Юным дается счастье-10

<ближнему своему>

Приготовилась к важному разговору. Обдумала. Решила не спорить, в мелочах соглашаться. Легли. Я взяла его руку, вытянула по кровати и легла на нее. Он приобнял ею. Хорошее начало. Спрашиваю: раньше у нас было заведено правило, любые выяснения и споры вести только держа меня на коленях. Сам говорил: сели друг против друга, уже по сути оппоненты. Задан настрой: я против тебя. А на коленях не пооппонируешь. Сразу понятно, что важно, а что так, пена дней. Почему так не делаешь сейчас? Отвечает: там были частные споры, не менявшие нашу жизнь. Теперь ты выросла и хочешь жить по-своему. Во всем. Без учета меня. А ты? Ты тоже жил и живешь без учета меня. Все решаешь сам. Отвечает: решаю сам, но ведь непременно учитываю тебя. Наравне с собой. Ты же часть меня! А от тебя такого не заметно. Я тоже тебя держу всегда в уме. Беспокоюсь всегда. А курение?! Это абсолютный раздражитель мне. Мерзее курящей женщины только вдрызг пьяная. Но тебе мое мнение не важно, продолжаешь. Значит, я тебе должна во всем уступать? Подчиняться? Твой "Орихлам". На рок-концерты ходишь. В секцию борьбы. Корпоративы и вечеринки. Мне это видится или пустым занятием, или даже глупым. Но тебя развлекает, делай. Это дело вкуса и основы наших отношений не затрагивает. Но кое в чем мои чувства стоило бы учитывать, где мне чувствительно. Знаешь, продолжает, одно курение еще не катастрофично. Даже оно не испортило бы, будь одно. Помнишь, возникал вопрос: что ты вносишь в нашу семью? Где твоя доля? Ты ведь не нашла, что ответить. Промолчала долго и красноречиво. Так ты уже начинаешь считать доли! Подсчитывать вклады. Еще в рублях оцени! В рублях не обязательно. Но пользуешься мною вовсю и в полную. Ответь, жена, были к тебе ранее упреки, что мало вносишь, мала твоя доля участия? Нет. Мы не мерялись. Говорит: с моей стороны осталось по-прежнему. А от тебя то и дело слышу: это мне нужно. Это я хочу. Я так хочу. И никакого беспокойства: а как мужу эти мои хочу? Подразумеваю, в той части, где твои решения очень сильно задевают меня. Демонстрация самостоятельности. Твои меня тоже задевают! Уезжаешь в командировку, не спрося меня. А мне без тебя знаешь как тяжело. Хоть бы раз спросил: а как ты тут без меня проживаешь? А все равно едешь и не думаешь обо мне. Ты считаешь, что твое курение для меня и мой отъезд в командировку для тебя эквивалентны по негативности? Ну знаешь! Хорошо, говорит, давай с иной стороны посмотрим. Возьмем месяц любой из первого года. Что мы делали? Вместе "строили" квартиру. Красили, мыли, стелили, проектировали и собирали мебель, ходили в магазины, таскали. Развлекались вместе. Возьми месяц до объявления развода. Что было сделано нами вместе? Я вспоминала. Молчала. Он продолжил: полы на кухне сам красил. Но ты мне сказал, иди до подруг, чтобы не дышать парами. Тумбочку в прихожую я сам и обдумал, и сделал, и собрал. Стол компьютерный сам придумал, сделал, собрал. То же самое диван второй. Помощь очень нужна была. Но мне некогда, я и работаю, и учусь. Понимаю, от тебя ждал эскизы и пожелания. Чтобы в твоем вкусе и по твоему стилю были. У тебя хорошо получается. А ты так и не собралась подумать и набросать, я бы уж конкретные профили и длины сам определил. Значит, неинтересно тебе все это. И ни разу за весь месяц никуда из дому не вышли вместе. Я по своим делам, ты по своим, поздно вечером видимся только, да и то не каждый вечер. И ты хочешь, чтобы я в ответ и благодарность бросила курить? Не пошла на корпоратив? Нет, жена. Быть интересным по требованию или в благодарность за   нельзя. Ты спросила, я попробовал показать, что вижу: твой интерес стал вне меня и дома. Я тебе нужен обязательно. Но как бессловесный и безвольный элемент твой жизни. Предмет. Понятно, я на такое не согласен.

<последний довод женщины>

Мне есть что ему и как возразить. Убойные аргументы. Но тогда мы разругаемся. Проявлю благоразумие и промолчу. Кто-то из нас умный должен быть. Я им пользуюсь, конечно. А он моим телом? Моей молодостью? Таскал меня везде, хвастался перед всеми. Да ладно, то ведь было мне в радость...

<я украшу тебя>

Ночую то у подруги, то с ним. Ключ у меня; и не думал забирать. Тут же все и мое. Спим так же. Как привыкли. Под одним одеялом, обнаженные. Подолгу лежим молча в темноте. Я на его плече, как раньше. Увы, не пилимся. Последний раз было до того, как ему спину прижало. Спрашиваю об этом. Отвечает: потрахаться можно, сама видишь, струй-то стоит. Но пилки не получится. Мы уже чужие стали. Я это чувствую. А трахаться мне как-то уныло. А после того, как было у нас раньше, так и неприятно. Да ерунда все, уверена, просто обиделся. Вот бзик у него на этот тюбик. Как про зубную пасту в анекдоте. Злит!

<>

Думала, что делать с мужем. Может, ему действительно захотелось новенькую? Он не станет мне изменять, обманывать. А хочется. Бес, говорят, в ребро в этом возрасте. Вот и… А что, если ему кого-нибудь из подруг? Пусть разрядится, а там видно будет. Есть несколько, которые сейчас без парней. А как ей объяснить? Захочет она? Да ладно, организовать смогу. Было бы решено. Сделать ему это или нет? Янка вон миниатюрная, попка идеальная, длинные волосы, как он любит, на год младше меня! Объяснить ей ситуацию. Прийти к нему в гости с ней, остаться ночевать у него, шепнуть: хоть ее одну, хоть вдвоем нас попили. Две молоденькие девушки хотят, разве не здорово ему? Да, положить руки на плечи, посмотреть в глаза и сказать просто: попили меня, муж. Какие простые и приятные слова. Так давно я их не произносила! Муж, попили меня! Неужели настолько все плохо и серьезно, что это невозможно!?! Пойду последней принимать ванну и там зависну надолго, а они уже в пижамах сидят в кресле. У Янки давно никого не было, она не станет упрямиться. И вот он ей на звездёнку уже ложит горячую ладонь, водит, тискает. Муж пилит ее во второй позиции. Берет за бедра, притягивает к себе, струй входит. Сладкий для мужа момент, первый раз входит, он столько раз это описывал, знаю. Мой муж пилит ее. Ему очень хорошо, он притягивает и насаживает ее. Пилит энергично. Он забыл, что я все его чувства принимаю. Лежу в ванной и всю пилку чувствую его струем. Муж пилит молоденькую и новенькую звездёнку, он этого хотел и получил, я ему дала это! Мужу хорошо так же, как со мной. Это я устроила. Мужа заполняет сладострастие, и все оно приходит мне. Я тоже кончаю…

Там, в ванной у мужа на квартире и кончила. А он себе спокойно лежал в кровати и думал неизвестно о чем. Даже не пошел заглянуть на меня. Пришла, забралась к нему под одеяло. Голенькие. Лежу на его руке. Молчим. Говорю: сейчас в ванной кончила, представляла тебя. А ты? Я в норме, а пилиться не с кем. Дрочу и представляю тебя. Или вспоминаю, как было в первые месяцы. Муж, говорю, хочешь, познакомлю с подругой. Чего ты один… Симпатичная, черненькая, с длинными волосами, моложе меня и меньше, миниатюрная. Тебе понравится, уверена. Потрахаться, отвечает, с ней получится, а попилиться, как мы, нет, она не ты. Ну так давай попилимся, я так хочу тебя! В ванной тебя представляла. Ты говоришь, что ничего не получится, я говорю, что все у нас, как прежде. И твоё, и моё словА. Истину может дать только эксперимент, тебе ль не знать, экспериментатору! Чувствую, поколебала. Сейчас точно не получится, говорит, я кончил недавно. Завтра, говорю, выходной, не возражаешь, если останусь, и мы попробуем. А сейчас на тебя лягу, обниму, не против?

Легла, уткнулась ему в грудь. Обхватила и руками, и ногами. Шепчу, какой ты хороший, муж! Удивительный и единственный. С тобой так замечательно! Просто лежи, я буду слушать твое дыхание. Наше! Наше одно дышание. Муж, разве ты не видишь, то всё суета у нас. Вот сейчас истина, ты и я вместе. Ничего больше нам не нужно. Зачем мы делимся? Одним слово тебе не ответить, начнется дискуссия, мы снова очуждимся. Ответ сам проявится. Давай уж лежать в объятиях. Ты моя жена и часть меня. Мне так же хорошо, как тебе.

Потом я улеглась головой на его плечо, повернулась спиной. Он согнул руку, что подо мной, в локте и взял грудь, которая выше, в ладонь. Укрыл моими волосами свое лицо, руку положил на звездёночку, пальчик между губками. Прижался струем к попке и пояснице. Не притворялись, что спим, но и не говорили. По временам он то сожмет грудь, но поцелует в шею, то в звезденке пошевелит. Умирала от счастья! Я с мужем опять! Мы вместе! И завтра еще будет. И наверное, все восстановится. Он точно так же хочет быть вместе со мной, ни кто другой ему не нужен. Только я! Это же так замечательно. И ничего больше не нужно мне. Мы снова вместе.

<решающий эксперимент>

Проснулись одновременно. Спрашиваю, может, сразу? Не, еще не окреп струй. Давай, как в первые дни, завтракать обнаженными. Сидела за столом рядом, ноги ему на колени. Он ничего не трогал, только любовался мной. Потом одела коротенькую юбчонку и наводила порядок в книжном шкафу. Муж крутился рядом, хватал за звёздочку, я его отгоняла, шипела и замахивалась тряпкой. Сначала была в трусиках, потом сняла их. Подойдет помогать, а рукой по моей ножке вверх… Наконец, он все это прекратил, взвалил меня на плечо и с теми самыми нашими словами "вдруг какой-то старичок-паучок нашу деву в уголок поволок" пилить. На нашей широкой кровати еще поборолись. Все это меня сильно завело, и только мы начали в позиции три, как я кончила. Еще бы! В моих губках и в руках его струй, яички нежно глажу, а от лонца огонь и дрожь от его острых поцелуев в клиторок. И средний палец мне в пещерку, кажется, что струй там. А мужу я еще долго оттягивала финал. Мы даже сделали перерыв и перекусили. Но муж ни на миг не усомнился, что я могу его оставить без сладострастия. Терпел игру. Хоть я и кончила уже, мне сладко было играться со струем. Губками и язычком, потом немного подрочить, потрогать мошонку, нежно прикоснуться к яичкам, поводить по венам и венчику. А он лежал на моем бедре и рассматривал звездёночку, гладил ее, целовал. Потом я внезапно и быстро его подвела к сладострастию. Как он зажал мои бедра! А на спаде, когда струй уже мягчает, но еще большой, я непонятно по какому наитию губками начала прихватывать уздечку, а пальчиками мелко перебирать от нее к корню, как бы и гладя, и пощипывая. Не сильно. Не знаю, откуда идея взялась. Муж ничего не издал, а поняла, что ему очень хорошо от этого. И продолжала, и продолжала… Потом он сказал, было невероятно приятно. Как какой-то звонкий ручеек сладости выбегает из струя в тело. Бежит и бежит, не утомляет и не пресыщает. Как тебе удалось, ведь струй после кончания не допускает никаких ласк!? Замерли, лежим просто и сладко отдыхаем. Чувствую, муж заснул! Положил голову на мое бедро, легонько дышит горячо мне в звездёночку и спит! А у меня его стебелёк ма-а-а-аленький и мя-а-а-агенький перед глазами. Просто смотрела, не трогала, чтобы не разбудить. Лежала и не смела пошевелиться, хотя стало тяжело. Мой муж меня попилил, я его так насладила собой, что он от счастья сладко заснул на мне! Такое счастье!! Я тоже задремала. Он проснулся, перевернулся лицом ко мне, поднял какое-то покрывало, чтобы нас укрыть, обнял, и мы еще несколько часов проспали.

На этот вечер уже планы имелись, пора уходить. Говорю, хочешь, завтра тоже приду, и послезавтра приду. Всегда приду. Конечно приходи, как первые дни вернулись! Оделась уже, стою у двери. Он любуется мной. Всей. Как раньше. Мне так хорошо от этого. Откуда-то минуя все прямо на язык выскочила фраза: тебе осталось только извиниться, и все вернется в прежнее. Что сказала, поняла только потом. Он молча подошел, притянул мои бедра к своим, а грудью отстранился (неужели это мое обойдется!! господи! помоги!) и тихо-грустно сказал: вот это и есть, жена, то препятствие, которое не дает нам вернуться в прежнее, и даже пилиться по-прежнему. Ты стала как функция Дирихле. Что за Дирихле? Эта функция примечательна тем, что имеет разрыв в каждой точке своего графика. В один момент мы вместе, и ты искренне считаешь, что это наше вместе главнее всего прочего. В другой момент ты уже требуешь извинений от меня. Заметь, я и мысли не допускаю, что ты притворялась. Мы были одно и вместе, тонули в счастье друг от друга, и там у тебя намека не возникло об извинениях. А сейчас уже условие: хочешь вместе со мной быть дальше, извинись. Получается, ты меня одариваешь своей благосклонностью и доступностью, но можешь и наказывать, лишая ее. И так это будет продолжаться без конца. Мне дирихлёвые отношения не нужны.

Пришла к подружкам, те с порога: что с тобой? Глянула в зеркало: тушь растеклась, глаза краснючие. Ветер со снегом в лицо надули.

Зачем это ляпнула? А потом подумаю: а что же мне, вот так вернуться и делать вид, что это не он начал развод? Что никакой черной полосы между нами по его вине не было? Потом вспомню нашу встречу. Дело не в пилке и удовольствии телесном. Минуты сладострастии были все, пока с ним, а не только при кончании. И чаепитие, и возня, и тихое просто лежание… всё в сладости с ним.

<остановись, путник>

Встретились у загса в назначенное время. Постаралась одеться как можно лучше. Чтобы увидел. И понял, что я и без него проживу. Получили документы. Хорошо, что не меняла фамилию. А это, между прочим, его совет был: да оставь, как есть. Еще мотаться, менять все документы. Очереди, справки. Пригодилось. Дополнительный штамп в паспорте, красный листок, и вся процедура. Мы свободные, как трусы без резинки. Вышли на ступени загса, холодно и ветрено. Он достал текилу, привез из Мериды, из командировки. Открыл бутылку, без слов чокнулся о мой носик, хлебнул из горлышка, передал мне. Я тоже чокнулась о его, пригубила. Забирать бутылку не стал: тебе. Знает, мне этим напитком нравится угощать друзей. Да еще прямо из Мексики. Круто.

Сказал безразличное счастливо и пошел в свою сторону первым. Даже не оглянулся.

<тот день плачевный>

На работе вечерком девушки гадали... про меня. Я поставила его текилу. Сказала, откуда и почему открытая. Подруги добавили водки. Спрашивали, утешали. Допытывались, кто инициатор? Замучил требованиями и придирками? Ревностью? Не, отвечаю, до последнего времени хорошо все было. Но подумала: все таки он мне перспективы ограничивает. Тормозит. Старый, ограниченный. Одной лучше. Ну и правильно, согласилось общество. И стало жалеть мужа. Красивая и юная жена ушла! Запой обеспечен. Пропадет мужик, общее мнение. Да при его летах. Знают, что я у него часто бываю. Спрашивают: пьет? Со мной, когда принесу мартини. Говорят: вот это мужчина, понимаю! От мужика за сорок ушла двадцатилетняя жена, а он даже не напился. Что, так ругались, что рад: ушла, и фиг с ней? Только вздохну свободно! Тоже повод! Да нет же, я сама! Конечно, сама, одобряют! Так с ними и надо! Твердо и решительно. В чувствах приняла немного текилы. Снова: ну а отчего разошлись-то? Язык, к сожалению, развязался. Сама не знаю, почему он захотел развестись. Посреди тихого ужина бряк: давай разводиться. Я себе не позволю. Это ты должен ценить меня. Раз хочешь, не держу! Вот и все. Погадали о причинах. Новая у него? Уверена, что нет. Очень маловероятно, все согласны. В общем, ничего не ясно.

<мой недуг важнее>

Снимаю квартиру, не вечно по подругам дрейфовать. И слегла. Простыла конкретно. Температура высокая. Голова болит. Горло. Вечером Аня пришла, прибежала прямо с работы, не заходя домой. Принесла лекарства, накормила, просто сидела до полуночи со мной. Вот и муж говорил: я мог позвонить коллеге, и он бы пришел, растер и помассировал. Коллега! А жена не может, потому что торопится на важный пикник. Раздражает меня это передергивание. Я действительно с высокой температурой, нуждаюсь в помощи, в аптеку выйти не в состоянии. Мог бы, кстати, и приехать по этому случаю. Сделать временное перемирие. Глядишь, переросло в постоянное, я бы постаралась, я много передумала, оценила его. Особенно после нашей финальной пилки. А он полностью здоров был. Ну мышцы потянул. Через два дня сам встал. [Через два дня встала тоже.]

<да здравствует наш новый член>

Подружки и коллежки все меня поддерживают. Зачем тебе этот... Найдешь себе другого, не проблема. Официальный муж это обуза. Только Лена (ей за тридцать, без полета, живет себе) говорит, что я зря так легко согласилась на развод. Надо было упереться, плакать, взывать. Мужей, по ее словам, так просто не оставляют. Да еще таких, как мой (она больше других знает обо мне, потому что слушает и не советует глупости). По молодости ты сглупила. Ничего, говорит, поживешь лет десять, поскитаешься по мужикам, узнаешь их и зажалеешь об этом, первом. Так что одумайся, пока не поздно. Извинись, поплачь, пожалуйся. Сама ведь говорила, как это здорово иметь живого человека рядом. Понимающего. Такой, как у тебя, редкость. Он на тебя не зол и не обижен. Просто он видит, что ты им вовсю пользуешься. Нагло и явно. Да еще и не признаёшь это, прикрываешься какими-то особыми отношениями, ради которых все это стоит терпеть. По ее, я не права. Не по этому эпизоду, а в целом. Что надо мужу иногда показать, как ты ради него от чего-то отказываешься. Жертвуешь. Если не чурбан, оценит. Твой бы оценил. А ты все себе да себе. Вот он и взвыл. Брак это диалог и компромиссы. Мне это противно. Притворство в наших с ним отношениях. Тем и замечательно было, что мы ни в чем не лицемерили, не хитрили, не лицедействовали. Ведь Лена, выходит, не едина с мужем. Ей надо часть (подобные уловки) от него втайне. Фальшивить, играть. Так здорово быть полностью в нем. Этим наши отношения кардинально от всех их замужних. Ни в чем не подозревать, не таиться. Быть в нем, как в себе самой. И вот их нет? Неужели? Разве глыбу наших монолитных отношений может расколоть такая ерунда? Правда, в наших отношениях отказ от пилки ради вечеринки это звонкая пощечина ему, согласна. Демонстрация. Но я ведь осознала, бросила все и примчалась. Ох, извинялась за фразу глупую свою, а про это ведь и не упомянула. Это, конечно, плохо. Я вполне самокритична и принципиальна, способна признавать свои промахи.

Мне все кажется, это долгая комбинация, затеянная им. Однажды приду, он обнимет, и будем снова одно. Даже не стану выпытывать, чего это было. Забудем. И заживем, как прежде. Мы ведь так начинали. Как это вышло бы здорово!

<при плохих знамениях>

Лежим. Давай все забудем. Отменим. Начнем, как в первый день. Я твоя жена, хочу тебя, а ты меня. В наших отношениях нет ругани, оскорблений, угроз. Мы ничем не навредили друг другу. Такие легко изменить. Отменим, и все. У нас только непонимание. Вот выяснили. Можно возвращать всё. Отвечает: я тебе это же самое говорил, но другими словами. Я открыт, входи, живи. Я тоже хочу и мечтаю о тебе, вспоминаю нашу жизнь опьянительную. Быть единым из двух так здорово. Только про Дирихле помнишь? Как с этим быть? Я воспрянула духом. Да что там этот Дирихле! Он тоже хочет возвращения меня и отношений. Но ни за что извиняться не буду, говорю. Оба куролесили ерунду. Мне извинения не нужны, говорит, это глупое меряние письками. Разве я тебе когда-то ставил условие: извиняйся, тогда соглашусь? Это верно. Никогда и ни слова. Но поведением намекал, не отрицай. Не было и поведением. Нет, было, я же все понимала! Ладно, это мелочь. Нет, не мелочь. Это твое подсознание помимо тебя самого мне заявляло. Хорошо, главное, сейчас тебе явно заявляю: никаких извинений и признаний вины мне не нужно. Ты здесь, ты хочешь со мной, я с тобой. Ну и все. Я об него потерлась, обняла, зарылась в его пахнущие мужем волосы. Как здорово! Он прижал. Так просто. Чего мы грызлись! Говорит: ты помнишь тот случай два года назад с командировкой? Я его сейчас часто вспоминаю. Размякаю донельзя от одной мысли о нем. Такая жена! Последний рубль готова была отдать, чтобы муж не голодал! Неважно, что разошлись. Это не затирается ничем. Ни разводом. Ни трениями. Такая жена была у меня!!! И за два года я ее просрал! Скажи, чем? В чем? Или не я? Не нахожу в своей памяти поступка, мною совершенного, который мог бы дать начало процессу? Ты можешь подсказать? Не таИ. Наивные девичьи страхи, боязнь потерять мужа двинули меня тогда. Ерунда это. Думаю о другом. Разрыв, говорю, ты сам начал, заявив о разводе. Я от тебя уходить не собиралась. И твердость ему надо показать. Говорю: только я все то же самое сделаю, что и ранее (это про те эпизоды, которые он назвал развОдными тезисами, остряк). Он сразу понял, о чем. Шевельнулся, уже нет контакта. Ведь, говорю, мое признание того, что больше таких вещей не стану совершать, означает мое извинение. Ответил: ну а утверждение, что ты снова так поступишь, означает, что я отвечу тем же. То есть снова развод. А мне эти детские побегушки туда-сюда не нужны. Перевернулся на живот, отвернул лицо и заснул. Я тоже повернулась к нему спиной и, кажется, всплакнула. Лежу и вспоминаю разговор. Ну да, его согласие при прозвучавшем моем заявлении означает, что он капитулирует (я говорю, что снова так поступлю (да не буду!!), он промалчивает, значит, согласен в дальнейшем терпеть такие мои поступки). То есть он не мог по-другому ответить тоже. И зачем я это сказала!? Ну как зачем! Потому что не желаю так явно сдаваться! Я же сильная и способная на многое. Это все говорят.

Мне не сложно произнести слова извинения за все деяния вольные и невольные, коими я задела его. Могу списком, могу в перечне. Но ведь внутри себя я чувствую, что права. Я все делала правильно. И буду дальше. Да и он поймет, что это одни слова. Как мы до этого три года ладили-то? Что у нас было такого, что мы все подобные мерялки, как он назвал, вообще не замечали? Было единство. А теперь мы разные. Он о том же мне говорил! Полный пат. Точнее, поздно.

<перед смертью он был еще живой>

Появился... Любовник? Так я свободная. Друг? Так трахаемся. Мужем назвать не могу, даже гражданским. Какой он там муж! Фи-и-и! Будет френд. Нервничала. Меня угнетало. Мысль пнем: я ему изменяю. Изменила! Кстати, у него никого нет. Сам говорит. И я вижу. Видела в его верности шанс, что он ждет. Не обрывает окончательно. Ждет, вдруг я вернусь. Но одной еще хуже, пусть хоть так. Тут проблем нет, курим вдвоем. Так что безрадостная... непилка.

Ненавижу порой его за всепредвиденность. Он говорил, что измен между нами быть не может. Изменит один из нас, это уже будем не мы. Будем чужие. Что ты, что я. Третий встанет между нами, единение пропадет. Но он встанет, когда станем чужими. Пока не станем чужими, некуда ему будет втиснуться. А если уже чужие, где тут измена? Поэтому я об твоей верности не беспокоюсь. Когда это случится, мы уже не будем мы, а порознь. Почти все по его вышло. Только я еще помню его, оттого остро ощущаю свою измену. Да, измену. Хоть это и не измена.