Три тысячи километров до счастья, часть 3

Начало, часть 1:

Продолжение, часть 2.

Продолжение, часть 3.

Яна собиралась на рандеву. Ох, давно она не бегала по свиданиям, пожалуй, как героиня любимого поэта Роберта Рождественского в монологе “Ожидание”, приговаривавшая: “Ну конечно, на свиданьи не была я столько лет, даже страшно подсчитать…” Только та дамочка сидела дома одна, а Яна оказалась отлучённой от встреч с мужчинами по причине прочного замужества. Нет, Манфред вовсе не тиран и не контролирует перемещения супруги в течение дня, просто она никого не ищет, а сами мужчины, зная о её несвободе, активных попыток не предпринимают. В парфюмерно-хозяйственном магазине, где она выкладывает товар и протирает полки четыре раза в неделю, флиртовать некогда. Оттого все Яночкины любовные приключения происходили исключительно в интернете.

Сначала она решила надеть чёрный костюм – как-никак встреча тайная, вернее почти тайная, так как о ней знает Иринка. Она сообщила подруге, что встречается со знакомым “сосайтником”, приехавшим в Мюнхен. Ирина сразу же рассказала ей леденящую душу историю про поэта, который познакомился с женщиной в соцсетях, пришел в гости, убил и съел её мозг, запивая кровью, и потребовала от Яны имя, фамилию и телефон этого ухажёра.

– "Алексей Петров 19", а номера телефона я не знаю, – виновато произнесла Яна.

– Понятно, немного информации. Будь на связи, неизвестно, где тебя потом искать, точнее твоё тело, – мрачно пошутила Ирка. – Я тебе категорически не советую с ним встречаться! Все поэты немного со сдвигом.

– Да, но у него есть водительские права, – слабо защищалась Яна, – он собирается взять машину и поехать в Дрезден, кстати, приглашает и меня. Давай поедем вместе? Мы же давно хотели увидеть “Сикстинскую мадонну”. Прокатимся завтра до Саксонии, ещё рядом Траумфельд, он там служил.

– Так он жил в Германии?

– Да, несколько лет, лётчиком что-ли был.

– Ну, посмотрим, если он болтливый или скучный, то мне рядом с ним находиться шесть часов неохота.

– А я встречусь и узнаю, можно с ним ехать или нет.

Чёрный костюм делал Яну строгой – она глядела на себя в зеркало и думала: нет, не идёт! Мужчина от неё без ума, будет смотреть с обожанием, признаваться в любви, тут должно быть что-то более весёленькое. Самый легкомысленный цвет – желтый, особенно, если нарядиться цыплёнком. А если только добавить желтого в общую гамму, то он становится интеллектуальным. Это хорошо,   то, что надо. Тёплый и с намёком на мыслепроцесс. Юбка чуть выше колен подчеркнёт стройность ног, золотистый шарфик придаст законченность образу.

***

Поздняя осень на юге Германии бывает очень тёплой, за последние годы несколько раз дневная температура воздуха даже на Рождество поднималась до двадцати градусов и в этом ноябре можно было гулять без пальто и зонтика. Яна появилась на Мариенплац вовремя – колокола Ратуши ещё не закончили звонить, а она уже подходила к Рыбке. “Ну, в общем, делаю так, как мне Ира сказала – если на вид маньяком покажется, то я руки в ноги и сваливаю!” Слегка напуганная предостережениями подруги и твердо решившая заботиться в первую очередь о своей безопасности, Яна уже издалека приметила Алексея. “Сразу видно – наш”, – подумалось ей. Каким-то чутьём она довольно скоро научилась безошибочно выделять из многоликой толпы граждан постсоветского пространства. Один раз, правда, женщина оказалась болгаркой, но как правило распознавание «наших» шло быстро и чётко.

– Привет, – Яна обняла его одной рукой за плечо и прикоснулась щекой к щеке.

Лёнечка, дожидавшийся Яну больше часа, вместе с приветствием произнёс фразу, взятую будто из шпионского фильма.

– Привет. Ты знаешь, я проспорил сам себе. Я думал, ты будешь в чёрном.

От волнения у него пересохло в горле, но он не мог позволить себе отойти от места встречи, чтобы купить воды. Яночка, улыбаясь, кокетливо прокомментировала: “А я и собиралась надеть чёрное, но в последний момент передумала”. Лёнечка не произвёл на неё никакого впечатления – ни отрицательного, ни положительного. Голос без интонаций, словно дудит в трубу, извлекая лишь одну ноту. В жизни выглядит в точности как на фото: среднего роста, центнер веса, наверняка больные колени… Ей сразу вспомнилась строчка из “Мойдодыра”: “Вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой…” Нет, он вроде не хромает, но быстро ходить явно не может, скорее всего ревматоидный артрит, – тут же сделала своё заключение Яна.

– Ты такая вся пушистая и жёлтая, ну прямо как...

– Как цыплёнок? – смеясь спросила она.

– Нет, что ты! Как солнышко! – восторженно и с придыханием произнёс он.

– Ну, солнышком я ещё готова быть, – это было сказано благосклонно и с легким налётом покровительства.

Повисла недолгая пауза.

– А куда мы можем пойти? – спросил Алексей.

– Сейчас увидишь, – подмигнула ему Яна.

Они пересекли площадь по диагонали, остановились напротив часов, где с минуты на минуту должны были прийти в движение фигурки, показывающие сценки из средневековой истории. Собравшиеся люди, напомнили Яне об этой забаве для туристов и она предложила Лёнечке посмотреть представление. Как и следовало ожидать, конные рыцари его мало интересовали, не за этим он сюда так стремился, а Яну тем более, поэтому, не досмотрев спектакль, они пошли гулять по городу.

Она повела его к оперному театру, показала ручей, где катаются на досках любители сёрфинга, они прошли мимо скульптуры Ангела мира к российскому консульству... Видел ли что-нибудь из этого Лёнечка? Ему казалось, что он в загадочном зловещем лабиринте, а Яночка-Ариадна указывает дорогу Алексею-Тесею и Минотавр не сможет его погубить.

О чём они говорили? О том, как он добрался, устроился, что ему удалось посмотреть за сутки. Лёнечка объяснил, что цветов купить не успел, но привёз гостинца: российскую сырокопченую брауншвейгскую колбасу, пакетик с сушеной таранькой, которую сам поймал, грецкие орехи, тёмный шоколад “Щедрая душа”, растворимый кофе “Чибо”, чай из шиповника, фарфоровую белую обезьянку и браслет в виде змеи, как символ Янкиной сущности, змеёй забравшейся в сердце.

Яна снова почувствовала себя должницей. Он такой добросердечный, искренний, с этими подарками из прошлого века, столько думал о ней, готовился, прилетел сюда... А она проведёт сейчас полуторачасовую экскурсию и помашет ручкой? К тому же он такой беспомощный – не сумел взять машину напрокат, не может купить билет, не понимает даже что такое интернет, думает, что это телефон – сказал, что интернета у него в отеле нет, есть только ватсап, он звонил по нему сыну. Ну как такого бросишь?

Неизвестно, кто в тот момент доминировал в Яне – мать или всё-таки женщина? Как бы то ни было, она считала, что один день ей нетрудно с ним погулять, а Лёнечка всё ждал момента, когда можно будет приблизиться к его лапотулечке. Он не хотел выглядеть смущённым и застенчивым, но вопреки себе оставался робким и смотрел на неё заискивающе, по-щенячьи, влюблёнными глазами.

В основном они молчали. Видя, что кавалер не очень-то словоохотлив, Яна после длительных пауз брала инициативу в свои руки – рассказывала о той или иной достопримечательности. Перейдя реку Изар, она, не без гордости, показала на широкую тропинку вдоль реки: “А вот здесь я бегаю по утрам!” Погода стояла великолепная! Изар журчала своими прозрачными альпийскими водами, перекатываясь через валуны и искусственно возведенные руками человека преграды, наполняла воздух живительной влагой и словно проникала в легкие. Аромат осенней свежести витал по парку, где по разноцветным листьям шагали Яночка и Лёнечка.

– Ты всегда такой молчаливый?  

– Да, я немногословен.  

– А как же ты общаешься с женщинами?

– Как-то вот так и общаюсь…

Яна взяла его под руку.  

– А я уже хотел тебя просить об этом.

Среди спокойной, увядающей, но ещё красивой природы Английского сада, Яна в жёлтой курточке выглядела особенно хорошо. Не в силах больше бороться с собой, Лёнечка взял её за руку. Будь что будет, – думал он, – отошьёт, так отошьёт, сколько можно тянуть кота за хвост! “Я люблю тебя, – наконец-то выдохнул он и, пытаясь заглянуть ей в глаза, командным тоном потребовал – сними эти дурацкие очки!”

В очках Яна чувствовала себя более защищенной, а без очков не только плохо видела, но и становилась слабее. В юности стеснялась, очки не носила, потом пользовалась линзами, а тут попросту упустила этот сильный ход – чем более слабой кажется женщина, тем желаннее она для мужчины! Поэтому тут же послушно положила очки в карман куртки.

Яночка неожиданно для него “поддалась”, Алексей посмотрел ей в глаза, разглядев серые ободки вокруг зрачков и сделал то, о чем мечтал все последние месяцы – поцеловал несколько раз, вдыхая её сладкий, конфетный запах. Сердце его на пару секунд остановилось. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не схватить её в охапку и не закружить от счастья и переполнявших чувств. Она была лучше, лучше, чем в мечтах, лучше всех придуманных обезьянок! “Боже, за что мне такое счастье и такая боль?” – медленно произнёс он, набирая в лёгкие побольше воздуха. Ему на мгновение показалось, что он задыхается, потому что забыл как дышать...

Яна взяла его под руку и они пошли по асфальтовой дорожке сада. “Я так долго тебя ждал!" – признался Лёнечка. Яна в ответ промолчала, она его не ждала, но в это время её накрыла давно забытая, непонятно откуда взявшаяся, горячая волна. “Бог ты мой, – ужаснулась она про себя, – вот это энергетика! Пробивает! Я попала в его поле! А может так действует его дезодорант? – она прекрасно знала этот запах лаванды и розмарина, приправленный петигреном. – Караул! Хорошо, что здесь негде уединиться!”

Она вспомнила, что такое с ней однажды случалось, всего один раз, но было! Теперь главное не попасть в бесконтрольную ситуацию, не пойти с ним в отель или ещё куда-нибудь, словом, не натворить глупостей. “От тебя пахнет любовью,” – сказала вслух Яна и Лёнечка почувствовал, что она в его власти.

Да, он обещал себе, только встретиться и съездить вместе в Дрезден, но когда у него ещё будет шанс любить по-настоящему эту женщину?! Он страстно желал исследовать губами её тело, не оставляя ни миллиметра, и знал, что он может открыть ей Вселенную, весь Космос любви... Желая остановить порыв Лёнечки, попросту заболтать его, Яне пришлось рассказать ему о своём методе, который позволяет ей “искусственно поддерживать верность” – она не встречается с мужчинами во второй раз, а в первую встречу ухажёры обычно не решаются идти ва-банк.

Сказав это, она сжала руку Алексея, заглянула прямо в глаза и как-то по особому улыбнулась. Он остановился. Повернул её  за плечи к себе и поцеловал в висок, затем стал целовать волосы, ухо, щеку, шею. “Этого медведя пока раскачаешь! Говорят же – русские долго запрягают, но потом несутся аж дух захватывает!” – подумала она.

И этот дух захватил обоих… Яночка отдалась поцелуям сразу, закрыв глаза и улыбаясь. Так её не целовали уже лет тридцать. С годами поцелуи становились крепче, ярче, выразительнее. А сейчас это были поцелуи мальчишки… Робкого, нежного, ласкового, но упрямого в своём стремлении любить. К тому же он шептал что-то такое, что Яна с затаённым дыханием слушала и впитывала: “Любименькая, хорошая моя, Обезьянка моя шерстяная”. Она возбудилась до крайности, потекла соком желания... Наконец он задохнулся. Оторвался от неё.

– Давай подойдем к речке. Подышим…

Они постояли молча у реки, а потом Яна повела его под руку к лавочке, которая уютно спряталась среди деревьев. Разговор начался с разглядывания дорожек судьбы на ладони Алексея. Немного разбираясь в хиромантии, Яна поведала ему о линиях жизни, ума, любви.... Они были безупречны для мужчины. Но встретившись глазами, губы Лёнечки опять потянулись к ней. До редких прохожих и велосипедистов ему не было никакого дела.  

– Ты убьёшь меня, – сказала Яна, – чтоб все остались живы, давай заканчивать с этим.

Они встали и пошли по литому мосту через речку. Впереди возвышался огромный мрачный костёл.

– Я завтра планирую поехать в Дрезден и на пару-тройку часов в небольшой городишко Траумфельд. Поедешь со мной?    

– Ты чокнутый?! Что я скажу мужу?    

– Скажи, что сутки проведешь с любовником.

– Ты мне не любовник.    

– Ну так давай стану им! Ты ведь тоже ко мне неровно дышишь!    

– А вот это выбрось из головы. Я дышу к тебе очень даже ровно. Просто я позволила себе чуть расслабиться. И встречаться нам больше не надо.    

Алексей прикусил губу. Он готов был взорваться. Очевидно, что Яна не шутила и не кокетничала. Это было её решение.    

*

В жизни Алексею редко приходилось добиваться женщин, они либо сами предлагали себя, в том числе пользовался проститутками, либо случалась любовь, и тогда всё происходило естественно и неповторимо. Сильно и глубоко он любил только троих женщин. Последняя любовь закончилась девять лет назад и напоминала самоудушение. Началась она с того, что жене потребовалась срочная операция и он пошел на приём к главврачу, чтобы дать взятку. Затем он несколько раз подвозил докторшу домой и в конце-концов оказался у неё в постели. Чтобы быть ближе, она устроила его к себе в больницу сторожем, брала дежурства и их встречи долгое время оставались в тайне. Потом Людмила Леонтьевна потребовала определённости. Определяться ему было некуда – больную супругу он никогда бы не бросил, пришлось оставить докторшу.

Но сейчас он любит Яночку. Впрочем, Маринку, которая приходит к нему по пятым числам, тоже по-своему любит. Не так, конечно, просто он к ней привязан. По пятым числам – это пятого, пятнадцатого и двадцать пятого, ему этого хватает, чтобы чувствовать себя мужчиной. Регулярно и контролируемо, чаще не надо, жить с ней он бы не стал. Зачем всё начинать сначала? Ему не так много и осталось… А вот с Обезьянкой… 

Чёрт! Неужели через несколько минут всё закончится и Яночка уйдёт домой? – лихорадочно думал он. От отчаяния, уже в дёрганно-спазматической манере Алексей решил «брать быка за рога».

– Выйдешь за меня замуж? – нервно спросил Лёнечка, целуя её бледно-розовые наманикюренные ноготочки,   и сам же ответил, – глупости, что я могу тебе дать… Постоянно забываю, где я… Разве ты можешь сесть своей восхитительной попой на мою пенсию и чуть зарплаты! Надеть холщовые рукавицы и разбрасывать со мной навоз по огороду?! А вместо пробежки вставать в пять утра и готовить мне завтрак в море, пока я гружу в машину лодку, мотор и снасти?! Согласна, любушка моя? При заваленных полках Россия остаётся полуголодной, это тебе не сытая Германия, из неё вряд ли попутешествуешь, поэтому не кори меня, что я тебя всеми силами от себя оберегаю.

Яна не нашлась, что ответить. Они пошли пить кофе. Всё время молча. А что тут говорить? И так всё ясно. Уже в булочной Яна подумала, что раз она никак не может ответить взаимностью на чувства Лёнечки, то должна помочь ему осуществить его давнишнюю мечту – навестить родной Траумфельд. Она задала в гугле “Прокат автомобилей” и тут же на карте появились красные точки офисов, ближайшая находилась в 450 метрах.

– Сходим туда и узнаем, может быть тебе удастся всё-таки взять машину, – предложила Яна.

– Давай, – соломенный домик надежд Лёнечки снова стал приобретать очертания. Они дошли до ближайшего пункта проката, где узнали, что недорогие автомобили есть и нужны только три документа.

– Права, паспорт и кредитная карта, – любезно подсказала темнокожая офисная дива.

– А деньги?

– Оплата по карте, наличные не принимаются, – уточнила негритянка и как будто дала Лёнечке под дых. Он такого не ожидал, денег на карточке осталось мало. Но Яночка тут же нашлась: “Можно заплатить с моей, а ты отдашь мне наличкой”. В это время местная “Уитни Хьюстон” спросила:

– На какое имя резервировать автомобиль?

Лёнечка почему-то занервничал, замешкался, словно рассердился на самого себя, а потом скомандовал Яне:

– Отвернись, – тихо добавил, – пожалуйста, – и полез за документами.

– Паспорт не нужен, назовите только имя, – попросила “Уитни”.

Яна продиктовала по буквам:

– Алексей Петров.

– Отлично, завтра в десять мы ждём вас, составим договор, ключи от машины получите здесь, подземный гараж рядом, вот карта-схема, – и протянула ярко оформленную визитку салона, на которой чёрным по красному обозначался план движения до парковки.

Выйдя из офиса и пройдя несколько метров, Лёнечка остановился. Его лицо выражало крайнюю степень озабоченности, он о чём-то мучительно думал.

– Обезьянка, – обратился он к Яне, – я тебе сейчас что-то скажу, из-за чего ты на меня вконец рассердишься, может быть даже уйдёшь или прогонишь, не захочешь больше иметь со мной ничего общего.

“Странно, – недоумевала Яна, – что же такое  можно сказать, что прямо так радикально изменит моё отношение?”

– Ну, говори.

– Я не Алексей.

– Да?! А кто же ты?

– Я – Сергей.

– ?!

Продолжение, часть 4.: