Не первая любовь. Истории про любовь

Два года назад я сподобился жениться. Долго собирался, а, главное, до сих пор не могу понять, зачем мне это было нужно.

Живем мы в достатке, ничего не скажешь: сытно, дома уютно.

Одно нескладно, моя теперешняя жена, чуть что, вспоминает свою первую любовь.

Причем, что она при этом имеет в виду, я до сих пор не пойму.

Дело в том, что моя жена уже дважды побывала замужем.

Казалось бы, первая любовь – это первое замужество.

Однако, это, видимо для нее не совсем так.

Жена периодически вспоминает детско-юношеское чувство, которое к ней испытывал паренек с соседней улицы их большой деревни.

Он так ее любил, что грозился родителям спрыгнуть с конька крыши деревенского дома, если ему не разрешат жениться на Раечке Крикуновой.

Легко догадаться, что это и есть имя моей жены.

Правда, теперь она зовется Раиса Кирилловна Пружакова – отчество по отцу, точнее, по метрике, фамилия по второму мужу.

Брать мою фамилию Встрялов она не захотела – сказала, что лучше повесится, чем возьмет такую несолидную фамилию.

Я ей было предложил взять для себя ее текущую фамилию Пружаков, а то и оба могли бы взять ее девичью фамилию Хапушкины.

- Ты, наверное, издеваешься надо мной, - огорчилась при походе в ЗАГС моя суженая. – Вот моя первая любовь не предлагал мне ничего подобного. Не поверишь, он требовал, чтобы я оставила свою фамилию, Хапушкина, а наш ребеночек мог бы наследовать фамилию Хапушкиных, то бишь моего рода-племени.

Пружаков говорил, что в их роду все олигофрены или дебилы.

- По совести говоря, - откровенничает моя жена, - это обстоятельство меня и смутило: рожать уродов - не очень заманчивая перспектива.

Казалось бы, при таких обстоятельствах первой любовью Раисе следовало бы называть свой первый брак с Борисом Порфирьевичем Рыковым.

Тем более, что именно от него у нее родился сын Виталик – отъявленный пройдоха и нахлебник.

И все же, когда Раиса Кирилловна, закатывая глаза, произносит: «Я никогда не забуду свою первую любовь! » у меня в душу закрадывается подозрение, что она говорит о третьем муже Степане Аполлинарьевиче Дурове – повесе и безалаберной личности, умудрившийся ненароком промотать все ее накопления, доставшиеся ей от второго мужа, безвременно умершего три года назад.

Собственно, по причине беспардонного мотовства Раиса и развелась с Дуровым, чтобы найти меня – аккуратиста и педанта.

- Все-таки, какой ты невнимательный! – периодически спохватывается жена, - вот моя первая любовь непременно…

- Послушай, Раечка, - в бешенстве выговариваю своей женщине, - я сбился со счета, любовь с кем ты называешь первой?

- Как с кем? - не моргнув глазом, умиляется Раечка, - конечно с тобой. - Неужели ты не понимаешь, что любовь не бывает ни первой, ни второй.

- Любовь либо есть, либо ее нет, - говорит она мне на полном серьезе.

- Зачем же ты третируешь меня их перечислением? - теряюсь я в чувствах.

- А ты не догадываешься? – задорно отвечает жена, целуя меня в ближайшую к ее губам мою сексуальную точку. - Чтобы у тебя был стимул стремиться к совершенству, имея в распоряжении такое несовершенное существо, как я.