Почти

Подарок для моей любимой ведьмы Нади Толокно

- Начальник !

Епифанцев, кутаясь в шинель, всю изгвазданную побелкой, прикемарил, наверное, где - то с час, проснулся на трубе в яростном ознобе, содрогавшем его лишенные штанов мужественно поросшие диким волосом ноги, и закричал, как всегда все перепутав :

- Я сделал каку !

Он поперхнулся от неожиданности, уловив некое несоответствие зазубренному назубок тексту, по методе Станиславского - Сеславинского учимого впроглот, это, как писал Немирович, когда берешь фуфаечку и ложишь ее, где ни попадя, но по уму, чтоб отвороты не упомялись о какой овражек малый, лацкан же, медалью пробитый навылет, должон соответствовать той шинели, что была на плечах молодого и дерганого Рассела Кроу, в бытность евонную аж в самой в Австралии, когда бегал он, оглашенно и компанейски, за какими - то чурками азиатской внешности, достигал и превозмогал бутсой по торчащим вперед и вниз зубам, вышибая оные на асфальт, в манду и на х... й, утвердив обмоткой торжество белой расы на югах, а южнее Австралии - лишь пингвины, в черных фраках, хер знает, какой народности.

- Это слова Гомера Симпсона, - проверещала моя нежно любимая антисемитствующая сестричка, скатываясь с нашей постели прямо мне в объятия, я знал, что она скатится, а она знала, что я ее обязательно поймаю, в чем был смысл и залог единения с природой, - а не  " Зеленый слоник " !

- Знаю, - мурчал котом я, исцеловывая вздрагивающее и горячее тело, белорыбицей извивающееся у меня в руках, будто уловил я на мормышку скумбрию или ставриду, сидя на Перекопском перешейке верхом, ожидая грома оркестра Блюхера, потонувшего в водах несогласного Максимилиана Волошина, почему - то писавшего очень хорошие стихи и рисовавшего вуматные картины, не ходя в комиссары, не участвуя в газете  " Копейке " и даже не цыганя пару баксов за посмотрение его могучего х... я, тыкаемого в палитру с кобальтом синим всякий вечер. - Епифанцев - мудак, вместо кина в мультик угодил.

Огромная сизо - серая тля с рюкзаком и радиоприемником сидела в кресле, упорно рассматаривая Епифанцева, что - то еле слышно шепча голосом Жонни Деппа, смутно прорисованного через ужасающие насекомостью черты тли, через детские воспоминания о трахающихся лягушках проникшей в сознание, угнездившейся там по рецепту доктора Фрейда, фрондирующего австрийского гинеколога мозга, расширявшего сознание скальпелем, зажимом и иными никелево - блестящими инструментами со сложными названиями, незапоминающимися и неинтересными, как правила написания частиц или суффиксы суфражисток, зажатые коленками чуть набок.

- Е... й в рот, - схватился братишка за голову, слетая с трубы на грязный пол, - в мультфильм попал.

Тля кивнула, не отрицая жизненность этой гипотезы, и раскрыла рюкзак, достала оттуда какую - то х... ню с ушами и вот тут - то бедолага Епифанцев понял, что это не только мультфильм, но и боевик, потому, что маска Бетмена с ушами не позволяла предположить иное, кроме, разумеется, особого жанра с веселой Бри Олсон и хвостатыми доминиканцами в собственной шерсти, скачущими айскьюбистым макаром в тесном павильоне  " Вивид ". Тля надела кожаную маску на голову Епифанцева и все изменилось, конечно, да и было бы странным, если бы атрибут сверхгероя не повлиял таким образом на любого, кто знает. Это даже не смешно, говорить о таком - то, достаточно вспомнить великого, как Сара Бернар, Кевина Спейси, вот надевает он лапсердак - и сразу ясно, что готов к ковровым бомбардировкам Белграда во имя демократического геноцида, может и мензурку предъявить с химицкой формулой  " Кока - колы ", где таится так и неизвлеченный тем же Деппом кокаин, да хоть атаку на башни - близнецы, по хер, все одно усатый Хусейн виноват априори, еще до рождения самими координатами своей дислокации проклят есть, кто ж предполагал наличие углеводородов, вообще - то, в хер не тарахтевших перед лицом сланцев, газов и космических технологий по переработке бездомных США в веганские круассаны для собак Перис Хилтон, короче, Бернанки Сандерс знал, что буровил.

- Рыыыыы, - сверлил Бетмен Епифанцев ледовым буром голову Троцкого, прислушиваясь к треску ручных пулеметов  " Томпсона " за окном гасиенды. - Гадский автор, - бубнел братишка, внедряясь в мозг революционного дедушки, - пишет всякую хрень, а ты страдай тут.

- Ах ты сука, - ощутил он могучий подсрачник, сотрясший все его накаченное тело патриота, - тебе ли жаловаться, гнида.

Он повернулся к источнику голоса и увидел великолепную длинную блондинку, уже примерявшуюся для второго пенделя, что, чуял Епифанцев, унесет его через тернии кустов в скрежет зубовный.

- Это да, - влепила мне подзатыльник сестричка, устраиваясь поудобнее у меня на груди, щекоча волосами мой правый сосок, - мне ее даже иногда жалко. - Она посмотрела вниз и довольно захихикала. - Впрочем, сама виновата, такое жалко, - она охватила мою мужественность кулачком, - само лезет во всякую добровольную дырку, чуть замешкавшуюся с ассоциациями и аллюзиями.

Я горделиво повел шеей, ощущая ощущения, достойные любого мужчины, чей хер немного проигрывает по рейтингу самой лучшей врачихе интернета, чьи клипы я и пойду скачивать прямо сейчас. Ништяк кино, почти просто хорошее, но и Босх - не кисло.