Фуфло

Подарок для трех Алис : маленькой и светленькой Элины Свитолиной, Чэнел Сантини и Алины Неконьяк Хеннесси

- Леди энд жентелмен, - чуть гнусаво произнес невероятно гордый собой полковник Курц, лысый и мертвый, - дестрой !

Целая шобла мумриков, вылезя из шинели Епифанцева, похватав лопаты и засучив рукава ночных рубашек, словно вылезших из ужастиков семидесятых, где в таких вот шмотках шарахались опечаленные сестры, за которыми полтора часа гонялись стебанутые братишки с кухонными ножами и безумными искривленными физиономиями, махом накидали три тонны говна в алчный хавальник длинной сучки, обживающей косоглазое бизнес - пространство по механизьмам эконом - класса Гарварда, сшибая лишний цент детишкам на молочишко, правда, дети были ведьмины, столь же говенные, что и скачущая бесталанная мамка, вылепленная из использованных тампонов Анаис Нин, соплей Сары Бернар и жестких курчавых волос неведомых феминисток восемнадцатого века, тоже ходивших в ночнушках на англиканские балы, когда уже таких вот чурок деревянных и тупых перестали жечь на кострах инквизиции, но премиями Нобеля еще не додумались награждать, скорее всего, от того, что Нобель еще не родился. Я сидел сбоку неистового полковника и с любопытством наблюдал, как ничтожная тварь захлебывается, мотает, как лошадь, своей пустой блондинистой башкой конечной мразоты и подпевал чуть слышно доносящемуся из окутывающего нас сырого тумана проникновенному и святому голосу древней еврейки, завывающей о планидах под гитарку, там еще толстый Винни - Пух рыдал, прислонившись к корявому плечу вокалистки, прозревая ужасное будущее режиссера, в одно ненастное утро обнаружившего у себя в родне неонациста, замутившего славный геноцид коренных, как американцы, аборигенов, жадных и падких до халяльных автомобилей  " Волга ", сдвоившихся магически в колесный паровоз Любови Орловой, высветлившей волосню Куртом Кобейном, тоже гитаристым, как ни крути, но чуть иначе, видимо, сработала половая эссенция Кортни Лав, не позволившая нормальному мужику стать пидарасом, жидом и гондоном. Хотя, надо сказать правду : как только он ощутил слои перламутрового жира, окутывающие его слепую кишку, так тут же вышиб себе мозги, что лишний раз подтвердило правоту римских легионеров, оравших у стен Лондры  " Едем дас сейне ", а со стен отвечали свистящим шинфеем и годсэйвзекуином, потом на донжон выскакивал голый король Ричард и римляне сваливали на родину, в вечный город, строили там акведуки, мавзолеи, библиотеки, пока все не накернулось нашествием варваров Лимонова, этих загадочных двуногих в кирзачах и робах, с селедочными хвостами за щекою, с махрой за пазухой и полнейшим говном в голове, бросавшим бородатиков на строительство концентрационных санаториев, зарешеченных горизонтов бытия и скромных кандеев в каждой очень средней школе, где полупокеристые доктора обучали детей этих варваров правилам общежития в социальных сетях, показывая делом верность отсосов, демонстрируя позы, в коих удобнее всего принимать почитателей и потенциальных поклонников, и всякое такое, что они считали священным в свои пять десятков прожитых всем назло лет, заполненных херотой неописуемой.

Утопив паскуду в говне, я распустил бригаду полковника одним щелчком пальцев, закурил и задумался о новой скушной, как омлет, битве, зарождающей в помойном Твиттере. Интересно, если я захочу этой сраной битвы, недостойной меня как автора сказок, то кто победит : здравый смысл или чудо по Кэрроллу ? Победил я, просто послав на х... й и тех, и других. Идите в жопу, хором. Я развернулся, зачесав лысину назад, и сбежал на благословенный теплый юго - запад, залез самой профессиональной Алисе в постель, вышибив оттуда бородатого любителя крикета, и заснул, видя во сне голую и гнусную Земфиру, берущую в голову у Александра Лаэртского, почему - то певшего под драмм - машину и синтезатор совсем не свои песни.