Просто хорошее кино - семнадцать. Глава Жена с мужем в кино эро рассказ

Много лет назад любители хорошего кино могли насладиться неплохим фильмом четырех разных режиссеров, объединенных одной идеей и одним персонажем, вокруг которого и закручивались нити Асфиксии Нуар, провозгласившей курс, никем, кроме глазастой девки, непонятый ( от этого, кстати, игра и идет в одну калитку, если кто все еще не понял происходящего ), плелась интрига ночного отеля, произносились какие - то безумные диалоги, сама Мадонна в латексе козыряла лесбиянством и не советовала глотать мужскую сперму, дура старая, принуждающая меня закинуть обратку Моники и Николь : овца, как ты могла Ричи упустить ? Но это ее личное, как холокост, нам с Наденькой по хер, потому и расскажу крайне избранным о том, как все было на самом деле, естественно же и уже привычно, что начиналось все в могучем чугунном Советском Союзе.

- Таким образом, товарищи, - маячил руками по азбуке глухонемых величайший режиссер современности Грибов, нашедшийся во тьме веков и вынырнувший непотопляемой любовью к родине и лично Союзу Композиторов лицом озабоченного докладчика на внеочередном съезде партхозактива светоча кинематографа, о чем еще не время рассказывать в подробностях, - Валентин Гафт распустил свои еврействующие брыла, приняв вид крайне циничный и неприятный любому, в ком еще теплится хотя бы одна капля крови, Валентина Талызина не справилась с управлением и не сумела воплотить во всей силе образа образ простой советской женщины, преображенной образом святого Альфреда Розенберга по образу и подобию той Шелли, что и придумала исток всего вот ...

- Скучно.

Маленький мальчик в пионерском галстуке, сидевший неизменно в третьем ряду рядом с мужчиной в пальто, не глядя на сцену и не снимая здоровенные наушники производства Рижского комбината бытового обслуживания, подсоединенные к катушечному магнитофону  " Орбита ", крутящему безостановочно хиты зарубежной эстрады жучков - барабанщиков, сменивших верный курс на социалистическое строительство доков Ливерпуля в неправильную сторону моральной низости, усредненного качества и высоких ставок оплаты раков по три рубля, отчаянно зевнул, хрустя жуткими всеядными челюстями, покрытыми двухчасовой щетиной темных оттенков. Мужчина в галошах, сидевший слева, ничего не ответил. Он умер. Умер уже давно. Заседание длилось и длилось, оно продолжалось вот уже пятый год перестройки, а мужчина с зонтиком умер в восемьдесят втором, по Указу, тогда еще Политбюро в полном составе угорело в финской сауне неприсоединившихся Сандунов и министр промышленности как старшой и подписал временное распоряжение о соответствии, с этого и пошло - поехало, пока не прикатилось в день сегодняшний, о коем и говорить не хочется.

- Эх, Сурков, Сурков, - сам себе шепнул мальчик, толкая мумию мужчины в пиджаке локтем, - ни х... я - то ты не понимаешь. Ты думаешь, - повысил он голос, - что все вот это вот все имеет отношение ?

- Чего это я глуп ? - возмутился мальчик, прижимая наушники сильнее, внутри как раз зазвучало  " Йестедей ", страшное слово, конечное своей сутью, как конечна остановка трамвая. - Отношение имеет, но тот кто относится к отношениям относительно, тот все отношения относит навынос.

- Эко, - сам себя погладил по голове мальчик, жмуря черные глаза, - завернул. Держи тогда.

Он полез во внутрениий карман пиджака мужчины в очках и вытащил очень большой пистолет.

- Пистолет ?

Голос Марисы Томей решительно оборвал завывания и сожаления Маккартни и уточнил :

- Не револьвер ?

- А какая на хер разница ? - цинично ответил вопросом мальчик, закуривая  " Честерфилд ".

- Вообще - то большая, - чуть занудливо ответила Мариса, выключая музыкальное сопровождение жучков - барабанщиков.

- По х... й, - отмахнулся от голоса мальчик в пионерском галстуке, меняя катушки на магнитофоне. Послушал немного и начал негромко подпевать.

- Аллес из гут.

- Ты чего тут ?

Глазастая прижала трубку к уху и хихикнула, услышав голос подруги.

- Прикинь, Машка, мы всех накернули.

- Да это уже давно, - ответила какая - то Машка, кашляя в трубку, - помнишь про двоих, которых нет в телевизоре, Тулеев там дикий, Паук зомбирует ?

- Угу, - гукнула глазастая, улыбаясь кошкой.

- Ты, короче, держись, подруга, - заканчивая разговор посоветовала подельница, - как начнешь с ума сходить - перекидывай его к Готфрик, та уже привычна.

- Х... й вот ей, - отрезала глазастая, бросая трубку в тот терновый куст, целиком забитый бывшими ранее, сдувшимися в манду, не оправдавшими и облажавшимися по полной и целиком, бля.

И это, моя милая Маша, и есть любовь.