Самураизм Ларри Флинта

Подарок для моей возлюбленной маленькой и светленькой Элины Свитолиной, лучшей Алисы на свете

Звуки гармони разбудили Герцена. Он спал на гранитном утесе посреди Ла - Манша вот уже скоро как три тысячи лет, со времен короля Артура, но пронзительные мелодии с той стороны Па - де - Кале, что, оказывается, однох... но и в этом проявилось все коварство англо - французов, назло русским придумавших путанные наименования всему на свете, раздавшиеся в предрассветной дымке, пробудили великого Герцена и он проснулся. Встал и обеими руками с наслаждением принялся чесать заросшую какими - то перьями голову, слыша гул внутри мозга ; он подумал, что это, по всей вероятности, колокола Китеж - града, также поднявшегося Лионессом рядом, но окинув зорким взором спокойные воды, не обнаружил присутствия отсутствия заповедного града, кашлянул смущенно, поняв, что выражается спросонья ни х... я не правильно, подошел к краю утеса и начал выяснять причины звуков. Поблизости покачивалась серым бортом гигантская субмарина, на верхушке рубки которой стояли какие - то люди и один из них играл на гармони, растягивая меха мужественными руками, сплошь покрытыми моряцкой татуировкой. " Декабристы ! - осенило Герцена и он, тихонько вскрикнув, пригнулся, опасаясь быть обнаруженным неистовыми заговорщиками, где - то надыбавшими подводную лодку. - Страшно далеки от народа, - отметил про себя Герцен дислокацию субмарины прямо посреди канала, где не было, вот хоть ты вы... сь, никакого народа, - всплыли и злоумышляют. Пидарасы, - решил Герцен, выпрямляясь и горделиво поводя носом, жадно вдыхая морской воздух и отчаянные выкрики чаек, пикировавших на декабристов с высоты собственного неба ".

- Товарищ Херцен, - со странным акцентом позвал солидного вида мужчина в синем демисезонном пальто, может, капитан, но, возможно, и Трамп, если судить по пальто, а не его содержимому, - пожалуйте бриться. Глохни, - приказал он гармонисту и тот резко оборвал воодушевляющую мелодию, дисциплинированно отбросив музыкальный инструмент в надлежащую моменту волну, накатившуюся оттуда к борту лодки.

" Дичь какая, - подумал Герцен. - Декабристы именно тем и прославились в веках, что не брились принципиально. Бакенбарды, усы, хвост. По - ходу, - решил Герцен, - разводят они меня ". Он ничего не ответил капитану или Трампу, это по х... й.

- Жуткая нарисовывается аллегория, - сказал маленький медвежонок, более известный как Пох, прочитав эти мистические строки новой сказочки. - Всплывшие декабристы, Херцен, утративший твердость начального звука, и вечный водораздел между Британией и континентом.

Я уважительно посмотрел на приятеля, обнаружившего столь необыкновенные вещи в моих словах, и смущенно потупился. Медведь, будто эсэсовец, приподнял меня за подбородок когтистой лапкой и выкрикнул прямо в лицо :

- Харэ мозги еть мелкой ! Она третий нумер освоила, а ты ей декабристов. Иди покури.

Послушно выйдя на лестницу я закурил, а вернувшись, увидел, как медведь, валяясь на меховом животе возле ноутбука, херачит коготком по клавишам. Заглянул через его плюшевое плечо и узрел.

- Салман Радуев и непреклонный Дагестан. Поэма А. А. Витухновской

Теша колы на лбах каланов,

Куймонным всплеском всплывших там,

Мы утепляли ватой раму,

Назло зимы ветрам.

Ветра пердели и стонали,

Вихря потоки атмосфер,

А мы мозги себе е... ли,

Роща еврейско - конский хер.

- Пох, ты гонишь, - отвлек я медведя от творчества. - Витухновская уже давно ни хера не пишет стихов и поэм, копит жир, сучка гадская, и завидувает всем, кто хоть на гран глупее ее.

- Знаю, - закрывая ноутбук подтвердил медвежонок, - ей ум не позволяет умереть. Только - только начинает окочуриваться, а ум толкается в черепушку и велит встать и выйти вон. Встает, а пенек - то весь чоооорный. Да и пирожки из дерева в лукошке ейном, - засмеялся Пох. - Чисто такие деревянные дары кулинарии.

- Еврейка, - вздохнул я уважительно, втайне пресмыкаясь перед гением величайшего племени, родившего Нину Ургант и Кобзона.

- Причем, русская еврейка, - захохотал медведь, мотая головой. - Как Эрнст - дважды выродок, пидор и жид, так и она трижды велика и могуча. Во - первых, - стукнул коготком мне по лбу приятель, - имя красивое, во - вторых, Епифанцев и титька кругла, ну, а в - третьих, никто не знает, зачем она вообще есть.

- Ты знаешь, зачем, - заметил я, роясь в папках ноутбука. - Во, нашел.

Я щелкнул кнопкой видеоплеера и раздались начальные мелодии хорошего порнофильма. " Болезненная страсть Евы " с блондинистой Софи Эванс и плешастым Девидом Перри в антураже готических зданий Буды  и Пешта. Это поинтереснее будет всех поэм и размышлений о судьбах народа Якова и всякого Шумурдякова, однако.