Кормилица

Маргарита, Анна и Надя занялись мясом, а Веронике и Вике достались овощи. Разговор же пошёл о самом главном: как назвать внезапно объявившееся пополнение, сообщить или нет Сергею… Вика закончила чистить лук – сразу для всех запланированных блюд – и сидела не шелохнувшись. Было не понятно: то ли она слушает сестёр, то ли задумалась о чём-то.

- Я люблю её! Такое капризное существо можно только любить! Я уже полгода готовлюсь к встрече с ней…– вдруг произнесла Семнадцатая Стервочка,– мне пора договориться с ней!

Маргарита и Анна встревожено переглянулись: всё это время Вика размышляла лишь о том, как ей разрешить проблему с Шестой Звёздочкой. Это, в самом деле, стало самой важной проблемой для их семьи. Внутренние конфликты труднее погасить, если нет общего сильного врага, или глобальной задачи.

- Вика, ты же будущая мама – как мать воспринимает не шалости ребёнка?

Беленькая вытерла руки салфеткой и подошла к Маргарите.

- Мне надо сразу прижаться к ней: от неё такой чудесный аромат! Я выгоню из себя всю злость!

Вика обняла Рыженькую со спины. Маргарита вздрогнула.

- Почему ты так отреагировала?– спросила Семнадцатая Стервочка.– Ведь я член одной с тобой семьи, мне мучительно хочется тебя обнять. Ни на этом Свете, ни на другом для меня нету ближе существ, чем девушки, которыми обзавёлся мой гражданский муж!

- Белочка! Ты – безусловно – член семьи, но чтобы обниматься с тобой надо сначала раза три плотно перекусить! Ты ведь сжигаешь заживо своей энергетикой!! И Леночка, поэтому так ощетинивается, лишь ты приближаешься к ней. Она ничего не  способна противопоставить физически – только словесные выпады и уколы. А для тебя любое сопротивление – это сигнал к атаке! Ты рвёшься в бой на собственных сестёр: как ты ополчилась на меня возле театра, хотя я согласилась на твои условия.

- Неужели моё проявление любви к вам настолько горячее, что вы не можете потерпеть несколько минут?

- Вика – вот: ты опять обиделась!!

- Если ты не ставила перед собой цели: меня обидеть, то пусть мои эмоции тебя не пугают. Я умею и прощать, и на оплошностях близких не зацикливаюсь.

- Это правда! Маргарита,– поспешила заверить Надя,– Вика – обними меня,– попросила девушка.

- Я не сказала, и даже не подумала, что мне неприятно обняться с Беленькой! Просто я была настроена на другое: приготовить вкусный ужин для всех вас!

- Но стоит тебе освободиться, как ты уезжаешь, а приезжаешь по-особому поводу.

- Вика – у меня ребёнок! Когда я освобожусь, я займусь им!

- А когда же со мной?!

- Не знаю?!– честно ответила Маргарита,– в любой семье жена десятки раз отказывает мужу не потому, что не хочет, а из-за того, что не получается: надо успеть сделать и то, и то, и третье. Хорошо если мух чуткий: потом, когда ты всё-таки легла к нему, не ворчит, а приласкает, сделает и себе и ей приятное. Однако чаще ж – надувшись инд. ком, отвернётся к стенке, а утром к подруге по соседству. Это очень обидно… У нас с этим проблем не существовало: Стервозавр всегда мог найти свободную. Но в замен мы тоже погуливали, и он знал: мы ненадолго. А детей, если получались, оставляли у нас: с тех, с кем мы расслаблялись – на мизерную букву «эм»– и алиментов требовать зачастую было неловко. Иногда для Стервозавра про запас держали свеженькую…

- И гарем разрастался, перестав быть похожим на семью.

- Вот сегодня, после ужина и обсудим все эти сложности.

- Но разве заседание семейного совета может изменить отношения – чувства между нами?

- Белочка? Ты хочешь, чтобы я продемонстрировала: как я тебя люблю?! Сейчас я это сделаю, дай хоть руки вымыть после говядины.

Вытершись, Маргарита сама притянула к себе Вику.

- Ладно… я подожду… могу и не поехать на УЗИ.

- Что за глупости ты говоришь?! Мы всё успеваем! Кстати: с вами поедет Аврелия! Она звонила – сегодня Лизонька выступит с короткой сольной программой, а  Аврелия спешит к нам на автобусе. Поедете молодой привлекательной компанией, сходите в кино…

- Чтобы молодых мужчин подразнить?! Мы от Стервозавра ещё не успели устать! А ведь он-то вёл себя с нами правильно: не пытался найти свеженькую. Это мы – очередные Стервочки, и со своими, и с чужими отгуляли и к вам попросились на постой,– напомнила Вика.

- И мы вас приняли за родных – на Кавказе своих не бросают. А ты – беленькая сестрёнка, и растерялась: как с этими родственницами жить.

- Только в любви! Рыженькая – в нашем гареме мы сможем выжить лишь в любви! Иначе тут будет сущий Ад. Мы начнём грызться из-за классных парней, богатств – детей станем науськивать, как подсыпать яда матери… Рыженькая! Упаси Господи от всего такого! Давайте лучше будем лизаться?!

- Давай! – Маргарита сняла с себя сарафан, который одела, чтобы возиться на кухне, и села на стул. Под ноги она положила подушку с углового дивана, протянувшегося вдоль окна к холодильнику. Он располагался у дальнего торца стола, и на него мало кто садился.

- Вика, девочка моя хорошая! Иди ко мне,– Маргарита притянула к себе Белку, сняла с неё халатик,– опускайся на коленочки.

- Ты что собираешься со мной делать?!– недоумённо поинтересовалась Вика, но, заинтригованная, послушно поставила коленочки на подушку.

- Поить – моя радость, своей любовью! Я ещё не отпустила до конца от груди Наташеньку. Твои ласки разбудили их – в них уже полно чистой любви! Открывай ротик, губы чуть вытяни, и обхватывай эту нежную пипочку,– напомнила Маргарита, как надо,– давай, давай – Наташеньку кормить ещё рано. А ты просила любви – я дам тебе! И знаешь? Как мне будет приятно, когда к тебе в животик, к твоим будущим младенцам потечёт моё молоко?! Пей!!

Вике ничего не осталось, как послушаться, иначе Рыженькая обидится на неё. Тем не менее, такого она себе представить не могла… женщина её гражданского мужа, кормит её собственным молоком. Но, став реальностью, это по ощущениям было так чудесно!! Близость молодого, красивого тела, подрагивающий между губами сосок и льющаяся на язык тёплая живительная влага. Разомлев, Вика прижалась к кормилице везде, где это было возможным, и пребывала в состоянии блаженства. Маргариту саму охватила нежность, она стала гладить Белку по голове:

- Теперь ты моя девочка! Долго шаталась по улицам, моя беспризорница, ершистая, придирчивая… ты дома, никто тебя не обидит… – ласкала она будто повзрослевшего ребёнка.

В этот момент на кухню в сопровождении Кати вошла Леночка, и обе Стервочки застыли, словно их приклеило к керамике пола, от представшей картины. Если бы характер Шестой Звёздочки находился на месте, она б непременно выдала какую-либо колкость. Однако, после пережитого утром полёта, сознание не позволяло дерзкой натуре, раньше вполне уживавшейся с ним в одном теле, открыть уста. На этот раз пошутила Анна:

- А вот  и вторая виновница…

Маргарита поддержала новенькую, улыбнувшись ей: «Так с ними, посмелее! »

- Леночка! А ну-ка иди сюда – шкодливица наша! К маме!

Чёрненькая, казалось: сама кротость.

- Анечка! Сними с неё платьице, ей будет жарко от меня и от Вики. Леночка! Опускайся на подушку на коленочки рядом с сестричкой. Обними её вот так… прижмись к любимой и родненькой! Вот и тебе мамино молочко! – Маргарита буквально вставила в губы свой правый сосок.– Зубками не дави – ты ж уже взрослая – хоть и глупенькая… втягивай в себя – вот умница! Наконец-то твой болтливый ротик занят чем-то полезным. Пей!!

- Теперь вы самые родные сёстры: вас выкормили одной грудью,– Маргарита погладила удочерённых Стервочек и поцеловала и одну, и вторую в лоб там, где начинались волосы.– Ты не смей больше говорить Вике никакой гадости! Ясно!! А ты не набрасывайся на Чёрненькую с кулаками! Слышишь?! Иначе получите у меня обе!! Договорились!

Было заметно, что все три Стервочки улетели: от такой близости друг к  другу красивых, сексапильных тел, от чувственных прикосновений к шелковистой коже сестёр, от проникновения внутрь целебной и питательной жидкости,– все их важные секреции активизировались, доставляя радость во все части организма.

- Вау!!– теперь уже воскликнула Аврелия, появившаяся в дверях на кухню, и также поражённая увиденным,– девчонки! Чем вы тут занимаетесь?! Слава Богу, что я успела на это шоу!

Вика закончила свою порцию, но, зачарованная, продолжала трогать языком влажную грудь, вскормившую её, и прижиматься к телам сестёр – прислушиваясь к близкому биению их сердечек.

- Ну? Что? Хватило моей любви?– спросила Маргарита,– всё выпели. Умницы мои! Одевайтесь, возьмитесь за ручки, спуститесь к Наташеньке и поиграйтесь. Игрушки друг у друга не отбирайте, в манеж к ней не залазьте, на коврике.

- Девочки! Я накупила вам игрушек! Выберите там в холле на столе, и больше не ссорьтесь!– попросила Аврелия. – У вас шестерых - включая Наташеньку и троих, ещё не родившихся крошек, теперь общая кормилица! Леночка! Вика! Мы вас очень любим – не огорчайте нас больше. Пожалуйста!

- Возьмите карандашики и вместе с Наташенькой нарисуйте: какая красивая у вас мама!– посоветовала Анна.

- Кто будет хорошо вести себя, в обед получит сюрприз!– посюсюкалась с удочерёнными Надя.

Однако ни Леночка, ни  Вика не услышали её. Держась за руки, они смогли лишь отойти от двери кухни несколько шагов. Потом, словно по какой-то внутренней команде, повернулись друг к другу, секунду разглядывали сестра сестру, будто увидели только что, – потом обнялись, как если б не сидели минуту назад бок о бок!

- Получила?! – сквозь слёзы спросила Вика.

- Я больше никогда ничего не скажу! Прости…

- Говори, что хочешь, я больше тебя не трону пальцем!

- Пойдём, полежим полчасика?

- После маминого молока так приятно побездельничать! Мы же перерождённые!

- А полизаться?!

- Это нам ещё нельзя – мы маленькие!