Дырявый

Этот день начинался, как и множество остальных дней до него – со звона будильника. Он сработал в шесть утра, нетерпеливо задребезжал на всю квартиру, словно ждал, когда я войду в самую сладкую стадию сна. Рыжеволосая принцесса, наконец, раздвинула предо мной ноги, приглашая мою яростную армию войти через парадные ворота своего замка. До скрипа в зубах сомкнул челюсть, с злобой ударил по будильнику, заодно разбросав всё, что находилось на тумбе, помимо будильника. На пол полетел телефон и упаковка аспирина, стакан опрокинулся, коротко звякнул и расплескал воду. Редкие капли попали мне на лицо.

- Черт! – прошипел я, обернулся, проверяя не проснулась ли жена.

Она мерно посапывала, рот чуть приоткрыт, у левого уголка губ блестела слюна, которая стекала по щеке на простыню, образовывая мокрое пятнышко. Сухие, безжизненные волосы раскидало по подушке, словно пучок сена, груди обвисли по бокам, так что сосками почти доставали до кровати. Я вспомнил рыжеволосую Соню из снов, с упругими, хоть и не большими, грудями, торчащими словно колокольчики. Она сидит на троне, нагая, горячая и влажная, страстно облизывает потные губы, закатывает глаза и манит меня указательным пальцем, одновременно раздвигая ноги.

- Черт! – снова выругался, глядя на будильник. Эта сволочь обломала мне долгожданную близость. Сколько же ночей я её разводил? Десять или больше? Сейчас уже и не вспомню, когда она впервые мне приснилась, но точно после того, как жена обратила мое внимание на свой обвисший зад и целлюлит на ногах.

Сунул ноги в тапки, зевнул, почесал яйца и пошел в душ. Член до сих пор стоял как кол, не желая забывать о сладкой Соне. На жену он так не реагирует с того самого момента, как появилась рыжая принцесса.

Положил ладони по краям раковины, уставился в зеркало на отекшую рожу. Я всегда верил, что судьба подкидывает нам всевозможные знаки, которые порой не легко разглядеть. Это может быть любое отступление от каждодневного, заученного маршрута, любая мелочь, на которую порой не обращаешь внимание, воспринимаешь её как возможный вариант, но никак не знак свыше. Возможно лишь один из миллиона обратит внимание, что вместо привычного красного проездного билета ему вдруг дали синий, а один из миллиарда обратит внимание, что в столовой ему достается одна и та же вилка на протяжении уже недели. Сомневаюсь, что хоть кто-то из мужчин по утрам рассматривая свою усталую, не выспавшуюся морду, замечает в щетине один или два волоска чуть длиннее остальных, а если и замечает, то не придает этому значение.

Вот женщины другое дело, они чуточку внимательней в повседневной жизни. А если речь заходит о внешности, то тут без вариантов, любая обратит внимание на изменения своего лица. Особенно, если речь заходит о волосках разного размера на подбородке.

Так к чему эти рассуждения? Провожу тыльной стороной ладони по щеке и горлу, проверяя жесткость щетины. Может сегодня не бриться? Пятница, впереди два дня выходных, хорошая возможность дать коже отдохнуть. Да и потом я не выгляжу как алкаш или бомжара, щетина придает мне брутальность. Ухмыляюсь своему отражению. Взъерошиваю волосы. Ещё бы сигару и вылитый Логан из фильма про росомаху.

Сначала шла холодная вода, я топтался босыми ногами на кафеле, периодически подставляя под душ кончики пальцев, проверяя температуру воды. Потянулся за гелем, зацепил локтем полочку и уронил бритву. Струя воды закружила легкую пластмассину, ударяя её о края душевой кабины. Я зачарованно смотрел на голубую ручку бритвы, удивляясь столь очевидному знаку судьбы. Но всё по порядку: вначале помыть голову, освежиться гелем, а уж после бриться.

Гель с ментолом взбадривал заспанную кожу, подобно кофе пробуждающему разум. Я провел вспененной рукой по промежности, почувствовал, как мошонка сжалась от холодного прикосновения, успевший опасть член пару раз дернулся и стал набухать. По ногам промчался табун невидимых мурашек, поднялся на спину и затерялся в волосах на голове. Мокрые пальцы дразнили головку члена, легонько прикасаясь и поглаживая. Поворачиваю кран, делая воду чуточку теплей, закрываю глаза, облокачиваюсь предплечьем о холодную стену и начинаю яростно дрочить. Мысли быстро находят нужный образ. Соня манит указательным пальцем, не торопясь раздвигает ноги, демонстрируя рыжие кудри внизу живота. Я подхожу к ней, тонкая рука тянется к члену, крепко сжимает его в кулаке, красные губы властно ухмыляются, глаза щурятся, а рука, не сбавляя хватки, водит кулаком от головки до основания члена и обратно. Головка оголяется до предела, заливается багровыми красками, набухает. Я уже готов взорваться, одарить принцессу густой белой жидкостью. Но она, чувствуя скорый конец, разжимает кулак, высвобождая член. Я замечаю, что и моя рука, подобно руке Сони, перестает работать и опускается.

Я не хочу открывать глаза, не хочу возвращаться к реальности, не хочу оставлять свою принцессу наедине. Вода шумит, заглушает обычные звуки самой обычной жизни. Пока течет вода, мои грезы в безопасности, я не чувствую себя одиноким и не нужным. Она закидывает голову, демонстрируя мне нежный изгиб шеи. Её кожа идеальна, её фигура идеальна. Я хочу её всю! Член становится подобен молоту, мне кажется я смогу проломить им стену. Принцесса ласкает груди, трет соски, проводит ладонью по животу, зарывается пальцами в кудрях. Она стонет, средний и указательный пальцы теребят клитор. А я в так её движениям начинаю с новой силой дрочить. На этот раз меня хватает на пару поступательных движений, одновременно все мышцы в теле сокращаются, яйца напрягаются, я цепляюсь зубами в руку и стону от удовольствия. Как только последняя капля спермы ударилась о стену, ноги сделались ватными, все нервы оголились, я почувствовал тысячи уколов в голову, спину и плечи, вода причиняла боль и раздражение.

На конце ещё висела капля тягучей спермы, когда я выходил из душа. Член походил на поверженного гиганта, силы покидали его, но он ещё сопротивлялся, периодически дергался в попытках подняться. Протер рукой запотевшее зеркало, нанес толстенный слой пены на лицо и взялся за бритву. Раз судьба хочет, чтобы я побрился, то сделаю это, кто знает к чему это приведет.

Первое же движение оказалось неуклюжим, пальцы дернулись, и бритва полоснула по горлу. Белоснежная пена моментально окрасилась красным, а я замер в ступоре, не понимая, как такое произошло и что делать теперь. Боли не чувствовал, лишь покалывание и желание почесать рану. Вскоре покалывание переросло в сильный зуд, а желание почесаться стало неистовым, я готов был вонзиться ногтями в кровоточащую рану и почесать горло изнутри. Кровь струйкой текла по груди, по животу, дальше разбивалась на три ручейка, один из которых заканчивался на конце члена.

Потерянной крови оказалось достаточно, чтобы почувствовать недомогание, головокружение и боль в висках. В пальцах кололо, а ноги дрожали. Вид крови у меня всегда вызывал страх, и не важно сколько её было, капля или ведро. Но тут другое, в любой момент я мог потерять сознание.

Обмыл лицо холодной водой. Без пены рана казалась большой и глубокой, хотя бритва не могла сделать опасный для жизни надрез, не даром ведь она называется – безопасной.

Мои зрачки расширились, лицо исказила гримаса страха. Я судорожно дышал и смотрел на свое отражение в зеркале. Тот мужчина казался мне незнакомым. Бледное лицо было далеким, чьим-то чужим, не моим.

Открыл настенный шкафчик, в котором хранятся антидепрессанты жены (она подсела на них с неделю назад), схватил бутыль с перекисью водорода, запрокинул голову и залил рану. Горло покрылось пеной, кровь побелела, но не свернулась. Перекись не остановила кровотечение, даже наоборот, казалось, что рана стала больше, а кровь текла интенсивней. Я бросил бутыль в душевую кабинку, из того же настенного ящика достал большой кусок ваты и приложил её к горлу. Вата набухала на глазах, впитывая кровь. В глазах помутнело и поплыло, вся ванная комната закружилась в безумном водовороте. Перед падением я успел обезопасить голову, обхватив её руками.

Очнулся на полу ванной комнаты, правая нога затекла и онемела, голова трещала. С трудом поднялся, взглянул в зеркало. Рана не кровоточила, но тело напоминало окровавленную тушу. На груди и животе засохли багровые пятна, коврик под ногами бывший некогда серым, стал красным и влажным. В раковине лежал бритвенный станок. Чертовы знаки, чертова судьба, чертов станок!

Сколько же я пролежал в беспамятстве? И почему меня не обнаружила жена? Я всё ещё чувствовал слабость и головокружение, когда, хромая и упираясь о стены, выходил из ванной.

Из спальни доносилась музыка. Хотя мне казалось, что она была слишком далеко. Я догадывался, что дело в головной боли и ослабленном слухе, а звуки всё же исходят из спальни. Поковылял туда, хотелось понять, почему проснувшись, жена не ушла в ванну за своими таблетками, как делает это каждое утро, а вместо этого включила музыку. Должно быть она все же сошла с ума, как и предостерегали врачи. Чертова дура, нужно было порвать с ней сразу, как только ей выписали эти успокоительные!

До приоткрытой двери в спальню оставалось ещё несколько мучительных шагов, но я уже понимал, что кроме жены там был кто-то ещё. Мужчина! И похоже не один. Смех, пара неразборчивых слов, а затем жесткий, громкий приказ: «Заткнись, сучка! » Я замер, затаил дыхание, замечая, как ритм сердца ускоряется. В виски снова ударило, я почувствовал слабость в ногах и очередной приступ страха, разбавляемый паникой. Нет, нет, только не сейчас! Только не так близко от двери! Ноги подкосились, и я завалился на дверь. Она с громким, издевательским скрипом раскрылась, а моё истрепанное, окровавленное тело упало на пол спальни. Но сознание потерять не удалось.

Моему взору предстала развратная картина. Моя обнаженная жена стоит на коленях, а двое мужчин в масках долбят её огромными членами. Один, что покрупней, обрабатывал жену сзади, обхватив её задницу волосатыми ручищами, а второй орудовал спереди, его член не мог целиком поместиться в её глотке, казалось, что ещё немного и он порвет ей рот. Груди жены болтались словно пустое вымя старой коровы, она стонала, но не сопротивлялась, изо рта текла слюна, смачивая член тощего парня.

К тому моменту, как я поднялся с колен, крупный мужчина уже вынул свой молот из задницы моей жены и приближался ко мне. На нем маска хищника из одноименного фильма, на груди наколота роза, а на безымянном пальце обручальное кольцо. Он подошел ко мне, грубо схватил за руку, резким движением припечатал к стене. Он стоял так близко, что я чувствовал, как его горячий член упирается мне в живот.

- Кто… кто вы такие? - писклявым, надорванным голосом заверещал я.

С удивлением обратил внимание, что мое появление нисколько не смутило второго насильника, в маске Арнольда Шварценеггера. Он продолжал трахать мою жену в рот, а она все так же стонала и даже не пыталась сопротивляться.

- Да тебе это нравится, - сказал хищник. Я уверен, что он улыбается под маской, уверен, что он доволен происходящим и особенно доволен моим появлением. – Посмотрите-ка на это!

Он сделал шаг в сторону, одновременно с этим моя жена и Арнольд повернули головы на меня. Глаза жены засверкали.

- Ну что, присоединишься? Твоя жена очень сочная, сучка! – он шлепнул меня по яйцам и только теперь я опустил взгляд себе под ноги.

О, боже! Мой член стоял и подергивался! Я возбудился на изнасилование моей жены! Почувствовал сладкий привкус похоти на языке, томительное ожидание чего-то необычного и одновременно стыд. Наверное, мои уши залились краской, они горели и покалывали.

Больше я не успел ни о чем подумать, хищник толкнул меня на кровать, я снова упал на колени. Он подошел сзади, а я ощутил его сильные, сухие руки на своих бедрах. Он цепко ухватился и давил меня к полу, не давая возможности подняться. А через мгновение, его член вошел мне в задницу. Я взвизгнул от боли, из глаз посыпались искры и полились слезы. Руки отказали, я повалился на кровать, дикая боль охватила всё тело, я не мог ничего говорить, ничего делать, лишь чувствовал толчки в задницу и влагу на щеках и подбородке.

В какой-то момент я перестал чувствовать боль, перестал воспринимать окружающий мир, я отключился. А пришел в сознание от того, что второй насильник, в маске Шварценеггера тыкал мне в лицо членом, пытаясь просунуть его в рот. Я крепко сжал губы и отвернулся.

- Открыл рот! – злобным голосом приказывал тощий в маске Шварценеггера. Теперь понятно, кто кричал, когда я только подходил к двери. Черт возьми, зачем я только вышел из ванной комнаты, зачем я только вздумал бриться. Сидел бы сейчас в офисе, в своем кабинете и не догадывался, что моя жена трахается с двумя отморозками. Чертова бритва! Чертовы знаки судьбы! Чертова жизнь! Он схватил меня за ухо и заставил повернуть голову.

- Лучше бы тебе подчиниться, - сказал второй снисходительным тоном. - Иначе я втолкаю тебе в задницу холодную бутылку шампанского. И буду делать это каждый день, в конце концов ты смиришься с судьбой и будешь безвольно вилять задницей и открывать рот, прося член!

Мои губы разжались сами по себе, они дрожали, а я не мог унять эту дрожь. Я решил подчиниться, постараться абстрагироваться от происходящего, а когда это закончится просто забыть обо всем и уехать из этой квартиры, из этого города и из этой страны.

Позади насильника стоял стул, а на нем сидела жена. Она курила и смотрела на меня. У меня из глаз текли слезы, я чувствовал на языке их соленый привкус, вперемешку с сладковатым вкусом смазки. Жена раздвинула ноги, облизнула губы и поманила меня указательным пальцем. Она шептала мне, по движению губ я прочитал: «лучше бы ты ушел на работу».