Убить Гертруду. Глава вторая

Китайские фонарики. Глава вторая.

Под ярко-голубыми небесами

Огромный парк был полон голосами,

И даже эхо стало молодым...

А. Ахматова.

Дорога после концерта домой  продержала Антона в тревожном возбуждении, мысленно он внимательно  просматривал  лица тех, с кем пришлось играть, и ему нравились эти люди. Большинство были в том возрасте, когда увлечения ослабевают и замещаются  каким-нибудь необременительным хобби.   А эти оркестранты буквально выкладывались в деле. Всё-таки тридцать человек, добровольно играющие в  духовом оркестре – явление незаурядное, тем более,   что умудряются сохранять тонус творческой радости.   Им вместе было хорошо, комфортно, и это привлекало к ним внимание зрителей.   Но Антон среди них был чужой, пришлый. Позовут ли его ещё? Это волновало, он допускал такую возможность, даже больше – позволил себе помечтать. Дома, несмотря на усталость,   ещё долго не мог заснуть.

Словно апрельской ночью, овеянной первым весенним теплом,   в поздний час ты не спешишь вернуться домой, а сидишь подолгу на улице,   вдыхая пахучий свежий воздух. Наедине со звездами не хочется никуда идти, хочется замереть в их сиянии  и побыть одному... Обычно он  брал велосипед и часа два катался, радуясь неведомо  чему. Это чувство вернулось к нему еще на концерте, и он привез его  с собой в свою маленькую холостяцкую квартирку. Антон забыл, когда радовался без видимых причин, а тут была нечаянная радость, так неожиданно  нашедшая его, что он не мог её определить, осознать и назвать.   Еще день назад он думал, что основательно повзрослел, Повзрослел настолько, что мог понимать и просчитывать обстоятельства своей жизни далеко вперед. Но, лёжа в темной комнате с  плотно зашторенными занавесками, за которыми бурлила предновогодняя суета, он очень хотел беззаботных детских впечатлений, сплошь освещенных фейерверками и бенгальскими огнями. Он тоже хотел участвовать в празднике, как все другие люди, шедшие навстречу друг другу в бесконечном потоке новогодних приготовлений.   Кто-то уже возвращался  с ворохом пакетов и коробок, кто-то шёл из гостей  через соседний двор, допустим, в двадцать пятую квартиру, на восьмой этаж, в свою огромную семью, где уже накрыт новогодний стол и сияет всеми ветками живая нарядная ёлка.   У людей Новый год. А у Антона полумрак одинокого убежища без какого либо намека на праздник. Само собой он решил, что завтра непременно встанет   пораньше и пойдёт искать хоть какую-нибудь серпантиновую хлопушку. С этой утешительной фантазией  утомлённый герой  и смог, наконец, уснуть.

- Неужели сегодня 31-е декабря?   И что делать? – Эта мысль буквально подбросила Антона из одеял. Было так рано, что он мог бы ещё наверстать дремоту часа на два, но возникло ощущение, что должен куда-то бежать, например,   провожать-хоронить хорошего друга.   Выпив кофе и намеренно тепло одевшись,   парень вышел из дому с намерением не просто  пройтись, а как следует измотать себя в праздничных проводах приручившего его жизнь к самостоятельным решениям старого года. Упругие ноги уже на выходе из подъезда знали, куда повернут. – Семь вёрст не крюк – подбодрил он себя и целенаправленно пошёл в парк вдоль канала имени Москвы. Со всех сторон уже нёсся ему навстречу заливистый  детский смех, сыпались шутки-прибаутки взрослых;   расцветали улыбки и теснились по тротуарам  нарядные санки, коляски, а смешные маски и мишура  взращивали с каждым часом атмосферу праздника.

И нахлынули воспоминания  детства...

Когда то и он радовался как эта беззаботная ребятня; зачёркивал в календаре числа, считал дни до новогоднего волшебства, бежал к елке утром первого  января, там старшего и младшего братьев всегда ждали подарки.

- Новые  санки - здорово! Идем кататься с горки! - кричали они с братом друг другу, и домашние их приглашали во двор, где сводила с ума весёлая горка. А ближе к вечеру братья с родителями шли к дедушке и бабушке.   Дед переодевался в Деда Мороза, и мальчик не мог понять - кто это?   Спрашивал у родителей и бабушки: - Где мой  дедушка? -  А  дедушку вызвали на работу – звучал серьёзный ответ.

Дед устраивал детям конкурсы, дарил подарки самые заветные, чего у них никогда не было, и что оба обязательно хотели  заполучить на Новый год! Как он это делал? До сих пор загадка...

И вот опять Антон в парке, сам не заметил, как его воспоминания из детства привели к открытой эстрадной сцене, разбитой средь большой поляны. На поляне  развернули ярмарку. Продавали  всякую всячину - леденцы, игрушки, шары, серпантины! Он, конечно, выбрал себе хлопушку, спрятал в карман.   Но все-таки, больше, неодолимо,   без шансов  продолжить свою прогулку, его занимала сцена!   Пять  минут разгорались гирлянды, украшая световыми волнами  миниатюрный занавес.   Заиграла музыка, из тех простецких песенок, которые неизбежно всплывают  к празднику. Снег, снежок, белая метелица… Антон  попал к началу представления уже созревшим поверить в любое предновогоднее волшебство. Три  человека облачились в костюм дракона, рядом сияла голубым одеянием  девушка, держала  в руке азиатский веер, а чуть поодаль, возле микрофонной стойки, высился на котурнах рассказчик.

- Друзья,   а вы верите в новогодние чудеса? - послышался в микрофон голос ведущего.   Древняя китайская легенда гласит: Наступающий год  пройдет под знаком чёрного дракона. Дракон может быть щедрым для тебя, но может оказаться   злым и даже жестоким!..

А самое  главное - дракон очень любит,   когда в посвященном  его величеству году люди дарят друг другу подарки просто так, не ожидая благодарности от того, кому ты подарил, или ответного подарка подношения... И если в его году ты дарил подарки, был честен с людьми, он обязательно увидит твою щедрость, – оценит все за и  против.   Дракон хорошенько подумает и выполнит самое заветное желание по воле того, кто больше всех ему приглянулся!

Но есть одно но... он  может на тебя и рассердиться, если ты сделал что-то не то, что-то ошибочное, что ему сильно не понравится. Он  грозно восстанет  против тебя, обманувшего чьё либо великодушие и благородство...

Эх!   Все мы неизбежно вырастаем, перестаем верить во всякое там волшебные превращения и предсказания, отметаем от себя даже саму мысль о чуде, простодушную попытку испытать судьбу. Но где-то в закоулках  сознания  все же  теплится наивная мечта  сорвать джек-пот! Выиграть сногсшибательный приз, не купив при этом лотерейного билета. Вместо лотерейного билета судьба предлагает шанс, пожалуйста,   попытайся его использовать, сообрази  как действовать.   А кто проморгал,   не пеняй на обстоятельства, если сам пропустил, не реализовал или вовсе не заметил...

Спектакль закончился, - китайский дракон и девушка с веером удалились  за  красочные кулисы, и тут же на площадку эффектно выбежала танцевальная группа.   Всё тот же импозантный ведущий  многозначительно их представил как  вестниц будущего года.   На два притопа три прихлопа русской «Калинки» Антону хватило минутки, и он отправился дальше бродить по нарядному  парку.   Светило зимнее солнце, искрился иней в воздухе, под ногами бодряще поскрипывал снег. Он выпал ещё вчера и  мягко устилал  не протоптанную тропинку, на которую парень свернул по привычке ходить одному куда глаза глядят.   Само собой возникло желание запомнить зимнюю красоту: сама природа, откликаясь на  людскую  атмосферу праздника, нарядила ели  пушистым убранством. Снег на ветвях переливался и играл на солнце,   давая взгляду любоваться всеми  цветами  небесной радуги, будто за ночь, по мановению волшебной палочки, кто-то повесил на них новогодние гирлянды.

Тропинка уводила его все  дальше и дальше от сцены, от шоу, из этого парка в  собственный мир, выдуманный и созданный в оправдание  своей  жизни, для примирения с ней и осмысления произошедших событий.

А нужно ли усматривать особый смысл  там, где  игроку  случайно подфартило?.. Не естественней ли просто  поддаться общему веселью, поехать к друзьям, хорошенько наддать, захмелеть до такого состояния свободы, когда и море по колено?!

Так он и сделал. Позвонил сослуживцу,   и всю  новогоднюю ночь друзья до одури пили-гуляли, почему-то с особой страстью поочередно лупили в большой барабан. Давний хороший  красотуля приятель, Лёня-вояка, после боя курантов высунул в форточку свою армейскую трубу и на всю пока что пустынную улицу,   в унисон телевизору исполнил гимн страны.

Дичающий ритм веселья необузданно бушевал  прежде всего в их возбуждённых от передозы мозгах. Глубоко за полночь аудио система,   с пьяной руки Лёни-вояки, надрываясь на полную катушку, выплёвывала  жесть электронной музыки. Антона уже развезло настолько, что он умудрился запрыгнуть на праздничный стол и выкидывать там несусветные коленца. За ним полезли и другие гости, обнимаясь-целуясь, раскачивались и приседали, пока дружно не свалились на пол.   Повозились-повозились, да так и остались лежать в изнеможении до самого позднего утра.                

Заспанное до забвения утро первого января плавно смеркалось  в вечер. Пока ехал в метро, наш  гулёна чувствовал себя приложением к вагону, способным только спать и спать. На полу вагона, подгоняемая ходом поезда, перекатывалась  пустая бутылка из-под шампанского, характерный символ выброшенной в прошлое новогодней ночи, - опорожнили  феерию праздника, и вся недолга... Похмельная  пустота напоминала культовый  шедевр  кинематографа «Иронию судьбы», вот, мол, что ты приобрел: чужую компанию, чужие страсти-мордасти  и – ничего для своей души. Всё было - не то!.. Хотелось другого - своего!..

Догнала  его в  метро покаянная мрачноватенькая  скука...

Как не проспал свою станцию?   Подскочил к уже смыкающейся  двери и просунул вперед себя  пакет с початой бутылкой коньяка, огурцом, жареным окороком. – Сим-сим – откройся!   Верный метод удержать на ходу пневматические двери.

Да уж, не  получился  у Антона Новый год,   о котором возмечтал  по детски – он признавал это честно, разглядывая прохожих: есть ли безмятежно счастливые  лица, кому удалась новогодняя ночь? Нет таких прохожих. Осмотрелся, - бомж, всем своим обмякшим телом подпирающий колонну метрополитена, еле держится и трясется. Коробит мужичка как при треморе, а он пытается спрятать всего себя  в куцее рваное пальтишко. Шапки нет.   Голову, обмотанную  ветошью   слипшейся  волосни,   он втягивает в жалкий  кроличий воротник, а руками пытается удержать на себе  сползающие  штанишки. Тремор изводит, точно, допился до Паркинсона. Некоторое время  Антон смотрит на него с отвращением, но осаживает себя и спрашивает:

- Мужик, а ты веришь в новогодние чудеса?

Бомж отреагировал не сразу,   голову чуть высунул из-под воротника, смотрел на незнакомца  пугливо,   молчал...

Антон  опять к нему,   но уже с доходчивым  вопросом: - Есть  у тебя стакан?

Без слов, пляшущими  руками достал свой пластиковый боевой стакан, изобразил подобие улыбки. Антон без тормозов вынул ему из пакета коньяк,    налил с лихвой, аж с краёв закапало, вручил огурец. - Пей,   брат, лечись, - говорю!

Выпил не глядя, опрокинул как стакан воды. А парень  ему огурчик на закусочку!

Мужичок ободрился: в глазах появился  просвет: - вот это поворот!   Вроде ожил...

- Спасибо,   – прохрипел он сиповатым баском.

Трясучка сникла, свернулась куда-то  вглубь его жалкого тельца. .

- Давно здесь обитаешь?

- Давно...

-  Как хоть звать?

- Колян.

Тянет руку, поздороваться хочет. Чумазый, вонючий, с заплывшим  от голодной «диеты»  и водки блином вместо лица, потерявшим  реальные черты.

- Детдомовский я. Нигде не срослось по людски жить.   Потом...   В палатке летом жил... Как холода, так сюды.

А ведь все равно человек. Имя есть. Кто-то его родил. Был дом,   какой никакой. Может, и недоговаривает что... Не хочет.   Его право.   Может,   из детского дома по тюрьмам… Неважно...

- Давай Колян, держись! Пусть тебе повезёт в наступившем году!

Антон протянул  ему бутылку и свёрток с уже общипанным окорочком. Он жадными руками схватил все, оглянулся, спрятал за пазуху. А даритель убежал не глядя, без рукопожатия...

В пакете, предназначенном для ужина, пусто. Есть нечего совсем - зайти бы в магазин... Поймав себя на этой первой необходимости,   из метро Антон прямёхонько протопал  в ближайший продуктовый. Просмотрел прилавки,   сверил со своим  кошельком, - так не хочется покупать бич пакет ...

Может, недорогие пельмени? Холостяцкое импорт-замещение,   дёшево, сердито...

Возле  холодильника вплотную  изучил ценники - где хоть что находится?    Непонятно.

И тут, неожиданно, мужской бархатный, старчески повреждённый, но очень притягательный голос начинает читать стихи:

- Мне говорят, что нужно уезжать. Да-да. Благодарю. Я собираюсь...

Антона как отрезало от ценников, поднял  голову, увидел деда в элегантном сером пальто по моде середины прошлого века, стилягу в белой рубашке и красной бабочке. Онемел от восхищения: тощий как мотылёк, небольшого росточка, с глазами кисти Врубеля, в тёмнокоричневом берете, он загадочно улыбался сухонькими губами, куда там Джоконде.

- Да-да. Я понимаю. Провожать не следует. Да, я не потеряюсь... – вспомнил Антон  деду в ответ.

Ромбик  его лица растянулся в  благодушной улыбке.   Да, невозможно оторвать восхищённого взгляда от этих колдовских неведомо-сколько-летних черт. Антона буквально  осенило  с фантастическим  встречным продолжить говорить и его слушать.

Тут они и взялись промеривать  весь магазин от начала до конца, беседуя исключительно стихами. В какой-то момент добрый молодец даже взял деда под руку, помогая ступать махонькими детскими шажками. А у него корзинка, и он все набирает и набирает в неё продукты... На кассе дедушка как истинный джентльмен, обсыпав комплиментами  продавщицу, протягивает Антону пакет и неожиданно властно произносит: - Бери! Он твой!

Тот слова не мог возразить, словно во сне - забрал...

Он поспешно повернулся к продавщице, как будто никого и не было рядом.   Хозяйка торгового зала - раскрасневшаяся, веселая, и правда,   тотчас стала красавицей, будто бы сама только что зашла в тепло с мороза, так сияла здоровьем! Мгновенно отсчитала и ссыпала в дедов кошелек его сдачу.  

У Антона неожиданно мелькнуло: «Если он  мне захочет ещё сдачу предложить, со стыда сгорю,   это уже слишком»...

Но дед, будто угадав смущение спутника,   сдачу  спрятал  в кошель,   отправил его в  нагрудный карман, аккуратно поправил на себе  кашне и бабочку.

«Пронесло»...

Словно сказочные персонажи новогодней ночи они вышли на улицу .

- Морозец какой знатный! - после некоторого молчания проговорил вдруг дед.

Тогда - остановись на миг -

Послушать тишину ночную:

Постигнешь слухом жизнь иную,

Которой днём ты не постиг;

По-новому окинешь взглядом

Даль снежных улиц, дым костра,

Ночь, тихо ждущую утра.

Над белым запушённым садом,

И небо - книгу между книг...

Дед ещё некоторое время беззвучно пошевелил губами и замолчал. Антон исподволь быстро глянул на него и изумился его загустевшему взгляду, будто видевшему на сетчатке нечто, недоступное простому уму.   И задумался о своём. О том, что мог что-то очень важное пропустить, не заметить. Не обрести.  

Как  строчки  неведомого, не узнанного стихотворения,   которое захотелось заново услышать, впустить в себя, выучить...

Они задрали головы и дружно одновременно посмотрели вверх. От них поднимался матовый пар.   Или дым!   Да, дым - стихотворный  костёр запылал за версту по кольцу отшумевшей Москвы!

- Дед! Ты вернул меня в праздник! Спасибо! Постараюсь не забыть.

-... Зачем? Не заморачивайся, иди.

- Никогда тебя не забуду!..

- Сынок, иди домой, холодно, и я пойду, завтра детишкам стихи читать, не хватало ещё горло простудить.

- За что пакет? -  Антон вернулся с небес,   вопросительно взглянул  деду в глаза.

Ответа не последовало,   дед только улыбнулся,   похлопал  по плечу, развернулся и  спешно стал перебирать свои маленькие шажки как воспитанный мальчик, опоздавший  вернуться  к ужину.

Проводив его глазами до угла соседнего дома, Антон вдруг почувствовал сильный озноб. Продрог до костей, однако.   Пора вернуться, согреться, срочно поесть.   Среди домов близнецов - его дом следующий. Как он их второпях перепутал?   Подошёл  как бы к своему подъезду, а к нему навстречу выбежала кошка: хвост трубой, мурлычет, ластится к ноге; тоже дымится от мороза и тоже просит есть. Антон в пакет. Порылся: -о-о-О, нарезка копченого мяса, ей точно придется по вкусу!!

Кусочек по кусочку, кусочек по кусочку...

Всё что кидал, до мелкоты хватала с мёрзлого асфальта...   Бросил последний, а она, не доев, наутёк – объелась,   бедолага!

Горячий душ и вкусный ужин впереди. Пакет бо-ольшой! Хрустит на морозе. А сбоку форму пакету подпирает огромная бутылка. Ко  всему прочему глянул – дорогущий коньяк...

«Дед щедро одарил, не поскупился!   Похоже, заговорил его стихами!   Вот интересно,   сам-то он, сидя  за ужином, сокрушается, что столько денег потратил на незнакомца? »

Импровизируя на заданную тему, дома он  додумался связать эти две встречи: с бомжом и загадочным дедом. Как там в гороскопе от китайского дракона? Дари подарки, будь щедрым с людьми, не ожидая ничего взамен. И не знаешь, где потеряешь и что без труда обретёшь. Раздался хлопок петарды, за ним ещё, окно кухни осветила ало-лиловая вспышка пущенного с улицы фейерверка.

Дождь искусственного света вторгся в потускневший двор, преобразив его в площадь ночной фантастики. Иллюзорная реальность пересеклась с густеющей ночью, подкачав в молодые мышцы бодрости и жажды приключений. Точно, пора искать продолжения банкета!   Бомж, поэт, кошка являлись ему поочередно, направляя в один только Богу известный сюжет.   Пора преодолеть глупость понимать всё буквально: сам есть хотел, бомж есть хотел, дед набирал, что повкуснее, в корзину, кошка чуяла еду…и она накормлена: «Ура-аа-аа!!!! »