Как Индиана Жонс повстречал Ли Харви Освальда

Изящным движением руки амфетаминного, винтового, бодрякового такого мертвого Миронова, скакавшего на теплоходе  " Михаил Светлов " с упорством заводимого золотым ключиком многомиллионных контрактов чертика из табакерки фон дер Палена, забывшего свой знаменитый шарф Беннигсена на съемочной площадке  " Ассы ", Марлен мать его Хуциев, сбрив Володькины усы, оборотился чародейски Марлен Дитрих и я реально прих... л идущими в Трабзон паромами, пароходами и поездами, по - арбенински ухойдаканными мужем, пущенными на дно к  " Чорному принцу " и рапанам, добродушным кальмарам, не видящим никакой разницы между Пешмергой и Гитлерюгенд. Тупо разглядывая анонсы новостей спорта я молил и колдовал, вытягивая из рая если не Еву, то хотя бы Лени Рифеншталь, ведь Олимпия так и не стала триумфом воли, но Пенемюнде вывалилась абортарием без наркоза в НАСА и Луна была освоена целиной, лунный трактор пришел на смену зеленому человечку, Терешкова передумала быть коммунисткой и, тем самым, выжила в жестоком бою со Старой гвардией низкорослого корсиканца, ибо ведомо со времен самого Пушкина, что считать коммунистами можно лишь мертвых. Сваленное экскаватором говно накрыло меня с головой, я барахтался, пытаясь выбраться из подлости и беспринципности флоридской твари, уже вставшей в бескрайнюю очередь к мавзолею, где Хрусталев вручал машины, ордена, медали, сопли мертвецов, не забывая погружать в добровольные рты черенок от лопаты Михалкова, причащая и обращая неофитов культа неживых, буйной компашкой приглаженных зомби десантировавшихся со всех сторон света, прихватывая по пути экс - канцлеров, барыжных Дубчеков, договорных и кредитоспособных проституток Марселя, клявшихся мумии Ленина ужасающей клятвой Нарочницкой - Парвуса, размахивая знаменами танковой дивизии СС  " Вестланд " и накалывая на грудь китайской тушью портрет Киссельринга, таки ухватившего косоглазую Садако за подол подвенечного платья и вытащенного ейной тягой из трехсестричного колодца. " Дааа, - бормотнул я, с трудом удерживая комок тошноты, - мне, наверное, нужно к Гумилеву вдогон скачать самое полное собрание историцких сочинений Соловьева, заполировать сверху Дарьей Донцовой и окончательно сойти с ума ".

Ди файне хох, примотанные к булавкам Пинхеда несколько траченными спиральным временем изоленточками, аккуратно порезанными опасной бритвой, нашедшей горло траванутой " Циклоном Б "  блондинки, протыкали контурные карты геополитицкой обстановки Западного фронта бесноватого предателя интересов народа Ремарка, буриме и акростихом превратившегося в американского папашу, отсуживающего коррупцией право возлежать одесную Балтазар Балтазарыча, сморкающегося по простудному в вышитый варшавянками синий платочек тотального ахуя и бессмыслицы, смешивая в подкартном пространстве между изнанокй и стеной из высранных кирпичиков нации с самоопределением палестинских беженцев, газовые контракты с апельсиновым соком индокитайского легиона неустрашимых и мои ассоциации с поллюциями, но уже без галлюцинаций, кончились родимые, осыпались шуршанием в подсознание Воннегута, мясной бойней куриных сосисок и Швейка, толстого чехословака из партизанской армии усташей, метущих колючими бородами дорогу Годохме, величаво шествующей с цепом и цветком по горным перевалам Новой Швабии, заледеневшим напрочь от скоропоспешного визита первоабзацной Марлен Дитрих в осенне - зимний Берлин. Оглушающие эскадры союзников утюжили рваные клочья облаков над нашими всклокоченными головами, мы метались, как огололтелые патриотичные воробьи под бесконечными рейнингбладами Тома Арайи, не видя выхода и утеряв компас Негоро, каменный топор неандертальца крушил наши головы, мою и Голума, раздвоившегося с Фродо по обету перед лордом Дансени, восставшим червем из мертвых, дабы помочь мне с верной идентификацией биометризма, вбитого молотком зверобоя Соколиного Глаза в черепушку рожденного свободным человека и гражданина очень странного времени года, непонятного часа Дракона, ракетками Кима сменившего циклом Циклера год Шахтера, безумный високосный год, растянувшийся Касьяном и Дамианом на два десятилетия самого подлого периода истории России, вихляющегося крепостными театрами по фронтовым дорогам Леонида Утесова, выполнившего все задания и возвращающегося в Тепельскирх на одном крыле дерижабля  " Гинденбург " с одноглазой Джоли и хер знает какими правилами дальнейшего правописания, правосознания и мироощущения.

Я снова чувствовал себя оборотнем, чужим для всех, враждебным в первую очередь для себя, на хер не нужным никому, накрытым пыльным мешком Перельмана, откуда вынуто было шило, но мыло пока еще ходило на двух ногах, ожидая своего блондинистого Бреда Питта, бессонного, как Корсунь, резкого, будто аспирин Брюса Ли, и мутного, как вся посленюрнбергская Вселенная, впервые в истории лохматых полков Бренна взяв за основу горе побежденным даже после смерти, хотя и с почестями Роммеля, лиса пустыни в противопыльных очках на вытекших от декомпрессии зенках утопленника.

Скучно и глупо все получилось, три года псу под хвост, безумное чаепитие закончилось пшиком из динамитной шашки Буденного и даже фарфоровые чашечки не разбились, упав с белой скатерти в бескрайнее море говна, принявшее посуду Алисы с нежностью мягкой субстанции, присущей физиологически всякому двуногому хому и иногда - сапиенсу.