Белая королева Элис Йовович

- Щас Папке прибежит, - лениво сказала Лени, переворачиваясь прямо через меня на другой бок, где, прижав трогательные ручки к пышной груди, спала Ева, тут же проснувшаяся и принявшаяся щекотать свалившуюся на нее подружку.

Я протянул руку за сигаретой и задумался о странной непостижимой способности Лени предугадывать грядущее без магических кристаллов, камланий на радоницу Дитушки и Сома, даже грандиозные вычислительные машины оберстгруппенфюрера Хейфица, шумно тарахтевшие под подвалами   "Орлиного гнезда ", ей были не нужны, она просто знала. Прибежит Папке. Странно, ведь она спала за несколько секунд до этого и звук  " щ ", столь характерный для средне - баварского диалекта, произнесла будто сквозь сон. Может, она увидела вестника во сне ? Но как тогда она смогла предугадать победу в Риме ? Мы не спали тогда несколько дней, Ланге приволок в десантном ранце гелскаутов новые разработки фармацевтов Рейха, смешавших алхимически трансмиссию от  " Королевского Тигра ", гуано летучих мышей, метамфетамин, три ноты Бетховена и соскобы с ритуальных бронзовых колокольчиков храма Шамбалы, всосавшей альпинистского Бреда Питта на радость его супружнице, усыновившей еще три сотни внебрачных детей Мадонны, они, по всей видимости, соревновались : кто первым устанет. Рожать или удочерять. От этой сумасшедшей смеси мы скакали перед резиденцией фюрера, надев строительные каски и грохоча в мусорные баки, две недели, выкрикивая какие - то дикие лозунги, грозя всем славянам гилякой и люстрацией подштанников, пели и плясали, пока не спустился из Потайной Башни доктор Морель и не отвел нас в гараж, где мы стали газовать и фыркать, словно маленькие автомобили, и вот там - то и настиг нас сон, подобный смерти, описанный Эдгаром Алланом много раз, стыренный режиссерами Крюгера в эпиграф, ну, там в самом начале байда эта, развивающая американских тинейджеров в уровень дуба и секвойи. Так вот, на пятую ночь неистового веселья Ева, ухватив Блонди за развесистые уши, счастливо завизжала, что через неделю маленькая и светленькая жахнет кубок и превозвысится до подножия единственной, несколько пребывающей в состоянии прострационной потерпевшей по причине схожих пилюлек, только без трансмиссий, гуано, нот и соскобов, чисто синтетическая ботва коварного сердечника и полинезийского адвоката доктора Гонзо, таскавшего снадобья чемоданом со схватившимся за ручку намертво Раулем Дюком, лысым с сигаретой в мундштучке.

- Ведут ! - заорал ворвавшийся в дверь Папке, перепугав парадных эсэсманов, хранивших наш сон и покой по присяге и велению нордической души легионеров  " Вестланд " и частично  " Галиция " с  " Валлонией " и  " Викингом ", в чем не было ничего странного, ибо черное братство арийцев раскинуло свои незримые узы по всему миру, опутав еврейских мудрецов Хайфы, горного егеря Суркова, рассматривавшего звезды переплетом потрепанного тома Гоголя, прикладывая его к глазам подчиненных, шугавшихся побольше эсэсманов, ведь там грозил расчет и перевод в коневоды, гужееды и обломщики ветвистых рогов шальных лосей, ломящихся по автострадам к свету уличного фонаря, как мотыльки или ночные бабочки, да что говорить, если даже дух Чингачгука и тот присоединился к нам, вызванный заклинаниями рейхсфюрера в Вавеле душной ночью вечного лета, всегда климатически стоявшего над замком по совету бородатого шотландца Шона Коннери, спустившегося с гор за Умой Турман и Файнсом, готовящимся принять пост краковского наместника и протектора  " Дюпон ".

- Я же сказала, - смеялась Лени, уворачиваясь от юрких и прохладных пальцев Евы, уже проникших между ног блондинки. Я прикрикнул на расшалившихся подружек и встал, накидывая халат подмигнул Папке, жадно рассматривавшего такую красоту в моей постели, и тут верный Ланге, длинный и в черном ввел шатающуюся от усталости блондинку с косичкой. Она присела в вынужденном реверансе, прихватив щепотью свою короткую юбочку с загадочной полоской брусничного цвета, и представилась :

- Каролин.

- Да уж видим, - неожиданно сварливым голосом отозвалась Ева, привстав на локте, сверкая яростно горящими от ревности глазами она осмотрела гостью с ног до головы, задумалась и, похоже, одобрив мой выбор, усмехнулась немного высокомерно и поманила ее пальцем. - Иди сюда.

Я заваривал душистый чай в фарфоровом чайнике Алисы, а негодяй Папке пялился на трех красоток, ворочавшихся по кровати во все стороны, переплетя конечности и издавая приятные на слух разноязычные звуки германских наречий, пока я не вышиб его на хер, торопливо проглотил свежий чай и запрыгнул в середину такого чародейства и любви, выключаясь из политической борьбы еще на несколько суток. Или лет, кто ж знает. Разве, Лени, но пока не говорит, не до разговоров.