Любовь некомусумэ. Тематика: Рассказ про любовь

Вокруг влажно лепетали листья, убаюкивающе стрекотали цикады, где-то вдалеке переливисто пела вечерняя птица. Ветерок, налетавший временами, приятно перебирал шерсть на её крупных рысьих ушах, шаловливо закидывал волосы на глаза, ерошил мягкий хвост и снова исчезал в тёплой тьме. Миона не замечала этого, она, щурясь, смотрела в сторону яркого жёлтого света напротив. Скоро пройдёт месяц с тех пор, как, держа в зубах пойманную убитую птицу и уже предвкушая пьянящий вкус её крови, она бросила случайный взгляд в это окно. И надолго замерла, забыв про добычу.

Поначалу любопытное желание возвратиться сюда воспринималось как забавная охотничья игра, но постепенно настолько усилилось, что стало удивлять и раздражать своей навязчивостью. Её влек сильный кошачий инстинкт. Обычно кошки часами могут подстерегать в засаде заинтересовавшую их добычу; так и Миона, как только на уставшую землю опускалась тьма, прокрадывалась к знакомому платану и пантерой запрыгивала на толстую ветку рядом с окном. Величаво обнимала тёплую шершавую кору, вытягивалась ничком, устраивалась поудобнее, устремляя хищный взгляд на дом.

Здесь, за грубой саманной стеной, жил человек. Ничего необычного: люди и орсы издавна жили бок о бок, правда, старались особых дел друг с дружкой не иметь. Но этот молодой мужчина сразу привлёк её внимание. Нет, он не выпивал по вечерам, как те, другие, не чинил ловчие приспособления, не мастерил оружие. Все это были повседневные привычные занятия, на которые она либо не обращала внимания, либо презрительно фыркала и спешила дальше.

В своём небольшом доме невысокий, но крепкий мастер каждый вечер собирал из тёмных, как будто выжженных, костей скелеты невиданных чудовищ. За этот месяц, что Миона провела у окна, он собрал одно маленькое чудовище и ещё одно размером с письменный стол. Странные они были, непривычные, не похожие ни на одно из так хорошо известных ей животных.

- Пфрр, какая гадость, - в глазах довольное отвращение и восхищение, хвост бьет по ветке, Миона, раздраженная своим любопытством, спрыгивает с дерева и, как легкая серна, убегает по своим кошачьим делам. Но она всегда возвращалась, как будто чтобы удостовериться: может, что-то не рассмотрела? Может, новые детали, появившиеся у чудовища ей все объяснят?

Детали добавляли все больше странностей: крупный скелет обладал толстыми короткими лапами с когтями и длинным хвостом; у мелкого вместо передних конечностей торчали несуразные изогнутые «рычаги», на которых сбоку виднелся один длинный тонкий палец, а вместо клюва, какой бывает у птиц, вытягивалась вперёд хищная зубастая пасть. Одним словом, чудовища.

Долгое ожидание оживлялось, когда человек отставлял работу в сторону, наливал себе чая, подходил к окну, задумчиво вглядываясь в ночь и прихлёбывая горячую жидкость. До дерева доносился яркий аромат полевых трав с примесью запаха клея и чего-то ещё, приятно-неуловимого, подобно тонкому мосту над двумя разными берегами соединяя двух таких непохожих существ.

Вот и сегодня, как обычно, уверенным движением рабочей кисточки огладив почти законченный скелет и смахнув невидимые пылинки, мужчина встал, сходил за чаем и остановился у проёма окна, с удовольствием глубоко вдыхая густой свежий вечерний воздух. Миона хорошо видела в темноте его задумчивое спокойное лицо, умные глаза, короткие пушистые волосы, лёгкую рубашку, расстегнутую на груди, и крепкие руки, державшие чашку. Привычно стараясь не выдать своего присутствия неосторожным движением, охотница затаилась. Но неожиданно человек проговорил, по-прежнему спокойно глядя в темноту:  

- Не бойся меня. Кто ты?

Девушка с забившимся сердцем прикусила губу и колебалась: убежать или ответить? В ней боролись воспитанная неприязнь к людям и желание познать этого полюбившегося ей человека. Наконец в тишине прозвучал неуверенный голос:  

- Я Миона, из орсов. Как ты узнал, что я здесь?

Мужчина поставил пустую чашку на подоконник и заинтересованно посмотрел в сторону платана.

- Я давно почувствовал, что кто-то смотрит на меня. А однажды увидел отблеск света в твоих глазах, и предположил, что это хищник. Пожалуй, я был прав. Меня зовут Алисс.

Помолчав, он добавил:

- Хочешь чаю?

Шерсть на подергивающемся от волнения хвосте взъерошилась: «ш-ш-ш-штобы орс пил чай у человека! »

Но месяц, проведённый за внимательными наблюдениями давал о себе знать. Повадки этого чудака были ей хорошо известны и стали уже в какой-то степени родными, как и он сам. Успокоившись и подумав немного, Миона ловко встала на ветке и осторожно подошла к мужчине. Он предупредительно подал ей руку и помог перебраться внутрь через окно.

Все ещё вздыбив шерсть, она стояла в комнате. Зрачки широкие, уши навострились и поворачиваются. Вот это да! Сколько раз, лежа снаружи, она мечтала оказаться здесь! Изнутри всё выглядело ещё интереснее, хоть обстановка была далека от роскошной. Пока Алисс заваривал бодрящие травы, девушка с любопытством осматривала полки. Здесь были различные инструменты, диковинные цветные камни, высушенные яркие насекомые и многочисленные потемневшие кости.

В довольно тесном помещении её беспокойный хвост чуть не натворил дел, смахнув случайно несколько листов бумаги с зарисовками на пол. Чтобы обошлось без неприятных последствий, Миона удерживала его руками, обернув вокруг бёдер; правда при её эмоциональности и необычности происходящего это было непросто.

Хозяин тем временем закончил приготовления и стоял в проёме двери, старательно избегая прямых настойчивых взглядов, но всё же был не в силах скрыть своё жгучее желание рассмотреть нежданную удивительную гостью. Нечасто вот так близко можно встретить орса. Да и полюбоваться было чем: по-звериному грациозная девушка-кошка с дикими огоньками в глазах завораживала. В её блестящие тёмные, укороченные для удобства охоты волосы были вплетены цветные шнурки; мягкие треугольные ушки с небольшими пушистыми кисточками так и манили потрогать; хвост, который она мило обнимала, за счёт постепенного добавления светлых волосинок к основному каштановому плавно переходил в снежно-белый кончик, похожий на лисий, но не такой острый. Одежда не стесняла движений: замшевые коричневые штаны и лёгкая бежевая рубашка. На стройных ногах - мягкие кожаные ботинки.

В целом, орсы немного мельче, чем люди, и Миона казалась в его комнате миниатюрной, слегка игрушечной, но всё же довольно опасной: по-звериному гибкая, непредсказуемая, вооруженная небольшими клыками и острыми, хоть и не длинными, ногтями; а в чехле, подвешенном к поясу, явно находился боевой нож. Но сейчас её смуглое лицо выражало удивлённое любопытство:

- Зачем ты этим занимаешься? - Принимая чашку с дымящимся напитком, она глянула ему в глаза, и её вертикальные зрачки сузились, а уши отклонились назад.

Алисс, ощущая себя героем сновидения, в которое не помнил, как попал, сдержанно улыбнулся:

- Мне это нравится. Я с детства любил бродить по округе, изучал разных животных, собирал необычные предметы. Узнавать новые места всегда интересно. В нашем краю много тайн. Например, ты встречала когда-нибудь высокий обрыв в дальнем изгибе Бурной реки? Каждый год из него половодьем вымывает часть грунта, обнажая кости древних существ. Я собираю их, и вот, - он обвёл рукой комнату, - делаю то, что ты видишь. Пытался понять, кому они принадлежат, да не смог. Эти существа и похожи на наших животных и многим отличаются. Поэтому стал просто мечтать. Когда я работаю, мои мысли, как птицы, улетают далеко в прошлое, стремясь увидеть тот сказочный мир.

Он отхлебнул из своей чашки и продолжил:

- Я любопытен, - бросил лукавый взгляд на задумавшуюся девушку и добавил, - впрочем, как и ты.

Миона, подняв на него зелёные глаза, хмыкнула, поставила допитую чашку на полку, постояла несколько мгновений и звериным движением ушла в тёмное окно. Человек недоверчиво ухмыльнулся и, посерьезнев, громко сказал вслед:

- Приходи когда захочешь. Я буду рад тебе.

С тех пор она стала часто бывать в его доме. Сперва ненадолго, недоверчиво и дико, лишь посидеть на подоконнике и перекинуться парой фраз, наблюдая, как он работает. Потом скрестив ноги на полу рядом и заглядывая через плечо. Потом - подавая кости с полок, замешивая клей. Потом спина к спине, задремав от усталости в поздний час...

***

Она проснулась от крика утренней птицы. Спина чувствовала тепло и крепкую опору спины Алисса, но он уже не спал. Потянувшись, Миона сонно посмотрела через плечо и встретилась с ним глазами. Его взгляд в ранних сумерках был нежный, как лепесток сон-травы, глубокий, как горное ущелье. Как она раньше этого не замечала? В таких глазах можно утонуть... В них хочется раствориться, расслабиться, как в зеркале летнего лесного озера, отдавшись неудержимой силе воды... Кажется, она закрыла глаза, и сразу же почувствовала его руку на своей. Тёплые и мягкие пальцы приятно прикоснулись к запястью, скользнули вниз и собрали её маленькие пальчики в себе, как в гнёздышке. Она вздохнула, мягко откинула голову и замурлыкала от удовольствия. Этот уютный вибрирующий звук вызывал мурашки и приятное томление. Так они немного посидели, расслабленно наслаждаясь свежим утром. Потом Миона по-кошачьи выгнула спину, поднялась, размяла ноги и, оглянувшись на человека затуманенным взглядом, ушла своим привычным способом - по ветке за окном. Алисс задумчиво глядел ей вслед, пока рваные следы не растаяли в утренней дымке.

***

Этим вечером он так заработался, что не услышал её тихое появление за спиной. Почувствовав прикосновение к уху чего-то пушистого, мужчина улыбнулся и тут же резко обернулся, поймав Миону в свои объятия:

- Здравствуй, милая охотница. Как сегодня все прошло?

- Успешно, даже очень, - довольно промурлыкала она. Девушка была в светлой рубашке со шнуровкой спереди, с хитро заплетенными волосами и буквально сияла. Взяв в руки кончик хвостика, она озорно провела им по носу Алисса, заставив мастера весело поморщиться от щекотки и расцепить руки.

Оставив его прибирать рабочее место и не дожидаясь помощи, она быстро заварила чайник и подкралась к столу. Маленькие ручки мягко легли на плечи мужчины, приятно массируя, а хвост мягко двигался из стороны в сторону и тепло касался его висков и щек.

Необычная нежность поселилась в её сердце, заполняя самые дальние уголки. Рядом с Алиссом хотелось одновременно мурлыкать и петь. Его прикосновения вызывали трепет и ощущение полёта. Его внимательность и деликатность позволяли быть открытой и расслабленной. Его шутки и широкий кругозор беспрестанно занимали её, развлекали и поражали. А строгие принципы и тонкая интуиция рождали глубокое уважение.

Поэтому, когда он накрыл её руки своими, Миона почувствовала знакомую истому, закрыла глаза и счастливо вздохнула. Тело становилось мягким, текучим, как мёд, ей хотелось обнять мужчину перед собой всей душой, укрыть нежностью каждый сантиметр его тела... И когда своей отяжелевшей щекой она прикоснулась к его волосам на темени, девушке казалось, что из этого места, подобно водопаду, изливается золотой свет вокруг Алисса. Тело само прижималось сильнее, рождая внутренний жар, расплавляющий её, как огонь расплавляет воск. А руки мужчины тем временем тепло поднимались вверх, от запястий к плечам, а затем к её лицу, заставляя девушку тихо таять от удовольствия.

От его ласки на щеках и пушистых ушках Миона настолько расслабилась, что просто стояла, обнимая руками сильную шею, и всем своим существом погрузившись в негу и восторг. Маленькие ручки, безвольно лежавшие пока их ласкали, снова ожили и гибкими змейками проникли под воротник расстёгнутой рубашки Алисса. Пальчики, подобно горным ручьям весной, растеклись по сильной груди мужчины и погрузились в волосы. Это были мгновения истинного наслаждения, и девушка тихо мурлыкала, полуприкрыв глаза, взгляд которых был прикован нежностью к Алиссу.

Наконец уборка закончена, Миона ведёт мужчину к софе и оба, улыбаясь друг-другу и подшучивая, начинают древнюю, как мир, игру для двоих. В ней связаны глаза, руки, души и судьбы.

Миона медленно и с наслаждением расстегивает пуговицы его рубашки, целует открывшуюся кожу... Вот обнажается широкая грудь, соски, живот, от улыбающихся щекочущих губ бегут мурашки. Девушка ласкает, испытывая удовольствие не только от прикосновений к горячей коже, но и чувствуя его как саму себя, нежа и дразня, расслабляя и страстно целуя, и сама при этом возбуждаясь.

Алисс же обращается с опасной охотницей как с любимым ребёнком: осторожно гладит по волосам, легонько ласкает лицо, уши, массирует ручки и пальчики, шепчет горячо сладкие словечки своей радости, неспешно и трепетно распуская шнуровку её рубашки...

Эти двое празднуют друг-друга. Они торжествуют себя, свою молодость, свою силу, свою зарю жизни. Океан бытия несёт их на своих волнах, поддерживая бережной рукой и почти не заставляя прилагать усилий, чтобы плыть. Мерное дыхание баюкает, опьяняет метроном сильных сердец, заставляя подхватывать ритм и подчиняться ему.

Они не думают - что дальше. Дальше ничего нет, есть только сейчас, поглощающее внимание без остатка.

*****

Она снова лежит на знакомой ветке и нервно бьёт хвостом. Взгляд миндалевидных глаз прикован к родному окну, внутри дома никого нет, а в душе теснятся воспоминания. Как хорошо было просто быть рядом, пить горячий душистый чай, весело болтать и смеяться. Всё так и должно было быть в её молодом, сильном, ярком и цветущем мире. Всё так и было. Недавно.

Но что-то случилось. Алисса нет уже вторые сутки, и Миона теряется в догадках и беспокойстве, смешанном с досадой. Встаёт, ложится, снова встаёт. Резко спрыгивает с ветки и уходит. Но возвращается, как будто её тянет привязанной веревкой: безвольно опустив плечи, понурив задумчиво голову. Ну почему он пропал именно сейчас, когда её род собрался откочевывать из этих мест в другие охотничьи угодья! И сердце девушки от воспоминания об этом в сотый раз разрывается на две кровоточащие половины: остаться завтра здесь, одной, без родных и близких, или уйти, даже не попрощавшись с любимым.

Измученная переживаниями, Миона вытянулась на ветке и задремала. Ей приснилась огромная птица, похожая на знакомый скелет чудовища, с зубастой пастью и острыми когтями. Этот оживший кошмар летал над селением, сея панику среди жителей, разбегавшихся в разные стороны. Плакали дети, блеяли козы, женщины кричали от ужаса, собирая детей и стремясь закрыть их своим телом от нависшей опасности. Мужчины сбегались со всех концов деревни к месту происшествия, неся кто копьё, а кто арбалет или пращу. Самые нетерпеливые уже использовали своё оружие, но казалось, что чудовище было неуязвимо. Оно на бреющем полёте вновь и вновь проносилось над испуганными людьми, как будто выбирая жертву... И вот - нырок, тяжелые хлопающие взмахи крыльев, и подъем в высоту с добычей в кривых когтях. А добычей был Алисс!!

Миона вздрогнула от ужаса и проснулась, ощущая бешеное биение сердца. Все ещё плохо отличая сон от яви, она напряжённо огляделась, постепенно понимая, что ей всего лишь приснился кошмар. И только сейчас увидела, что в окне горит свет!   Девушка вскочила: Алисс вернулся!

А вот и окно открылось, в проеме показался такой родной и любимый силуэт. Не теряя ни секунды, Миона подбежала к окну и почти упала в уже открытые объятия. Дрожа всем телом, она наконец была счастлива. Алисс покрывал поцелуями её закрытые глаза, лоб, нос, щеки, по которым текли слезы. Остановившись и отстранив её, он внимательно и встревоженно оглядел девушку. Она открыла глаза и гневно и расстроенно взглянула на виновника тревоги. Казалось, сейчас ударит молния и загорится дом. Поняв, что с ней все в порядке, Алисс снова обнял сопротивляющуюся взбешённую маленькую фурию и заговорил:

- Милая, как же я рад тебя видеть! Я очень волновался, что не смог оставить никакого предупреждения! Послушай меня, подожди, ты успеешь ещё наказать своего мучителя. Не сердись, родная, я все тебе объясню, и если ты ещё будешь считать меня виноватым, то можешь придумать любое наказание. Я все приму с покорностью, потому что заслужил. Но выслушай сперва.

Два дня назад, вскоре после того, как мы расстались и ты ушла на охоту, ко мне прибежал сосед с криками, что его маленького сына украл леопард. Мы немедленно побежали по следу, надеясь застать ребёнка живым, - взгляд Алисса потемнел, - но мы опоздали. И тогда сосед попросил меня помочь выследить людоеда и убить. Сутки мы шли по следу, без сна и еды, боясь, что пойдёт дождь и смоет приметы. Мы выследили его, Миона, и убили. Это была страшная охота.

Девушка широко открытыми глазами смотрела на любимого, забыв о своих горестях. Все её переживания померкли по сравнению с трагедией, разыгравшейся здесь. Животные-людоеды причиняют большие неприятности как людям, так и орсам, нападая на слабых и сея страх. Часто это раненые или больные особи, которые не способны охотиться на привычную добычу. Голод заставляет их искать хоть кого-то, кого они могут убить. И часто это бывают дети или старики, неосторожно отошедшие от поселения.

Взгляд девушки потеплел, оттаял. Она виновато взяла его огрубевшие, висевшие как плети, уставшие руки, поцеловала их. Взяла за плечи, отвела к софе, усадила. Поставила чайник, вновь прибежала к Алиссу, обняла. Долго сидела прижавшись, они просто молчали. Закипел чайник, и Миона быстро заварила успокаивающих трав, собрала нехитрый ужин, заставила поесть. После ужина девушка уложила любимого, прикорнув рядом. Алисс провалился в тяжелый сон.

***

Утром его разбудило яркое солнце.   В лучах света, пробивавшихся сквозь листву за окном, золотились и тихо летали пылинки. Пели птицы. Шумел платан, шлепая зелёными ладошками по ветерку. Все как всегда.

Алисс сел, потянулся. И встревоженно огляделся: один. На столе остатки ужина, жужжит назойливая муха. Мионы нет. Ушла на охоту? Как жаль, сегодня она так нужна ему.

Чувство тревоги не покидало. Сказались страшные двое суток охоты, огромное напряжение и недостаток отдыха. Что-то мучило, не отпуская, все время, пока он убирал еду, мыл посуду, прибирался. Даже когда он сел за любимое дело, щемящее чувство мешало сосредоточиться. Все валилось из рук, казалось неважным, пустым.

Алисс уронил голову на руки и почувствовал тяжелую тоску. Ничего не хотелось, одиночество давило на голову обручем. Вот бы забыться, не помнить ничего из последних дней. Вот бы Миона была рядом...

- Миона, - выдохнул он, находя в любимом имени радость.

- Ты меня звал? - раздалось за окном...