Из звериных стихов, 1990

***

Ночь. Пурга. И мы одни

на заснеженной планете.

Хмурится седой зенит,

ни одна звезда не светит.

Ветер злой целует нас,

но сердца нам не согреет.

Пробил подневольный час,

раздается стылый скрежет!

Слишком долго ждать зари –

и уже грустить не надо.

Ничего не говори,

хватит слов, довольно правды!

От безумных новостей

ни во что уже не верим…

Заблудились в темноте

словно два полночных зверя.

1990

***

Я знал, что ты меня погубишь,

но лишь тебе я песни пел!

Мои израненные губы

бледны, как аравийский мел.

Судьбою жалкой не доволен,

я был и немощен и слаб – 

не сильный и бесстрашный воин,

а сомневающийся раб!..

Ты гордо на меня взглянула,

своей руки не подала,

и в глубине пустынных улиц

вздохнули белых два крыла!..

Лишь пресмыкаться век за веком –

вот все, чем ныне я богат… 

И называться человеком,

кто хуже зверя во сто крат.

1991

***

Меня не поставишь на полку,

в шкаф книжный не уберешь!

Пойдут по земле кривотолки,

смешная и горькая ложь.

Я полночью вырвусь наружу –

не надо поэтов винить:

залезу без спроса к вам в душу,

прорвусь за флажки и огни!

Не слышать бы хмурые бредни,

теряясь в угрюмой дали.

Наш мир так чудовищно беден,

а сроки земные прошли.

Лес стонет под дьявольской пыткой,

к чему славы бренный недуг?

Средь вьюги безумной и дикой

я буду с тобою, мой друг!

1995

***

Ночь. Пурга.

И мы одни

на заснеженной планете.

Хмурится

седой зенит,

ни одна звезда не светит.

Ветер злой

целует нас,

но сердца нам не согреет.

Пробил

подневольный час,

раздается

стылый скрежет!

Слишком долго

ждать зари –

и уже грустить не надо.

Ничего не говори,

хватит слов,

довольно правды!

От безумных новостей

ни во что уже не верим…

Заблудились в темноте

словно два полночных зверя.

1990

***

Я знал,

что ты меня погубишь,

но лишь тебе я

песни пел!

Мои израненные губы

бледны,

как аравийский мел.

Судьбою жалкой

не доволен,

я был и немощен и слаб – 

не сильный

и бесстрашный воин,

а сомневающийся раб!..

Ты гордо

на меня взглянула,

своей руки не подала,

и в глубине

пустынных улиц

вздохнули

белых два крыла!..

Лишь пресмыкаться

век за веком –

вот все, чем ныне я богат… 

И называться

человеком,

кто хуже зверя во сто крат.

1990

***

Меня

не поставишь

на полку,

в шкаф книжный

не уберешь!

Пойдут по земле

кривотолки,

смешная и горькая ложь.

Я полночью

вырвусь наружу –

не надо

поэтов винить:

залезу без спроса

к вам в душу,

прорвусь

за флажки и огни!

Не слышать бы хмурые бредни,

теряясь

в угрюмой дали.

Наш мир так

чудовищно беден,

а сроки земные прошли.

Лес стонет

под дьявольской пыткой,

к чему славы

бренный недуг?

Средь вьюги

безумной и дикой

я буду с тобою, мой друг!

1990