Фантазии полоумной. Глава 2. Тематика: Сексуальные фантазии девушек

Глава 2

Ящик

Я очнулась в полной темноте, если не считать узкие полоски тусклого света, пробивающиеся где-то сверху. Глаза моментально привыкли к мраку. Тело снова слушалось меня, руками я начала шарить по сторонам, ладони уперлись в деревянную доску сверху и по бокам, я определенно находилась в ящике. Подо мной хрустела нечто, похожее на соломенную подстилку. Я готова была поклясться, что нахожусь в ящике для перевозки крупных животных.

Я прислушалась: тишину разрывал стук и потрескивание, ни голосов, ни шагов. Мою импровизированную клетку покачивало. Это похоже на поезд. Меня куда-то везут, да еще и в таких безбожных условиях, как скотину. Надо срочно выбираться, чего бы это мне ни стоило. Кто знает, что на уме у этого полоумного похитителя.

Я толкнула крышку, еще и еще, теперь со всей силы – прибито намертво. Силы рук тут мало. Эх, говорила мне мама, спортом заниматься! Я перевернулась на живот, подобрала руки и колени под себя, насколько мне позволяли это сделать стены. Вот теперь я могла толкать крышку спиной, та не спешила поддаваться, но мучительно стонала. Мне уже хотелось кричать от натуги, но я держалась изо всех сил, чтобы не проронить ни звука. Наконец, крышка заскрипела в поражении, еще пару секунд и гвозди обнажили свои железные зубы, и я смогла покинуть деревянную темницу.

Села и осмотрелась: единственным источником света был огромный котел, в котором зловеще потрескивал уголь. В стене напротив было маленькое окно, за ним мелькал ночной пейзаж непонятного происхождения. Это точно был котельный отсек поезда. Я подошла к окну и вгляделась, деревья примыкали так близко к рельсам, что били ветками по стеклу и вагону, видимо, дорогой так долго не пользовались, что лес успел разрастить и теперь облизывал состав. Хоть бы какое дерево не выросло на самих рельсах.

Я попыталась открыть окно, с трудом толкая стекло вверх. Окно поддалось лишь на четверть и заело намертво. Ветер засвистел в ушах, ворвался в душное помещение с такой силой, что разгорячённую кожу закололо. Оказалось, что скорость поезда совершенно не позволяла здоровому на голову человеку выпрыгнуть на ходу. Итак, план А провалился со свистом этого невыносимо холодного ветра.

Настало время разработать план Б. Я снова оглядела отсек на наличие путей отхода из этого котельного ада. На глаза ничего не попадалось, кроме кучи мусора, угля, гигантского котла, еще пары ящиков с полуоткрытыми крышками и… На потолке виднелась вентиляционная сетка.

Я составила ящики один на другой и начала раскручивать болты на решетке. Хорошо, что я не поленилась нарастить гелиевые ногти, они оказались достаточно крепкими, чтобы проворачивать резьбу. Кое-как решетка была повержена, болты зажаты губами, чтобы не потерять. Еще пару ящиков, и я уже карабкалась в вентиляционную трубу, на удивление, она была мне в пору. Осталось поставить на место решетку и подкрутить пару болтов для полноты картины. И сделала я это не то слово вовремя.

Дверь вагона открылась, и туда вошел мой старый знакомый блондин-ревизор-здоровяк. Он был ужасно весел, насколько я могла рассмотреть его самодовольную ухмылку:

- Как ты там, моя красавица? Уже очнулась? – проворковал он над крышкой моей темницы.

Он держал в руках гвоздодер, однако после первого разболтанного гвоздя, до него дошло, что его бандероль вскрыта. Он одним движением сорвал крышку, окинул взглядом пустой ящик и начал шарить по вагону в отчаянии найти свою пленницу. Ящики переворачивались, блондин бледнел и злился. Наконец, он обратил внимание на полуоткрытое окно и взвыл. Здоровяк яростно распинал остатки ящиков, с силой запустил руки в свои кудряхи, чуть не выдирая пряди, и поспешил выйти из отсека.

Я же поняла, что не стоит задерживаться тут надолго, иначе он вернется, чего доброго, с подмогой таких же сдвинутых ребят. Я поползла по-пластунски вперед вдоль вентиляционной трубы, заглядывая в решетки других вагонов. Сначала мне попадались совершенно пустые вагоны со свернутым постельным бельем да парой сумок-чемоданов. Видимо, пассажиры в поезде присутствовали, но где?

В трубе было пыльно, небольшие отверстия внизу обдували холодным воздухом мой тонкий наряд, к тому же пришлось снять и оставить туфли на моем любимом высоком каблуке и колготки, которые хоть и грели слегка, но были скользкими и осложняли продвижение по металлическому туннелю.

Вскоре я добралась до оживленного вагона. Людей там было как рыб в банке. Подавляющее большинство из них слабого пола: женщины, девушки, девочки, даже пару старушек и младенец на руках у одной из них. Атмосфера была весьма странной, что вполне естественно для такой разношерстной компании. Юные девушки собрались в группу и что-то весело обсуждали, задорно смеясь. Женщина у окна отстранилась от них и блаженно улыбалась своим мыслям. Другая женщина бальзаковского возраста гладила по голове старушку, которая тихо рыдала, и шептала ей что-то успокаивающее. Маленькие девчонки носились по проходу и звонко заливались смехом, темнокожий парень не мог усадить их на места в движущемся транспорте. Еще один парень с рыжей шевелюрой помогал даме укачать младенца, тот хныкал, пока мать не приложила его к груди. Кто-то выглядел воодушевленно, кто-то не скрывал слез.

Я было подумала, что могу наконец раскрыть свое пребывание и попросить о помощи, но, как на зло, дверь купе распахнулась, и туда вошел мой похититель. Блондин выглядел встревоженно, но старался сохранить хорошую мину при плохой игре и натянуто улыбался своим товарищам. Я решила, что мне и здесь хорошо, и пора двигаться дальше, пока я не набреду на безопасное место, где можно выбраться, а, возможно, и покинуть поезд так, чтобы никто меня не заметил.

Я доползла до конца вагона, передо мной оказался безжалостный тупик. Все! Ждать больше нечего, пора выбирать, где осуществить свою вылазку. Вернувшись немного назад, я обнаружила тихое купе, до которого не доносился шум переполненного девицами вагона. Оно было достаточно просторным с таким же аккуратно свернутым бельем и чемоданами. Свет горел, но никого не было видно. Интересно, здесь хоть кто-нибудь спит?

На столе лежал длинный толстый нож и стояла бутылка минеральной воды. Как же мне хотелось пить после всех этих злоключений! Может, это и станет моим прибежищем. Я поспешно начала раскручивать винты решетки, что, оказалось, довольно сложно сделать изнутри. Один винт выпал прямо на стол. Я замерла, но, похоже, шум никого не привлек. Я продолжила вынимать злополучные винты один за другим. Это заняло немало времени, решетка все еще держалась.

Тут дверь купе дернулось, и хозяин посетил свои апартаменты. Это был человек, которого никогда и ни за что ни с кем не спутаешь, такой точно не затеряется в толпе. Мужчина исполинского роста, за два метра точно, широченные плечи держали крепкие накаченные руки, крупные бедра и ноги. Но это было далеко не все. Через левую сторону лица пробегал огромный шрам. Один глаз его был абсолютно белым с черным зрачком, видимо, все же зрение он не потерял. Шрам начинался высоко над виском, не давая расти его угольно-черным волосам. Хотя прическу он носил стильную, виски выбриты, справа красовались тщательно выстриженные узоры под стать левой шрамированной стороне. Мелкими шрамами покрыта рука, на второй татуировка неразборчивых линий.

Великан неторопливо прошелся по купе, сел на кровать, достал телефон, что-то прочитав, устало вздохнул. Потом потянулся к минералке и заметил винт на столе. Взяв его двумя пальцами, поднес к лицу и покрутил, недоумевая сдвинув брови. Мужчина оказался гораздо сообразительнее своего блондинистого дружка, он сразу начал вглядываться в вентиляцию. Я вжалась в пол и закрыла глаза, боясь даже дышать. Дядька выглядел сурового, такой найдет – по голове не погладит.

Через несколько мгновений я услышала, как он положил винт на стол и вышел. Все же стоит подождать отбоя, тогда, может, удастся выбраться отсюда.

Пару часов минула, когда верзила снова вернулся в купе, расстелил кровать и отправился в сладкие объятия Морфея. Я выждала приемлемое для перехода в крепкую стадию сна время и выкрутила оставшиеся пару болтов, которые отделяли меня от минералочки. Выползти из вентиляции оказалось гораздо труднее, чем залезть туда. Максимально бесшумно, насколько вообще может быть скольжение босыми ногами по стеклу окна и приземление на стол, я выбралась из своего морозно-пыльного прибежища. И вот уже бутылка заветной воды коснулась моих пальцев, как…

Огромная горячая ладонь накрыла мой рот, вторая такая же мастодонтская рука сгребла меня в кучу и стащила со стола.

- English? Deutch? Fran; ais ?

Великан пытался выяснить, на каком языке я разговариваю, зажимая при этом мой рот. Я замерла на месте, точнее болталась, как тряпичная кукла в его хватке. «Лицо со шрамом» шумно выдохнул:

- Вот, ****ь, глухонемая что ли.

Я закивала головой. Здоровяк вскинул бровь:

- Русская?

Я снова закивала.

- Хорошо. Сейчас я тебя отпущу, и ты мне спокойно объяснишь, какого черта, ты там делала.

Я закивала в третий раз. Он не спеша убрал руки и сделал шаг назад. Я не торопилась заводить душевные беседы с подозрительного вида дядькой, дружок которого меня запер в гребаный ящик. Пару секунд мы молча таращились друг на друга. Тут я вспомнила про нож на столе и решила, что на этот раз фора будет у меня. Я метнулась к столу, сгребла нож, но, увы, использовать его для защиты не успела. Верзила перехватил его за острие, из его руки хлынула кровь. Второй рукой от почти нежно извлек оружие из моей ладони.

- А ты буйная! – произнес он, вынимая нож из окровавленной руки. – Придется тебя обезвредить.

На этой веселой ноте он достал не пойми откуда ремень и, как я не брыкалась, повалил меня на кровать, туго перемотав мне запястья. Далее он согнул прикроватный сетчатый держатель, торчащий в стене во всех поездах, надвое, образовался импровизированный крюк, на который он благополучно и повесил ремень. Финито ля комедия! В таком незавидном положении я и осталась лежать, не зная, каких фокусов мне ожидать от него теперь.

- Не бойся, - заговорил он совершенно другим, успокаивающим тоном, - я не причиню тебе вреда, – он опустился на кровать рядом с моим обездвиженным телом, достал нечто похожее на рацию и прокричал чье-то имя. После он медленно начал перевязывать раненную ладонь, кровь уже успела залить его одежду, мое платье и волосы, пока он привязывал мои руки. Я молчала, ведь если он так поступает с собой, что же он может сотворить со мной.

Минуту спустя примчался запыхавшийся темнокожий амбал:

- Вызывали, сэр? – на ломаном русском осведомился он.

- Да! – шрамированный встал и приблизился вплотную к бедному напуганному парню. – Потрудись объяснить, как ты несешь дежурство, если данная особа – он указал на меня – только что влезла ко мне по вентиляции? У нее, должно быть, белый билет или вроде того. Вас должны были информировать о таком, за ними глаз да глаз.

Я даже возмутиться не успела, темнокожий мелко задрожал:

- Я впервые ее вижу, сэр. Когда мы принимали пассажиров, ее не было. Я лично сверял список, сэр.

Верзила, нахмурившись, посмотрел на меня.

- Это у вас тут всех белый билет! – прорвало меня наконец. – Отпустите немедленно! Высадите на первой же станции, и больше никогда меня не увидите!

«Лицо со шрамом», видимо, предводитель их извращенного войска, медленно подошел ко мне и втянул воздух полными легкими.

- Нет, она тут неслучайно. Она одна из нас, - говорил он с подчиненным, потом обратился ко мне: - Ты откуда взялась тут такая резвая?

- Из ящика. Я очнулась в деревянном ящике. Как попала сюда – не знаю, - уже тише попыталась я объяснить.

- Из ящика, значит, - задумчиво произнес он. – И где же находится этот ящик сейчас?

- Котельная. Вагон с огромным котлом, я там пришла в сознание, - я наблюдала, как на его спокойном лице пробежала гримаса гнева. Его скулы сжались.

- Пойдем, покажешь, - выдавил он и начал меня отвязывать.

Пока мы пробирались по узкому тамбуру, капитан расспрашивал меня о подробностях моего пребывания на поезде и что я помню до. Я почувствовала долгожданный покой в его компании и рассказала, как на духу, все, что знала.

Мы дошли до котельной.

- Где этот ящик? – спросил он.

Я ткнула пальцем в сторону лежащего на середине деревянного «гробика» с одиноко торчащей соломой. В моей голове промелькнула мысль, что он, возможно, попытается снова запихнуть меня туда. Я сделала пару шагов назад и сжалась в ожидании худшего.

- Спокойно, малышка, - произнес верзила, - я не причиню тебе вреда. Если помнишь, я уже говорил тебе это. А я обещаниями не разбрасываюсь.

Он сказал это таким непоколебимым тоном, что я ему поверила на все сто.

- Позови сюда Димитро! – в приказном порядке обратился он к темнокожему, тот стремглав скрылся в двери.

- Вы мне все еще не верите? – жалобно проскулила я.

- Я никому не верю, милая, пока не докопаюсь до истины, - его глаза смотрели сквозь меня. Он прошел мимо меня к вентиляционной решетки. Всего одного взмаха пальцем хватило, чтобы снять разболтавшиеся винты, решетка безжизненно повисла у него в руке.

- Вот видишь, - повернулся он ко мне, - кое-что из твоего рассказа сходится.

- Я никогда не лгу, - я сузила глаза.

- Громкое заявление, но мне нравится, - тихо произнес он. Капитан оглядел меня с ног до головы каким-то хищным взглядом, под которым мне сразу стало неуютно, по телу пробежали мурашки.

Дверь снова отворилась, и в отсек вошел Димитро, видок у него был напуганный, особенно, когда он увидел меня.

- Димитро, - произнес мой защитник, - ты узнаешь эту девушку?

Тот отрицательно замахал головой:

- Нет, сэр, впервые вижу, - его голос дрожал.

- Она утверждает, что именно ты запер ее в данном ящике, - капитан указал на деревянную рухлядь.

- Нет, сэр, это недоразумение! – выпалил блондин.

- Ты узнаешь этого человека? – обратился он ко мне.

- Да, конечно, это он заставил выпить меня ту таблетку, - ответила я. – Он же и возвращался в этот отсек с гвоздодёром. Я видела его через решетку вентиляции.

- Итак, получается, что ты утверждаешь одно, - он повернулся к Димитро, тот бледнел и чуть не терял сознание, - а девица настаивает на другом.

Капитан подошел ко мне и стал пристально разглядывать:

- Как же мы поступим? – его тон был спокойным и ровным, но все же заставлял мое сердце биться чаще.

Шрамированный поднес пальцы к моему лицу и погладил мочку уха:

- На ней одна сережка. Где же вторая?

Темнокожий парень, про которого я уже и забыла, кинулся к ящику и начал рыть сено, по локоть запуская руки. Наконец, он поднял над головой сережку, мою пропавшую сережку.

- Ее версия сходится! – объявил капитан. – А твоя пока не подтвердилась. – он все еще нежно поглаживал мою мочку уха, я боялась его вердикта и кайфовала от ласковых прикосновений одновременно.

- Я не знаю ее! – выпалил Димитро. – Она все врет!

- Может, это освежит твою память!   - шрамированный оторвался от меня и стремглав бросился на блондина. Я даже не увидела момент удара, но у Димитро полилась кровь из носа. Тот взвыл, но не осмелился дать отпор главнокомандующему.

- Все еще не помнишь ее?! – взревел командир.

- Она все не так поняла!   - скулил блондин.

Я остолбенела. Впервые я присутствовала при откровенно выраженном насилии.

- Значит, уже узнаешь ее? – кричал капитан, второй удар пришелся в живот, моего похитителя согнула надвое, он повалился на пол. – Не смей мне лгать!

- Хорошо, хорошо, - верещал Димитро, выставив перед собой руку, - хорошо…Да…Я вырубил ее, положил в ящик и оставил тут…Но я из лучших побуждений, - кровь хлестала у него из носа.

Шрамированный присел возле бедолаги так, чтобы его лицо оказалось на уровне лица Димитро:

- Из каких это побуждений?

- Я хотел сделать… сюрприз вам, мы ведь… перевыполнили план, получается, - заикаясь ответил тот.

Капитан шумно выдохнул:

- С ним все ясно, - он обернулся к темнокожему. – Запереть его в купе! Глаз не спускать! Пусть комитет разбирается с его непотребными наклонностями.

Димитро уволокли, как собачонку, он едва успел встать с колен.

«Лицо со шрамом» опять обратил свое внимание на меня. Снова оглядел с ног до головы тяжелым взглядом, остановился на моих чумазых ногах.

- Ты так и была? Босая? – чуть ли не заботливо произнес он.

- Нет, - я замотала головой, - мои туфли припаркованы где-то между котельной и вагоном-рестораном, - я пыталась изобразить оптимизм, с души словно камень свалился, наконец-то, долгожданная безопасность за последние 12 часов.

Капитан подошел совсем близко и взял меня на руки:

- Простудишься, - тихо сказал он, я онемела от происходящего.

Он понес меня к вагону-ресторану, где уже никого не было. Видимо, объявили всеобщий тихий час. Капитан бережно усадил меня на кожаное кресло, сам выпрямился и добавил:

- Я принесу твою обувь. Жди здесь.

- Если найдете там подранные колготки, то они не мои, - бросила я ему в спину.

Он обернулся и ухмыльнулся:

- Буду иметь ввиду, - и было зашагал к выходу, но снова обернулся. – Я, кстати, Александр. Добро пожаловать на борт.