые времена пользоваться ротондовой тростью или розгами…. Сглотнув судорожный вздох несбыточных надежд, она вышла из своего кабинета с большим классным журналом и длинной указкой в руках минуты самоедства прошли. Но миссис Роут не упустит шанса отомстить за эти минуты. Кому-нибудь из коллег или учеников обязательно не поздоровится. И желательно, чтобы это был кто-то из любимчиков Дайминга. О, это будет душераздирающая нотация. Кто-то обязательно пожалеет за то, что ей пришлось бороться со своей совестью…. И плотью…

Посещение маяка не сделало ничего из происходящего с ним понятнее для Рика. Напротив, он как будто еще больше запутался. И в полнейшем смятении вернулся домой. С одной-единственной целью. Взять немного денег, самые необходимые на первое время вещи и…

Давайте называть вещи своими именами. Сбежать. Позорно, постыдно. От всех этих воспоминаний, сочувственных взглядов, так называемой дружеской поддержки, от которой просто тошнит. Рик знал, что от себя сбежать не удастся. А вдруг? Оставаться все равно невыносимо. Как сказала миссис Фрай, и неоднократно, время от времени нужно менять картинку. Когда последний раз Рик менял картинку? Когда уезжал служить по контракту. А с тех пор прошло уже слишком много лет. Пора снова в путь. ‘Cause the road is calling me.

Он уже заканчивал укладывать вещи, аккуратно запакованными в пластиковые пакеты, когда услышал звонок в дверь. Мелодичный звук заставил Рика вздрогнуть от неожиданности. Он не ждал гостей.

Дайминг направился к двери, перебирая в уме, кто бы это мог быть. Инспектор? Кто-то из его парней пришел навестить? Но они в это время должны быть в школе…

Удивлению Рика не было предела, когда, открыв дверь, он увидел на крыльце Сандру.   Она нетерпеливо дернула плечиком и спросила.

- Так и будешь держать меня на улице? Я итак испортила всю прическу!

Рик отступил в сторону, пропуская бывшую жену в дом.

- И тебе привет… - только и сказал он, закрывая дверь. – Кстати, твоя прическа безупречна.

Сандра прошла через холл в гостиную, обозревая все вокруг придирчивым взглядом хозяйки, вернувшейся после долгого отсутствия и проверявшей, не пришло ли ее жилище в упадок, пока ее не было.

- Чего не скажешь о твоей, - заметила она как будто вскользь. – здесь ничего не изменилось. – Это она уже о доме.

- Что привело тебя сюда? – Несколько напряженно спросил Рик.

Ему было нелегко находиться в одном доме с той, кто была дороже всех на свете, а потом бросила его, как надоевшую игрушку, резко и безжалостно.

- Я слышала, с тобой произошло несчастье. – Она даже не попыталась выглядеть озабоченной или взволнованной. Все та же идеальная фарфоровая статуэтка.

- И это повод, чтобы примчаться сюда? – В голосе Рика сквозил неприкрытый сарказм. – Ты так спешила… Что же тебя так задержало? Несчастье, как ты выразилась, произошло около месяца назад. Я мог бы уже быть мертв…

- Но ты очень даже жив, - тень недовольства пробежала по личику Сандры. – Просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Мы же не чужие люди, Рик.

Она сделала пару шагов к Даймингу, но тот  жестом остановил ее.

- Не нужно.

- Не нужно чего?

- Ничего, Сандра. Зачем ты здесь? На самом деле?

Сандра обиженно поджала губки и отвела взгляд.

- Ты обижаешь меня. Незаслуженно. Я всего лишь хотела быть рядом в трудную минуту…

Рик задохнулся от негодования. Она? Хотела? Быть рядом? Да как у нее наглости хватает говорить такое! После того ада, через который она его протащила, когда ушла! Сбежала! Просто потому, что ей так захотелось! Все его бессонные ночи, страдания, поиски ответов на вопросы почему? За что? И после всего этого она так просто заявляется и объявляет себя его лучшим другом?

Дайминг шумно выдохнул.

-Трудные уже позади. К счастью. – Он старался говорить спокойно, но голос звучал глухо от клокочущего внутри негодования. – Еще раз тебя спрашиваю. Что. Тебе. От меня. Нужно.

- Рик, ну зачем ты так… Я же не враг тебе…

Очень спорное утверждение, подумал Дайминг.

Сандра со вздохом опустилась в кресло, теребя кончики безупречно уложенных светлых локонов.

- Я слышала, тебя сильно избили… Как ты? – ресницы вспорхнули вверх, и Сандра устремила свой лазурный взгляд на Рика.

- Как видишь. Выжил.   – развел руками Дайминг.

- А этот шрам… на скуле… Он так и останется?

- Не понимаю, что тебе за дело до всего этого.

- Я… я просто… - Сандра опустила глаза, теперь она была воплощением раскаяния и сожаления. – Я поняла, что совершил ошибку тогда…

- Да неужели.

- Да, я все осознала, я хочу быть с тобой, я люблю тебя, Рик! – она вскочила с кресла и порывисто бросилась к Даймингу.

Но Рик остановил ее, взяв за плечи и держа на вытянутых руках.

- Ч-что… Что не так, любимый? – Сандра заглянула ему в глаза.

Она еще смеет спрашивать!

- Все не так, Сандра.

- Ты… У тебя кто-то есть? Ты нашел другую?

- Разве это так важно?

- Ты прав, Рикки, это все неважно. Все, что имеет значение, это наша любовь.

- О какой любви ты говоришь!

- О нашей, дорогой, о нашей. Я люблю тебя, и ты…

- Я не люблю тебя, Сандра.

- Не говори так. Я не верю. Это не ты говоришь. Это обида. Твое эго. Ты так не думаешь.

- Еще как думаю.

- Нет, ты все еще меня любишь…

- Тебе лучше уйти, Сандра. Сейчас.

Она отшатнулась от Рика, пронзив его полным ненависти взглядом.

- Ты пожалеешь о своем решении. Ты еще пожалеешь, - прошипела Сандра.

- Разумеется, - холодно отозвался Рик.

- Ты всегда был эгоистом! Ненавижу тебя!

И она вылетела за дверь, оставив позади шлейф сладковатых духов.

- Так даже лучше, - хмыкнул Рик.

Пусть ненавидит. Это станет гарантией того, что он больше не увидит ее. Никогда.

Рик вернулся в спальню и закончил паковать вещи. Напоследок посмотрел на себя в обломок зеркала. А Сандра права. Нужно заняться прической.

Улыбнулся своему потрескавшемуся отражению и вышел из дома.

Последний раз белоснежный шарфик Рика мелькнул в серости наступающей зимы. Последний раз Бамбург  огласил рев его мотоцикла. Дайминг не стал прощаться ни с кем. Это было выше его сил. Хоть это и было эгоистично и трусливо, но его итак будут осуждать, так пусть осуждают за все сразу.

Его путь лежал через всю страну с востока на запад, в Ливерпуль. Почему туда? А почему бы нет? Ливерпуль это не только спортивная столица Англии, культурный центр, родина Битлз, но и город, где нравы свободны, как морской бриз. А еще там живет старый армейский друг Рика, Джек Гампс. Джек всегда отличался веселым шебутным нравом. А это именно то, что нужно сейчас Рику. Развеяться и позабыть обо всем. Посетить все злачные места Ливерпуля. Не пропустить ни одного бара. Забыть обо всем и обо всех. Обо всех. Рик даже мысленно не стал перечислять тех, о ком хотел забыть. Чтобы снова не вспомнить.

Путешествие было быстрым и незапоминающимся. Англия на самом деле не очень велика, ее можно проехать буквально за день, если поперек. Так что к вечеру того же дня Рик уже подъезжал к Ливерпулю.

Была у него мысль сразу завалиться к Джеку, но Рик отмел ее. После долгого переезда, да сразу по барам, а Джек неизбежно туда Рика и потащит, не то, чтобы Дайминг этого не хотел… Но как бы Рик ни отрицал это, он еще полностью не восстановился, и долгий переезд вымотал его совершенно. И все эти утренние события ничуть не способствовали улучшению самочувствия и хорошего настроения. Стресс. Вот что они принесли. Потому Дайминг выбрал непритязательный мотель в пригороде Ливерпуля и заночевал там. А утром отправился к Джеку. Посетив предварительно парикмахера, вернув себе прежний, времен военной службы, облик.

Утро пришло с мелким дождем и порывистым ветром с моря. Он задувал, казалось, во все щели, пробирая до костей. Очень не хотелось покидать уютную комнату в мотеле, но Рика ждала встреча с Джеком в не менее уютном баре, так что, плотнее застегнув свою куртку, Дайминг стер влажную пленку с седла своего байка и надел шлем. Теперь он всегда его надевал. Не столько из соображений безопасности, сколько из нежелания нарваться на штраф.

Рик ехал в Ливерпуль, пребывая в уверенности, что быстро и легко найдет Джека по старому адресу. Но, как оказалось, его армейский друг давно там не проживает. Джек уехал и не сказал, куда. В самом деле, он же не должен отчитываться соседям, куда направляется. Ливерпуль это вам не Бамбург, да и в Бамбурге никто не поинтересовался, куда отправился Рик. Он просто не дал им такой возможности. Поинтересоваться.

И что теперь? Возвращаться? Переплыть через Ирландское море и затеряться в Северной Ирландии? Если вспомнить свои боевые навыки, Рик будет весьма и весьма востребованным хитменом. Вот только вопрос. Хочет ли он возвращаться к тому прошлому, от которого так тщательно уходил, работая учителем в школе для трудных подростков в Бамбурге? Разумеется, в регулярной армии и требования строже, и дисциплина жестче. А в группировке, к которой примкнет Рик, будет бардак. Мало ему бардака в его жизни? И кем он станет? Снова убийцей? Да еще и вне закона. Для того он выживал в Югославии, чтобы сдохнуть в какой-нибудь грязной дыре в Ирландии?

Рик прекрасно помнил те времена. Когда Дайминг вернулся из-за моря, он был совершенно потерян. Там, на войне, он точно знал, что ему делать. Кто друг, а кто враг. Он следовал приказам. Его жизнь была подчинена армейским законам. А, вернувшись в родной город, как будто выпал из жизни. Ограничения, введенные врачами, не добавляли ни определенности, ни порядка в его жизнь. Умеренные физические нагрузки, о военной службе можешь забыть, теперь ты никому не нужный инвалид. Примерно так трактовал Рик их предписания.

Сначала он пытался утопить свою никчемность на дне бутылки. Но очень скоро это ему надоело. Алкоголь приносил лишь временное избавление от мыслей. Но потом они возвращались, прихватив с собой еще и похмелье. Что во стократ усиливало страдания Дайминга. Он четко осознавал, что это путь в никуда, но иного пути не видел.

Пока однажды миссис Фрай во время одного из сеансов не предложила ему поработать в школе. Сначала Рик отмел ее предложение, но миссис Фрай и не думала сдаваться. Она снова и снова возвращалась к этой теме.

- Ты прирожденный лидер, Ричард, - говорила она. – Этим парням нужен кто-то, на кого бы они смотрели снизу вверх, на кого бы равнялись, к кому шли за советом и поддержкой. При живых отцах они как будто сироты.

- А я чем лучше? Спивающийся неудачник, который себя-то на путь истинный наставить не может…

- Это потому, что у тебя нет цели. И у них нет. А когда вы объединитесь, станете друг для друга смыслом жизни, вот увидишь, все встанет на свои места. И жизнь обретет новый смысл.

- И с чего вы решили, что они пойдут именно за мной?

- В тебе есть харизма, Ричард, стержень, ты сможешь найти тот необходимый баланс между жесткими требованиями и уважительным пониманием. Многим ли они отличаются от тех твоих бойцов, за которых ты нес ответственность там, на войне?

Рик сверкнул глазами, но сдержался тогда.

- Там все было иначе, - резко возразил он.

- Иначе? Насколько иначе? думаешь, им проще выживать здесь? Думаешь, их мир менее враждебен, чем тот, в котором был ты? Так вот что я тебе скажу. Нет. Ничуть. Им точно также приходится принимать вызовы, которые бросает им жизнь. Им ничуть не проще, а может даже и сложнее. И знаешь, почему? Потому что это якобы мирная жизнь. Ты нужен им, Ричард, а они нужны тебе.

И Дайминг решил в конце концов попробовать.

И понял, что миссис Фрай была права. Они были нужны друг другу. Рик на самом деле стал их вожаком, старшим братом, отцом, даже чем-то большим. А его идея приобщить парней к байкерскому движению была просто блестящей. Что еще объединяет так, как принадлежность к чему-то значительному, престижному, значимому...

А вот теперь он их бросил. И ради чего? Ради собственного уязвленного эго. Или ради чего-то большего?

Она стояла на площадке двадцать седьмого этажа, надавив на кнопку вызова лифта, как будто зацепившись за спасательный круг. Просто потому, что стоять, не цепляясь ни за что она не могла. Початая бутылка виски в правой руке, призывно источала аромат дорогого напитка. Сигарета, зажатая между пальцами, тоже не давала покоя. И она то и дело, подносила правую руку к губам. Сделать затяжку или глоток. А вот левая рука упрямо жала на кнопку..   Ей было лет сорок с хвостиком… Кто знает какой длинны мог быть этот хвостик? Обесцвеченные волосы, собранные в объёмную причёску, растрепались, от чего причёска стала напоминать убранство головы Медузы-Горгоны. Хотя взгляд её затуманенных алкоголем глаз вряд ли мог убить. Если только дыхание. Дама явно была навеселе не первые сутки. Да и отчего бы ей не напиться, если на её безупречную фигуру, облаченную в длинное платье, цвета фукси, посыпанном блёстками так щедро, что их избыток тут же ссыпался ей под ноги, с распластавшейся по плечам пелерине из патлатого искусственного меха, и ноги в лакированных туфлях на тонких шпильках, так и не нашлось желающего любителя.

Наконец лифт визгливо брякнул.. металлический голос произнёс номер этажа, и двери кабинки распахнулись.

- О! Мать твою! Ещё один! – ничуть не удивлённо, скорее, просто проверяя счёт своих встреч, произнесла дама, перешагивая порог лифта, словно препятствие. – Будем знакомы, Керелин! – произнесла она, едва ворочая языком, протягивая руку голубоглазому брюнету, стоявшему вполоборота к ней. Её было совершенно всё равно, что мужчина и не собирался говорить с ней, что это и не её мужчина, даже то, что он был явно моложе её лет на десять, если не больше. Хотя это ей было всё равно секунды три-четыре. Потом в её сознании, весьма затуманенном что-то щелкнуло, и как раз этот факт раззадорил её. – Ой, какой молоденький….

Но дальше он ничего не успела сказать. Просто потому, что лифт тронулся, слишком сильно качнувшись для неё, и дама свалилась прямо на молодого человека, обдав его стойким запахом перегара и облив его кожаную куртку виски. Стоять без опоры больше чем пару секунд она не могла, но упав на мужчину, вовсе не собиралась извиняться.

- Ммммм, как у тебя тут уютненько, - протянула она,   - Будешь?

И Керелин, ничуть не смутившись протянула мужчине, зажатую в руке бутылку, и осыпая его кожаную куртку пеплом от сигареты. ….

Если есть ад, то Рик уж спустился в него. Точно. Кто бы мог подумать, что в ад можно доехать на обычном лифте...

- Эй, потише.

Рик подхватил женщину под руки, чтобы она не упала. Потому что это было весьма вероятно. От нее разило. И от нее, и от сигареты, и от бутылки. И это было отвратительно. Как и то, что она сказала. Единственное, что заметила, это его возраст. Не привлекательность, хотя от нее ничего уже и не осталось...

Еще и предлагает выпить. Что же делать? Лучший способ защиты - нападение. И Рик, развернувшись в ней так, чтобы отлично было видно шрам, произнес низким зловещим голосом.

- На ловца и зверь бежит. Лично я люблю, когда жертва кричит и сопротивляется. Это меня заводит. Устроишь, сладкая?

Керелин икнула, поднимая мутный взгляд на спутника, явно соображая, что от неё требуется, хотя и не очень адекватно.

- Устроить? – Она выгнулась, оборачиваясь в панели управления лифтом, - Да, раз плюнуть! – и свободной рукой с размаху хлопнула по кнопкам, лифт заурчал, дёрнулся и встал. – Всё! Что дальше?   - она хихикнула, предвкушая последствия своей выходки, и опять уставилась на спутника. – Может представишься, или ты предпочитаешь, чтобы девушка угадала, как тебя зовут?

А она слишком пьяна, чтобы расценить его поведение как опасное. Вот это называется влип по полной программе. И что прикажете делать? Она еще и лифт заблокировала... Быть маньяком до конца, что же еще... В армии много чему учишься. И пусть она не подвыпивший друг, которого нужно доставить в расположение полка, но разница невелика.   С ней будет даже проще.

- Вельзевул, - хохотнул Рик. - А ты у нас? Белоснежка? Золушка? Алиса?

Он уже примерялся, чтоб быстро и безболезненно погрузить даму в сон и превратить в спящую красавицу.

Керелин сделала затяжку, обиженно выпятив губку,

- Боже! Вельзевул! Я же сказала, Ке-ре-лиииин! Боже мой. – она икнула, и чтобы подавить приступ икоты, опять приложила бутылку к губам, произнося в бутылку, от чего слова тонули в виски и бульками возвращались обратно, - Что за мужики пошли, когда женщина их просит об услуге, они даже не шевельнутся! Попробуй ещё раз, милый ! Сделай даме приятно! – но потом что-то пошло не так, очередной глоток произвёл обратный эффект и согнувшись пополам, Керелин принялась блевать на невероятно дорогие сапоги Рикка…. Её спина сотрясалась,    ноги подкашивались, от того, она ещё крепче цеплялась за штаны попутчика, едва не прожгла их сигаретой, и угрожая стянуть их вообще, чему, вероятно, была бы весьма рада…

- Керлин это слишком ба...

Рик не успел договорить. Он хотел предложить ролевые игры, но женщина явно переоценила свои возможности. особенно по части употребления спиртного. Потому что все, что она успела к тому моменту выпить, оказалось на  обуви Рика. И при всей его превосходной реакции Дайминг не успел ничего предпринять. Ему только и оставалось, что крепко выругаться, что он позволял себе не так часто, отшвырнуть от себя это блюющее всклокоченное чудовище, каким-то невероятным образом заставить лифт двигаться и, доехав до первого попавшегося этажа, выскочить из кабинки, моля бога о том, чтобы не попасться никому на глаза.

С этим Рику повезло. Он смог выбраться из дома, где уже не жил Джек, через черный ход. И еще больше ему повезло, когда он увидел, что буквально в конце квартала располагается бар. О чем свидетельствовала яркая вывеска, горящая неоновым светом даже днем. Для таких заблудших душ, как он, подумал Рик. И поспешил к гостеприимному свету фиолетовой Круглой бочки. Можно подумать, бочки бывают какой-то другой формы...

Паб «Бочка» был как всегда открыт. Для всех желающих выпить, закусить или просто избавиться от денег. Кто бы мог пройти мимо такого завлекающего названия? Бочка. Это что? Намёк на Философию? Или на то, что тут ты сможешь напиться в дрова? Но, в общем, посетителям этого заведения было глубоко наплевать на общую философию. Сюда стремились, чтобы выпить или напиться, согреться или разогреться, добиться или добить…  И каждый точно знал, что он найдёт тут то, что ищет… Бочка!   Дощатые круглые бочки служили тут почти валютой. Не дай бог увидеть это спьяну. Или представить, пользуясь живым воображением… столы, стулья. Унитазы, раковины, стены, барная стойка, даже двери, как-то умудрились сделать так, что создавалось ощущение их реального круглого вида. Хотя самым реальным тут были вышибалы, больше всего похожие на огромные портовые дощатые бочки, которые если и укатают, то довольно надёжно… а вот цены на услуги и выпивку тут привлекали своей безумной символичностью. От чего человек в здравом уме мог бы задуматься и сообразить, что здесь явно что-то не так… Хотя, кто из посетителей «Бочек» был в здравом уме?

Что было заметно с первого взгляда. Похоже что этот бар не закрывается никогда. Вон тот мужик сидит тут явно со вчера. А то и с позавчера. Видок у него...

А вон та парочка явно прогуливает уроки в старшей школе.

Парень .. ну что можно сказать про парня? Одним словом – гот. Стандартные чёрные тона и немного пирсинга. Длинные волосы зализаны, словно он упал в лужу с гелем. Смурной вид и напускная унылость выглядели довольно смешно. Если бы Рик был девицей, то прошел бы мимо этого неудачника, не задумываясь.

Девушка была ещё более странного вида, хотя и не очень выпадала из моды на мрачность. Одна беда. Её пирсинг просто зашкаливал. Как она проходит мимо рамок просто непонятно. Несколько колечек рассыпалось по бровям, в носу, губы и язык были увиты кольцами...   Как, прочем, и её ошейник.

Слава богу, не шипами, мелькнуло в голове у Рика.

И татуировки. Какой художник трудился над её кожей трудно сказать. Тут было всё. От храмов, в готическом стиле до надписей из аниме. Видимо, девчонка следила за модой очень пристально.. и последние веяния вылились в две розовые пряди между смоляно-чёрных волос, японские иероглифы на теле, короткую, пышную, розовую юбчонку, скорее открывающую, чем прятавшую её подтяжки для сетчатых чулок. Розовые лакированные шузы на огромной платформе дополняли сногсшибательный эффект.

И при всём, при этом, было в ней что-то такое, что заставляло обратить на неё внимание. Хотя, может быть этого она и хотела?

Рик тут же вспомнил о своих ребятах, и сердце защемило от тоски. Парочка скользнула по нему мутным равнодушным взглядом, не ставшим более просветлённым от густой чёрной подводки и у парня, и у девицы, и снова молодые люди занялись друг другом и своей выпивкой. Парень пил пиво из банки, а девушка, проявив,   поистине чудеса изобретательности, может быть, чтобы её чёрные губы оставались чёрными,   потягивала его через трубочку...

Рик прошел к стойке.

- Приятель, где у вас тут можно руки помыть?

- Сперва закажи, потом отольешь, - недружелюбно буркнул бармен.

- Как скажешь. Бурбон. Чистый.

Рик уселся на высокий стул. Это лишь вопрос времени, пока запах свежей блевотины не достигнет  обоняния бармена.

- Ты чего, в помойке ночевал? -  спросил тот вскоре, скорчив гримасу.

- Нет. На меня одна алкашка сблевала. Так где, говоришь, туалет?

- Там, - мотнул головой бармен.

- Так бы сразу, - Рик соскользнул с табурета и пошел в указанном направлении.

Парочка молодых людей собралась уходить как раз в тот момент, когда Рик скрылся за дверями , направившись в  уборную. Паренёк пытался доказать официанту, что у него были деньги в кармане джинсов, когда они вошли сюда. Но всё было бесполезно. У девицы денег не было вообще. И, как оказалось, телефона тоже. Она равнодушно пялилась на своего спутника, официанта и вышибалу, присоединившегося к назревающему скандалу.   Хотя, никто и не собирался доводить дело до скандала. Вариантов в таких случаях, обычно было пара-тройка. Те, кому оказалось не под силу оплатить счета, обычно либо отрабатывали в пределах заведения всю сумму, либо, оставляя что-нибудь в залог, отправлялись за деньгами, или делали звонок за свой счёт, конечно, чтобы за них заплатили. При чём варианты оплаты зачастую диктовали хозяева. Тем самым ставя клиентов в ещё более затруднительные условия.   Ещё бы! Для этого у хозяев и были вышибалы и слухачи. Чтобы клиент был побольше должен и покрепче завяз в кредитах, как в кандалах. А парочка подростков уже давно была на примете у хозяев. Больно уж девчонка оказалась привлекательной. Личико, словно с глянцевой картинки. Фигурка – просто как у барби. А ума при всём при этом чуть, да и только. И желающие попользоваться ею уже давно ждут сигнала. Осталось сделать так, чтобы её парень стал шелковым. Но за этим дело не станет. Механизм воздействия давно отлажен. И, как и всегда, в этот раз разыгран, как по нотам. Молодых людей, задолжавших заведению попросили оплатить. Поскольку денег у них не оказалось, им было предложено отработать требуемую сумму. Немного помявшись, парень кивнул головой, и парочка в сопровождении вышибалы, около двух метров ростом, казавшимся рядом с ними просто огроменным шкафом, двинулась к дверям, ведущим в подсобные помещения.

- Мы будем посуду, что ль мыть? – промямлил парень, придерживая свою спутницу, чтобы та не свалилась, что-то уж больно большую дозу она насосала через свою трубочку. Разве можно так напиться обычным пивом?

- Иди-иди!, - подтолкнул, сомневающегося в правильности своего решения паренька, вышибала. – Там тебе всё скажут. Небось, не переломишься! Не один ещё не остался недовольным! – гоготнут он, предвкушая скорое удовольствие.

Девчонка же мало что понимая веселилась, словно её вообще не волновало, куда и зачем её ведут….

Пока суть да дело. В раскрывшиеся двери паба с толкотнёй, криками и улюлюканьем ворвались, как будто свежий ветер с моря, кучка студентов, явно рассчитывающих тут пообедать, экономя фунты для более нужных вещей.

- Смотри, Вилли, я же говорил тебе, тут всё так дёшево! Вот – восемь кусков пиццы, всего два фунта, - восторженно кричал высокий, светловолосый паренёк в таком-же как у всех, коричневом костюме, своему не верящему другу. – Это, вон, Тэд показал мне это местечко.. и от универа недалеко, опять же на дорогу тратиться не надо.

- И точно, тут как в сказке,   - удивлённо моргал глазами Вилли, коротышка, явно, привыкший к маминым булкам, - И почему я раньше не знал про такие цены!

Компания дружно и шумно прошлась по залу, рассаживаясь поудобнее, благо, места было ещё достаточно.   Несколько минут расторопные официанты метались от столика к столику, собирая как под копирку сделанные заказы.   Хотя и они сами уже давно знали, что могут заказать их посетители, не первый же день они тут работают. Их лица не выражали ничего.. почти  ничего…

Да уж, вот удружила эта Керелин, так удружила... Рик взглядом поискал, чем можно было бы отмыть блевотину с сапог. Но кроме жидкого мыла ничего не обнаружил. Хорошо, что хоть оно здесь имеется. И бумажные полотенца. Не такой уж низкосортный бар. Один интерьер чего стоит. Интересно, на что они тут живут? Зал пустой. Может, к вечеру народ собирается активнее?

На отмывание сапог Рик потратил уйму времени и с километр бумажных полотенец. Но результат того стоил. Мерзкий запах перестал его преследовать. Теперь можно и на второй заход.

Он вернулся за стойку, по пути едва не столкнувшись с той самой молодой парочкой, которая так увлеченно пила пиво. Парень выглядел несколько растерянным, а девчонка, напротив, преувеличенно веселой. Их сопровождал огромный мужик примерно одного с Даймингом роста, но явно превосходивший его по массе. Рик проводил процессию придирчивым взглядом, что-то ему показалось в этом всем настораживающим.

Получив у бармена еще порцию бурбона, он перебрался за столик, откуда прекрасно был виден весь зал, входная дверь и проход в подсобку тоже. И вовремя. потому что следом за голодными, судя по всему, парнями, набежала еще куча таких же оголодавших парней и девушек. Вот и один из источников дохода заведения, подумал Рик. Бизнес-ланч, если его можно так назвать.

Утолив свой голод, молодежь также стремительно исчезла, как появилась. А та парочка как сквозь землю провалилась. Ушли с вышибалой в подсобку и пропали там без вести...

Ощущение неправильности происходящего не отпускало. Что происходит там, за закрытыми дверями подсобки? Да что угодно. Тебе не все равно? Вот миссис Фрай подвела бы сейчас целую теорию под твое поведение. Это и чувство вины за то, что бросил своих воспитанников, и перенос ситуации, и что только не... Но ее сейчас здесь нет. А те двое явно не по своей воле пошли в подсобку.

Рик прикончил свой бурбон и снова пересел за стойку.

- Что там делают с этими двумя?

- А? - бармен оторвался от своего сверх увлекательного занятия, протирания стаканов. - Почем мне знать. Не мое это дело. И уж и подавно не твое.

- Ты прав в одном. Не твое это дело. - Рик со стуком поставил стакан на стойку.

Громила, который выводил его из зала, держал парня за ворот куртки, встряхивая его время от времени, для более глубокого восприятия услышанного.

- Ещё раз повторяю, или ты будешь отрабатывать свой долг. Или ты будешь любимчиков Боба. Выбирай. Боб любит мальчиков. Особенно, которые задолжали, - слова громилы потонули в общем хохоте. Больше всех ржал Боб. Мерзкий, грязный тип, со скрюченными пальцами, но видно, довольно цепкими, раз его тут почитали за святыню. Без больших денег этого бы явно не случилось.

Девушка, с которой пришел парень, всхлипывала в углу, но никто из присутствующих не обращал на это внимания. Кроме вышибалы и Боба, вокруг суетился весьма молодой, шустрый парень. Лет двадцати. Видимо, промышляющий видеосъёмками. Он не принимал участие в разговоре, но усиленно жестикулировал, показывая на часы. А часы у него на руке были не просто дорогие. Это были Rolex Platinum Pearlmaster. Да и костюмчик на нём был явно не из рядового магазина. Всё, что требовалось от парня, принять участие в групповом изнасиловании его девушки., которое и будет снято на камеру.   И угроза быть следующим, довольно быстро дошла до его сознания. Так, что он мотнув головой, утёр руквом под носом и глянув на Боба, спросил:

- Что я должен сделать?

- Ну, вот же! Умеешь выбрать из двух зол.   - гоготнул вышибала. – Всё просто. Ты начинаешь. Когда разденешь её полностью, мы подскажем, что будет дальше. Вперёд. – скомандовал он, будто цепному псу. И парень направился к своей подружке. Она пыталась просить его . пыталась шептать ему, чтобы он помог ей выбраться от сюда… пыталась… Но он , награждая её затрещинами, уже вошел во вкус, стягивая или разрывая её одежду, заламывая ей руки, под ободряющие возгласы и подгоняющие команды зрителей….

Рик распахнул дверь подсобки, особенно не церемонясь и не заботясь о том, что может ненароком кого-то пришибить. Да если бы и так. Не велика потеря. И его взору предстала омерзительная картина, от которой волосы встали дыбом. Парень трясущимися руками пытался снять со своей подруги одежду. Она слабо сопротивлялась и прикрывалась руками. А зрители, были и такие, мерзко ржали и комментировали происходящее  похабными выражениями.

Рик не стал тратить время на то, чтобы, как это принято, спрашивать, а что здесь происходит и все прочее. Итак же ясно. Детишки влипли по полной программе, и нужно их вытаскивать. И чем быстрее, тем лучше.

Появление Рика стало полной неожиданностью для всех. Это и дало ему преимущество. Мгновенно оценив ситуацию, Дайминг решил вырубить сперва самого опасного. Вышибалу. Но с голыми руками против танка не попрешь. Рик схватил первое, что попалось под руку. Какой-то ящик. И запустил его в громилу

Парнишка ещё тянул с девчонки что-то… колготки или уже трусики, а вокруг изменилось всё до неузнаваемости. Хохот стал напоминать рычание или визг. Он даже не понял, что именно. Может всё вместе. Глаза его подружки стали похожими на блюдца. Хотя до этого он был уверен, что она китаянка или японка. Ему в общем было всё равно. Осознав, что за его спиной происходит нечто, не предусмотренное первоначальным сценарием, он всё-таки оглянулся. Вышибала, то, кто мог бы свернуть шею любому, из находившихся в комнате, валялся на полу, парень, который заведовал камерами и компьютером, оседал по стене , заваливаясь на бок. А вот Боб был, кажется, готов к любым неожиданностям. Недооценивать противника бывает опасно для жизни. Мерзкий, грязный Боб держал в руках пистолет и медленно перешагивая через раскиданные стулья, приближался в парочке молодых людей.

Трудно сказать, чем богата Англия больше всего. Но уж точно , чего у неё не отнят,   так это её духа. В старой, доброй Англии все друг друга знают и всегда рады гостям. Даже если они появляются несколько необычно.

Падре Серафим уже отслужил обеденную службу для прихожан . да и приход его был довольно тихим и маленьким. Может быть когда-то в молодости, он и мечтал достичь титула или власти… о, Боже, когда же это было? Но уже слишком давно он жил один. Жена его, Зара, умерла несколько лет назад. И вся его жизнь стала укладываться лишь в ежедневное путешествие от могилы жена на приходском кладбище к церкви, в которой и была у него небольшая квартирка. Её хватало когда-то им двоим. Что уж говорить теперь- одному этих двух комнаток было слишком много. Если учесть, что падре заходил туда лишь для того, чтобы немного поесть и лечь спать.   Конечно, прихожане его любили. И жену его они когда-то приняли как родную. За что падре им был всегда благодарен. И выполнял свою работу усердно.

В этот день, после обедни, он как обычно, отправился на кладбище. Поговорить с Зарой. Рассказать ей как он скучает без неё.. как порадовали его люди своей добротой и послушанием. Может быть кто-нибудь и посчитал бы падре Серафима не от мира сего. Но уж точно не тот человек, который лежал у дороги. Кладбище Аллертон находилось как раз между двух больших дорог.. 562 и 561. Поди теперь, догадайся, по какой из них катился этот сверкающий мотоцикл. Да и стоит ли гадать? Может быть этот человек оказался в беде?

- Боже, помоги мне, грешному, и смилуйся над этим человеком, - прошептал падре, подходя ближе. Он перевернул мужчину в кожаной куртке на спину, проверил пульс. Потом заметил кровь, - Бог мой, да он ранен!   Вы меня слышите? Вы можете сказать, что с вами случилось?

Сознание медленно возвращалось к Рику. От неосторожного движения боль снова пронзила его бок,   Дайминг слабо застонал.

- Слышу, - с трудом проговорил он.

А на другой вопрос вряд ли смог бы ответить…

Что случилось? Драка. В баре. Из-за чего? Пара молодых людей попали в неприятности, и, конечно, Рик не смог оставаться в стороне. И кто его просил лезть на рожон? Никто. Кроме, разве что его совести. Или это было эго? Разве до того сейчас…

Потом… потом тот тип с пистолетом… Пистолетом… Черт. Это же надо было полезть под пули! Ничему тебя жизнь не учит!

Но парня и девчонку он все же спас. Они успели сбежать. По крайней мере, возле бара он их не видел, когда выскочил на улицу и запрыгнул на свой байк. Встреча с полицией вовсе не входила в планы Рика. Как он объяснит все произошедшее? Наверное, он перенял у своих подопечных недоверие к представителям власти.

А потом он стремился уехать как можно быстрее и как можно дальше. Наверное, вернуться в тот мотель, или… Одним словом, Рик удирал. Не смотрел на светофоры, каким-то чудом избегал столкновений с другими машинами, видно, кто-то свыше вел его. Направлял.

Но от свинца не защитил. Рик почувствовал адскую боль, эпицентр которой находился в левом боку. Достал-таки… И неприятное головокружение, как следствие кровопотери. Как далеко еще до мотеля?

Кажется, он пропустил поворот… И не знает, куда едет… Надо остановиться и обработать рану… надо…

Почему дорога такая неровная? И машины все куда-то пропали… А что это за кусты, которые насажены так близко к автостраде? Что вообще происходит?

Последнее, что помнил Рик, это мощный толчок. Потом его выбросило из седла, удар о землю, и все померкло.

А потом он пришел в себя и снова от боли. Раскрыв глаза, он увидел над собой чье-то морщинистое лицо. И белый воротничок.

- Падре… Я в аду или еще нет?

Если он в аду, откуда падре?

- Только не… полицию…

Рик сделал попытку подняться. С помощью падре принял сидячее положение.

- Я должен… должен…

Никак не получалось закончить свою мысль. Столько вариантов. Найти Мартина. Скрыться. Заняться раной.

- Помогите… - Рик отчаянно нуждался в помощи. И что-то ему подсказывало, что падре не сдаст его.

Падре покачал головой. Надо же парню так вляпаться. Да ещё и свалиться с мотоцикла. Явно дорогого и любимого. Наверное лишь священнику могут быть известны и понятны многие человеческие слабости…

Почему этот мужчина напомнил ему о войне? Почему падре Серафиму показалось, что он отчётливо слышал звук выстрела и крик о помощи? Но так или иначе, а человеку нужна помощь.   Получше приглядевшись, он заметил дыру в куртке. Нечего даже было думать. Там пуля.

- Я помогу. Вот только отсюда нужно убираться. Ты слышишь меня? Если сможешь, нужно пройти ещё немного до моей квартиры. А там я постараюсь помочь тебе. Падре старался говорить разборчиво, но тихо.. даже на кладбище могут быть нежелательные слушатели. Конечно, этому человеку не удастся сделать вид, что он просто пьян... хотя разит от  него выпивкой.. Пока падре запрокидывал руку Рика себе за шею, пока поднимал бедолагу , чтобы хоть как-то дотащить его до своей квартирки.   Ему в голову пришла мысль, что запах спиртного как раз к стати. Но другая мысль..   а есть ли в его дома спиртное? Ведь ему нужен будет спирт…  или придётся обходиться без него… как это было тогда, в Югославии? Падре грустно усмехнулся. Наверное все, кто воевал, сталкиваются с войной снова и снова. Даже если бы пол жизни отдали за то, чтобы забыть об этом кошмаре и спать спокойно. Но он помнил, как оказывали первую помощь солдатам, когда под руками не было ничего, кроме патронов. Там быстро учились не просто выживать, но ещё и спасать друзей.

- Мы с тобой на грешной земле, мальчик. – стараясь успокоить раненого, шептал падре, - Более того, на английской земле, если тебя это успокоит. Я не донесу ничего в полицию, если, когда я вытащу тебя, ты расскажешь, как тебя так угораздило. – нужно говорить. Это успокаивает. И держит в сознании.. нужно говорить, если хочешь, чтобы собеседник отвечал тебе. И падре изо всех сил старался говорить, чтобы хоть какое-то слово зацепило молодого человека и заставило его отвечать. И бороться за жизнь. – И ещё скажу тебе, сын мой. Не надейся попасть в ад. Слишком уж ты хорошо смотришься тут, чтобы водить дружбу с нечистым. Будь уверен, когда понадобится, ангелы будут помогать тебе.. а пока постарайся не свалиться. Нам осталось совсем немного. Вот уже и наше убежище.

Пока падре говорил, ноги делали свой нелёгкое дело. И вот уже осталось только открыть боковую дверь церкви, служившей ему и работой, и увлечением, и жильём, и смыслом жизни,   чтобы оказаться в небольшой уютной, но всё же казённой и одинокой квартирке падре Серафима.

Рик собрал всю свою волю, чтобы подняться на ноги. С тоской посмотрел на свой лежащий посреди влажной земли байк. Что это за место вообще? Поле? Лишь пройдя несколько десятков шагов, Рик понял. Это кладбище. Вот почему падре. Он служит в приходе. И ведет его туда, в дом господень. Там Рика искать не станут. Точно не там.

- Спасибо, - выдохнул Дайминг. – Я знаю… что нельзя… нельзя терять сознание… будет шок… Я учился на медика… - слова давались с трудом, отдаваясь болью во всем теле. Как и каждый шаг. Но бывало хуже. Бывало.

На английской земле. Почему падре сказал так? В смысле, что не в аду? Ад Рик уже прошел. Дважды. И да, это здорово успокаивает.

- Не так давно… Час от силы… - ответил он не то себе, не то падре. О том, когда его подстрелили. Если прошел час, и рана поверхностная, все, что ему нужно, это остановить кровь. А потом восполнить запас жидкости в организме. В идеале кровь или физраствор, но можно просто пить. Нищие не выбирают…

Это точно церковь. Запахи, приглушенный свет, потрескивание свечей… И ощущение покоя. Как будто вернулся домой. Нет, даже приятнее. Рик невольно улыбнулся. Сегодня не его день, чтобы умирать. Хоть он и побывал на кладбище.

А потом запахи сменились. Пахло жильем. Уютным, теплым жилищем. Убежище, как сказал падре.

- Мой байк…

Рик все же не мог смириться с тем, что его единственный друг останется там, среди могил. – Не могли бы вы…

Раз падре смог его доставить в дом, то и с байком справится…

Падре усмехнулся. Действительно, он знал людей. И уж, что этот человек будет беспокоиться о своём железном коне больше, чем о себе, он даже не чувствовал – знал.

- Не стоит беспокойства. – Ответил он, проводя молодого человека в кухоньку. – У меня тут есть помощники. Сейчас попрошу Брауна, чтобы позаботился о вашем мотоцикле.   А вам пока стоит поберечь силы. Говорите, нужно питьё? Что ещё?.. у меня после болезни жены оставались какие-то штуки. Да только я мало что смыслю в них. Сейчас принесу аптечку и позвоню Брауну.

Падре Серафим усадил пострадавшего на невысокий стул около кухонного стола, сверкающего, как будто это был операционный стол.   – А ещё есть бинты и шприцы, - начал громко, но по мере того, как подходил, падре говорил тише .   – Я вот уж не знаю, что нам пригодится. Но если вы медик, то постарайтесь проинструктировать меня раньше, чем упадёте без сознания. И не беспокойтесь. Я уже позвонил Брауну. Через четверть часа ваш байк будет стоять рядом с его домом.. вы уж простите – сюда его пригонять не стоит. Слишком уж он у вас заметный….

Разве он сказал это вслух? Неважно. Рик с облегчением опустился на стул.

- Я не собираюсь терять сознание, - с нажимом проговорил он. – Если вы думаете, что я из тех мальчиков-мажоров, которые… - поняв, что речь его звучит неблагодарно, осекся. – Простите. Я … я сказал лишнее.

Твоя жизнь зависит сейчас от этого падре. Так держи себя в руках, будь любезен! Это не так уж сложно! Напомнил себе Рик.

Пока падре ходил за аптечкой, Дайминг стащил с себя крутку и расстегнул промокшую от крови рубаху. Нужно промыть рану, так ничего не понятно.

- Нам нужно будет чистая ткань, горячая вода, иголка, нитки… Желательно обезболивающее. Чтобы я смог довести инструктаж до конца…

Он поднял взгляд на падре, тот кивнул и поднес аптечку ближе.

- Вот это подойдет. И это.

Рик выбрал необходимые лекарства.

- Ваша жена… Она, должно быть, сильно страдает.

Обезболивающие были мощные. Практически опианты. Так что с дозировкой нужно быть аккуратным.

- Она уже не страдает. Но вы правы. Рак – это страшно.   – падре наклонился, чтобы осмотреть рану. Взял перекись и вату. Это умеют делать все. Несколько движений, чтобы обработать кожу вокруг раны.   – Иголку и нитку? Думаю, такие вещи найдутся тоже.   -  Вода, чтобы запить стоит на столе, - падре указал на фильтрованную воду и стакан, стоящие рядом с Риком.   – а всё необходимое я принесу через несколько минут. Постарайтесь всё же оправдать мои ожидания.

Падре улыбнулся. Той самой умиротворяющей улыбкой, которой обладают , наверное все викарии англиканской церкви. Или их учат делать это. Как будто они понимают и прощают каждого, кто попадается на пути. Но неужели можно понять так быстро, что перед тобой за человек? Вот так, с первого взгляда определить, что перед тобой солдат. Что его ранение, это не просто дурная кровь, а благородный порыв, что ему и без того было плохо. Даже не видя лица. Просто ощущая его присутствие, падре Серафим уже точно мог сказать, что этот мужчина скорее спаситель, чем испорченный богатством бездельник.

Через несколько минут было готово всё необходимое. И Браун позвонил. Чтобы сообщить место нахождения байка гостя падре.

- Мне так жаль… - Рик был готов провалиться сквозь землю.

Черт бы его подрал за его нетактичность. И невнимательность. И списывать все на последствия ранения слишком малодушно. Хорошо, что падре вышел и не видит его лица. Потому что Рик вспомнил Сандру. Мартина. Да, он слишком хорошо знает, что такое потери.

Первым делом выпить обезболивающее. Когда Рик почувствовал облегчение, он мог уже четко и профессионально руководить действиями падре. Он знал, что времени у него немного, и под действием препарата его скоро вырубит. Но они успели. Потом Рик с помощью падре перебрался на диван.

- Как ваше имя? – спросил он, с трудом держа глаза открытыми. – Я Рик. И простите, что вломился вот так…

Дремота мягко обволакивала, укачивала, утягивала в бессознательную темноту.

- Падре Серафим, - шепнул священник, хотя и не был уверен, что его ещё слышат. – А вам нужен покой и питьё.

Как странно, на этом диване он любил отдыхать перед сном, когда его Зара уже спала, а его всё ещё одолевали мысли, и нужно было почитать библию. Теперь, когда она уже не с ним, он присаживается тут с томиком Платона после прогулок. И ему становится тепло и уютно, будто она всё ещё тут. Но сейчас, уложив на этот диван раненного, он почему-то ощутил беспокойство.   Падре посмотрел на спящего мужчину.. не может быть, чтобы этот человек был преступником. Хотя внешность у него и пугающая.   Лицо. Это лицо, как будто не его. падре подошел поближе, чтобы разглядеть его лицо. Странно. Но шрам, уродующий его, как будто бы свежий. Может быть, он только что вернулся с войны? Или из ада.. слишком уж сердце сжимается, когда стоишь рядом с ним. Ну, хорошо. Ответы на все это вопросы можно получить чуть позже. А пока нужно позаботиться о нём. Священник перекрестил больного и вышел из комнаты. На кухне он приготовил для него клюквенный морс. И ещё налил фильтрованной воды.   Вдруг его не будет рядом, когда Рик очнётся….. нужно, чтобы он без труда взял питьё. Оставив на столике возле дивана, где, как обычно лежит несколько его любимых книг, напитки для Рика, падре вышел. Нужно было поспешить на службу. И разузнать у Брауна. Что там с мотоциклом. Видимо, это дорогой драндулет, раз Рик так беспокоился о нём.

Несмотря на слухи, будоражащие общину, служба прошла спокойно. Падре умел успокоить народ. Его речи любили. А в этот раз он чуть больше, чем обычно, задержался на теме помощи ближнему. А то в это стремительное и безумно дорогое время, люди стали забывать, что они прежде всего люди, а уж потом кошельки, набитые деньгами. Доброта и мягкость души вовсе не сделают человека слабым. Может быть даже наоборот. Только сильный человек может позволить себе забыть о своих интересах ради того, чтобы помочь ближнему. И это не пустые слова. Вот сейчас, падре даже не пришлось напрягаться, чтобы втолковать людям свои слова. У него на душе стало тихо и тепло. Странное, почти забытой ощущение. Будто его проповедь была адресована ему самому. И это он сейчас стал сильнее. И это ему сейчас нужны не слова поддержки или благодарности, а просто один взгляд. Глаза Зары . вот что он видел, когда говорил. Вот ради чего был послан этот человек. Впервые за долгое время, падре был счастлив. И спокоен. Оказывается, заботиться о ком-то, это счастье. Обычное. Тихое. Ежедневное счастье. Вот, что принёс в его дом Рик. Пусть же Господь даст ему своё благословление. В этот вечер падре молился о счастье. И о Рике, конечно. …

Рик проспал весь остаток дня и ночь, и почти весь следующий день. Вставал только, чтобы посетить ванную и попить. и снова возвращался на свой уютный диванчик. как ни странно, в доме Серафима он чувствовал себя спокойно и безопасно. как будто не находился в каком-то чужом месте, а был под присмотром доброго хорошего друга. А ведь они с падре знакомы всего лишь день. Да можно ли это назвать знакомством... с большой натяжкой.

Во время одного из своих походов, когда Дайминг уже чувствовал себя получше настолько, чтобы не держать в голове лишь одну мысль. Не зацепить ничего и добраться до пункта назначения, то со временем он смог и позволить себе оглядеться. вот что значит хороший отдых и нужные препараты.

Жилище падре было очень скромным. Если не сказать аскетичным. Минимум мебели, никаких безделушек. Все, что нужно лишь для того, чтобы это место можно было назвать обителью. Вот разве что фотографии. Они стояли на каминной полке, так что не сразу и заметишь. На одной был Серафим, по всей видимости, с покойной супругой. Глядя на их лица, Рик подумал. Вот так выглядят счастливые люди. живущие в любви и согласии. как же, должно быть, Серафиму не хватает его жены...

А вот еще одна фотография. На ней уже запечатлена группа солдат и ... не может быть! Это же Серафим! Так он был на войне? Но... Рик взял фотографию в руки, чтобы лучше рассмотреть ее, подошел к окну. Ошибки быть не может. На заднем фоне виднеется здание ратуши. Которая находится в Белграде... Получается, они с Серафимом оба были там... Рик поспешил поставить фотографию на место. Вернулся на диван. Когда падре вернется, нужно будет его спросить. Или не спросить. Рик еще не решил.

- Я рад, что вам стало лучше. – голос падре Серафима был мягким и чистым. Он не мог напугать, хоть и прозвучал неожиданно. – А ты вы меня, мягко говоря, напугали. Я уж подумал, что в Англии разразилась война и пока собирать пожертвования в пользу фронта. – шутка падре вызвала ухмылку и Рика, что добавило падре положительных эмоций, - Конечно, больным людям нужен отдых. Важно, чтобы у них было хорошее питьё. Но . думаю, вы согласитесь со мной. Что для выздоровления ничуть не меньше нужна и хорошая пища. – у падре в руках был поднос с едой, который он и поставил на столик возле дивана.   – Немного подкрепиться никому ещё не повредило. Я приготовил бульон, немного вина и шоколада. Хлеб вам ещё рано, но есть рисовые слайсы. Когда вам станет немного лучше. Я спрошу о ваших предпочтениях в еде, а пока обычная диета. И без капризов. Я очень строгий врач! – напускная строгость падре показалась бы смешной даже школьнику. Но его это не смущало. Это странное ощущение счастья не покидало его с тех пор, как появился Рик. Он даже не пытался понять, что вселяло в него столько счастья. То, что теперь есть о ком заботиться. Или то, что отголосок войны влетел в его дом, давая его жизни ясный законченный смысл. Или просто Рик показался ему таким родным, как будто у него появился сын, которого так и не случилось в его жизни. Пока была жива Зара, им хватало друг друга. Но когда её не стало, Серафим вкусил в полной мере безысходность одиночества. Он был хорошим викарием. Его любили прихожане. И он любил их всех. Но , когда все расходились по своим домам, его собственный дом заполняла пустота. Гнетущая и неотвратимая. А Рик? Рик вытеснил, взорвал эту пустоту. И падре был благодарен ему за это. – Как вы себя чувствуете, боец Рик? – спросил он, подавая Рику супницу с бульоном, предварительно убедившись, что она не слишком горячая….

Видимо, Рик снова задремал, потому что, когда открыл глаза, падре уже поставил на столик рядом с диваном поднос с ароматным бульоном и тарелку со слайсами. А еще вино! Ничего себе… Никак бы не подумал, то вино входит в перечень лекарств, отметил про себя Рик. Он сел на диване, благодарно улыбнулся Серафиму.

- Вы так добры ко мне, отец Серафим… даже не знаю, как отблагодарить вас… - Нет, знать-то он знал, в любой церкви собирают пожертвования. Дайминг оставит и свои. Падре иначе не примет денег.

- Почему вы так меня назвали? Боец? Вы … Вы тоже были там. В Югославии. – Серафим облегчил Рику задачу, сам дав ему повод заговорить о той фотографии. – Я видел снимок. Но я не думал, что вы…

Что война все еще не отпускает, вот что хотел сказать Рик. Хотя он и сам не был уверен, что вернулся с нее. Обычное дело. Кто вернулся с войны, привез ее с собой. В себе. И как ни старайся это отрицать, факт остается фактом. Однажды солдат, навсегда солдат.

Падре улыбнулся одними глазами. эта мягкость вовсе не значила его слабость. скорее она была свидетельством его силы.

- Был. на войне людям тоже нужен Бог. Я не мог бы убивать. но я видел столько горя и боли, что не смог остаться в стороне. Моя жена была из тех мест. и когда началась эта война, я посчитал своим долгом исправиться туда, чтобы понимать больше и  видеть лучше.   Я надеялся , что смогу быть полезным людям. и до сих пор надеюсь, что сделал там всё, что было в моих силах. Но я вижу сколько боли оставляет за собой война. как уродует она людей.

Падре осёкся, глядя на лицо Рика... - Но это у тебя ведь не от туда? - спросил он, указывая на  шрам.

Рик смущенно отвел глаза. Он знал, что рано или поздно кто-то спросит его о шраме. О том, как он получил его. Но не был готов отвечать на этот вопрос. И потому ухватился за другую тему, промелькнувшую в разговоре.

- Вам, должно быть, очень не хватает ее. Вашей жены. - Дайминг взглянул на Серафима, как будто проверяя его реакцию на свой вопрос. Не слишком ли бестактно он прозвучал. - Сколько вы прожили вместе?

По его подсчетам, около десяти лет. Но падре мог бывать в Югославии и раньше самого Рика. Война длились отнюдь не один день...

- Думаешь, если бы она была жива. Я бы не отправился в Приштину и Белград?   Наши парни там гибли. Но ещё больше там умирали югославы. Им нужен был, если не Бог, то хотя бы надежда на Него. Но Зара умерла. А мне нужно было как-то смириться с этим. А лучшее средство забыть о своей беде – помогать тем, у кого беда больше. Вот епископ и предложил мне вместо отпуска поехать в Югославию. Я был там пол года. А когда вернулся.   Смог каждый день ходить на её могилу. Значит, это стоило сделать.   – падре говорил  так же тихо. Зачем было кричать? Их тут двое, и они прекрасно слышат друг друга. Рик не хочет открываться первым? Но хочет чтобы ему показали путь? Как раз это падре Серафим делал каждый день. Он сам искал и показывал другим путь к спасению. И не только потому, что это его работа. Он просто не умел по-другому, - Мы прожили с мой Зарой красивую долгую жизнь. И любили друг друга двадцать лет восемь месяцев и четырнадцать дней. Поверь, это были незабываемые дни.   Мы и сейчас любим друг друга. Только живём в разных мирах. Она у Бога. Ждёт меня. А я тут.   Потому, что тут ещё не все дела сделаны.   Вот и тебя мне послал Бог. Значит я ещё нужен. Это радует.

Священник накрыл левой ладонью руку Рика, а правую поднёс ко лбу, чтобы начертить крест.

- Вот так. Да благословит тебя Господь, сын мой. Амен…. И обязательно пей вино. Это отличное македонское вино. Оно восстанавливает кровообращение. Так, что после обеда очень полезно выпить маленький стаканчик вина, чтобы помочь твоему организму.

Падре открыл бутылку, выпуская чудесный аромат сладковатого напитка на волю, и налил в стакан немного вина, слегка смахивающего на жидкие кристаллы рубина.

Дайминг слушал тихую неспешную речь падре и чувствовал, как горло перехватил спазм. Он считал каждый день, что они с Зарой провели вместе. Так делают лишь, когда живут в глубоком отчаянии или, когда хочется запомнить каждое мгновение. А он сам? Сколько он прожил с Сандрой? Чуть больше года. Вот и весь подсчет. И она жива. И здравствует, как он сам мог не так давно убедиться.

- Это несправедливо, Серафим, - также тихо сказал Рик. – Всевышний отобрал у тебя любовь всей твоей жизни, но оставил жить ту, что сама предпочла от меня уйти. Я не говорю, что если бы Сандра умерла, мне было бы легче, вовсе нет. Я знаю, что она жива и возможно даже счастлива где-то там… В своей жизни. Просто… Просто я не понимаю. Он так нечестно обошелся с тобой. И с Зарой. А ты продолжаешь в него верить и уповать на его помощь и всемилость… Как ты сохранил в себе эту веру? Для меня это непостижимо. Я не могу так. Если меня предали, а иначе, как предательство, я это расценить не могу, я не знаю, как я смогу верить этому человеку, или богу, все равно, дальше. Вот мы оба были на войне. И Он допустил гибель всех тех людей, ты сам говорил. И я не оставался в стороне. Я воевал. И убивать мне приходилось. И смерти я видел. И молодых изувеченных парней, чья жизнь уже никогда не будет прежней. И знаешь, что они мне говорили? Зачем ты меня спас! Зачем… Я уже не смогу отвезти моих стариков в город на ярмарку в выходные. Я уже не смогу прогуляться с Кэти по Кингс-Роуд… Я никогда не стану мужем и отцом… Список был длинный на самом деле. А я слушал и думал. Почему. Почему все так? Чем они заслужили это все? Говоря, господь дает нам лишь те испытания, которые мы можем вынести. Но как их вынести? Инструкция не прилагается. Я думал, вот я вернусь, и все будет иначе. Вот я вернулся. И знаешь что, Серафим? Я оказался чужим. Люди, те самые люди, которых  знал с детства, и которые знали меня… Они меня чурались. Они не знали, как себя вести с моем присутствии. Как будто я был… я не знаю… прокаженным. А я был все тем же Риком. Но как им объяснишь. Потом я встретил Сандру. И я думал, вот она, та, кто поможет мне обрести семью. Счастье. Но она просто хотела денег. Протянула, положенные по закону, полгода и устроила развод, не менее пышный и разорительный, чем свадьба. А потом сбежала. Я не виню ее, нет. Со мной, наверное, правда невыносимо. Раз от меня все сбегают…

Рик замолчал, уставившись на огонь в камине, завороженный его танцем на поленьях. Странно. Огонь разрушает дерево. Но дает тепло. И позволяет собой любоваться. Может, так и должно быть? Чтобы получилось нечто более важное и прекрасное, нечто должно быть разрушено?

Серафим слушал его и видел его боль.

- Всё самое разрушительно в тебе. Пока ты не веришь даже себе, ты разрушаешь всё, что находится вокруг. А ты можешь, ты умеешь  быть другим. Вспомни, когда-то же ты чувствовал надежду. Когда-то же тебя согревал один только взгляд другого человек. Даже если его не было рядом с тобой. Бог и в самом деле даёт нам испытания. Но он же и подсказывает, как их пройти. Мы слепы и глухи. И глупы к тому же. Вместо того, чтобы остановиться и послушать Господа. Заглянуть в свою душу, мы бежим куда-то, забыв даже поблагодарить Его за новое утро.   А потом удивляемся. Почему это мы попали не туда, куда хотели?   Я знаю, что тебе плохо. И самое обычное, что все делают в таком случае – причиняют боль. Иногда – себе. Чаще – окружающим. Но ты можешь подумать. Заглянуть в свою душу поглубже. Возможно, ты сумеешь услышать голос Господа. Возможно, Он поможет создать тебе нечто на столько прекрасное, что все вокруг поймут. Что ты не такой, как все. – падре Серафим был настоящим викарием. Или бывает такое призвание – нести Бога в души людей?   - Моя жена была моим раем на земле. Это правда. Но её не стало. Я  лишился своего рая. Мне было больно. Мне тогда понадобилось время и силы, чтобы понять и принять это. Но. У нас было столько времени для счастья. И я ценил каждую минуту. Я всегда знал, что она послана мне Богом. Хотя иногда она и напоминала фурию. Ведь она была человеком. И вовсе не напоминала облако ваты. Нет. Зара всегда была умной и красивой женщиной. Но женщиной она была в первую очередь. И если я забывал об этом, - Серафим улыбнулся своим воспоминаниям. Уголки губ дрогнули, придавая его лицу вполне земные очертания, - Ох, кажется сковородкой она в меня не попадала….   Но чем-то точно… - он потёр лоб, будто в него  действительно прилетело что-то, что летать не должно было. – Поверь, я любил её всегда. Даже в гневе. Может быть, особенно, в гневе. – падре посмотрел на Рика. –  Надеюсь, ты не думаешь, что Господь был несправедлив ко мне, подарив мне столько лет счастья? – он бы точно не понял человека, решившегося утверждать , что такое вообще возможно.

- Нет, но... - начал было возражать Рик, но осекся на полуслове. А ведь Серафим прав. В том, что Рик совершенно позабыл, что такое благодарность. Он слишком сосредоточился на том плохом, что происходило в его жизни и совершенно не задумывался о том, что сам факт того, что он жив, заслуживает благодарности.

Что, по большому счету, случилось непоправимого? Ну похитила его, избили до полусмерти. Так он почти уже восстановился. Сандра снова влезла в его жизнь? Так ее больше нет. Она снова уехала. Что об этом думать? Мартин... Мартин пропал. Но разве Рик не затем здесь, чтобы найти его? Здесь? Почему здесь? Что он вообще здесь делает?

Дайминг обвел взглядом комнату, как будто видел ее впервые. На самом деле, что он здесь делает? Когда надо искать Мартина? найди того, кому еще хуже, и помоги ему, так говорил его дед. Создать нечто прекрасное? А что он может создать? Разве что дать Мартину ту жизнь, которой он заслуживает.

- Мартин... Вот кто особенный... - Рик и не заметил, как произнес это вслух.

Но сначала нужно найти его. И начать нужно с того, что полиция не смогла или не захотела найти.

- Я был не прав, признаю это, - Рик опустил взгляд.

Это были не пустые слова. Он на самом деле осознал, насколько был неправ и зашорен, смакуя собственные несчастья. И упуская все то прекрасное, что было в его жизни все это время.

- Вы мне очень помогли, падре, - Дайминг посмотрел Серафиму в глаза пронзительным взглядом прозревшего человека. Теперь я понимаю. Если человек по-настоящему тебе дорог, надо ценить каждое мгновение, проведенное вместе. Чтобы потом ... если Господь призовет его первым... хранить то тепло, что он оставил после себя и продолжать жить. В память о нем.

- Все мы помогаем друг другу. – отозвался Серафим. – намеренно или невольно, ожидая благодарности или и не помышляя о ней, мы делаем свою жизнь. И даже вмешиваемся в чужую.   Надеюсь, не во вред. А теперь я сделаю тебе перевязку и ты выпьешь глоток вина. Это необходимо. И для кровотворения, и для сна. Как медик, ты же не будешь отрицать тот факт, что рана ещё не позволяет тебе бегать в поисках… Как ты сказал? Мартин? Я правильно понял, ты ищешь друга? – падре уже был полностью поглощён изучением раны Рика. И слава Богу. Потому, что упоминание имени Мартина изменило его лицо.   Только Серафим был занят обработкой швов и приклеиванием нового дезинфицирующего слоя марли.   – Знаешь, я сказал бы, что на тебе заживает как на собаке, если ты не посчитаешь это неуместной шуткой. Но швы и правда в хорошем состоянии, и, если дело и дальше так пойдёт, через пару дней ты будешь почти, как новый. Может потом расскажешь мне, как ты умудрился подхватить пулю, а, Первый Мститель?

- Да никакой я не мститель, и далеко не первый, - улыбнулся Рик. – К тому же, тот парень был какой-то модифицированный, а я… Я всего лишь человек из плоти и крови…

Лед растаял. Рик проникся доверием к падре настолько, что сам захотел ему поведать историю своей жизни. Что он и сделал. Рассказал все, не тая. И про то, как не закончил колледж и ушел на войну. И про то, как вернулся и не мог найти себе места. И про Сандру. И про ее предательство. И про своих ребят. И про Мартина. Он немного боялся, как воспримет Серафим слова о том, что Мартин не просто особенный человек в жизни Рика, а его любовь.

- Он моя родная душа, понимаете, - говорил Рик. – Как только я увидел его тогда, я знал, что мы будем вместе. Наверное, как вы с Зарой… Простите, если сравнение неуместно…

Рик так увлекся своим рассказом, что практически не замечал боли, которую причинял падре, обрабатывая рану. Да и разве это боль в сравнении с тем, что пережил Рик? Так, легкий дискомфорт. А вино помогало раскрепоститься. И придавало легкость словам и мыслям.

В завершение Рик все же поведал и о том, как ввязался в неприятности, заступившись за совершенно незнакомых парня и девушку.

- Будь я Первым Мстителем, я бы их… Камня на камне от того бара не оставил бы. А так. Получается, сбежал позорно, поджав хвост. Я даже не знаю, что с теми ребятами. Вдруг у них из-за меня проблемы…

Рик сокрушенно покачал головой. По всему получается, что он бросил их на произвол судьбы.

Пока Рик, поддавшись чарам вина, наконец, проговорил все свои беды и радости, падре закончил перевязку, помог Рику сходить в туалет и лечь обратно на диван. Поправил подушку, кажется, не один раз поправил, потому что Рик всё порывался встать, переживая за подростков.

- Давай-ка, сделаем так. – сказал, наконец падре, - Ты сейчас поспишь. Завтра я проверю, как поведут себя швы. А потом мы решим, что можно будет сделать для этих детей.

После этого даже Рик понял, что утро вечера мудренее, что нельзя делать одновременно взаимоисключающие вещи, и повернувшись на бок стал смотреть на колышащееся пламя свечи. Падре всегда зажигал вечером одну свечу, чтобы поговорить с Богом ли… Или со своей Зарой.. О разве можно отказать падре Серафиму в сообразительности? Ведь ничего так не успокаивает, как тоненький огонёк, у изголовья… Проходит всего несколько минут, и вот уже тебе снится Мартин, блаженно улыбающийся и нежный… Его тёмные глаза, локоны, протянутая рука…..

Они бежали. Что было сил. Кайли всё казалось. Что за ними гонятся и звук выстрела всё ещё гремел в её ушах. Кварталов через десять ноги Кайли отказались отрываться от земли. Она привалилась к стене, согнувшись пополам, жадно хватая воздух ртом. Пятки Пола мелькали где-то далеко впереди. Он даже не оглянулся, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке, чтобы поддержать её…

- Урод!, - выдохнула Кайли, - Урод чёртов! Фак! Говорили мне девчонки не связываться с этим уродом! – возмущению Кайли не было предела, за то был предел её дыханию. Слова сбивались… выскакивали из неё отдельными звуками, впрочем, брань сыпалась вполне различимо, - Фак! Фак тебе, Пол Ньюман! Я ещё припомню тебе это! Чёртов мудила! Наконец Кайли отдышалась на столько, что смогла разглядеть себя. Изодранная юбка из капрона слишком уж напоминала половую тряпку, даром, что розовая. Чёрный топ, который она кое как натянула на себя на бегу, едва прикрывал соски. Лифчик был бесповоротно порван Полом, когда он с особым рвением выполнял команды этих уродов. Кайли передёрнула плечами.

- Фак! Как мне теперь идти в этом через весь город! Одной. без куртки! Без денег! Хоть бы кто-нибудь… - Кайли осеклась. В этот момент она вспомнила, что где-то в этом районе живёт один парень…  Когда-то она отвергла его. потому что он показался ей маменькиным сынком. А ей хотелось приключений. Теперь у неё ещё какие приключения! И ей нужна помощь! Хоть какая-нибудь. Но … Кайли огляделась.   В действительности, она была сейчас совсем недалеко от его дома. Уж это она тогда запомнила точно. Элберт роуд 13. Дома тут все похожи один на другой, не больно-то различишь. Но то, что её ухажер Элберт Фреди Тринадцатый живёт на Эльберт роуд тринадцать не запомнить было невозможно. Он тогда ещё много шутил по этому поводу, потому что пригласил её в гости в пятницу тринадцатого. Ему нравилось смотреть на её округлившиеся от страха глаза, когда он пытался пугать её своими зловещими предками. Кайли была уверена, что Эл поможет ей, тут главное было не уговорить его, а встретиться с ним. Пройдя совсем немного, она увидела наконец табличку с номером 13. Главное, чтобы домофон работал. Кайли нажала кнопку. Домофон мигнул и отключился. Чёрт! Только не сейчас! Вот сколько угодно, где угодно, только не здесь ин е сейчас!   Кайли ругнулась и нажала повтор.   В этот раз домофон отозвался гудками. Он был тогда очень мил, пугая её. Почему она предпочла этого урода Пола? С Элом ей показалось скучно. А Пол  обещал много приключений. Ты хотела приключений? Ну, вот тебе и приключения. Что теперь скажет Эл? Но ждать осталось недолго. После нескольких гудков из динамика послышался глухой голос Эла.

- Кто здесь? Какого чёрта?

- Эл! Это я! Не отключайся, Эл! Это Кайли! Хелп ми! Помоги, мне нужна твоя помощь! -

Кайли кричала в домофон, будто за ней всё ещё гнались. – Ты слышишь меня, Эл?

- Слышу, ещё бы не услышать, когда ты так орёшь!, - проворчал он, - Заходи, только не ори больше!

Дверь щелкнула, а второго приглашения Кайли делать было не нужно. Она проворно скользнула в открывшуюся дверь, прикрывая грудь руками.

- Прости, Эл! Мне нужна помощь. Душ, одежда, хоть что-нибудь.

Эл наконец начал соображать, что Кайли действительно нуждается в помощи.

- А ты уверена? Может быть полиция?

- Нет! Только не полиция! Хотя этого урода Пола и нужно наказать! Но я сама это сделаю!

- Он изнасиловал тебя?

- Нет, не успел. Но сделал бы это! Ещё как бы сделал! Ему помешал один человек…. Слушай, я даже не знаю кто мой спаситель… - недоумённый взгляд сделал Кайли маленькой беспомощной девочкой.

- Хорошо, ты иди в душ, а потом поговорим. Чем смогу – помогу.

Эл уже вёл Кайли в ванную, он всё уже решил. Всё. Только всё это будет чуть позже. Сначала Кайли нужно прийти в себя. Согреться. Поесть. – Пока ты примешь ванну..

- Душ! – резко вскрикнула Кайли.

- Хорошо, душ. Пока  ты будешь занята, я приготовлю поесть. И не спорь. Просто зайди вон туда, - он указал на узкую белую дверь. – Иди, там есть всё необходимое.

Кайли послушалась и вошла в ванную. На самом деле она просто боялась ванны. Именно по этому она не раздумывая прошла к душевой кабинке и сбросила рваную одежду. Ничего из этого уже нельзя надеть.

- Урод! – глаза Кайли наполнились слезами. Ей было жалко этих тряпочек. Она влюбилась в них ещё в магазине. И расстаться с ними так ужасно ей бы и в страшном сне не привиделось. Но она переступила через кучу тряпок. Собрала всё и засунула в корзину.   Ещё мгновение, и на её уставшую кожу нежно-бриллиантовыми шариками полилась вода. Кайли вытянулась под тёплыми струями и улыбнулась. Как он сказал? Он всё решил? Интересно, всё – это что?

Когда, смыв чёрную краску, она стала просто невысокой девчонкой со вздёрнутым носиком, пухлыми губками и изумрудно-миндальными глазами, завернувшись в огромное пушистое полотенце, Кайли вышла из душа, у Эла уже были готовы для неё вещи, на выбор, угощение, он прекрасно помнил, что она любила бисквитные пирожные, хоть и говорила всем, что любит пиво с чипсами, и несколько вопросов.

- Располагайся. – он сделал приглашающий жест, - С начала поешь, потом поговорим. Тебе чай с лимоном?

- Ты разве забыл? – видно же было, что он помнит всё. Кайли прищурилась, глядя на парня.

- Я помню. Просто уточнил. – проговорил он, подавая её зелёный чай с лимоном. – Щас поешь и скажешь, как и где тебя угораздило вляпаться в историю. А главное – что ты собираешься делать, и чем я могу тебе помочь?

Вот это ей нравилось больше всего. Вот так говоришь, что нужна помощь, а тебе дают всё. Всё, что могут отдать. Может быть так и должно быть? Может быть Пол нужен был для того, чтобы понять это?

Кайли и не думала спорить. Она не только выпила предложенный чай, но и съела все чипсы и слайсы. Эл понял, что ему будет необходимо пополнить запасы еды в  доме, а пока заказал доставку пиццы и суши, чтобы его девочка, а по другому и быть не могло, чтобы его девочка наелась и успокоилась.

Кайли уже была сыта . Это точно. Не сказать, что совсем спокойна, но для того, чтобы начать соображать и говорить – вполне. Эл несколько раз перебивал её, чтобы уточнить некоторые моменты. Особенно, когда услышал, что пол повёл Кайли в «Бочку» в этом самом Лоут-хилле.

- Ты вообще понимала, куда пошла? -  Эл кинулся к компьютеру. Несколько щелчков мышкой и вся неприглядная история паба «Бочка» налицо. – Я бы шкуру содрал с этого засранца, попадись он мне! – возмутился Эл. Услышав продолжение. Но Кайли перебила его.

- Пойми! Нас.. Меня спас мужчина. Я не знаю его.. его ранили, кажется..

- Кажется?

- Наверное, - откуда Кайли могла знать это на самом деле? – Кажется, прозвучал выстрел. И этот человек был там. Под этим выстрелом. А потом он швырнул в меня одежду и крикнул, чтобы мы убирались. Пол рванул, только пятки замелькали. А мне что оставалось? Я тоже побежала. Я даже не видела – куда. Пока были силы, я бежала. А потом, когда остановилась, то поняла, что я в Кинсингтоне.

- А тот мужик?

- Я не знаю… - Кайли была растеряна. Странно, но ей ужасно захотелось увидеть этого человека. Сердце сжалось и затрепетало в груди, словно о больном  или о любимом. Но она ведь и лица его не разглядела толком. Или не поняла. Ей показалось, что его лицо какое-то ненормальное… - Что делать, Эл?

- Господи! Я вас умоляю! И это говорит мне хакер?

- Да, какой я теперь… - потухшие было глаза девушки, сверкнули… - Или бывших хакеров не бывает?

- Вот! Наконец-то! – Эл довольно хмыкнул, - Боже, неужели ты станешь прежней!

- Хорошо! Стану! Но сначала, дай мне хоть какую-то одежду?

Они и забыли оба, что она до сих пор замотана в огромное пушистое полотенце, скрывающее её с головы до ног.   Усыпанное теперь желтыми крошками от чипсов…. – Ээээ  Извини, но это нужно постирать… наверное… А свою одежду… Точнее, что от неё осталось, я выбросила в мусорное ведро. Он изорвал всё. .. – лицо Кайли исказилось при воспоминании о Поле. – Урод!

- Урод. – эхом повторил Эл. – Одежду тебе мужскую или женскую?

- У тебя есть женская одежда? – Кайли даже не знала как реагировать на эту новость. Промолчать вообще или сразу запустить в Эла какой-нибудь из стоящих тут китайских ваз?

- Стоп! Стоп! Стоп! – Эл выставил руки перед собой, закрываясь от так легко читаемого желания в глазах Кайли, - я не завёл себе подружку и не стал девочкой, если ты об этом… я просто …. В общем я ещё и торгую… ну не возможно же полагаться в жизни только на хакерство… сама понимаешь, бизнес это хоть и приятный для души, но очень уж опасный.. а так… В общем, в твоём распоряжении целый магазин женской одежды. Всё, что пожелаешь, и если чего нет, то несложно заказать по каталогу. Привезут быстрее, чем пиццу.

Кайли была в шоке. А он ещё и коммерсант. Не просто свой дом в 17 лет. И свой бизнес в сфере компьютерной графики. Так ещё и магазин женской одежды… Вот это да….

- А бельё..

И бельё. И обувь… любой стиль. Я же сказал, если что, привезут…

- Нет, дай мне пока майку и джинсы. Потом всё остальное.

Когда Кайли надела джинсы Эла. Ей показалось, что всё это уже происходило. Это ощущение дежавю показалось ей жутким… или жутко возбуждающим…

К её появлению Эл уже загрузил второй комп. Можно было начинать работать. Особенно, если рядом такой милый парень. Огромная пицца и две бутылки пепси.

- Ты классный напарник, Эл.

- Я запишу это, чтобы напомнить тебе при случае.

- Хорошо. Что мы будем искать?

- Ну, пока ты примеряла мои трусы, я уже кое-что нашел.

Ох. Теперь ей не избежать шуточек по поводу её пристрастий в одежде.   Но эту Кайли пока пропустила мимо ушей, зажевывая её куском пиццы.

- Что? Показывай!

- Вот посмотри, перед пабом стоит байк. Он там один, как перст, так что и думать нечего – это тот, на котором приехал твой спаситель.

Кайли приникла к монитору. Точно. Байк был там один.

- Можешь найти по базам владельца?

- Уже. Данные у тебя на столе. Папка «Ричард Дайминг».

Кайли уселась наконец за соседний компьютер, и принялась щелкать мышкой. Несколько кликов, и вся жизнь человека перед тобой, словно на ладони.

- Как интересно… Он ещё и учитель… Ох, так он воевал… Понятно теперь…  Хорошо… А дальше.. угу… - Кайли комментировала полученные Элом сведения. Пока листала его досье. – Теперь, давай-ка попробуем найти его.

- Ну тут нужно подумать. Если учесть, что ты рванула сюда, скажи, он проезжал мимо тебя?

Кайли крутанулась на красно-сиреневом кресле….

- Нет… я не помню, чтобы он ехал мимо….

- Тогда, остаётся ещё несколько десятков вариантов. – с напускной серьёзностью и тоном Шерлока Холмса  произнёс Эл. – Напримерррр

- Боже, я убью тебя! – не выдержала Кайли и прицелилась в Эла бутылочкой пепси…

- Ну, в общем, он приехал с севера. Я тут перебрал варианты, скорее всего, он мог поехать по пятьсот шестьдесят второй или пятьсот шестьдесят первой магистрали. Что, смотрим обе?

- Смотрим! Я – первую. Ты- вторую.

- Ок. Полетели!

Сколько времени в комнате, напичканной электронной аппаратурой и спецтехникой, слышалось только щёлканье мышек и шуршание кнопок клавиатур? Когда работаешь, оно летит с бешенной скоростью.   Не давая возможности подумать о нём, как о чём-то отдельном и важном. Я не знаю, сколько прошло минут, часов, день была или ночь, но наконец….    

- Еееееззззз! – завопила Кайли, - Я нашла! Нашла! Я нашла его! он едет в сторону Аллертона!

- Не едет, а ехал, - поправил Эл, заглянув в её монитор. – обрати внимание на время, зарегистрированное на контрольной камере дорожного обзора.

- Да, да, ты прав. Ехал. Но он там был!

- Хорошо, тогда, смотрим дальше пятьсот шестьдесят первую магистраль. – прокомментировал Эл. Но сколько бы они не пытались найти байк Ричарда Дайминга, он больше не засветился ни на одной камере, ни на заправке. Они проверили все камера видеонаблюдения. Взломали парочку федеральных сайтов. Проверили на всякий случай ещё раз соседние магистрали. Всё напрасно. Рик Дайминг исчез.

- Чёрт! Как сквозь землю провалился.

- Там нет тоннелей, да и камер в тоннелях в три раза больше. Мы бы увидели его уже.

Что будем делать дальше? – Кайли была расстроена.

- Не вешать нос. Если он был ранен, то возможно он нашел убежище.

- Госпитали бы сообщили в полицию.

- Его нет в сводках.

- Тогда остаётся самое трудное. Но я кое-что придумал. – Эл сидел с видом заговорщика.

- Вот только не говори, что у тебя кроме одежды ещё и жучки продаются… - Кайли осеклась. Потому что лицо Эла вытянулось. Сюрприз, как говорится, не удался, - Я, что, угадала? Эл! Ты занялся контрабандой? Боже, да, когда же ты успел-то!

- Вот и нет! Это заказ Её Величества! Я честно выиграл тендер!

Теперь вытянулось лицо Кайли. Столько сюрпризов за день. Это слишком для любого человека.

- Слушай, если бы я знала, кто ты, в жизни бы не постучала в твою дверь!

- Вот ещё! Кто бы тогда одолжил тебе свои трусы?

- Эл! Я серьёзно! Как можно находиться в одной комнате с такиииим воротилой ? Я живая-то выйду отсюда?

- Ну, уж живее, чем из «Бочки! » - Эл даже обиделся. Он старался! Он делал для неё всё, что мог..   а ей не нравится, что он богат и успешен! Как несправедлива жизнь!

- Ну, прости. Я не хотела тебя обидеть. Правда. – в голосе Кайли звенели слёзы, она и правда была удивлена. И это ещё мягко сказано. Но, она сказала правду. Если бы они хоть на секунду заподозрила бы, что Эл не просто богат, а так жутко богат, то не подошла бы к нему и на пушечный выстрел. Ведь её богатство измеряется дырами в карманах и жалкой комнаткой в захудалом районе с матерью на двоих. По этому ей и пришлось забросить хакерство. Просто, чтобы купить оборудование, нужно было работать без выходных, и круглыми сутками. А тут подвернулся Пол. Конечно не Бог весть что, но иногда он кормил её. А это значило. Что можно было отказаться от круглосуточной работы. Высвобождая вечера и ночи для прогулок и тусовок готов.

- Да, ладно, проехали. Может займёшься шопингом? Мы отлично поработали в эти дни. Должна же быть и у тебя награда? Пока мне привезут оборудование, пока ты выберешь варианты… есть ещё время… - Эл говорил, стараясь прятать страх, что Кайли откажется от его помощи. Он боялся потерять её ещё раз.

- Хорошо. Как скажешь. Но, у тебя есть план?

- Да, будь спокойна. Завтра мы будем знать, где твой спаситель.

Вот таким голосом нужно говорить с женщинами. Чисто и просто. И ни капли фальши. Кайли кивнула. И Эл сделал жест. Чуть ли не под торжественный марш провожая её в свой бутик. Впрочем, чтобы не стеснять её, он лишь объяснил милой девушке по имени Николь, что для его гостьи требуется гардероб на все случаи жизни.   И оставил дам наслаждаться диким загулом в тряпичный мир. Сам он никогда не понимал, что девчонки находят в этом занятии, но за то прекрасно понимал какую выгоду можно из этого извлечь.

К тому времени, как Кайли появилась в квартире Эла с целым ворохом пакетов, и уж точно не в его трусах, парень спал, уронив голову рядом с клавиатурой. Экран монитора мигал, выбрасывая столбцы цифр. Эл явно задал поиск какой-то прогой, но у него не хватило сил дождаться окончания работы, да и появления Кайли, тоже. А это стоило видеть. Николь  оказалась хорошим профессионалом, хотя, разве держал бы Эл других работников? Благодаря её консультациям, пирсинг Кайли прекрасно сочетался с обтягивающим чёрным комбинезоном, декорированным серебряными заклёпками и стразами Сваровски. И чёрные туфли на тонкой шпильке, так же декорированные стразами, завершали ансамбль, выбранный для первого появления…. Но.. Он спал. Кайли мягко улыбнулась, поиграла пирсой, венчавшим её язык о зубки, выражая непередаваемое сожаление от неудавшегося эффекта. Но, кто ей помешает произвести впечатление завтра? Она накрыла Эла пледом, лежавшим в соседнем кресле, явно приготовленным для неё. Ещё раз тепло улыбнулась. Надо же. Эл, кажется, не переставал думать о ней ни на минуту. Она сняла чокеры с запястий и шеи, скинула шикарные, но непривычные её ногам туфли, и вышла со своими пакетами, едва собрав их все в одиночку, направившись в «свою! » комнату. Ещё пара ночей тут, и она действительно начнёт считать эту комнату своей. Тут ей уже всё понравилось. Всё удобно. Рядом с застеленной кроватью тоже стоял компьютер, и все необходимые для работы комплектующие. Но всё было отключено от сети. И это правильно. Сейчас нужно было поспать. В ванной, кроме огромной джакузи, был ещё и прекрасный душ, тоже с вибромассажем. Эл знал, что нужно хакеру послу напряженного дня в компьютерном кресле.   Сейчас Кайли была совершенно уверена, что к утру у Эла уже будет не только план действий, но и всё необходимое для его осуществления. Кайли свалила пакеты на небольшую кушетку в гардеробной, будто специально сделанной для неё. Когда-то в детстве она мечтала об отдельной комнате, где бы было несколько больших зеркал, точь-в-точь, как те, что тут висят, и только её одежда. Кайли ухмыльнулась. Странно в ней сочетались привычные женские мечты с невероятной потребностью работы на компьютере. Она даже вздрогнула, представив, как сейчас этот комп, что стоит отключенным, загудит. Зажгутся индикаторы. Скрипнет жесткий диск. И начнётся другая жизнь… Нет. Сейчас – спать. Всё это будет завтра. Кайли с удовольствием и сожалением, одновременно, начала снимать с себя комбинезон, разглядывая в зеркалах своё тело. Конечно, синяки, наставленные Полом, ещё будут видны некоторое время. Но её тело будто светилось. Казалось ей жемчужно-серебристым. Конечно, она жалела, что Эл не видел этого… Но, он же увидит… Чуть позже, когда она будет уверена, что её спаситель жив и здоров.

Ничего так не успокаивает, как тоненький огонёк, у изголовья… Проходит всего несколько минут, и вот уже тебе снится Мартин, блаженно улыбающийся и нежный… Его тёмные глаза, локоны, протянутая рука…

И Рик протягивает руку ему навстречу. Он чувствует теплое прикосновение Мартина. Такое знакомое и привычное. И это так реально… Столько всего хочется сказать Мартину. Как он соскучился. Как рад, что они, наконец, вместе. Но Мартин прикладывает палец к губам, не позволяя произнести ни слова. Рику ничего не остается, кроме как молча смотреть на любимого. Рик улыбается. Он почти счастлив.

Потом… Как это нередко бывает во сне, картина резко меняется. Потом Мартин идёт по дороге. Бежит. Но его догоняет чудовище. Или это дракон. Огромный и крылатый. Он  подхватывает Мартина лапами и поднимается в воздух. Острые когти впиваются в его тело. И густые горячие капли крови капают к ногам Рика, который остался земле, превращаясь в небольшие белые листочки.   Он смотрит на огромного дракона и понимает, что не сможет одолеть его. Не сможет подняться за ним в воздух. Не сможет вырвать из его когтей Мартина.   Он просто стоит на дороге, засунув в карманы джинсов руки, и сживает кулаки, сдирая ногтями кожу с ладоней. И смотрит на Мартина, который протягивает руку к нему и кричит.

- Рииик! Помоги! Спаси меня, Рик! Мне больно! Ты слышишь меня? Рииик! Рик, я люблю тебя! Я жду тебя! Рик, ты слышишь меня? Рик! Я умру без тебя…. Я не вынесу этого ужаса, не вынесу… Спаси меня, Риииик…

И, как это часто бывает в кошмаре, ты понимаешь, что нужно что-то сделать, но ты просто не можешь заставить свое тело пошевелиться. Вот и сейчас. Рик смотрит. Слушает. Что еще ему остается? Все внутри бунтует и жаждет действия, но неподвижность сковала Дайминга. Он видит, как чудовище рвёт Мартина на куски. Как уносит его всё выше и дальше. Слышит, как кричит Мартин… Рик смотрит под ноги, замечает эти белые листочки. Поднимает один из них. Разглядывает… Это, кажется, какой-то счёт. Он наклоняется, поднимает ещё несколько листочков. Да. Это и в самом деле какие-то счета. Он тоже получал такие, когда оплачивал свои расходы через компьютер. Тонкие листочки выскакивали из факса, подтверждая прохождение платежа….

Рик хочет рассмотреть эти листочки, но строчки исчезают, прочесть их невозможно. От осознания собственного бессилия хочется взвыть. Кажется, Рик кричит.

И просыпается от того, что его ногти впиваются в кожу ладоней, разрывая её так, что выступают капельки крови… Сердце колотится как бешеное, а разум еще не осознал, где он находится. И что вообще происходит.

- Мартин… - выдыхает Рик.

Нет Мартина. Нет и дракона. Нет белых листочков. Лишь за окном несмело зарождается рассвет.

Как обычно, помолившись перед сном, падре Серафим лёг в постель, ещё долго говорил с Богом и с Зарой. Он всё хотел понять, чем может помочь Рику.   После их разговора стало понятно, что ему встретился необычный человек. Что его жизнь чаще напоминала Чистилище, чем Эдемский сад. Но, как ни странно, он сохранил в своём сердце доброту и чистоту.   Люди любили его. потому что видели его силу. Шли за ним потому, что он умел вести за собой. Серафим долго перебирал в памяти их разговор. Главное, чего хотел его гость, любви. И ещё чтобы его душа была спокойна за тех детей, что он попытался спасти в баре. Нужно будет спросить у Брауна, куда обращаются в случаях, когда в полицию не пойдёшь. Серафим улыбнулся. Если так пойдёт и дальше, Браун возгордится, считая, что на этом свете без него и шагу сделать нельзя.   И уснул, с улыбкой. Утром рано вставать. Но проснулся он от крика…  Рик кричал во сне…  Серафим встал и пошел, не зажигая света, благо рассвет уже позолотил оконный переплёт.

- Что случилось, - он заговорил ещё до того, как зашел в комнату, желая побыстрее успокоить Рика.   Чтобы тот ощутил присутствие рядом с ним живой души. Чтобы понял, что теперь он не один. – Рик. Рик!   Я рядом. Я с тобой! Ответь мне, Рик!   Что ? Что случилось? Тебе приснилось что-то?

Дайминг сидел на диване, и казалось, что взгляд его был обращен в собственную душу. Как будто там он хотел найти ответы на свои вопросы. Когда он услышал голос падре, поднял голову.

- Мартин… Я видел его. Прикасался к нему. Чувствовал его. Это было как будто на самом деле. А потом. – Голос Дайминга сорвался. – Потом его забрал дракон. Взял и унес его от меня. А я просто стоял там. И ничего не мог сделать. Только смотрел. А Мартин умолял его спасти. А я не спас. Даже не попытался. Вообще ничего не сделал. Ничего…

Рик сокрушенно провел рукой по лицу, потом уронил ее в жесте крайнего отчаяния.

- Я должен найти его. Но для этого мне придется вернуться в Бамбург…

Мысль о возвращении в родной город ни с чем страшила Рика. Он уже проходил это однажды. И повторять опыт вовсе не хотелось.

Падре сел рядом с ним на диване. Накрыл своей рукой руку Рикка.

- Я понимаю. Но бессилие плохой советчик. Подумай, для чего тебе возвращаться, если там нет твоего друга? -  сейчас каждое слово, каждый звук имел значение.. Серафим понимал это как никогда. Одно неверное движение, и Рик уедет. А значит останется в совершенном одиночестве. И кто тогда поможет ему? – Подумай хорошенько, что ты хочешь сделать, и что тебе необходимо для этого. А главное, чем я могу помочь тебе? Поверь, двоим легче пройти путь, чем одному. Прислушайся к себе и подумай.

Рука падре скользнула по спине Рика. Один мужчина всегда поймёт другого, если это настоящий мужчина.

- Подумай, Рик. Я буду рядом.

Падре прав. И в этом тоже. Какой смысл возвращаться, если все равно не найдешь там Мартина? А где его искать? Рик снова вернулся мысленно в свой сон. Хоть это и было непросто. Страшно, что греха таить. Очень страшно.

- Наши сны – отражение нашего подсознания, ведь так?   - Рик повернул голову, чтобы видеть Серафима. – А что, если мой сон содержал какой-то ключ, какую-то подсказку? Я понимаю, что это немного не ваш профиль, - Рик печально улыбнулся, - но если бы вы могли помочь мне найти мой путь…  Я видел дракона. Он уносил Мартина. Я не мог пошевелиться, чтобы помешать ему. С этим все понятно. Но потом. Потом капли крови Мартина… Они превращались в какие-то бумажки что ли… Как будто чеки… Или счета… Я хотел рассмотреть, но не мог. Во сне никогда не прочтешь ничего. Так говорила миссис Фрай… Может, это и был ответ? Но что мне искать? И где?

Мысль билась где-то на границе сознания, Рик точно знал, что она приходила ему в голову, но не мог снова сформулировать ее почему-то.

- Может быть женщина знает лучше? Чеки? – падре чуть помедлив, встали сделал шаг к тумбочке, из верхнего ящика которой вытащил несколько листков, - посмотри-ка, Рик. Не похожи они на те бумажки?

Серафим вытащил наугад первые попавшиеся счета. Кажется, эти были за стройматериалы на ремонт полов в храме.

- Знаешь, чтобы найти что-то, нужно навести порядок. Если ищешь в голове, значит разложи всё по полочкам. Размотай клубочек мыслей к самому началу. Я других способов не знаю….

Но свою речь падре закончить не успел.   Не смог. Потому, что услышал мерное урчание мотора и шелест шин. Браун пригнал мотоцикл Рика к церкви.

- Боже! Зачем?

Но было поздно. Браун уже стоял в дверном проёме.

- Падре, он плакал. – парнишка переминался с ноги на ногу.. он понимал, что нарушил инструкции, но ничего не мог поделать.

- Кто плакал? – недоумённо спросил Серафим.

- Байк. Он плакал. Я не мог не пригнать его к хозяину. – паренёк виновато, но с нескрываемым любопытством смотрел на Рика. Ему уже три дня было невыносимо интересно увидеть хозяина этого железного монстра, который к тому же умеет плакать… - Вы извините, я не знаю, что ему нужно. Вроди всё в порядке, а вроди бы звучит как-то не так. Посмотрите? – парень кивком указал на дверь….

Вот чего не хватало Рику. Ощущения, что он не один. Что есть кто-то в этом мире, кто готов помочь ему. На самом деле помочь. Бескорыстно. Просто потому что хочет, выбирает это сделать. А не потому, что это его долг или ее… Или она хочет просто с ним переспать…

Падре извлек на свет божий именно те бумаги, которые Рик видел в своем сне. Дайминг едва не закричал, откуда они у вас? Но понял, что они просто выглядят также.

И в этот момент все встало на свои места. Он вспомнил, с чего хотел начать. Начать искать Мартина. Любое преступление оставляет финансовый след. Но полиция ничего так и не нашла. Значит не там искала. А значит, искать надо…

Шум на улице не дал Рику ни додумать свою мысль, ни озвучить ее. Дайминг безошибочно узнал звук мотора своего байка. И, несмотря на протесты падре, вскочил на ноги и бросился к дверям.

- Еще бы ему не плакать… - Рик бережно осматривал своего любимца. – Он тоже скучает.

Вроде при падении ничего не нарушилось. И кто-то отмыл байк до блеска. Рик преисполнился благодарности этим людям. Которые приютили его, позаботились о его байке…

- Ты Браун, верно? – обратился он к пареньку.

- Да. - кивнул Браун, - Падре Серафим велел позаботиться о нём, - парень опять мотнул головой в сторону байка, осторожно касаясь рукой блестящего хрома. ему так понравилась это чудо, что поверить в его существование и то было  почти невозможно. - Я не делал ему ничего плохого. Правда. Но сегодня ночью он просто сам не свой. - Разведя руками Браун сделал шаг назад, уступая место хозяину. Как ни жиль ему было, но даже у железных монстров есть душа, которая любит только одного человека.

- Ты всё сделал правильно, - Серафим потрепал тонкие белые волосы парня. - Ну, если только, - замялся он, - Куртку нужно одевать обязательно. уже слишком холодно, чтобы гонять без одежды. Мы не на юге. помни об этом, не то мне придётся лечить и тебя.

Все улыбнулись. Даже Рик....

- Вот, познакомься, Ричард, это Браун Ооль. - представил парня Серафим., - Он очень хороший мальчик. а главное, знает всё, что могут знать парни. Хотя и отрицает это. Но с некоторых пор, он решил стать ещё и хорошим мальчиком. Вот и взялся помогать мне. хотя, я думая он, так и не забыл старые привычки. потому и побоялся, что ты подумаешь, что он обижал твой байк.

Серафим положил руку на плечо Брауну, чтобы тот чувствовал себя поспокойнее. мало ли , что у каждого было раньше. главное, что сейчас он хотел сделать всё правильно. и старался изо всех сил.

Сегодня ночью все сами не свои, подумал Рик. И если есть на свете провидение, то это оно послало Брауна на путь Дайминга.

- Я уверен, ты не смог бы причинить ему вреда, - успокоил Брауна Рик. – Я вижу это в тебе. У тебя добрая светлая душа. А если ты однажды. Или не однажды свернул не туда, так кто из нас этого не делал? Главное не это. А то, куда ты идешь сейчас. И что видишь впереди.

Браун напомнил Рику его ребят, которых он оставил в Бамбурге, и сердце его тоскливо сжалось. Сколько еще таких неприкаянных парней по всей стране… А по всему миру? Брауну повезло, он встретил Серафима. И что более важно, нашел в себе силы и желание стать хорошим мальчиком.

- Послушай, Браун, - вновь обратился к парню Дайминг. – Если ты так хорошо осведомлен обо всем, что должен знать парень, может, и меня просветишь? – видя, как Браун насторожился, улыбнулся. – Я всего лишь хотел узнать, не подскажешь, где найти грамотного хакера. Не собираюсь я обрушивать финансовый рынок, вовсе нет. Мне нужно найти кое-кого. А полиция искать так, как мне нужно, не умеет…

Рик с надеждой посмотрел на Брауна.

Серые глаза уставились на Рика . Работа ума выражалась в почёсывании косматого, белобрысого затылка и хлопаньем длиннющими белыми ресницами.

- Если вы нуждаетесь в хороших парнях, - начал Браун свою консультацию, с гордым видом знатока, - То вам в клуб Дорвей. Там собираются настоящие спецы. А если  хотите просто поиграть в танки, то нужен другой клуб. Но это подальше, чем тут в Аллертоне. Клуб Ахтунг. Там геймеры тусуются.   А вот в Дарвее серьёзные парни собираются. Можно даже найти профи. Но это только по блату… - И Браун изобразил такую важную физиономию, что Серафим едва не прыснул от смеха. Но постарался сдержаться. Парню хотелось хоть что-то значить в этом мире. А тут к нему столько внимания. И за байком попросили присмотреть, и совета спросили. Вот сейчас того и гляди, поросят показать где это находится, и естественно, познакомить с хорошим профи. Ещё бы тут не почувствовать собственную значимость. Но падре Серафима больше тревожило здоровье паренька. Ветер с моря сырой и холодный, и эти двое одеты вовсе не по погоде.

-  Рик, Браун, давайте-ка войдём в дом, я найду для вас обоих по чашке чая, вот за распитием горячего чая и поговорите. – Серафим не очень надеялся на благоразумие своих гостей, но на их здоровые голодные желудки он  рассчитывал. Браун, сбитый этим предложением с мысли, замешкался.

- Как скажет Рик. Я могу и потерпеть… - мотнул головой парень и лязгнул зубами. Ну вот. Не хватает ещё и насморк подхватить.

- Рик мой пациент. Так что он будет выполнять предписания лечащего врача, - очень назидательным тоном произнёс Серафим. Да и что оставалось делать? Нужно же было позаботиться об этих молодых людях.

Как же мало нужно парню, чтобы почувствовать свою значимость, самоутвердиться… Рик смотрел на Брауна и видел, как разворачиваются его плечи, как поднимается голова, как меняется тембр голоса… И это было так мило и так трогательно. Но Дайминг без тени снисходительности или превосходства выслушал Брауна очень внимательно. Тем более, что парень не стал набивать себе цену, ходить вокруг да около, а сразу дал четкий ответ на поставленный вопрос.   И только Рик собрался ответить, как отец Браун пригласил их в дом.   Для Рика понятия о субординации и уважении старшего не только по возрасту, но и по званию были не пустым звуком. А старший по всем статьям был падре. Он был и хозяином, и духовным наставником. И потому, как бы ни хотелось Даймингу немедленно спросить Брауна о баре более подробно, он вынужден был согласиться с Серафимом.

- Да, идемте в дом. Такие вещи на пороге не дело обсуждать.

И, пропустив вперед падре и его молодого прихожанина, Рик вошел за ними следом, плотно прикрывая дверь. Как все же вовремя падре погнал их домой. Рана еще реагировала на холод неприятной ноющей болью.

Наконец, падре Серафим успокоился. Молодые иногда так невнимательны к мелочам, что могут испортить себе жизнь буквально на ровном месте. Ну, что им стоит хорошенько поесть, одеться по погоде, не в тропиках живём, подготовить всё, необходимое, а уж за тем, отправляться по делам?

- Завтрак - главная пища дня. - ворчал Серафим, наливая чай и выставляя на стол вместе с печеньем и фруктами ещё и бутерброды с колбасой и сыром, - Нам всем предстоит долгий и насыщенный день, так пусть же Господь благословит эту трапезу. Амен, - произнёс он, разрешая приступить к еде.

Всё должно быть сделано правильно, лишь тогда можно получить нужный результат.

- Могу я узнать, Рикки, что ты хочешь получить в этом клубе? Как тебе могут помочь какие-то парни из банды лентяев, стучащих по клавишам?

Серафим, конечно понимал, что речь идёт далеко не о лентяях, но иногда, нужно проговорить цепочку действий, чтобы понять, всё ли необходимое для работы у тебя есть.   Он просто хотел помочь молодым людям хорошо подготовиться и начать день с нужных действий.

Падре Серафим так печется о них. Рику это было немного непривычно, он уже начал забывать, что такое забота близкого человека. А падре вновь напомнил ему об ушедшем навсегда дедушке. Он также настаивал, чтобы Рик вовремя ел и одевался по погоде. И это несмотря на то, что Рик был уже взрослым, прошедшим войну человеком. А в глазах деда он оставался все еще молодым парнем, за которым глаз да глаз... Вот Браун - другое дело. На самом деле совсем пацан еще, только-только начинает познавать жизнь. И сам Рик в свою очередь чувствовал ответственность за него.

И потому не сразу решился озвучить свои намерения в присутствии парня. Но, подумав хорошенько, понял, что утаивая что-то от него, тем самым оскорбит Брауна в лучших его побуждениях. И потому поведал все без утайки. И про то, что полиция искала, да так и не могла найти следов Мартина, и даже про свой сон.

- Я хочу сам просмотреть счета этого ... - Рик сдержался от ругательства. - Человека. Но, так как я не официального права это сделать, я вынужден обратиться к помощи таких же неофициальных специалистов в области программирования. И, смею вам заметить, падре, что вовсе никакие они не лентяи. Чтобы стать хакером, нужны недюжинные способности и очень гибкое мышление. К тому же, лениться им некогда. Хакерство занимает почти все свободное время.

Браун согласно хмыкнул, так как рот его был занят бутербродом, а Рик взял с тарелки печенюшку.

Пока Рик жевал мендальное печенье, а Браун был занят истреблением ветчины и сыра, падре принёс для Брауна  свою старенькую куртку. Она хоть и не такая стильная, как у Рика, за то чистая и тёплая. а гонять на байке посреди сырой осени в одной рубашенке это просто недопустимо. Да и для Рика ещё не всё было кончено. Перевязку ещё никто не отменял. Впрочем, как и день падре Серафима только-только начинался. ещё несколько минут, и у него начнётся служба. Так что нужно решать кто когда куда отправляется, а главное - когда все вернутся, чтобы подвести итоги дня.

- Рик, я очень надеюсь. что ты, как взрослый человек, ответственно отнесёшься в своему дню. Вовремя поешь, покормишь Брауна, вовремя вернёшься. К стати, мой номер телефона у Брауна есть. часы службы, он тоже знает, так что я буду ждать от вас хороших новостей  и вечером буду ждать вас к ужину. - Сколько бы ни готовился человек к расставанию с дорогими людьми, оно всегда будет мучительным, особенно, если душа не спокойна. Вот когда швы можно будет снимать, кода Рик найдёт своего друга, когда Браун найдёт своё место в жизни, может быть тогда Серафиму будет полегче .... Но не сейчас. Но он прекрасно понимал, что жизнь внесёт свои коррективы, сколько бы ты не сопротивлялся её власти. ОН конечно отпустит молодых людей. Тем более Рик теперь под присмотром. Браун, хоть и вырос сорванцом, но вполне уже понял, что лучше прислушаться к голосу разума, нежеле жить, как трава.

Он  перекрестил их, когда они садились на байк. Рик полный надежд. Скорее всего вполне осуществимых. и Браун, гордый и решительный. Ах, как нужна ему была эта дружба с таким человеком, как Рик. Пусть у них всё получится. Господь , да поможет им. Амен.

Изначально Рик не собирался брать с собой Брауна. Он вообще не собирался никого с собой брать. Это его путь, и пройти он его должен один. Но, увидев, с какой затаенной надеждой смотрит на него парень, как рассчитывает быть полезным и завоевать авторитет в глазах старшего товарища, коим стал для него Рик, Дайминг не смог сказать нет.

- Будешь слушать то, что я скажу, - предупредил Рик. Браун согласно закивал. - И не строй из себя крутого. У нас другая задача. Это скорее разведывательная миссия, нежели... какая-либо еще.

Не лезь на рожон и слушайся старших. Браун понял и принял такое условие.

- И еще. так как  я буду занят другими делами, ты будешь отслеживать время. Слышал, что сказал падре? Чтобы мы вовремя поели и вернулись к ужину. Эту ответственную задачу я возлагаю на тебя.

Браун снова энергично потряс головой. похоже, он решил заранее потренироваться молчать и не лезть в чужие разговоры, что Рика, как нельзя более устраивало.

Серафим отправился по своим церковным делам. У него впереди ещё весь день и в нём обязательно найдётся место для молитвы о Рике и его друге. О Брауне. И об их деле.

А Браун был не седьмом небе от счастья. Он даже лишнее слово сказать боялся, чтобы не спугнуть удачу. Тем более, что он теперь главный.. это он показывает дорогу к клубу. Слово клуб само по себе завораживает. Делает тебя частью чего-то значимого и серьёзного. А в отождествлении с Риком, это казалось сказкой. Но нет. Это не сказка. Оставив позади себя церковь. Потом проехав мимо кладбища, они добрались до Лонг-лейн. А дальше совсем немного и перед ними Броди-авеню. Браун кричал на ухо Рику названия улиц и предупреждал о поворотах. Хотя и выбрал дорогу, на которой поворотов было меньше всего.

- Приехали. – крикнул Браун, указывая на право. Вот и облитая неоновыми лампами вывеска. Это действительно выглядело, как портал в другой мир. Ведь, по сути, так оно и было. Ни больше, ни меньше. Браун с гордостью спешился, опираясь на седло хромового монстра. Как же он был счастлив. Но невероятно старательно скромен. Глядя на Рика, он понимал, что кичиться своей значимостью в этой компании вообще не допустимо. …

Кайли командовала во всю. Как только Эл нашел этот клуб в том районе, где по его подсчётам пропал байк Рика ,   и снабдил её портативным нэтбуком, наушником, чтобы они всегда слышали друг друга, а так же супер миниатюрным модемом, способным поддерживать связь с ним на любых расстояниях и в любых объёмах, Кайли отправилась заводить знакомства и устанавливать цепочку событий. Эл остался у своего сверхнавороченного компа. Который мог бы дать фору федеральному управлению. Миссия Кайли была более опасной и расширенной. Но в своей харизме она была уверена, как никогда. Ну кто мог отказать такой стильной герле?

Поигрывая персой, она вошла в другой мир через вывеску Дорвей. Парни встретили новую скво вполне дружелюбно. А когда узнали в чём дело, то тем более прониклись к ней уважением. А дальше Кайли  старалась во всю.

- Вы поймите, я же не для себя стараюсь. Человек может быть в беде. Может быть ему нужна помощь! А он точно хороший человек. И надо-то всего найти его. Просто запомните его лицо и его байк. Может кто видел, а может быть кто сможет добыть изображение с камер, которые я не нашла. Плиз. Хелп ми.

И Кайли высовывала язык с металлическим шариком в центре.   В этой мерзкой игре было столько очарования, что рвотный позыв сменялся довольной ухмылкой  на утомлённых однообразием мониторных видений лицах.

На всех мониторах в клубе появились кадры с изображением Рика и его байка. Как раз в этот момент и вошел в клуб Рик. Он не мог видеть Кайли. Потому, что она стояла у окна, рядом с входной дверью. За то, он прекрасно видел  на обращенных в его сторону мониторах своё изображение. Но и это ещё было не всё. В его спину упёрлось что-то твёрдое ….

- Ричард Эндрю Дайминг? Одна тысяча девятьсот семьдесят первого года рождения? – женский голос был требовательным и дерзким. Лица тех, кто всё это видел вытянулись и замерли в ожидании продолжения сцены….

Дорога заняла неожиданно немного времени. Или так казалось, потому что она была знакомой? Рик ведь уже однажды по ней ездил. Вот только последние километры запомнились не очень четко... Если не сказать, что не запомнились вообще. Хорошо, что Браун подсказывал путь. Хотя от его стараний страдали оба. Дайминг едва не оглох, когда парень старательно орал в его ухо указания, как ехать и куда свернуть. И сам Браун едва не остался без голоса. Вот падре будет недоволен. Доверил называется молодое поколение в руки опытного наставника...

Они остановились у входа в кафе вычурно украшенным фасадом. Неоновые лампы освещали пол квартала как минимум. Кем бы ни был владелец этого заведения, он, несомненно, хотел, чтобы его заметили.

Рик спешился, Браун уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

- Это тут.

Было заметно, что парень редко бывает в подобных заведениях и чувствует себя здесь неуютно. Даже рядом с баром. Рик ободряюще улыбнулся.

- В жизни все надо попробовать. Кроме наркотиков и нарушения закона, - проговорил он. - Держись рядом. И будь собой.

Он вошел в кафе первым. И увидел себя. На всех мониторах, что были обращены в его сторону. Почему-то Рик был уверен, что и на остальных он увидел бы то же самое.

В центре полутемного зала стоял огромный круглый стол. А на нем и над ним светились мониторы. И везде было фото Рика по всей видимости из его личного армейского дела. Как только он вошел, взгляды всех, кто находился у стола, обратились к нему. Как будто его ждали. Ждали? Но кто и зачем?

И тут ему в бок уперлось что-то твердое. Рик поморщился, когда рана отдалась тупой болью. Первым инстинктом было с разворота перехватить руку с оружием, выкрутить ее, бросив нападавшего на пол и разоружить.

Но.

Вопрос был задан девичьим голоском. Разве Рик воюет с женщинами? Нет. К тому же. Его изображения повсюду. Его явно ждали. И вот он здесь. И не ради войны. А за помощью.

- Смотря кто спрашивает, - тихо с достоинством ответил Дайминг, разведя руки чуть в стороны, показывая, что намерения его чисты.

Кайли поняла по лицам присутствующих, что много потеряла,   оказавшись за спиной Дайминга. Но терять ещё больше она не собиралась. Она резко убрала тюбик чёрной губной помады от его тела,      стремительно сократив расстояние между ними,    лизнула его ухо кончиком языка, увенчанным пирсой и шепнула:

- Спасибо тебе, Дайминг… Век не забуду…- И под ободряющие и одобряющие вопли и свист собравшихся, шагнув из-за спины Рика вперёд, приникла к его губам. – Я просто хотела поблагодарить тебя и узнать, как твоё здоровье. Мне показалось, ты должен быть ранен…-  сказала она, когда, решив, что поцелуй слишком затянулся для обычной благодарности, сделала пол шага назад.

Браун стоял, раскрыв рот. Кто бы сказал ему, что этот день начнётся так, он не поверил бы ни за что. Сначала ему показалось, что  эта герла решила убить Рика, и он бы ринулся к ней. Но Рик говорил спокойно, а улыбался так обворожительно, что ему бы и сам дьявол улыбнулся в ответ. Но девчонка не видела улыбки.   Не могла видеть. За то почувствовала. Что может проиграть войну, даже не начав бой. Это был шикарный поцелуй! Вот бы Брауна хоть кто-нибудь так поцеловал!   Белобрысый парень хлопнул длиннющими ресницами и облизнул губы. Всё. Решено. Он обязательно найдёт себе девчонку, красящую губы в чёрный и с пирсой в носу и языке. Должно быть, этому поцелую не было равных. Вон как Рик уставился на неё!

Благодарность может выражаться в разной форме. А вот женщины почему-то считают, что обязательно нужно, чтобы она носила какой-то сексуальный подтекст. Если Рик и был ошеломлен, то лишь первые пару секунд. Он быстро взял себя в руки, поняв, что сейчас он должен подыграть девушке, чтобы она возвысилась в глазах присутствующих, а потом в знак еще большей благодарности согласилась помочь ему найти лучшего хакера.

- Да, я тоже рад тебя видеть в добром здравии, - ответил Рик, не убирая руки с талии девушки.

Он смотрел на нее так, как будто только ради нее и проделал весь этот путь.

- Честно признаться, не думал, что найду тебя так скоро. И здесь. Так вот как ты меня вычислила… - понятно стало, откуда на мониторах его изображение. – Ты тоже меня искала. Только поблагодарить и убедиться, что со мной все в порядке? Уже да. Худшее позади. Благодаря Брауну – Рик обернулся застывшему у двери как каменное изваяние парню. – Он здорово помог мне.

Если бы это была сказка, в которой принцесса спасает принца, то Кайли, как лучшая воительница, уже могла бы трубить победу. Но это была реальность. Тут всё сложнее и больнее.

- На самом деле, тот, кто нашел тебя, сейчас пыхтит мне в ухо, жутко ревнуя. – начала Кайли, указывая на наушник в ухе, и микрофон, спрятанный под волосами. Но я не могла, не простила бы себе, если бы не нашла тебя. Ты же спас меня, даже не раздумывая при этом, что будет с тобой. – Кайли уже выскользнула из объятий Рика, кивнула головой Брауну, и взяв их обоих за руки, повела к одному из столов. Чтобы поговорить, наконец спокойно.   Но сначала нужно было поблагодарить всех. Кто не поскупился на радостные вопли и свист, сопровождавшие поцелуи и объятья. – Спасибо вам. Вы всё-таки помогли мне найти моего спасителя. Ведь, если бы не ваш клуб, куда бы ещё мы пришли, чтобы встретиться. Всем пива и чипсов! – крикнула она официантам, - я угощаю!   - и наконец, уже другим , ровным, спокойным голосом, сказала Рику. – Мне пришло в голову, что я должна найти человека, который готов совершать подвиги просто так. Ну а уж, как я тебя нашла, это другая история. Скажу лишь пока, что тебя нашел очень хороший человек. И он слышит нас.   Если тебе это интересно. Его зовут Эл. А меня Кайли. И ещё раз спасибо тебе, Дайминг.

Глаза Кайли на секунду сверкнули  слезами.. это вам не просто выйти в ураган и вернуться другим человеком. За одни день её вера в людей падала в адские глубины, взмывала до небес, изменив её жизнь, словно заклинание старого волшебника. Но её макияж не предполагает плаксивое настроение. Она – гордая воительница и умеет скрывать свои чувства. Не то, что ошалевший от всего этого бедлама, Браун.

Рик позволил Кайли, как представилась девушка, править балом. Раз уж она здесь королева, а он всего лишь ее гость. Хотя, ее послушать, так он рыцарь в сияющих доспехах, который только и делает, что спасает все подряд налево и направо, причем делает это совершенно бескорыстно. Дайминг сел к столу, стоящему чуть поодаль круглого сооружения, которое и столом-то не назовешь. Официанты расторопно принесли угощение, и остальные, отсалютовав Рику и Кайли своими бокалами с пивом, переключились на поглощение щедрого подношения.

- Ну вот. Ты меня нашла. И даже отблагодарила, - также тихо произнес Рик. – На самом деле, чтобы внести ясность, я не занимаюсь спасением девушек на ежедневной основе. Даже таких милых, как ты. – Дайминг одарил Кайли одной из своих улыбок, против которой устоять было совершенно невозможно. – А теперь, если ты не против, я бы хотел попросить об ответной услуге.

Хоть Рик и улыбался, и говорил мягким негромким голосом, было ясно, что не из тех, кто слышит отказ в ответ на свои просьбы.

Кайли окинув взглядом зал клуба, с удовлетворением отметила, что многие оценили её спасителя, мысленно лайкнула их всех и переключила своё внимание на Рика. Не спаситель? Ну, это он от скромности. Пусть. Нужна помощь? А кто собирался отказываться? Она и нашла его для того, чтобы не остаться в долгу. Иначе она просто не могла. Ей бы не остаться в долгу ещё и перед Полом, но и это дело времени. Сначала – главное. Рикки Дайминг. Кайли провела рукой по шее, проверяя не сдвинулся ли её чокер, поиграла языком, позвякивая пирсой. Наверное, это вредная привычка, но люди всегда так забавно реагируют на её высунутый на мгновение язык, что Кайли ни за что на свете не могла бы отказаться от этой привычки. Вот и Дайминг мило улыбается. И кажется, вполне искренне. Значит он спокоен. Хорошо.

- Хорошо. Я поверю, что ты спасаешь девушек только время от времени, - улыбнулась Кайли, вовсе не пытаясь влюбить в себя своего спасителя. Просто радуясь его существованию. Она сошла бы с ума от его улыбки, но Эл уже занял её сердце. И кажется, все остальные органы… Вон как опять запыхтел наушник.. – И уж, будь уверен, я с удовольствием окажу тебе любую услугу, особенно, если для этого нужно нарушить парочку законов, - Кайли заговорщически подалась вперёд, чтобы быть ближе к Рику, звякнула пирсой о зубки и сморщила носик, показывая как её фиолетово на законы, - Любой ваш каприз в пределах моих скромных возможностей.

Кайли победно обвела взглядом зал и откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки. Мол, ты сам видел, что я могу, если захочу этого.

- Время от времени, да. Остановимся на этом варианте.

Рику ничуть не хотелось тратить время на бесплодные споры, тем более о своей собственной персоне. Тем более, что он знал, что некий Эл, который помог Кайле найти его, слышит каждое слово. Вот с кем Рику очень хотелось бы пообщаться, и желательно лично. Раз он смог найти Рика, то вдруг сможет найти если не самого Мартина, то ведущий к нему след? Как бы ни старалась Кайли выступать в роли королевы здешнего двора, Рику начало надоедать ей подыгрывать. И лишь его врожденный такт и приобретенный опыт не позволяли ему нагло прервать ее выступления на полуслове.

- Кайли, - он привлек к себе ее внимание, легонько дотронувшись до руки. – Мне нужно найти одного человека. Но я не хочу рассказывать всю историю тебе, потом Элу. Давай вы уже послушаете ее все вместе? Я понимаю, что Эл итак нас слышит, но я хотел бы, чтобы его образ обрел реальную человеческую форму. Ты проводишь меня к нему?

Все манипуляции Кайли с ее аксессуарами Рик оставлял без внимания, Браун же, напротив, не сводил с Кайли глаз. Как ребенок, которого впервые привели в цирк.

Кайли улыбнулась.

- Разве я не сказала, что помогу всем, что в моих силах? Но договориться о встрече с Элом ты можешь и сам. – Кайли обвела взглядом зал, уже забывший об их существовании и загудевший в обычном своём ритме. Скосилась на очумевшего Брауна, явно не чувствующего под собой ног. И опять обратилась к Рику, подвигая к нему портативный компьютер и мобильное переговорное устройство военного образца, - Вот, пожалуйста.   Думаю, нет нужды объяснять тебе как этим пользоваться, Дайминг? – спросила она, глядя на Рика в упор. Само собой разумеется, что если она знала о нём не всё, то где, когда и как служил Рик, ей известно было. Кайли нажала кнопку на панели, приводя комп в рабочее состояние и пододвинув себе такой же, произнесла, глянув на Брауна. – Извини, дружище. Мы не рассчитывали ещё на одного человека, но как только доберёмся до Эла, у тебя будет такая же игрушка. Обещаю. – и потом Рику. – Надеюсь, ты не будешь против, если я представлю тебя  Элу, он ждёт этого момента. Очень.

Девушка улыбнулась Рику и перевела взгляд на монитор.

- Доброе утро, дорогой! Можешь познакомиться, это и есть Рик Дайминг! Правда не могу похвастаться, что я нашла его. если уж быть справедливой, то и в этот раз он был настоящим джентльменом. Дама не успела и глазом моргнуть, как он примчался на сияющем монстре. – Кайли закончила представлять Рика, как обычно, высунув розовый язычок с металлическим шариком.

Её  друг расплылся в улыбке, глядя на неё. Потом обратил своё внимание на Рика, а Кайли продолжила:

- Это Элберт Фреди Тринадцатый.   Мой друг.. он может всё… ну, или почти всё!

Если Кайли и была склонна чуть преувеличить способности и возможности мужчин, то кто будет винить в этом женщину?

- Вот теперь, ты сам можешь говорить с ним. Но у меня один вопрос, - шепнула Кайли. Чуть подавшись вперёд, чтобы Рик расслышал её  в  том обычном шуме, который царит в таких местах. Действительно, идея отправиться к Элу была довольно здравой. У него дома  говорить будет на много легче. – Может быть Браун будет полезнее здесь, на связи?

Если бог и наградил Рика Дайминга терпением, которое он многократно умножил за время своей работы  с трудными подростками, то сейчас даже оно было на пределе. И виной тому было поведение Кайли. Да, ее можно понять. Не каждый день тебя спасает кто-то вроде Рика, потом сам же и разыскивает и дает возможность им похвастаться. Но эта манера называть его по фамилии… Да еще это армейское средство связи… Как будто вернулся на несколько лет в прошлое. Хорошо еще, что устроила-таки встречу с этим Элбертом Фреди Тринадцатым. Дальше Рик слушал уже в пол уха. Не интересно ему было, как Кайли пела ему дифирамбы. Он только профессионально улыбался и ждал, пока они уже поедут к этому Элу Фреди.

А вот оставить Брауна на связи хорошая идея. Нечего ему таскаться за ними. Тем более мест на байке всего два. И слишком много впечатлений за один день… Может повредить неустойчивой неопытной психике парня.

Рик отложил гарнитуру и встал из-за стола.

- Кайли, со мной. Браун. На связи. Вернусь через два часа.

Так он ставил рамки и им с Кайли, и самому Брауну.

И, даже не заботясь выслушать ответы, направился к выходу. Если встреча с Элом приблизит его к Мартину, нет причин ее откладывать.

Браун даже если бы и хотел что-то сказать – не успел бы. А Кайли всё равно должна была задержаться. Показать Брауну что и как. Благо, тот всё же не из леса вышел.   Да ещё и поручить последить за ним парня с ресепшена. И уж не потому, что переживала за аппарат, просто она же не знала на сколько этот Браун близок Даймингу.   Когда она выскочила из клуба, он ждал её, сидя на байке.

- Эльберт роуд 13, - сказала она, надевая шлем. Нужно было ещё тысячу раз поблагодарить Эла за заботу о ней. Этот костюмчик из термоткани был просто на все случаи жизни. Он по истине гениальный предприниматель. И не скажешь, что ему всё досталось на золотом блюдце. Хотя, это так и было.   Но как-то его родителям удалось вместе с этим блюдцем подарить сыну ещё и бешеную работоспособность и добрую душу.   Вот  сейчас у неё что? Белая полоса?   Впрочем, мысли могут подождать, а пока, нужно ехать , -  Это не так далеко от того бара, где всё произошло. Сам понимаешь, тогда мне было слишком плохо, чтобы убежать достаточно далеко. Но не так плохо, чтобы не сообразить куда я попала. – Кайли опять улыбнулась, слушая гул мотора и прижалась к Рику, положил свою голову на его спину… Белый шарф развевался, словно белая полоса…

Точно – белая полоса.

Хочешь найти кратчайший путь к сердцу девушки – посади ее на байк позади себя и прокати по улицам родного города. Она увидит его таким, каким еще никогда в жизни не видела. С заднего сиденья байка все кажется совершенно иным. Кайли исключением не стала. Она так доверчиво прижалась к Рику, обхватив его за талию руками, и, казалось, позабыла обо всем на свете. Даже рассказывать, куда ехать. Пришлось Рику самому вспоминать путь к злополучному бару. Один раз он едва не свернул не туда, но Кайли вряд ли заметила.

У бара все же пришлось притормозить, чтобы спросить, куда дальше. Оказалось и на самом деле недалеко. Особенно на колесах.

Обычный ничем не примечательный дом. Каких по всей Англии тысячи. Кайли позвонила в домофон, и дверь тут же открылась. Похоже, их ждали.

Рик, как и подобает джентльмену, пропустил даму вперед. Кайли поняла его жест по-своему, давая возможность полюбоваться на ее аккуратный обтянутый черной тканью, задик. Ну хорошо. Допустим, я оценил, с ухмылкой подумал Рик.

Нельзя сказать, что Эл заждался. Если уж Англию можно проехать за несколько часов, то что такое Ливерпуль? Небольшая прибрежная полоса, только и всего. Но Эл переживал за Кайли. Может быть ревновал. Хотя. кое что он понял, когда изучал объект. Так что ревность, если и была, то несколько другого рода. Эл до жути хотел , чтобы Кайли была рядом с ним. а известие о том. что Дайминг хочет приехать лично стало каплей бальзама на его больную душу. Значит и Кайли будет с ним. что ещё ему пожелать для счастья?

Урчание железного монстра за дверью возвестило об их приезде, и сердце Эла подпрыгнуло. Ура. Он открыл дверь в ту же секунду. хотя для этого ему пришлось ждать её звонка. но пунктуальность - это раз. и он же мужчина. выдержка. это два. Эл с видом серьёзного ботаника принял гостей. если бы Кайли не рекомендовала его, как знатока компьютерного взлома, ну кто бы в это поверил?

- Добрый день, мистер Дайминг. Рад знакомству. - чопорно произнёс Эл. протягивая руку Рику, - Надеюсь, наша встреча вовсе не случайность?

Противоположности притягиваются? Тогда это точно про Кайли и Эла. Кто бы сказал, что эти два абсолютно непохожих даже внешне друг на друга человека смогут быть так тесно связаны друг с другом? Это не нужно даже видеть, это витает в воздухе. То, что называется химия. Как они смотрят друг на друга. Как Эл старается скомпенсировать слишком свободное поведение Кайли собственным подчеркнуто официальным как будто он на приеме при дворе Ее Величества… С одной стороны это забавно, но с другой так трогательно. Эл все еще старается завоевать Кайли, он видит даже в Рике конкурента. Коим Дайминг, разумеется, вовсе не является.

Он пожал протянутую руку.

- Раз знакомству, Элберт Фреди Тринадцатый. -  Рик не менее официально поприветствовал молодого человека, показывая, что принимает правила игры. – Если учесть тот факт, что мне нужен хакер, лучший их лучших, а Кайли порекомендовала вас, наша встреча очень даже не случайна. Где мы можем обсудить подробности?

Эл посмотрел на подругу. Кайли хмыкнула,    покрутила ручками, словно разглядывая и без того безупречный маникюр, потом сделав шаг к Элу, одарила Рика таким победным взглядом, что даже чертям в аду стало бы понятно, что она королева своего короля. И это её добыча уже  в надёжных руках. Попробуй выцарапай. Потом так же легко отошла, уступая дорогу мужчинам, пока Эл жестом показал куда проходить, Кайли оказалась позади процессии.

- Милый, наверное, еда не будет лишней? – проворковала Кайли, словно и на самом деле собиралась отправиться на кухню. Вовсе нет. Она лишь намекнула ему о своём чувстве голода. А он.. Как всё просто в наш век. Он набрал номер  в своём айфоне. Произнёс несколько дежурных фраз. Потом обратился к Рику.

- Что вы  предпочитаете в это время суток, Ричард?

Дайминг с нескрываемым интересом наблюдал за этой парочкой. Какие же они милые в своей подростковой привязанности и стремлении самоутвердиться. Он чуть заметно улыбнулся, проходя вслед за Элом в его комнату. Обычная комната обычного подростка. Вон там, наверное, стояли игрушечные модельки танков или самолетов. Теперь их заменила стойка с дисками. На смену детским книжкам пришли журналы по программированию и предпринимательству…Кто б мог подумать, чем интересуется Эл кроме хакерства…

Кайли из тех, кому приятно получать желаемое по щелчку. А Эл и не против потакать ей. Пока что. Придет время, когда она поймет, что Эл на самом деле шея, которая вертит головой. А пока позволяет подруге побыть главной. И ощутить гордость за нее.

- На самом деле, я всеяден, - ответил Рик, располагаясь в кресле неподалеку от рабочего стола Эла. – Но, если есть возможность выбирать, я предпочел бы что-нибудь из тайской кухни. Например, курицу с острым соусом.

Можно было сказать, что он, как и эти двое, не отказался бы от пиццы, но это выглядело бы слишком уж похоже на попытку им понравиться. А Рику это и не нужно. Он и без того уверен в себе, чтобы заискивать и завоевывать симпатию.

Эл выдохнул с облегчением. Заказал набор роллов, курицу под острым соусом и ещё несколько тайских блюд.

- Чтобы два раза не бегать, - вместо пояснений улыбнулся он. Кайли пару раз незаметно поправила ворот рубашки Эла. Но, теперь, она была его женщиной. Необычной. Дерзкой. Но его женщиной. и сама в разговор уже вмешиваться не собиралась. Если будет нужно – сами позовут. Куда они денутся. Кайли выдохнула, присаживаясь за свой комп, давая возможность Элу быть главным. В конце концов, хозяин тут он. Она без него не сможет сделать ничего.. а вот он… Он мог бы обходиться без неё и дальше. И почему не делает этого? Почему он, имея такую кучу денег, не ищет себе топ модель по ночным клубам? Там красоток навалом. Кайли опять посмотрела на Эла, тоже севшего в своё кресло, развернувшись с Даймингу. Конечно, им нужен разговор. Кайли наклонилась, чтобы нажать кнопку пуска. Пока они говорят, машина прогреется и будет готова к работе.   А Эл уже был готов работать. Не ждать же в самом деле сначала курьера.

- На сколько я понимаю, вам нужно найти кого-то, но так секретно, чтобы об этом не узнали даже ангелы?   - обратился он к Рику.

Чтоб два раза не бегать кому? Курьеру с доставки еды? Такое впечатление, что Эл вообще все делает, не выходя из этой комнаты. Заказывает еду, вещи, общается с миром… Но как тогда он познакомился с Кайли? Тоже через интернет? Потом спросим.

А девочка знает свое место. Уже знает. Интересно, как давно эти двое знакомы? Чувствует превосходство Эла. Нет, здесь то-то еще. Благодарность. Именно. Она не забитая и не зашуганная, она выбирает так себя вести, потому что она благодарна. И стремится создать своему бойфренду комфортные условия существования. Умница. А с первого взгляда сложно сказать. Вот и полагайся на первое впечатление…

- Я ищу его. – Рик показал фотографию на телефоне, где они вместе с Мартином. Счастливые, не ведающие о том, что скоро их счастью придет конец. – Его зовут Мартин Форст. Он как и я из Бамбурга. Пропал чуть больше месяца назад. Полиция. – Рик подавил тяжелый вздох. – Говорит, что сделала все, что в их силах. Но не нашла ни одной зацепки. Такого быть не может. Любое преступление оставляет следы. Тем более, в наш век. Когда ничто не остается незамеченным. Ни перемещения, ни финансовые операции… Я бы начал с проверки счетов его отца. Билла. Я… - Рик замялся, не зная, стоит ли говорить об этом, но решил быть честным до конца. – Я видел сон. И в том сне я видел счета. Это может показаться безумием, но что, если это… Я не знаю… Мое подсознание дает подсказку?

Он не стал говорить о божественном вмешательстве. О таких вещах лучше поговорить с падре. Или хотя бы с Брауном.

Кайли застучала по клавишам, вписывая инфу в строки на экране монитора, а Эл лукавить не стал.

- Сделаем, что сможем. Курьер будет через пятнадцать минут, чувствуй себя, как дома.. кухня по коридору направо, туалет чуть дальше. Всё остальное найдёшь сам.   – как будто перед боем напутствовал он Рика, - А мы, с твоего позволения, чуток тут поколдуем.

Лёгкая улыбка скользнула по губам, уже надевающего наушники Эла.

- Ага, поколдуем, -отозвалась Кайли, тоже закрывая уши, наушниками, - Ты, главное, про еду не забудь.

Пирса звякнула о зубки Кайли, а потом комната наполнилась только шипением компьютерного блока и щелчками компьютерных мышек, и короткими фразами, понятными только им двоим. Рик сколько не пытался извлечь из них полезную для себя информацию, всё равно не смог.   Ему оставалось только ждать, когда редкие носители этого тарабарского языка сочтут нужным сделать дословный перевод в нормальный, разговорный формат.

Курьер доставил заказ, чем привёл в восторг желающих подкрепиться. Рик поговорил по скайпу с Брауном, который тоже уплетал сендвич, запивая его колой. С таким невообразимым удовольствием, что впору заказывай себе эту гадость. Оно и понятно. Родители не слишком балуют сына. А же запретный плод  вкуснее в тысячу раз.

Наконец, наступило время, когда гудение компьютеров стало тише, и клавиши перестали щелкать с такой невообразимой скоростью. Эл снял гарнитуру и развернулся к Рику.

- Что я могу сказать, мистер Дайминг? Вы были правы. Любое преступление имеет финансовый след. Если знать, где искать, разумеется.

- Я правильно понимаю, вы знаете, где искать?   - поддержал Рик иронический тон Эла.

- Разумеется! Ты же хотел найти компетентных специалистов? – Эл и Кайли состроили важные гримасы, но лишь на долю секунды. Улыбнувшись чуть мягче, Эл продолжил, - Не стану врать, не мы лучшие в этой области, но кое-что можем.. Если позволите, оглашу некоторые пункты из того, что удалось накопать скромным труженикам невидимого фронта.

Уильям Форст. Месяц назад совершил путешествие из Бамбурга в  Кентербери (графство Кент), предварительно оплатив полный курс обучения и содержания в одну из частных школ графства. Элитное учебное заведение весьма почитаемо родителями, но имеет дурную славу среди молодёжи. Это одна из последних школ, где ещё не отменили телесные наказания. Более того, применение телесных наказаний приветствуется родителями, оплачивается ими отдельной статьёй. Судя по счёту, Уильям Форст внёс внушительную сумму на воспитание сына. Ещё счета – это оплата с заправочных станций. Деньги сняты со того же счёта Форста, что и оплата за содержание Мартина Форста в школе. Я не знаю, почему полиция не проверила его машину, но судя по его банковским списаниям, он путешествовал через всю страну туда и обратно в один и тот же день.   Но. – Эл, сделал почти театральную паузу, привлекая внимание к следующей информации, - Это ещё не всё. Хотите продолжения?

- Директор этой школы. Хьюго Тейлар. Бывший военный.. во время службы в Югославии был заподозрен в пытках и издевательствах в лагерях перемещенных лиц. А потом и в мародёрстве. После чего ему было предложено другое место службы. От чего он, естественно отказался. Но вот, нашел себе работу по способностям. Где, к тому же, за издевательства приплачивают.   И ещё один факт, если вам это будет интересно.

Хьюго Тейлар и Уильям Форст служили в одном воинском подразделении сил в Персидском заливе. Хотите знать чем они там занимались? Прочитайте все статьи про несанкционированное применение запрещенного химического и бактериологического оружия, а так же жестокое отношение с мирным населением. И будьте уверены, там были эти двое. И уж точно, они не ушли восвояси без жирного куса в карманах. Но поскольку любое доказательство их вины бросило бы тень на все миротворческие операции государства, они преспокойно пополнили свои счета и вернулись домой.

Чем дальше Рик слушал Эла, тем сильнее закипала в нем ненависть. Поднималась горячей волной, душила, требовала выхода. Так эти два психопата еще и служили в Югославии. Вот бы они встретились Рику там. Он бы устроил им геройскую смерть на поле боя…

Но не попались. Ничего. Попадутся здесь. Особенно теперь, когда Рику известны и имена, и, если попросить ребят, он сможет собрать на них такое досье, что любой суд признает их виновными. И все адвокаты мира не смогут их оправдать.

Конечно хотелось бы порвать этого Хьюго голыми руками. Как только Рик начинал думать о том, как этот мясник переносил методы, применяемые к перемещенным гражданам, на молодых учеников, кулаки сжимались сами собой, кровь шумела в ушах и все мышцы напрягались от прилива адреналина. Но это не метод. Он не станет уподобляться этим паскудным свиньям. Как бы Даймингу этого ни хотелось. Он будет действовать умнее и хитрее.

- Вы не могли бы… - начал он хрипло, прочистил горло и продолжил. – Не могли бы распечатать мне эти доказательства бесчинств этих двоих. Подумать только. И эти свиньи позорили честь британской армии. В то время, как другие за них жизни отдавали. Жаль, не попались они мне тогда…

Рик не собирался афишировать тот факт, что он тоже служил, само вырвалось.

- Теперь они больше не военные. Разве что военные преступники. И да. Заверяю вас. Свои источники я не выдам.

Как все хакеры, Эл и Кайли должно быть дорожили своей анонимность. И Рик уважал их выбор.

- И можно поточнее узнать адрес этой школы и вообще все про нее?

Первое правило любой военной операции. Сначала изучи место, до мелочей проработай план, а потом уже лезь в пекло. Тем более, что чем кончается импровизация, Рик ощущал теперь постоянно. Пока рана будет заживать, забыть не даст.

Эл демонстративно сделал жест рукой, будто факир на сцене, а Кайли, щелкнув по клавише, оживила принтер. Ещё несколько минут, и на ладонь Эла легло несколько листов бумаги, горячей, словно печенье, вынутое из духовки.

- Пожалуйста, - прокомментировал Эл, протягивая листы Рику, - Здесь досье на обоих фигурантов. Номера счетов. Адрес учебного заведения. Поэтажные  чертежи здания. Расписание занятий и распорядок дня школы. Некоторые отзывы о ней. Одно могу добавить – пробраться туда будет не просто. Охрана там организованна по армейскому образцу и с применением всех новейших технологий. Эффекта неожиданности точно не произвести. А найти и спасти человека, это вам не просто так. – Эл покачал головой, перебирая возможные для него варианты, - Мы, конечно в деле?

Вопросительный взгляд на Рика говорил сам за себя. Молодые люди жаждали поучаствовать! Очень!

Рик потянулся за листами, которые ему протянул Эл, слегка поморщившись от боли.

- Спасибо. Приятно иметь дело с профессионалами, - произнес он, углубляясь в изучение бумаг. Даже поэтажные чертежи… - Любишь смотреть сериалы?   - Рик мельком глянул на Эла. – Представлять себя на месте бойца SAS? Поверь, в жизни все намного прозаичнее, опаснее и грязнее. Так что спасибо за помощь. Но на этом наше сотрудничество заканчивается. Я правильно понимаю, что денег вы не возьмете? Тогда в любое время. Если вам нужна будет помощь. Обращайтесь. Если сам не смогу, то, по крайней мере, подскажу, к кому обратиться.

Эл поморщился при слове «денег», но вытерпел отказ спокойно. Он прекрасно понимал всю опасность. Но и очень хорошо знал, что обычно люди возвращаются к нему. Слишком уж необычные услуги он оказывал. Эл сделал ещё один жест. И в его руке появилась карточка.

- Не смею задерживать. И, уж, конечно, если понадобится моя помощь, я буду рад оказать её в любом из указанных видов, - Эл указал на перечень услуг в визитке. А там было на что полюбоваться. И уж оснащение некоторой спецтехникой, напичканной электроникой должно было заинтересовать Рика.   – Приятно было познакомиться. Ещё приятнее будет узнать, что и наши, и твои усилия не пропадут в бездне вязкой трясины правосудия.

Вот интересно, этот парень глава подпольного синдиката, поставляющего нелегально спецоборудование, или кто? Кем бы он ни был, Рику, по большому счету дела не было. Он не полицейский и не налоговый инспектор чтобы интересоваться подобными вещами. Достаточно знать, что Эл здорово помог ему, не задавая лишних вопросов. И Рик задавать их не станет. Странно только, что Эл так легко отказался от участия в операции по спасению Мартина. Только что так рьяно рвался в бой.

Кайли встала чуть за спиной Эла, приобняв его сзади.

- Спасибо тебе, Дайминг ещё раз. Ты ведь не просто помог мне избежать банального изнасилования. Ты же понимаешь. Ты изменил мою жизнь. Спасибо тебе, Ричард. И помни, я в долгу. И я  не забуду этого.

Слеза, блеснувшая от воспоминаний того дня, так и не скатилась. В итоге, Кайли была счастлива. Там был только страх. Но он уже позади.

А вот и объяснение. Кайли. За нее Эл переживает и не хочет подвергать опасности. Разумно. И по-взрослому ответственно.

- И тебе спасибо, Кайли. Ты помогла мне многое понять.

Улыбнувшись на прощание обоим молодым людям, Рик вышел, прихватив визитку Эла. У него было срочное дело. Пора было вернуться и забрать из бара Брауна. Отвезти его назад в приход и уже приступить вплотную к поискам Мартина. Но до этого ему ещё нужно многое обдумать…

Падре возвращался с кладбища. Его разговор с женой в этот раз был долгим. На проповеди не хватало Брауна. Но он всё же позвонил, как только стали расходиться люди, пришедшие послушать слова падре. Серафим говорил о прощении. О том, что Господь учил прощать. И ждать. Может быть. Ему самому это было нужнее. Когда-то ведь и ему понадобились силы, чтобы простить всех, кто не смог помочь Заре остаться с ним. И себя простить. Потому что это страшно тяжело остаться, когда она уходит. Медленно. С болью. С муками. Но безвозвратно уходит от тебя. После звонка Брауна, он отправился на кладбище. С моря дул пронизывающий ветер.. теплый дни были на исходе и нужно было готовиться к холодам. Зара бы сказала, что мудрый человек носит плащ и в хорошую погоду, но теперь погода может быть любой каждую минуту. Осень и море делают плащ совершенно необходимым атрибутом. Между могильными плитами качалась на ветру желтая трава. Ей было сыро и солоно на морском ветру. Падре шел, держа ладонь над кончиками травинок, будто поглаживая их. Им ведь тоже хотелось тепла и заботы. Но главные люди, о которых сейчас думал падре, должны были появиться с минуты на минуту. Он рассчитывал ещё успеть накормить их ужином. Ведь сам же сегодня распекал их, ратуя за соблюдение режима.

Он услышал гул мотора, когда подходил к двери своей квартиры….

Когда Рик остановил свой байк подле дома падре, уже почти смеркалось. Опоздал, подумал Рик с неприятным осадком досады на душе. Обещал же. А служба вон уже закончилось. Прихожане, которые с нее возвращались, попались ему по дороге. Многие приветственно помахали рукой. Милые все же люди тут живут.

Браун всю дорогу не проронил ни слова, что Рика весьма устраивало. Ему было, чем себя занять. Первая волна горячей ненависти уже улеглась, уступая место холодной ненависти. Рик не будет действовать опрометчиво, больше нет. Спасибо Элу, с поэтажными планами он разработает операцию досконально. Разумеется, сам понаблюдает за этим заведением. Сначала издали, потом и изнутри. Изнутри… как попасть внутрь, не вызвав подозрений? Прикинуться сантехником? Наняться уборщиком? Охранником? Не то, все не то. Нужно нечто такое, что не вызовет подозрений. А техперсонал, разгуливающий по всему учебному комплексу, явно вызовет лишние вопросы. Над этим надо еще подумать. Может, придется оставить этот вопрос до прибытия на место.

Серафим улыбнулся, поднял руку, чтобы поприветствовать молодых людей. Бог послал их, чтобы он снова почувствовал вкус жизни. Нужно поблагодарить его завтра за это.

- Добрый вечер, молодые люди, - с улыбкой, так и оставшейся на его губах, произнёс падре, когда Рик остановился рядом с ним. – Я ждал вас. Надеюсь вы достаточно голодны, чтобы отправиться на кухню? Я сварил отличную похлёбку и рагу. Буду вас откармливать. – Серафим подержал калитку церковной ограды, чтобы Рик закатился на своём монстре на задний двор, потом прикрыл её, - А теперь я жду вас с вымытыми руками за столом. На сборы десять минут.

Рик с Брауном переглянулись. Браун даже прыснул от смеха. А Рик состроил рожицу. Вот так меняются роли . Утром главным был один. Потом другой. Но к вечеру всё вернулось на круги свои. Падре вовсе не собирался выпускать ситуацию из-под контроля. За молодыми людьми нужен хороший присмотр. И ему так было нужно чувствовать себя в ответственности за кого-то.

На столе стояли небольшие чашечки с ароматной похлёбкой. Кажется, это телятина?

Рик быстро привел себя в порядок после дороги. Сам сменил повязку, благо опыт есть, и сноровка. По его оценкам рана заживает неплохо. Уже можно переходить к активным действиям. Хватит отсиживаться у падре. Как бы это и было приятно. Вот только как сказать об этом самому Серафиму? Расстроится ведь. Дайминг решил отложить разговор на после ужина. Когда Браун уже пойдет домой. Тогда и поговорит с падре один на один.

- Пахнет восхитительно!

Тайская кухня тайской кухней, а сваренная дома да с любовью похлебка все равно душе милее. Похоже, и Браун был того же мнения.

Серафим хотя и был сам голоден, но с нескрываемым удовольствием наблюдал, как двое парней истребляют еду. Это действительно непередаваемое ощущение. Обычные бытовые вещи иногда приносят радость, словно праздник в доме. Когда похлёбка была съедена, Браун опередил падре, собрав миски. Он проворно, будто и сам каждый день запекал в духовке овощное рагу, вынул противень. Разложил по тарелочкам кусочки и поставил на стол.

- Можете начинать, я через минуту, - радушно предложил парень, направившись к раковине. Через минуту миски уже стояли в подставке, сверкая вымытыми фарфоровыми боками, а Браун уже поглощал рагу. Но от чая он уже отказался, хотя и посмотрел на печенье, приготовленное Серафимом с жадностью. – Мне домой пора. Мама…

- Я знаю. Беги. – Серафим сунул в руки Брауну увесистый пакетик с печеньем, а Рик, как будто вспомнив самое важное, встал из-за стола, чтобы отдать Брауну комплект, оставленный Кайли. Зачем ему два нэтбука? К тому же, он был в состоянии купить себе любой компьютер, чего не скажешь о Брауне.   А мальчишке конечно хотелось иметь такую игрушку. Так, что в этот вечер Браун шел домой, как в Рождество, весь в подарках. Разве это не праздник? Конечно, самый настоящий праздник.

Когда они остались вдвоём, падре уже мог спокойно спрашивать Рика обо всём, что хотел услышать.

- А теперь, ты можешь рассказать, как прошел день и что ты смог узнать о своём деле? – Серафим не был нетерпеливым человеком, но он беспокоился. И в этот день, он беспокоился больше обычного. – Как твоя рана? Всё в порядке?

- Да, все в порядке, заживает. По крайней мере, это я могу контролировать. А все остальное… События просто происходят, а я, кажется, даже на них не влияю.

И Рик изложил падре в подробностях все. Как они приехали в бар, как их там встретили, о Кайли и Эле, о том, что эти двое хакеров нашли на Форста и Хьюго… Отдал падре бумаги, которые привез с собой, чтобы тот изучил.

- И вот теперь я думаю. Как мне попасть внутрь. И добыть доказательства того, то здесь, - кивнул на бумаги, - написано. Спецоборудованием Эл снабдит, это самая простая часть. Я хочу сравнять этот змеевник с землей. – Глаза Рика яростно сверкнули. – Но сделать это законным путем. Хотя проще было бы просто уничтожить. Помните, как на Востоке. Удар с беспилотника и готово дело…

- Беспилотника? Ты же понимаешь, что тут всё наоборот? – падре смотрел в бумаги, понимая, что всё это не просто грязно. Это жутко опасно. И главным образом для того, кто находится внутри этого кошмара. Для Мартина. Никто не видел тела детей, обучающихся в этой школе. Но вот фотографии из горячих точек впечатляли . Отталкивающее зрелище. А главное, Серафим отлично помнил несколько замятых тогда скандалов. – Тогда все эти скандалы замяли. Я не уверен, что этого человека можно остановить, осудив за прошлые преступления. Но доказать его прямую вину за издевательства сейчас. Тут. В Британии. В мирное время. Над несовершеннолетними…  можно будет только в одном случае – если родители этих детей подадут иски. Но всё это – сбор доказательств и борьба с этим монстром, всё это можно делать только когда будешь уверен в том, что твой друг в безопасном месте. Понимаешь? Пока он там – ты уязвим. Этот человек – военный. Он изувер. Поэтому, будь уверен, он воспользуется шансом прикрыться Мартином. Ты понимаешь о чём я говорю?

Голос падре был сух и глух. Вот только что он был счастлив только от того, что может накормить парней супом. А теперь, он мыслит, как стратег. Ещё бы. Там находятся люди.   И эти люди нуждаются в помощи.

- Ты не будешь против, если я изучу эти бумаги поосновательнее? Я чувствую, что есть какой-то выход. Точнее – вход туда. Но пока не могу понять. Могу я почитать их ночью?

- Думаете, я не понимаю? – Рик почти выкрикнул это, но взял себя в руки. Прошелся по тесной комнатушке, чтобы успокоиться. – Все я прекрасно понимаю. И раз эти нелюди до сих пор остаются на свободе, значит, у них все устроено так, что не покопаешься. И еще неизвестно, как далеко простерли свои сети эти коррумпированные пауки. Их кто-то прикрывает. Кто-то сверху. Не знаю, мэр или кто из министерства образования, не исключено, что оба сразу. И не они одни. Это навскидку. И что доверять нельзя никому, я тоже знаю. И что родители не бьют тревогу, означает, что они либо в неведении, либо в страхе. И что проработать надо все четко. И что все это может занять не один месяц даже. Но Мартин. Он там. В этом аду. Если я войду, без него я не выйду. Пусть даже мне придется прорываться с боем. Рик вспомнил о пистолете, который отобрал во время той драки в баре. Он все еще хранился среди его вещей. - Да, конечно, изучайте, сколько будет нужно, падре, - уже совсем тихо сказал Рик. – Правда, ночью спать надо…

Падре видел  боль в глазах Рика, слышал её в голосе. Решимость – это очень хорошо. Но к ней должен прилагаться хороший, верный план действий. Когда Бог решает наши судьбы, он даёт столько испытаний, сколько человек в состоянии преодолеть. А когда люди занимаются решением судеб, они думают чаще всего лишь о том, чтобы их банковские счета имели больше нулей.

- Ночью обязательно нужно спасть. Особенно, тебе. Набирайся сил. И готовься. – Серафим расставлял на столе, наполненные душистым чаем с ромашкой, чашки. – Вот сейчас выпьем чаю, и отправимся отдыхать. Не волнуйся, никто не сможет работать больше, чем в его силах. А я уверен, что смогу найти хоть одну зацепку. Ведь и меня же чему-то учили в Эдинбурге, правда, тоже с ротондовой тростью. Тогда это было бесплатно и исключительно ради достижения лучшего результата. У нас не было одержимых изуверов среди учителей. – падре сделал глоток чая, прикрыл глаза, отдавшись секундным воспоминаниям, - Я хочу подумать. Хочу помочь. А главное, я хочу сделать так, чтобы не было этого кошмара в жизни людей.

Когда вся посуда была помыта и развешана, мужчины разошлись по разным комнатам. У них была ночь. Ночь, как граница света и тьмы….

Меня тоже учили, подумал Рик. И военная подготовка у меня тоже есть. Вот только как мне это поможет решить эту проблему?

Большую часть ночи Рик провел без сна, прикидывая разные варианты и тут же отметая их. Если даже он поднимет свою лицензию врача, то под каким предлогом проникнет на территорию учебного заведения? Для начала устроит там эпидемию? Такое только в фильмах бывает. Поднимет родителей учеников на бунт? Но у него нет доказательств. Нет фактов. Лишь голословные обвинения. Выроет подземный ход? Разве что. Или на параплане прилетит. Из той же области фантастики, как и все остальное…

Из головы никак не выходили мысли о Мартине, а услужливое воображение рисовало картины одну страшнее другой. Если Форст сделал такое с самим Риком, то что творится с Мартином? Усилием воли Рик отгонял все эти мысли. Ничего еще неизвестно, твердил он себе. Когда узнаю, тогда и буду расстраиваться. Помогало не очень.

Казалось, Дайминг с трудом может дождаться утра, а когда оно наступило, был бы рад еще немного поспать. Ночь не принесла желаемого отдыха. И, как он ни старался, смыть следы бессонной ночи не сумел.

Серафим готов был немедленно отправиться к Рику, чтобы показать ему этот листок со списком дополнительных услуг, которые нужно было лишь оплатить, и отослав в учебное заведение электронную копию квитанции об оплате, быть уверенным, что всё будет сделано в лучшем виде. Но не стал этого делать, подавляя порыв.. от одной только мысли, что Рик вот так же рванётся куда-то , да ещё и посреди ночи.   Кто-то же должен быть благоразумнее и мудрее.

Сам же говорил, что утро вечера мудренее. Вот и терпи до утра. И думай. Думай! Смотри список. Ищи.

Помимо регулярных посещений культурных объектов, морских и сухопутных путешествий, медицинских осмотров, подарков Санта-Клауса и многого другого, был ещё очень обнадёживающий пункт.

Посещение исповедальни в школьной церкви, что было бы вполне нормальным, если бы не требовало оплаты, хотя и символической. Но ниже был пункт с куда более внушительной суммой в конце строки. Личное посещение священника, если воспитанник болен или наказан. Далее следовало ещё несколько вариантов духовного воспитания либо воздействия на неокрепшие умы и души. Вплоть до вызова служителей других верований и конфессий.   Но главное, что из этого следовало, можно внести оплату на тот же счёт, что и ранее. А Серафим несколько раз проверил это, и убедился, что во всех платежах Форста фигурирует один и тот же счёт. Конечно, учитывая личное знакомство Форста и Тейлара и ту скорость, с которой им удалось оформить Мартина  в учебное заведение, понятно было, что велись телефонные переговоры и согласования. Но ведь и у Форста могут быть проблемы. Точнее – они и так есть . Уильям за решеткой.   И у Тейлара может связь барахлить. Почему нет?

Когда утром Серафим говорил всё это Рику, глаза которого загорались обретаемой надеждой на спасение любимого, он и сам поверил в эту невероятную любовь.

- У меня есть некоторые сбережения, и я мог бы взять отпуск… - начал было Серафим самую трудную часть своей речи, предполагающую, что он может оплатить  для Мартина Форста индивидуальное посещение священника, а за тем, сам же отправится туда, чтобы найти молодого человека….

- Абсолютно и категорически нет!

Рик был настроен решительно, и это было видно невооруженным глазом. А еще он был рассержен и даже не пытался скрывать этого.

- Вы даже не приблизитесь к этому проклятому месту! Еще не хватало! Я итак втянул вас в эту авантюру. Теперь вы хотите пойти в логово зверя, даже не представляя, что там может вас ожидать? А если вас поймают? Раскроют? Вы можете представить себе, каковы будут последствия? Лишение сана и прихода лишь самые невинные из них. Вы готовы рискнуть всем ради чего? Ради кого? Ради парня, которого вы даже не знаете! Которого в жизни не встречали! Нет, падре. Я не подвергну вас риску. Ни за что. К тому же. Если вы пойдете туда, мне придется все время думать лишь о том, чтобы прикрывать вас, а не о выполнении собственной миссии.   Так что ответ отрицательный. Вы останетесь здесь. Где вы нужны и необходимы. А ваши прихожане? Вы о них подумали? Что будет с ними, если вас не станет здесь? Нет. - Снова качнул головой Рик. - Мартин это моя ответственность, а приход ваша. И пусть каждый займется своим делом. А деньги. Вы прекрасно знаете, что я их не возьму. Этих гадов нужно проучить. Змея укусит свой собственный хвост. - Лицо Дайминга приобрело хищное выражение. - Тем более, мы же не станем уподобляться им и оставлять финансовый след? Разумеется, нет. Мы не столь наивны и глупы, - ответил он сам себе. - И спасибо за все, Серафим, за приют, за помощь, нет предела моей благодарности, но я злоупотребляю вашим гостеприимством. Пора мне в путь.

Серафим конечно не ожидал такой бурной реакции. Уж слишком эмоционально Рик взялся за дело. Слишком. Очень хотелось остудить его пыл. Ведь дело явно опасное.

- Послушай, сынок. – начал Серафим мягко и тихо, Я хочу только чтобы ты всё сделал правильно. А для этого постарайся забыть про эмоции. Только сознание должно руководить тобой. И сердце. Оно будет подсказывать тебе, когда нужно. Оберегать тебя. Направлять тебя. Только будь спокоен и слушай его. Я знаю, ты всё сделаешь правильно. Я верю в тебя. – падре не позволил себе сорваться. Но и у него были эмоции. Ему хотелось внести свой вклад. Очень хотелось. – Ты знаешь, не торопись исчезать. Поешь. У меня для тебя будет подарок. Поверь, он пригодится тебе.

Украдкой смахнув слезу, Серафим вышел в помещение церкви. В его квартире всё было близко. А особенно работа.

- Знаешь, он говорил, стараясь прятать лицо, нарочито равнодушно и глухо, чтобы не срываться на крик, - Никогда не знаешь, что в жизни пригодится. Когда-то , несколько лет назад я был на одном съезде разных религиозных конфессий. Ну, это когда всё священники обнимаются и фотографируются, как туристы, - улыбнулся он, очерчивая рукой какую-то дугу, означающую объединение всех священников. –  Мы там старались определиться, как этот мир будет жить дальше. А в конце обменивались подарками. Тут кое-что, я думаю, может тебе пригодиться. А главное, это будет тебе по размеру. А то я несколько лет думал, зачем мне одежда таких размеров. Вот теперь стало понятно, что Бог послал мне это для тебя.

И Серафим протянул пакет, в котором лежали облачения священников разных вероисповеданий.

Он тогда тоже некоторым из встреченных друзей подарил свою сутану, хотя конечно, понимал, что такого маленького размера ещё нужно было поискать. Но ведь они дарили облачение друг другу тогда не для того чтобы носить его. это выглядело бы как минимум странно. Это была память. Приятные тёплое ощущение всеобщего единения…

Рик прекрасно видел, что обидел Серафима, отвергая его помощь. Но какой у него был выбор? Разве он был вообще? Не особо. Пусть лучше обиженный, но в безопасности.

- Я не... - начал было Рик, но падре его не слушал. И когда он вернулся со свертком в руках, Дайминг не сразу понял, что там. А когда по настоянию Серафима развернул, то с трудом мог сдержать нахлынувшие чувства.

- Нет, я не могу взять это. Это слишком... личное. Это не просто одежда, это воспоминания, это часть вашей истории, часть жизни, нет. - Рик отрицательно помотал головой. Хотя идея ему понравилась. Кто заподозрит священника? Кто распознает в нем террориста, который собрался похитить одного из учеников, да еще и наоставлять повсюду жучков, камер и в конечном итоге подорвать основы существования этого заведения?

И в конце концов Рик позволил себя уговорить. Он выбрал облачение представителя иудаизма. По его подсчетам, мало кто являлся сторонником этой религии в Британии, это поможет избежать разоблачения из-за возможных неточностей в деталях. И еще ему пришлось заверить Серафима, что он будет оставаться на связи и, если понадобится помощь, немедленно даст об этом знать.

И, конечно, Серафим не отпустил без завтрака и благословения.

Когда Рик садился на свой байк, тоска  осторожно устроилась сзади. Вот сейчас он уедет, а Серафим останется. Снова один в своем маленьком уютном домике. Да, его прихожане всегда рядом, но это же совсем другое. Чем когда с тобой живет тот, кому ты можешь подарить свою заботу, и кто с благодарностью ее примет...

Вскоре Дайминг уже выехал на трассу и с каждым километром, что он преодолевал, почти физически чувствовал, как Мартин становится ближе и ближе.

- Мы ждали его родителей, - бормотал прыщавый очкарик, который представился классным руководителем Мартина Форта, - Или обычного викария… но еврейского раввина… - его удивлению не предела, но и слишком много говорить он тоже не мог, едва поспевая бежать по затемнённым коридорам жилого корпуса школы за высоким голубоглазым раввином в черном костюме, посещение которого почему-то оплатил отец одного из его воспитанников. Если он хотел поиздеваться над умирающим сыном, то трюк был явно удачным, потому что молодой человек и так дышал на ладан. Глядя на его впалые глаза и восковую кожу и не скажешь, что он молодой человек.

- Вот уже неделю у него жар. Наш врач говорит, что нет ничего страшного. И воспаления никакого нет. Но Мартин не поднимается с постели. Для него отменили все занятия и нак… - воспитатель осёкся, постеснявшись произнести это слово перед священником. – Мы подумали, что приедет кто-нибудь из его родственников… Пытались связаться, но увы…. Ни на звонки, ни на электронные письма никто так и не ответил. А потом поступил этот платёж. Мы были удивлены... даже не поверили. Но – вот. Вы здесь….

- Но вот я здесь, - сухо ответил Рик. – Если бы вы были чуть умнее, то понимали бы, что раввин никогда не спросит какого вероисповедания человек, нуждающийся в помощи, он просто её окажет. Это понятно?

Он не намеревался вступать в переговоры с кем бы то ни было, чтобы не создавать иллюзии того, что он им чем-то обязан. Вовсе нет. Его нанял вполне конкретный заказчик. Для вполне конкретного дела. И все, что помимо, его внимания недостойно.

- Неделю жар? - переспросил он, стараясь не выдать своего волнения. А лишь демонстрируя раздражение и недовольство. - У вас что, здравый смысл отсутствует напрочь? Сострадание в конце концов? Вы не понимаете, что вашему ближнему нужна помощь квалифицированных специалистов? Или ваш врач придерживается средневековых представлений? Что все новое и прогрессивное это вред, и недопустимо прибегать к помощи извне?

Или вы здесь что-то тщательно скрываете, если не позволяете своим воспитанникам покидать пределы школы.

Вопрос по поводу родственников Рик пропустил мимо ушей. Предпочел сделать вид, что пропустил. А сам про себя ухмыльнулся. Знал бы Билл, как в его отсутствие распоряжаются его счетом...

Мартин бредил. Жар не проходил целую неделю. И его сознание будто осталось в каком-то тёмном боксе. И не могло найти выход из него. Он только шептал, растрескавшимися от жара губами.

- Рик, Рик не покидай меня! Рик.. Найди меня... – иногда сдавленный стон переходил в хриплый  крик. В уголках губ Мартина запеклась кровь, кожа на губах растрескалась и висела лохмотьями. Под тоже запеклась кровь. От того, что Мартин сжимал кулаки. До хруста. Сдирая кожу на ладонях. Лишь бы никто не заметил зажатый в кулаке листок с рисунком, лишь бы хоть иногда чувствовать, что он жив. Или забыть об этом… - Рииик! Помоги! Спаси меня, Рик! Мне больно! Ты слышишь меня? Рииик! Рик, я люблю тебя! Я жду тебя! Рик, ты слышишь меня? Рик! Я умру без тебя…. Я не вынесу этого ужаса, не вынесу… Спаси меня, Риииик…

Синяки от постоянных побоев за неделю стали размытыми желтовато-зелёными пятнами на исхудавшем теле. Его перестали бить ежедневно, как было заявлено в контракте, но пока не состоялись переговоры с родителями, кормили его всё так же ограниченно. Что тоже не способствовало выздоровлению. Но связаться с родственниками не получалось. Какие-то странные проблемы со связью. Хьюго Тейлар по нескольку раз в день пытался дозваниваться до своего старого знакомого Уильяма Форста, но его телефон не отвечал. Посылал электронные письма, но тоже безответно. А несколько дней назад в школе произошло невероятное. Но все телефонные аппараты перестали поддерживать связь. А вызовы мастеров по наладке оборудования, пока не дали результатов.   Школе пришлось обходиться факсимильной связью и электронной почтой.

Так что, во избежание штрафных санкций по неисполнению контракта, Мартина Форста держали всё в той же комнате с одним небольшим окошком высоко над полом, но иногда пускающим к нему тоненький лучик солнца на рассвете. Скоро зима. И солнце перестанет заглядывать к нему даже по утрам. Но пока оно согревало щеку Мартина, он надеялся… даже в бреду ощущая любовь Спасителя…

Одинаковые двери в одинаковых коридорах тянулись, казалось, нескончаемым пунктиром, прежде чем. Воспитатель остановился у одной из них.

- Простите, пад… Простите. Сэр, я не могу нести ответственность за то, что заказчик указал в контракте. Я лишь исполняю предписания. – попытался оправдаться он, - тем более, что мы не можем связаться с заказчиком уже неделю. Ведь мы и сами не заинтересованы в неблагоприятном исходе дела. Вы же понимаете. – заискивающе лепетал он. – Мы лишь исполняем…  простите… простите, - он нарочито долго возился с замком, открывая дверь. Чем скорее не остудил, но вызвал ещё больший гнев посетителя. И без того смотревшего на него расширенными глазами от того, что больного человека держат под замком, как преступника.

Первое, что бросилось Рику в глаза, это убогость помещения. Никаких обоев на стенах. Только облезлая штукатурка. Окно. Если это можно назвать окном. Даже не пропускало свет в этот… карцер. Это даже не келья. Это самый настоящий карцер.   А еще воздух. Тяжелый, спертый. Еще бы Мартину не стало плохо…

Мартин? Это Мартин? Дайминг с трудом узнал в этом живом трупе, лежащем на скомканных простынях прежнего жизнерадостного парня, которого он помнил с их последний встречи.

- Боже всемилостивый, - сорвалось с губ Рика. – Он же живой человек! Есть в вас хоть капля сострадания?

Практически непосильной задачей было не выйти из образа иудея-священника. И еще сложнее не разнести всю эту их богадельню вдребезги.

Мартин, Мартин, я здесь. Я спасу тебя из этого ада. Так хотелось крикнуть, чтобы его услышали. Но Рик не мог. Крик раздирал его изнутри, теснился в горле, не давая вздохнуть. Усилием воли он заставил врача в себе выйти на первый план. Он почитал чуть ощутимый пульс, дыхание, прикоснулся к пергаментному лбу, хоть итак было ясно, что у Мартина жар.

- Я его забираю.

Рик откинул одеяло. Картина, представшая его взгляду, была еще более ужасающей. Он гневно воззрился на воспитателя.

- Это что.

Он указал на заживающие следы побоев.

- Я задал вопрос. Что. Это. Такое.

Будь у него в руках та самая кувалда, она не произвела бы такого эффекта, как звучание его слов.

Очкарик, казалось стал ещё ниже ростом, съёживаясь под напором Рика.

- Я… Понимаете, у нас контракт.. мы.. – Он осёкся, понимая, что ни его пустых объяснений, ни оправданий никто не услышит. Воспитатель суетливо сгорбился, хватая кружку с водой и поднося её к припухлым губам Мартина. От судорожных движений, вода из железной кружки качнулась, обливая больного. Мартин вздрогнул, открыл глаза.

Ему показалось, что он слышал голос Рика. Он всё пытался прислушаться и понять, что происходит. Но никак не мог хотя бы заставить себя хоть на секунду оторваться от образа Рика, который он старательно держал в подсознание, чтобы не сойти с ума... чтобы хотя бы помнить кто он, и как здесь оказался. И вдруг его горячую кожу накрывает холодящая волна... что это? Вода? Откуда? И откуда этот голос?

- Что это… Что это такое…

Спёкшиеся губы едва давали звукам слетать с губ. Слабый голос не узнал бы и он сам Мартин…

Если бы не Мартин… Рик убил бы этого прыща. А так лишь взял за грудки, приподнял над полом и процедил сквозь зубы, прожигая полным ненависти взглядом.

- Я сейчас твой контракт гребаный на тебе самом отработаю И скажу, что так и было!

А потом отшвырнул его от себя с такой силой, что стены комнатушки содрогнулись, когда в них врезалось тело воспитателя. Что с ним было дальше, Рик уже не смотрел. Он закутал Мартина в одеяло, легко подхватил на руки и понес к выходу. На пути ему попался какой-то мужчина, который пытался что-то возразить, кажется, это и был директор школы… Рик просто задел его плечом, держа Мартина как ребёнка. А потом просто переступил через пыхтящего на полу Хьюго. Попадались еще и охранники. Но не посмели остановить священника силой. Да у них и не вышло бы.

Так Рик беспрепятственно доставил Мартина до арендованной серой ауди, которую он взял на прокат, понимая, что раввин на байке будет выглядеть довольно странно. Бережно уложил на заднее сиденье, сам сел за руль и быстро уехал из этого проклятого места.

Хьюго Тейлар торопился, чтобы успеть проконтролировать ситуацию, и может быть, понять почему не выходит на связь его приятель. Вот ещё месяц назад он радовался, что не только удалось заключить выгодный контракт, но и получить удовольствие от его исполнения. Ещё недавно он собственноручно воспитывал молодого человека, вбивая ему святое учение ротондовой тростью, а теперь он терялся в догадках и опасался, что всё сорвётся. Расторжение контракта по его вине грозило выплатой большой неустойки, невзирая на личное знакомство. Но не успела поступить информация о платеже за новую услугу, как приехал какой-то человек, показавший уведомление о заключении контракта. Мало того, его уже проводили к воспитаннику. Боже, какая исполнительность! Хьюго рычал на подчинённых.   То от них не дождёшься хоть мало-мальски нормальной работы, то они, вдруг, бегают за каким-то раввином! И это в учебном заведении, где изучают Закон Божий! Что за блажь пришла в голову Биллу, Хьюго разберётся потом. Но место, где хранят традиции англиканского воспитания не может посещать какой-то там иудей!

Лысеватый, с отвисшим животом, из-за которого брюки приходилось носить на подтяжках,   Хьюго, как ему казалось, бежал по коридору, желая самолично выставить иноверца за ворота школы. Но этот здоровенный мужик рванул ворот его накрахмаленной белой рубашки так резко, что директор прикусил до крови собственный язык, падаю ему под ноги. А тот лишь переступил через булькающего что-то нечленораздельное Тейлара и зашагал дальше. Раздутые щёки побагровели от напряжения и возмущения, но остановить раввина он так и не смог. Чего не сделала и охрана, с нескрываемым наслаждением взиравшая на то, как топчут ногами их директора. Всё, что удалось Тейлору, это наорать на всех, кто попался на глаза, чтобы эти довольные рожи хотя бы тоже стали пунцовыми. Его бешенству не было предела. А ведь, когда воспитанники знакомятся с ним при поступлении на курс, он выглядит, как Санта Клаус, только что не в красном колпаке. Он кажется им милым внимательным, добрым волшебником. Приглашающим в сказку.

С самого начала не повезло только Мартину Форсту. Его отец и не собирался приукрашивать перспективы предстоящей жизни в закрытом учебном заведении, тем более, что у Мартина уже был диплом бакалавра и ему оставался всего год учёбы до получения диплома магистра. Он подавал надежды, как перспективный финансовый аналитик. И решение отца перенаправить средства на обучение сына в школе с религиозным уклоном, к тому же после начала учебного года было весьма странным для его бывших преподавателей... но не для Мартина.  

К радости Хьюго Тейлора. К преждевременной радости Хьюго Тейлара. Такого подарка судьбы Хьюго ждал давно.   После расторжения контракта с вооруженными силами Её Величества, он довольно быстро нашел работу по душе. А его душа, как и прежде требовала превосходства над другими. А тут такой подарок судьбы. После того, как парламент запретил применение телесных наказаний в учебных заведениях страны, очень многие ценители традиционных методов воспитания были недовольны.   Но в законе, как обычно, было несколько лазеек. Одна из них – частные школы, закрытого типа, или пансионы, образовательный процесс в которых может включать в себя телесные наказания, но с уведомления либо одобрения родителей. Другими словами, старые учебные заведения. Приобретали новый статус и продолжали жить обычной жизнью. Но этой школе «повезло» особенно. Её директорам стал бывший военный. Хьюго Тейлар. И не просто военный. А жадно жаждущий наказать любого, кто оказался в его власти, вызывая приступы страха и ненависти у своих воспитанников. Но им предстояло видеть с каким наслаждением он унижает, оскорбляет и истязает своих подопечных. Как меняется его лицо при этом. От добродушного волшебника не остаётся и следа. На первый план выходит зажравшийся ненасытный монстр, желающий только одного – унижения любого, кого он может или хочет унизить.

И вот теперь нашелся некто, переступивший через него. И это зрелище стоило многого. Даже последовавшего за ним разноса. Всё равно в памяти на всегда останется валяющийся на полу толстый директор, не нашедший в себе способности даже подняться самостоятельно. И мужчина с Мартином на руках. Просто переступающий через эту кучу дерьма.

Мартину казалось, что он летит. Опять? Неужели теперь к Господу? Его страдания кончились? Он приготовился к худшему. Но в ожидании смертельно холода, он вдруг почувствовал тепло. Тепло и нежную трогательную заботу. Он очнулся окончательно, наверное, в тот момент, когда Хьюго Тейлор полетел на пол, издавая какое-то булькающие звуки, а Рик покрепче обнял его, погладив по спине. Пытаясь сфокусировать взгляд на человеке, который на самом деле нёс его на руках. Это он уже понял. Но кто это? Его взгляд упирался в обросшую шею. Всё. Сколько не пытался Мартин, рассмотреть ничего кроме бороды он не мог, пока Рик не начал укладывать его на заднее сидение пахнущей чем-то терпким, машины. И Мартин терялся в догадках, хотя и был благодарен этому человеку в любом случае. В любом. За одно только намерение вытащить его из этого ада. Пока его глаза были закрыты, ему казалось, что Рик с ним рядом.   Его дыхание, его тепло. Его сердце. Мартину даже казалось, что он слышал его голос. Он был почти уверен в этом. Но разглядывая бороду своего спасителя, Мартин терял это ощущение. Он опять закрыл глаза. Всё равно воспалённым зрачкам было больно адаптироваться к свету. И опять ему казалось, что он парит в небесах на руках Рика. Что все его беды и боль уходят от него. Опьяняя ощущением свободы и счастья.

- Рик… Рик, это ты? Рик… - стараясь говорить как можно громче и понятнее, лишь бы услышать то, чего , казалось, он уже никогда не услышит….

Подумать только. Что в наши дни еще можно найти такое место, где происходят такие чудовищные вещи! И это в Англии! Стране, которая считается цивилизованной и культурной. Контракт! Это же надо такое придумать! Вот бы посмотреть на этот самый контракт. Рик уже точно знал, что как только убедится, что Мартин в безопасности, вернется в эту так называемую школу и добудет такие неопровержимые доказательства всех бесчинств, что творятся там, что любой суд не сможет вынести никакого иного вердикта, кроме обвинительного. А Сам Рик выступит свидетелем. А пока нужно убраться как можно дальше, как можно быстрее. Рик гнал машину, как будто черти наступали на пятки, а земля под колесами горела. Надо бы сменить транспорт. Хоть она и арендована на чужое имя, но, если кто захочет, отследит ее.

Рик уже подумывал о том, чтобы угнать какую-нибудь тачку, но ничего подходящего на глаза не попадалось. Когда услышал, как Мартин зовет его по имени.

Дайминг аккуратно притер машину к обочине, хотя так хотелось вдарить по тормозам. Но это потревожило бы его драгоценного пассажира. Двигатель глушить не стал, только поставил на ручник. И обернулся к Мартину. Узнал! Он узнал! Хотя Рик и сам себя не узнал бы. Он не брился последние несколько дней, и борода разительно изменила его облик. К тому же пейсы и кипа. И Мартин, должно быть, помнил его с более длинными волосами.

- Это я, Мартин, - горло перехватил спазм. Теперь, когда они были одни, Рик мог себе позволить хотя бы намек на выражение эмоций. Но при этом он должен был оставаться собранным и сильным. За себя и за Мартина. – Все хорошо, ты в безопасности. Скоро все закончится. Я отвезу тебя в больницу. Я позабочусь о тебе. Я больше тебя не оставлю. Я с тобой, любимый, я рядом.

Рик протянул руку и взял в свою ладонь почти прозрачную руку Мартина. Сердце его сжималось от чувства вины за произошедшее с Мартином и от жалости к нему.

Мартину, уже смирившемуся с играми своего подсознания, трудно было поверить в реальность происходящего. Но всё же… Разве это не Рик? Или это опять бред?

- Не надо в больницу. Тебя не пустят ко мне… и я опять попаду в лапы этих…- Мартин всхлипнул, - Нет. Если ты Рик, то останься со мной. Хотя бы в последний раз.

Наконец Мартин решился открыть глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Чуть оглядевшись, он конечно понял, что это не его тюрьма. Что теперь он в машине... но запах, Мартин посмотрел на одеяло, в котором был завёрнут, и вздрогнул так, будто увидел змею. – А можно убрать это? – он поднял глаза на Рика, едва ли узнавая его лицо, Боже, что с тобой? Как ты... Рик? – позвал Мартин, чтобы убедиться, что не ошибается. И когда Рик посмотрел в его глаза, он попросил, - Обними меня, Рик, я не могу без тебя, слышишь? Я не могу без тебя жить…

По лицу Мартина пробежала тень, будто разрывая его жизнь на части.

– Обними и не отпускай меня никогда. Слышишь? Никогда в жизни больше не покидай меня!

От таких слов даже камень не выдержит и рассыплется. А особенно от того, как это было сказано. С надрывом, с плачем, отчаянно, безнадежно. А Рик не был камнем. Он был обычным человеком. И, распахнув дверь машины, бросился к Мартину, нежно его обнимая. Прижал к себе, как будто хотел защитить от всех невзгод и бед.

- Я не оставлю тебя. Больше никогда. Я все для тебя сделаю. Я с тобой, Марти, я с тобой.

Рик еще долго баюкал на руках Мартина, повторяя ласковые успокаивающие слова, наслаждаясь этим прекрасным чувством воссоединения. Теперь все будет хорошо, так сказал Рик. И он точно знал, что все именно так и будет.

Если бы не предательская слабость. Мартин с трудом двигался, но он постарался, собрав все силы, обнять Рика. Почувствовать его рядом с собой. Вот же. Его тело. Его руки. Его сердце колотится, как сумасшедшее. В такт сердцу Мартина. Теперь Мартин был уверен, что это не сон и не бред. Рик рядом. Настоящий. Родной. Горячий. Сильный. Он всё сделает... а главное – он никогда больше не исчезнет. Теперь можно и умереть… глаза Мартина закрылись, рука бессильно соскользнула с плеча Рика.

- Я устал…   - одними губами прошелестел Мартин.   - Пить…

Это было единственное, на что хватило сил, ослабленного изнуряющими экзекуциями, голодом и болезнью Мартина, дальше он мог только спать. Изредка вздрагивая, прося пить, и опять возвращаться в забытиё, пока Рик вёл машину по ровной, как стрела, трассе. Морской воздух должен быть полезен для Мартина Форста….

Рик вел машину, даже не задумываясь о том, куда едет пока впереди есть дорога, а на заднем сиденье Мартин, не все ли равно, куда эта дорога их приведет. Главное, что они вместе.

Он убрал ненавистное одеяло от Мартина, выкинув его прямо на дорогу. Накрыл парня своей курткой. То и дело останавливался, чтобы проверить его и напоить. А потом, когда прошел первый шок от встречи, и Дайминг вновь обрел способность мыслить рационально, он вернулся к вопросу о том, куда же отвезти Мартина. В Бамбург нельзя. Кто знает, остались ли там у Билла дружки. В больницу? И оставить его одного? Опять? Нет, Мартин прав. В больницу тоже нельзя. Остается один вариант. Там и искать никто не станет, и есть все условия для восстановления сил. Рик в этом сам убедился. Сориентировался по карте и свернул на первом повороте на северо-запад.

Падре Серафим не менял своих привычек. Но, возможно изменил настроение, в котором он теперь прибывал. Рик подарил ему нечто незримое, но волшебное. Ощущение необходимости.

Под серовато-свинцовым небом, падре стоял у могилы жены.

- Ах, Зара. Если бы я мог, я последовал бы за этим молодым человеком. Но, скажи мне, почему я уверен, что увижу его ещё раз? Что-то тёплое и огромное в моём сердце заставляет меня ждать его... верить в то, что я ещё буду нужен ему. Может быть, потому что я точно знаю, что его проблемы ещё не решились к его удовлетворению. Но я хотел бы помочь его. очень хотел бы. Особенно сейчас, когда не только он нуждается в помощи, когда я остро нуждаюсь в том, чтобы отдать часть своей души. И Брауна для этого уже маловато. Ты же знаешь, Зара, я всегда хочет быть нужным. Потому и стал священником. Но этот Рик… Он даёт нечто большее, чем другие люди…

Серафим ещё долго разговаривал со своей Зарой, всё мечтая , что Рик приедет. Вернётся хотя бы, чтобы рассказать, что цены на бензин невозможно безбожные.

Он возвращался с кладбища уже когда наступили сумерки. Но трудно было не заметить огни фар автомобиля, подъезжающего к церкви. Один только Бог знает, как сжалось сердце священника.

- Рик. Ри-и-ик! – крикнул он, махая рукой. Но Рик и без того знал, где в это время может быть Серафим. Он даже не слыша ещё его, помахал рукой, открывая дверь машины.

Сердце Дайминга затрепетало и наполнилось тем теплым чувством, которое возникает, когда возвращаешься туда, где тебя ждут и … любят, наверное. И это необязательно, совершенно необязательно твой родной дом. Это просто то место, где тебе рады безоговорочно. Безусловно. И неважно, с добрыми ты вестями или с худыми.

Ик вышел из машины и поспешил навстречу падре.

- Я нашел его! Нашел.

Вот только сейчас, когда Рик произнес это вслух, он сам себе поверил. Что на самом деле Мартин нашелся. Что он в относительной безопасности, и что отныне все будет хорошо.

- Нам нужна помощь. Я знаю, что прошу слишком много, но нам некуда пойти больше. Мартин… Он очень болен. В больницу нельзя, я же фактически похитил его. – Дайминг тревожно оглянулся на машину, как будто боялся, что ее начнут окружать копы. – А мне нужно избавиться от машины и замести следы, прежде чем … прежде чем станет поздно.

Они оба прекрасно понимали, что в наш век GPS и повсеместно натыканных камер невозможно долго оставаться не пойманным.

Серафим и мог бы не поверить своим глазам, но слишком сильно хотел, чтобы всё так и случилось.

Именно так. Ему показалось, что это уже было. Было. Но нет. Он прибавил шаг, чтобы наконец увидеть того, о ком только слышал.

Рик уже держал своего друга на руках, стоя около двери квартирки Серафима, когда тот подошел, наконец, к ней.

-- Это Мартин? – выдохнул Серафим, оглядывая ношу Рика.- Я думал он должен быть старше и крупнее. Проходи, Рик. Думаю, теперь на этом диване удобнее будет спать Мартину, а для тебя мы что-нибудь придумаем…

Серафим ещё понять не мог, что он придумает для Рика, но пока нужно было оказать помощь его другу, который в ней явно нуждался. – А я сегодня варил бульон. Там осталось, как раз, чтобы напоить его и ещё есть минеральная вода.   Ты пока устраивай Мартина, а я приготовлю для вас еду.

Серафим помог уложить Мартина на диван, подкладывая ещё одну подушку и укрывая его старым, щекочущим кожу пледом, приговаривал обычные, казалось бы , слова, чтобы сделать приезд Рика не только праздником, но и желанным праздником. Долгожданным. Хотя и прошло совсем не много времени.

Рик аккуратно перенес Мартина в дом священника. Странно. С последней остановки, что была уже часа два назад, Мартин даже не просыпался.

- Я хоть и выбирал дороги, на которых нет камер, но не уверен, что машину еще не отследили по GPS. Хотя вряд ли у них толку хватит, но тем не менее. Мне нужно отлучиться.

Одна даже  мысль, что придется расстаться с Мартином хотя бы ненадолго, пусть по острой необходимости, ради его же собственной безопасности, претила Рику. Да, падре о нем позаботится, Да, здесь уютно и безопасно, но все же.

- Он еще будет крупнее, - улыбнулся Рик, сидя рядом с Мартином на диване, поглаживая его по спутанным волосам. – И старше тоже. Всему свое время. – Он с нежностью посмотрел на изможденное лицо. – Я не знаю, когда вернусь, так что вы ложитесь, меня не ждите. А насчет постели… Бросьте коврик на пол рядом с диваном, мне будет достаточно. Армия учит быть неприхотливым, вы же знаете.

Да он рад и на голом полу спать, лишь бы только рядом с Мартином. Теперь никакая сила не сможет заставить Рика покинуть любимого. Тем более, какое-то там более  комфортное ложе.

- Я вернусь с необходимыми лекарствами, а пока, если он проснется, дайте ему попить. После поставлю капельницу.

Рик уже почти ушел, но обернулся в дверях.

- Даже не знаю, как благодарить вас, падре Серафим. Вы совершенно не обязаны помогать ни мне, ни ему. Вы поистине святой человек.

Все, что Рик не смог выразить словами, сказал за него его взгляд. Полный благодарности и признательности.

- За что благодарить? – Серафим и вправду был удивлён, если бы он хоть что-то сделал невозможное или через силу? Нет же. Всё. Что до сих пор он делал, было продиктовано только его сердцем... а вот Рик принёс ему спасение от гнетущей тоски. Глоток другого воздуха, наполненного свежем морским дыханием. – Можешь не благодарить меня, сын мой, только, если ты дорог ему, постарайся вернуться быстрее. Ты же понимаешь, он будет ждать тебя. Но я постараюсь сделать всё, что будет в моих силах. И пусть благословит тебя Господь, сын мой. Я помолюсь за тебя. Уверен, он не оставит тебя. Аминь.

Рик исчез за дверью, а через несколько секунд падре услышал, как заурчал двигатель автомобиля.   Что ж, пусть он сделает так, чтобы Мартин был в безопасности, а старый священник просто сделает своё дело. Серафим приготовил на кухне порцию бульона и воду в поильнике, чтобы у больного была возможность утолить жажду. Захватил градусник из аптечки и салфетки, чтобы протереть лоб. Мартин спал. Казалось, что с ним рядом был ангел, так ровно и тихо он дышал, словно качаясь на волнах счастья.

Мартин. Ещё долго ему казалось, что всё происходящее, лишь агония. Что ещё немного, и он провалится в бездну тьмы. Но с каждой минутой, с каждым словом, с каждым прикосновением Рика, он всё больше верил в действительность. Верил, что ни голос Рика, ни он сам, никуда не исчезнут, даже если он заснёт. Тем более, что на заднем сидении автомобиля укачивало. Салон, пахнущий кожей, куртка Рика, в которую Мартин вцепился, словно в последнюю надежду, он вдыхал этот блаженный запах счастья и успокаивался. Кто бы мог подумать, как мало нужно человеку для счастья. Всего лишь, уверенность в том, что твой любимый найдёт тебя, вытащит, хоть из-под земли, хоть из пекла, и унесёт в рай. Вот так. Завернув в свою куртку. Разве это много?   Мартин улыбался во сне. Иногда. Покрепче ухватываясь за куртку, заворачиваясь в неё, будто в кокон.   Уставшее от побоев тело, наконец, могло больше не сжиматься от ужаса. Уставшее от разлуки сердце наконец могло больше не сжиматься от страха. Время и пространство смешалось, создавая в услужливом воображении приятные картинки. Мартин бредил. Теперь он бредил счастьем. Может быть, разлука с Риком и не была адом, но встреча с ним – это точно рай.

Мартину казалось, что Рик носит его на руках, находит уютный уголок, где никто их не разлучит и укладывает на диван, садясь рядом с ним на пол. Гладит его по голове, трогает лоб. Горячий.

- Мальчик мой, тебе нужно побольше пить, - говорит он, и подносит к губам синий фарфоровый поильник  с золотистой окаёмкой. Вот только почему Рик всегда приходит к нему в одежде священника? Мартин пьёт, потому что не может отказаться от воды. Он ужасно хочет пить. Жажда преследует его. От воды становится чуть легче, и Мартин опять уходит в сон. Лёгкий и светлый, как тот рассветный лучик, который иногда смел пробираться в его комнату, чтобы согреть его, приласкать хоть немного. Мартин знал. что отец с ним сделал. И он тогда простил его. тогда, когда тот всего лишь разлучил его с любимым. Но не потом. Когда его жизнь стала страшным кошмаром. Пыткой. Адом. Не тогда, когда директор этого кошмара стал требовать от него невозможного… потом уже простить отца за то, что он сделал с жизнью Матрина, он не мог. Он только просил Господа в молитвах не забывать о его душе. Дать ему сил пройти через этот ад. И послать ему спасителя.

- Рик… Рик, ты где?

А Рик спешил избавиться от автомобиля. Первым делом он вернулся туда, где съехал с трассы. Чтобы все выглядело так, как будто он свернул по какому-то делу, потом придумает, по какому, а потом туда же и приехал. И погнал машину обратно в фирму по аренде, чтобы сдать ее владельцам. А потом уже заметать следы. Черт. Плохо без байка. Придется обходиться пешими прогулками. Но для Рика это не было вовсе проблемой. Он любил походить пешком. Правда, скорее ради удовольствия…

С машиной проблем не возникло. Видимо, ее еще никто не пытался искать. Это пока.

Рик покинул контору по аренде автомобилей и быстрым шагом направился к дому Эла. Было уже утро, совсем раннее, но уже утро. Конечно не самое подходящее время для визита, но отчаянные времена требуют отчаянных  действий.

И вот Рик уже стоит перед домом Эла. Мельком глянув на себя в отражение стекла на двери, подумал, что если его не пустят, то будут правы. От пейсов он избавился, одежду сменил на привычную, а побриться не успел. И выглядел мягко говоря не очень презентабельно. Бессонная ночь, проведена по большей части за рулем, привлекательности ему не добавляла. И все же Рик был полон решимости войти и поговорить с Элом. И он нажал кнопку звонка.

Эл и Кайли после ухода Рика, вовсе не забыли о его существовании. Это был бы не Эл, если бы он не предвидел развитие событий хоть на пару шагов вперёд.

- Дверь открыта, только постарайся не шуметь, Кайли уснула совсем недавно. – раздался голос Эла из динамика домофона. – Ах. Забыл, доброе утро, если я не ошибаюсь.

Можно было обмануть или напугать бородищей на изуродованном лице кого угодно. Но не Эла.

Он знал, что Рик появится у него на пороге. Он знал, что этот парень не уступит своего  дела ни за что. И он точно знал, что Рику понадобится его помощь. Зря он что ли выиграл тендер на правительственный заказ? Уж кое-что в этой жизни он понимал. Тем более, что переналадить производство всё равно нужно было время. Так что, после ухода Рика, эл занялся подготовкой к новому заказу. Экономические потери в этом случае были минимальными. За то, когда ранним утром Рик позвонил в дверь, Эл готов был не просто выслушать его и поддержать, но и реально сделать для него всё, необходимое и возможное.

Рик и не собирался шуметь. Он умел двигаться совершенно бесшумно, что было несколько удивительно, учитывая его габариты.

- А ты вообще не спишь? – шепотом спросил он Эла, тихонько закрывая за собой дверь квартиры. – Или вы по сменам несете вахту?

Глядя на Эла, невозможно было определить, провел он ночь бодрствуя или все же во сне. Вот еще одно преимущество молодости. Можешь не спать сутки, и все равно будешь в норме.

- Где мы можем поговорить?

Эл, казалось, поджидал Рика. Такое у Дайминга создалось впечатление. Интересно, а Кайли обрадуется, увидев его? Или скажет нечто вроде, я же говорила.

- У нас разные сферы. Иногда бросить работу просто нельзя. Всё пропадёт. Все труды. Поэтому бывает необходимо работать сутками без остановки. Или вместе. Как потребует задача. – терпеливо объяснял Эл, - Пошли на кухню. Я бы кофейку глотнул, да и тебе, как видно, тоже не помешало бы подкрепиться. Ты ел вообще, после того, как покинул этот дом?

Эл привычно зашуршал пакетами в кухонном шкафчике, махнув рукой, мол, располагайся. Чтобы Рик и без того уставший, не бегал по кухне сам.

- Я не знаю, как я выгляжу, - ворчал Эл, наливая воду в чайник, - но ты прямо скажем, выглядишь, будто на том свете побывал. Извини. Не люблю кофемашину. Предпочитаю обычный кофе, сваренный на плите.   – он посмотрел на Рика, в поисках поддержки настоящего ценителя хорошего кофе. - Я помню, помню, ты любишь пятичасовой чай, и все английские причуды. Но ты как раз и должен понять меня в смысле ценителя традиций.

Эл не просто болтал. Ему хотелось объяснить Рику, что даже любящие абсолютно разные вещи люди, всё равно могут найти нечто общее, и это как раз не мелочь. Это то, что их серьёзно может объединить. Сделать сильнее и ближе. Выше всего наносного и пустого. Нужно лишь посмотреть чуть шире или глубже. Словом, стоит лишь чуть-чуть изменить угол проникновения, как занудные, надоевшие предметы, становятся ближе и понятнее. Рик ведь не из леса вышел, он же понимает, что на свете есть люди, которые просто так устроены – взять и помочь. И получить кайф только от процесса, без ответных дифирамбов.

Когда чашка кофе и тарелка с бутербродами заняли место перед готовым отключиться от усталости Риком, Эл сказал.

- Выпей кофе. Изложи суть проблемы. Детали. Если понадобится. Я и без того знаю многое, но мне нужен конкретный заказ на работу. Поэтому детали очень важны. А их знаешь только ты. А потом ты отправишься отдохнуть. Обязательно. И это не обсуждается.

Рик послушно прошел на кухню. Меньше всего ему хотелось возражать и вообще что-либо делать. Эл понял его настрой и, усадив к столу, сам всем занялся, попутно объясняя свои мотивы.

- Я вовсе не против кофе с плиты, - улыбнулся Рик. - Дома только так и готовлю. Назови меня консерватором, но к чему привыкаешь с детства, то и практикуешь.

Дайминг наблюдал за действиями Эла. Ни одного лишнего движения, все просчитано до мелочей. Он так и живет. Четко, по плану, и вдруг на него сваливаются одна за другой две неожиданности. Кайли и Рик. И что делает Эл? Принимает информацию к сведению, быстро обрабатывает и перестраивает алгоритм своих действий под новые обстоятельства. Вот достойный восхищения и подражания пример адаптивности.

- Спасибо. - Рик придвинул к себе чашку и взял бутерброд с тарелки. - Ел, кажется, - запоздало ответил на вопрос Эла, поглядывая на еду. - Только не помню, когда. как-то не до того было. - Откусил кусок бутерброда, прожевал, собираясь с мыслями. Горячий кофе помог им пробудиться. - Я нашел его. Мартина. Он в безопасности сейчас. Но мне пришлось преступить закон. По факту я его похитил. не то, чтобы Мартин был против. - Рик содрогнулся, вспомнив ужасающую клетку, из которой забрал Мартина. - Мне пришлось арендовать машину. У тебя найдется, куда записать?             

Эл улыбнулся. Всегда, когда течение событий переходило от пустой болтовни к действиям, он был доволен происходящим. Ибо нет ничего хуже, чем терять время попусту. Самое ценное, что есть у человека, это время, которое обычно называют жизнью. Но как же глупо и беспутно обычно люди используют этот ресурс. Эл не терял времени никогда. Даже отдых, который был нужен ему, как и всем остальным, он проводил с пользой. Ведь и валясь на диване не в силах пошевелиться, можно хотя бы слушать курс биологии, к примеру. Хотя Эл интересовался несколько другими сферами. Он предчувствовал возвращение Рика. Потому что знал, что этому парню не найти лучшего помощника, чем он. Потому, что хотел и мог ему помочь.    

- Ещё бы не было! – хмыкнул Эл, подавая Рику интерактивную доску. Некое подобие планшета, на котором можно писать специальной палочкой, что и сделал Рик.       

- Если хочешь знать, то кое-что я уже сделал. Уж не знаю, для тебя или для себя… -   Эл обвёл рукой пространство, очерчивая некую сферу. – Я не мог остаться в стороне, тем более понимая, что помощь тебе нужна. Всего несколько движений мышкой, - глаза Эла невинно округлились, будто кукольные, -    И директор школы вот уже несколько дней не может никуда дозвониться. Даже, чтобы заказать мастера по наладке телефонной связи.   Не правда ли, вполне мило? – Эл хохотнул, своей выходке. Видимо, когда он придумал её и воплотил, он вообще  был в эйфории, - Так, что можешь не переживать по поводу твой выходки. Они даже, если захотят, не смогут сообщить о тебе никуда. А если я сделаю ещё пару кликов, то им будет вообще не до тебя. Но. Я не делаю этого.. потому, что пока нет необходимости. Потому, что в качестве наладчика связи ты можешь отправиться туда вполне законно. Тем более, что твой друг в безопасности. Потому, что я могу помочь тебе. Стоит только описать суть той помощи, в которой ты нуждаешься. Для этого мне нужны лишь твои условия и твои критерии работы. Всё остальное – моя часть работы. Ну, согласись, не могу же я вторгаться туда против твоего желания, если, конечно, я хочу помочь тебе, а не навредить.

Эл допил кофе, стараясь насладиться напитком. Ведь если не находить удовольствия в каждой мелочи, жизнь очень скоро станет пресной и мрачной. А зачем она нужна, такая жизнь?

То ли это кофе произвел на Дайминга такой животворящий эффект, то ли слова Эла сами по себе но он увидел шикарную для себя возможность.   И губы его растянулись в хищной предвкушающей улыбке, придавая его лицу еще более зловещее выражение.

- Не могут дозвониться, говоришь? – Рик оторвался от написания данных по машине, которые выстраивал ровными столбцами в соответствии с задачами, которые необходимо выполнить Элу.   – Тогда им понадобится мастер по наладке связи. А где им найти лучшего специалиста кроме как в моем лице? – это было однозначно сформулированное задание, которое Рик ставил перед Элом. Раз уж тот согласился помогать, тут уж не обессудьте. Будем вас использовать на всю катушку. Что не отменяло и благодарности. – Эл, ты просто чудо. Я не знаю, что бы я делал без тебя,   без Серафима, и где бы сейчас был Мартин… - голос его дрогнул от тоски и переживаний за любимого. А если Мартин проснется, а его рядом нет? Он же обещал, что не оставит Мартина. А сам… Но потом Рик все объяснит. Он должен довести дело до конца. Должен. И доведет. – Вот. – Дайминг протянул доску Элу. – Здесь все данные о машине. Ты знаешь, что делать. Меня там не было даже близко. Камеры, спутники, в общем, все, как всегда.

Как будто они были бандой, давно промышлявшей подобными делишками…

Эл скопировал улыбку Рика. Когда два заговорщика находят одну волну, слова излишне. Он взял доску, сохранил данные в памяти, чтобы инфа не пропала.

- Меня интересует, что бы ты взял с собой туда? Ведь не связь же ты поедешь туда налаживать, - Эл ухмыльнулся, представляя физиономии обитателей  школы. – Прослушку ставить будем? Во что мне вмонтировать камеры и жучки? По твоим наблюдениям, чего у них там, как грязи? На что обратят внимание меньше всего?

Ещё пара глотков кофе. Последних. Эл обожал новые задачи. Они давали ему импульс. Движение.. по этому он вгрызался в них мёртвой хваткой. Иначе ничего не добиться просто.

- И ещё один вопрос. Ты извини, я могу работать без остановки. Но ты выглядишь не очень. И вечно смотришь на часы. Ты хочешь уйти? К Мартину, да?

Эл слишком хорошо знает технику, чтобы не понять для чего она нужна людям.

- Связь я налажу. С внешним миром.

То, каким тоном Рик это произнес, сомнений не оставляло. От этой так называемой школы скоро и камня на камне не останется. Тот, кто полжизни положил на то, чтобы другие люди жили в безопасности  мире, ни за что не станет терпеть, когда его родную страну превращают в концлагерь.

- У них там сделан упор на религию. Полно всяких распятий, статуй. И очень удобные ниши, в которых они установлены. Как будто созданы для того, чтобы разместить там камеры и жучки. Т же можешь сделать так, чтобы трансляция велась в реальном времени, и не только на Великобританию?   Хочу, чтобы весь мир знал. Чтобы им было не отвертеться. И, само собой, мне понадобятся резервные копии для суда.

Рик и в самом деле то и дело поглядывал на часы. А что, если Мартин проснется?

- Они наверняка работают с фирмой-подрядчиком. Связи нет, как они вызовут мастера? Ворона с письмом пошлют? Если даже и так. Ты же перехватишь его? И сделаешь мне все необходимые бумаги? Наверное, надо будет фото. Мое. Давай чуть позже. А то ты сам вон говоришь, что я не выгляжу презентабельно.

Рих ухмыльнулся. Презентабельно. Он и забыл, когда последний раз так выглядел.

Закрыв дверь за Риком, Эл первым делом проверил Кайли. Девушка спала, укрывшись пушистым пледом, положив рядом гарнитуру. чтобы не пропустить звонок, если она понадобится Элу. Вот только он не хотел пока тревожить её. Пока у них есть время, пусть отсыпается.   он осторожно вышел из спальни девушки. теперь настало время зайти в рабочий кабинет.

- Серджио, будь добр, зайди на сайт, есть заказ. - проговорил он в такую же гарнитуру, что была рядом с Кайли.   И открыл рабочий сайт своего завода. Сейчас ему нужно лишь сделать эскизы по макетам, выбранным Риком, и отправить их Серджио. Старый итальянец прекрасно знал, что требуется его хозяину. По этому, можно было быть уверенным, что работа будет исполнено быстро и качественно. Хотя оплату заказа Эл пока взял на себя, но чутьё не подводило его ещё ни разу. Он получит свои дивиденды с этого заказа в любом случае. Тут вопрос, что он желает получить. Ведь вовсе не обязательно измерять прибыль в денежном эквиваленте.

Он пообещал Рику  сделать всё быстро и качественно. Это будет взрыв интернета. И конец Хьюго Тейлара.

- Мои ребята только ждут отмашки. А тебя увезёт и привезёт шофёр, если не возражаешь. Как только будешь готов вернуться сюда – нажми кнопку, - сказал Эл , протягивая Рику блютуз-гарнитуру. – Я знаю, что такое ждать человека. Поверь. И быть готовому к его появлению. Так, что спасибо тебе и отдохни хоть немного. И не бойся разбудить. Кайли займёт пост. Времени у нас в обрез. Если будут дополнения, просьбы, уточнения – всё в гарнитуру. Это на самом деле очень удобно. И гарнитура моего производства. Другой такой в мире нет.

Через пять минут Бьюик Ривьера Эла уже мчал Рика вдоль прибрежного шоссе в сторону Аллертонского кладбища. Потому, что единственное, чего хотел сейчас Рик, это убедиться, что с Мартином всё в порядке.....

Приятно иметь дело с понимающими людьми. Не только понимающими, но и ответственными. Для Эла вся эта шпионская эпопея не была детской забавой, как могло бы показаться неосведомленному стороннему наблюдателю. Это все было взаправду и всерьез. Эл это осознавал. И добровольно участвовал в сомнительной с точки зрения закона операции. Да, цели и них с Риком благие. Но, как известно, благие намерения отнюдь не на небеса путь прокладывают.

Дайминг был рад, что Эл не попытался задержать его. Потому что еще хоть пара минут промедления, и произошло бы одно из двух. Рик поддался бы уговорам отдохнуть хоть пару часов, а Мартин остался бы снова в страхе и неизвестности. Или Рик сорвался бы на грубость, которой Эл ну никак не заслуживал. Видимо, и сам Эл почувствовал, что настаивать не нужно и просто снабдил Рика прибором для связи, а потом отправил восвояси.

Даймингу было непривычно находиться на пассажирском сиденье, ему все время казалось, что водитель едет недостаточно быстро. Но, то и дело поглядывая на спидометр, Рик убеждался, что скорость более чем прилична, просто на байке она ощущается совершенно иначе.

Едва не выскочив из машины на полном ходу, Рик успел поблагодарить водителя и помчался к дому священника. Распахнув дверь, он бросился в комнату, где оставил Мартина.

Странно устроено время. Когда тебе нужно успеть куда-то, то оно летит так, что догнать его не представляется возможным вообще.   Когда ты ждёшь любимого человека, кажется секунды растягиваются в часы… года… вечность…  А когда ты переживаешь, что спящий на диване мальчик придёт в себя, а тот, кого он хочет видеть всё ещё не вернулся,   не только время, но и пространство начинает меняться. Воздух, как будто становится густым и липким, тягучим, словно кисель.   Но разве падре Серафим не мог рассчитывать на то, что в тот момент, когда Мартин вдруг, приходя в себя,   позовёт Рика,   за окном церкви зашуршат колёса подъезжающего автомобиля?   Есть такие молитвы? Наверное, есть. Правда трудно сказать, кто из страстно желающих увидеть Рика в этот момент, Мартин или Серафим, были ближе к Богу, но факт остаётся фактом. Рик появился как раз тогда, когда Мартин произнёс:

- Рик… Рик, ты где?

Сколько раз уже Мартиин вот так просыпался и звал его? Остается лишь догадываться. А сейчас Дайминг оказывается рядом, подносит к спекшимся губам поильник с водой и тихо говорит.

- Я здесь, Мартин, я с тобой. Все хорошо, это не больница. Ты в безопасности. Никто не посмеет причинить тебе вред. Никто.

Потом, убедившись, что Мартин успокоился, Рик оборачивается к падре.

- Как давно он пришел в себя? - вглядывается в лица Серафима, силясь прочесть то, что падре еще не облек в словесную форму. - Я привез лекарства, там, в сумке.

Сумка осталась на полу где-то между холлом гостиной. Сначала Рик сходил за ней, сделал все необходимые уколы, обработал раны Мартина, и лишь потом устроился у него в ногах на диване, откинувшись на спинку.

Падре не пытается вмешаться или помешать. Он очень хорошо знает, что сейчас чувствует Рик. Если бы вдруг Господь вернул ему его Зару, он бы сделал то же самое. Точно так же окружил её своей заботой как коконом и никого бы не подпустил к ней. Ни одного врача, которые и способны были лишь разводить руками... Но его Зары нет. А Рику Бог подарил Мартина. Живого. И он обязательно поправится. Потому что иначе и быть не может.

- Не беспокойся Рикки. Мартин спал всё время. Я только протирал уксусом его лоб и виски и смачивал губы. Чтобы не трескались. Но жар стал меньше. Градусник я ставил каждый час. – Серафим протянул стеклянный прибор. – посмотри. Температура  стала на много меньше.

Рик кивал. Ставил уколы. Поил Мартина и опять проверял его лоб. Потом немного успокоившись или утомившись до предела,   пристроился на том же диване, не желая упустить Мартина из виду ни на миг.

Серафиму только и осталось, что пододвинуть к дивану старый пуфик, чтобы Рик мог дать отдых ногам. И накрыть Рика мягким пледом. Сейчас ему нужен отдых. И уверенность. А главное, чтобы Мартин был рядом и в безопасности. Серафим перекрестил обоих и вышел. Ему пора на службу. Сегодня он опять будет молит Господа и любви, которая сметает все препятствия и воздвигает дворцы, чтобы никто не мешал ей жить…

Лишь спустя несколько дней, когда Рик убедился, что с Мартином все будет в порядке, что он идет стабильно на поправку, и что его отсутствие не станет для любимого ударом, он приступил к разработке плана проникновения на территорию закрытой школы. Спасибо Элу. Подстраховал. Эти дни он слал факсы от имени министра образования с заверениями о том, что о проблеме в школе известно на самом высоком уровне, но во избежание утечки информации никто не должен ничего предпринимать. Все замалчивать. Ничего не происходит. Как раньше. Связь будет восстановлена в ближайшее время. Школа особенная, и специалист по восстановлению связи тоже должен быть не по объявлению нанят. А тот самый проверенный спец сейчас занят на другой работе.   Так что терпите. Связь не первоочередное.

И ни у кого не возникло вопросов, как факс доходит, а обратной связи нет. Но это же сам министр! Значит, и впрямь у него спецы есть!

И вот долгожданные известия. Спец прибывает сегодня. Встречайте. Только он немой. Так что не ждите от него любезностей. Идеальный исполнитель. Все слышит, все понимает, а сам никогда не скажет. Еще бы неграмотный был…

Спец появился, как и было обещано, в тот же день. Но если это спец… какой-то сутулый, нескладный, двигается рывками, как неисправная механическая игрушка. Сумка у него на плече размером с кровать ученика, если не больше. Как он ее таскает… Видать, силой не обделен. Квазимодо, не дать, не взять. Глаз из-под бейсболки не видно. Может, и к лучшему. А кто его знает, может, у него из вовсе нет…

- Ну… э-м… Пойдемте, что ли… - директор школы как путеводный клубочек покатился впереди Квазимодо. Тот пошел следом своей неровной дерганной походкой. – С чего начнете? – попробовал спросить директор.

Квазимодо вытащил из кармана блокнот и нацарапал огрызком карандаша.

- Распределительный щиток.

Чтобы знать еще, что это такое…

- Это в подвале. Наверное.

Квазимодо кивнул.

- Это туда.

Убедившись, что квазимодо на верном пути, директор перекрестился и закатил глаза.

- Господи всемилостивый, помоги. Пусть он поскорее закончит и уберется отсюда ко всем чертям. Ой, прости, господи. Вот ведь, дьявольское отродье…

Квазимодо не показывался до вечера. Лишь после ужина без стука вошел в кабинет директора, заставив того подпрыгнуть на стуле. Проковылял к столу и шмякнул блокнот прямо поверх документов, нимало не заботясь о том, что может попортить их.

Директор пробежал глазами корявые строки.

- Как? Еще не все? Останетесь ночевать?

Он поднял на Квазимодо возмущенный взгляд.

Тот невозмутимо сграбастал блокнот и снова что-то в нем написал.

- А, коммуникации будете проверять. От трасы. Тогда ладно, ладно. Вот насчет ночлега…

Квазимодо рыкнул отрицательно дернул головой.

Переночую в своем фургоне, написал он.

- А, это на ваше усмотрение, как вам удобнее, конечно…

Директор произнес последние слова, когда дверь уже закрывалась. Странно, как такое неуклюжее существо может так быстро двигаться…

В ту ночь Рик пробрался в здание школы никем незамеченным. Он прекрасно изучил все посты охраны, запомнил режим их работы. Ночью все спали. Даже те, кто был на дежурстве. Никто не мог помешать ему установить оставшиеся жучки в кабинете директора, в классах, в спортзале, столовой и коридорах они уже стояли, как и в подсобных помещениях. Пригодились предоставленные Элом электронные и обычные отмычки.

После Рик вернулся в свой фургон и провел сеанс связи с Элом, проверяя качество работы установленных приспособлений. Все работало отменно.

Трансляция одного из рядовых дней в высшей Вудчерской школе шла на весь инет,   во всех красках и звуках повествуя о том, как и какими методами ведётся обучение в данном заведении в двадцать первом веке в цивилизованной стране. Реакция блюстителей прав человека не заставила себя  ждать….

С чувством выполненного долга Рик расстелил  на полу фургона спальник и, улегшись на него, успел мысленно пожелать Мартину и падре спокойной ночи, прежде чем сон овладел им.

В тысячный раз Мартин вспоминал тот день, когда впервые увидел Рика. Когда пришел к нему дорогой, известной лишь одному Богу, и уйти от него, значило умереть. Подсознание цеплялось  за это видение. Мартин уже не чувствовал ни времени, ни пространства, ни побоев. ни боли и унижения. Всё лишнее вышло за рамки его сознания. Оно просто вытолкнуло то, что грозило смертью, за край света. Теперь большая часть происходящего оказалась за этой границей. И разглядеть что-то в этой густой и вязкой, как паутина мгле не представлялось возможным. всё, что он хотел видеть, чувствовать, понимать и воспринимать, было в центре круга, выхваченного лучом подсознания.

Улыбающийся Рик стоит, опёршись на рукоять кувалды и обращается к Мартину:

- Вы что-то хотели, сэр?

Всё остальное перестало существовать.

Мартин облизнул пересохшие губы. Тут же ощутил прикоснувшийся к ним тонкий носик фарфорового поильника.

- Марти, я тут. Пей, родной. Пей..

Голос Рика выплывал из той реальности, которую хранил Мартин. Потом его заботливые крепкие руки, приподняли Мартина над диваном, расстелили простыни, скомканные в бреду, поправили подушки, чтобы Мартин мог сидеть, накрыли его всё той же курткой Рика, которую Мартин старался не выпускать из рук...

Куртка  ... Рик... Мартин открыл глаза.. вопреки ожиданиям свет не резанул по восполённым глазам, нет. В комнате бело вполне комфортное освещение для уставших глаз.

- Рик?

- Да, родной, я с тобой, - произнёс любимый голос.. А потом рука Рика накрыла его запястье. - Ну, вот. Температура, кажется, спала. Скоро ты у меня будешь совсем как новенький! - И едва различимое в тумане воспаления, лицо, изобразило улыбку.

- Рик, это ты? Что с тобой? Что с твоим лицом? - Мартин должен был понять, что происходит. осознать где он. В каком мире. В какой реальности. А главное, кто это говорит голосом Рика, но напоминает его лишь отдалённо.

- Я, дорогой. С лицом? - Рик тронул след ожога на правой скуле. - Твой отец хотел поджарить меня живьём. Но у него что-то не задалось. Вот и остался я недожаренным, - не слишком смешно попытался отшутиться Рик. - Не волнуйся. Всё уже зажило. Почти. По крайней мере, не болит так, чтобы я помнил о том, что теперь немного не похож на себя.

Теперь сознание Мартина начало борьбу с подсознанием, крепко держащим его в своём, очерченном лучом света, мире. И кто знает сколько бы длилась эта борьба, если бы не живой Рик рядом. Мартин поглубже закутался в куртку Рика, вдыхая смесь запаха Рика,   кожи и бензина...

- А байк? - глаза Мартина уже просветлели, отдавая его душу во владение сознанию.

- Байк не здесь. - ответил Рик, погруснев, - пришлось оставить его на стоянке, чтобы никто не мог отследить меня и тебя. Ты же понимаешь, я выкрал тебя. Это преступление. Мне нужно было подстраховаться.. Да и везти тебя на байке... - Рик покачал головой, Ты был так слаб... Я не смог бы вырвать тебя из лап этих уродов...

- Но ты вырвал... - то ли спросил, то ли констатировал Мартин.

- Да, родной. Теперь мы будем вместе. только нужно...

- Ты уедешь? - вот.. началось. Мартин напрягся, ожидая самого худшего.

- Это на надолго. я только устрою этого Хьюго в тюрьму. И постараюсь, чтобы и там ему было ... - Рик сжал кулаки. С каким бы наслаждением он собственноручно отправил этого урода, жаждущего чужой боли на тот свет, снабдив его ощущениями его собственной боли, но... - Я не задержусь ни на одну лишнюю минуту, Марти. Ты же понимаешь, я не смогу оставить тебя слишком на долго.

Рик впервые за эти несколько дней приблизился к Мартину не для того, чтобы померять температуру или поменять бельё, просто для того, чтобы заключить любимого в кольцо своих рук. Чтобы почувствовать его родного и желанного. Пусть он ещё слаб. Но он жив. И он рядом. теперь всё будет хорошо. Уж Рикки Дайминг проследит за этим.

Мартин забыл, что нужно дышать, просто растворяясь в объятьях Рика. Боже, как много времени он делал это лишь в подсознании. и вот теперь,       реальность разрушила все миражи подсознания.

- А в реальности ты ещё прекраснее, мой спаситель...- едва слышно прошептал Мартин. Теперь ему было так же тепло, как и там, на старом, забытом маяке...

Всё повторялось вновь и вновь.

Я чувствовал твоё дыханье.

Как будто целый мир с тобой

Воспламенял моё сознанье.

Ты был и нежен, и раним,

И требовал любви и страсти.

Когда мы в поднебесье шли,

Чтоб никогда не возвращаться.

Глазам твоим я отдавал

Своей души преображенье.

За шаг дойдя до волшебства,

Ты не спешил на злую землю.

Среди лавандовых морей

Нас было двое в этом мире,

Готовых от любви гореть.

И возрождаться от любви же…..

********