Вот, что я тебе скажу, птица

Подарок для моей возлюбленной Ребекки Кроу

- Мордвинушка, - слегонца приплясывая по вековечной привычке спрашивал Александр Филиппенко, наступая раздувшимся зобом на своего контрагента оранжа, столь вонючего патриотской сущностью, что ноздри следовало бы ампутировать, как мозг, - а по кой хер ты на башку - то полотенце - то намотал ?

- А чтоб произвесть себя отличным от других, - резко так рубил мордвин с молодецкого плеча, охватом с пяток Валуевых и десяток Потупчик. - Ты Вэнса читал ли ?

Александр Филиппенко, не всегда полезный и часто вздорный, мотнул головой, как лошадь, не насмешив серьезного донельзя многочисленными фактами предательств мордвина, и поэтому тот продолжил :

- Так вот там есть такая х... ня, ТВК - человек, летает на стрекозах, ведет товарообмен, но зачем он и , вообще, чё это такое - не знает никто.

- Не понять ни тебе, ни мене, ни мышу, ни камышу, - кивнул говолой Александр Филиппенко, стараясь походить уже на слона, по утрате лошадьми доверия и актуальности, - ни конуре, ни кобуре.

- У Чандлера один детектив называл себя Конурой Рэйли, - некстати вспомнил мордвин, злясь на вредительскую тоненькую девку, ошибающуюся лишь двадцать раз на день.

- Ну, - согласился Александр Филиппенко, снова начиная приплясывать. - Я тебе больше того скажу, - он оглянулся, не подслушивает ли кто, убедившись в отсутствии присутствия, проговорил более внятно, - вы все, сучье поганое, заточены на Геббельса просто самим фактом своей принадлежности к этому вот всему, - он обвел рукой массивное кладбище, целиком забитое говном, - что Останкино, что Шарапова, что Несмиян, что Потупчик или еврюга Готфрик, поэтому, - засмеялся Александр Филиппенко, - автор сказок и е... т вас всех прямо в ваши сраные жопы, уроды вы все, что за фюрера, что против. Х... та.

- Ты не говори так - то, - начал немножко сомневаться мордвин, отстегивая спину от туловища тела, - сам не понимаешь, чего говоришь - то. Мы, конечно, говно, но мы наше говно.

- Ваше ? - переспросил уплясывающий в пространство от эдаких мудожуев Александр Филиппенко. - Пущай ваше, но я - то здесь при каких рамсах - то ? Это вы друг дружку и деньги в кружку по - жизни, а я так, прогуляться вышел.

Александр Филиппенко уже давно исчез в тумане пространства, а мордвин все думал об эволюции видов и каком - то святом Альфреде, пока с неба не сошла Годохма.

Бесконечное дежа вю, моя милая Ребекк, не дает мне поля для маневра, ограничивает фантазию рамками бывалошнего всегда, потому я сейчас схожу покурю, а потом расскажу другую историю.

- А вот однова случай был, - тихо разговаривал с собой, сидя в подполе Анфисы Козыревой Илья Сохатых, стройный мужчина в трико, - поехал купец в тайгу. Ну, поехал и поехал и х... й с ним, как говорится. Но то - то и оно - то, что натычкнулся он в самой трещобе на тунгусов. Дело. А тунгусы прежних купцов, что были раньше в тайге - то, в костер бросают. Зашатался купец и понял, что лишь две ведьмы и маленькая Алиса из думающих на русском не могут симбиотиться с поганым Геббельсом, побелел, стал быть, и упал. А лбом въехал в муравейник. Тоже нех... во. И вот один мураш как ужалит купца - то прямо в лоб. И снизошла тута истина Пахомовская на купца - то, что нету, не было и не будет тута ни х... я, окромя зеленых слоников и стебанутого лошадя Епифанцева. Встал купец и уехал в Англию.

Вот и вся история, Бекки. Именно так и был найден Чичваркин, ты только никому не рассказывай и будет тебе счастье.    

А самое тайное, птица, что никто из русскоязычных не умеет играть честно, вообще, без помощи Сноудена эти твари ни хера не могут, а с его подмогой не умеют еще больше, что парадоксально и изумляет меня до сблёва в их поганые рыла, что Потупчик, что Алехиной, что Риобраво, по хер. Тут уже принцип почти расовый, точнее - языковой.