Отто Зандер и Елена Ландер

Моджо Жонсон, негр, здоровенный конский баскетболлер неуловимо кофейных оттенков заокеанской пассии пролетарского писателя Бабченки Мишель, гнусной и отвратной, словно перепаханные израильским бульдозером палестинские плантации какао - бобов, чуть пошатываясь от избыточного веса стероидных мышц, четко сокращающихся под пиджаком с искрой, подошел в упор к лысому Жоку Николсону, тоже гигантских размеров, но актеру, чей рост измеряется безруковыми, это, короче, когда берешь фуфаечку, ложишь ее и производишь продукт массового холокоста чуйства прекрасного, для примера можно привести самого Грибова Сидихина в роли чугунного бога железнодорожных вагонов и горячих цехов, где ходют диагонально, а пьют килограммами, висят на досках почета и лежат в изнеможении возле ехидных ног куренных атаманов - молодцов жонки Лизки, пароходно вернувшейся на ринг среди айсбергов, подошел и говорит такой :

- Жок, братуха, отчего ты кос и невнятен плешасто ?

Скрипит зубами Николсон, помнит полеты над гнездами и косорылую Глен Клоуз, а кто ее видел, то никогда не забудет. Ааааа, помню, как смотрел молоденькую Уму Турман с сиськами, Малкович соблазнитель, парики и пудра, шандалы и лакеи в ливреях. Титечки Умки, пузо такое достойное, шевелится в шкарах и тут - х... як ! - Глен Клоуз. Это был мой первый телевизор, что сам встал и вышел в окно, я лишь чуть подпихнул его плечом, не в силах выдержать кощунства. Это ж надо так обломать разврат и непослушание, вот включишь порно с Трейси Лордс, а там Хабенский и Виторган мозги е... т тете Гале Волчек, та опойная, мордатая, стремная по самое не могу, хрипит простреленным легким, цепляется когтями за красную обивку калош, крючит пальцы на ногах, злится. Да ну на х... й, короче.

- Кос не отчего, а зачем, - отвечает Николсон, снисходя к ничтожеству афроамериканизма, выразительно скашивая глаза на кончик носа, - плешаст же во имя.

И молчит, гад, водит пальцем под носом, то ли сопельки готовится пустить, то ли намекает, но на что - хер его знает. Чует Жонсон, что опасно, но настырен, как всяк выпускник спортфакультета Йеля и Камбриджа, Гарварда всех экономик и вынесенных святых и прочих образовательных учреждений, где предыдуще рассказывалось о Лушах и про Яш.

- Поведай, Жок, - рискует вставной челюстью баскетболлер, угрожая ногой семьдесят седьмого размеру, - зачем же и во имя чего. Бля, - добавляет для жестокости Моджо, думая тем временем о Бэтмене. Вот он же черный, в черном, тачка, все дела, почему же под шмотками снова белый колонизатор и рабовладелец, если даже Исус Флинт черен как черен от лопаты Хичкока ? И тута несправедливость для расы получается, самые настоящие сексуальные домогательства, если задуматься, впрочем, если не думать, то тоже они. Рычит яростно Жонсон, рисуя в уме распутство Харви Вайнштейна с Вупи Голдберг. А ведь там еще под столом и Эштон Кутчер с Брюсом Уиллисом обгладывают хер продюсера бобрами. Гниды.

Злобен и циничен Николсон. Резок и бесповоротен, будто горный велосипед, утопленный под Можайском. Страшен Волоколамском зимним, наглый, как танк, не боящийся КамАЗа Тактарова со всеми его гаджетами гадского статиста из - под юбки Оли Куриленко. Но делать нечего, назвался Жок грибом и лезет сам в кузов.

- Фррррррррррь, - тормозит самосвал. За рулем - для толерантности - тоже косоглазая, но натурой, Бай Линг. Сиськи, ляжки, жопа. И домогательства как бонус для адвокатской конторы  " Дита, Беляк и никаких борщей ". Залез Николсон по предназначению всякого груздя и кричит оттудова истошно.

- Затем, Моджо, что есть такая страна Канада, а во имя, - заходится криком прям, - маленькой расплакавшейся Марты. Я ж не виноват, - разводит руками Жок, - что автор на всю башку.

- Он такой, - произносит вослед самосвалу Моджо, оскаливаясь платиновыми пломбами, - полюбит, так навсегда, если, конечно, - добавляет мудрый негр, - не ходить или летать на Первый канал.

Уходит Моджо по дороге, а ведет она прямиком в Твиттер. Вот такая вот история, ты ее читай, радуйся и пару лет набирайся сил и опыта, а потом все само срастется, как рост экономицки и выборы Путина навсегда. Картинка - пугает, ибо не балуй. И шалишь, конечно.