О, йе

Подарок для моей единственной чудесной Бэйли Джей

Сшибив курвозную башку веслом, хорошим, джинсовым, надёжным, сместив акценты в суть из слов, продолговато - водянистых, изжорно - плотных и родных, по - русски вуду из любви, кошачьим скоком, граем По, клювасто - чёрным, беспокойным, спустился я с Вергилием в Аид, где обнаружил давнюю пропажу. Она сидела средь снегов, сестра по слову и уму, разумно путая абзацы, щедринским пряным вкусом стен, схвативших шустрого енота, давящих потолком - на пол мы клали - колодца Рима, где маятник вращался между Моникой и Эли, круша ряды фашистских ритмов, шагов, сапог, рубах и дуче, чухонско - блёклым ликом, Медузой, топором, ледащего ворёнка, что угоден всем, заиндевевшего макушкой на ступеньке моей избыточной сестры, а я подполз, как будто пёс, готовый жалить невиновных, продавших душу и манду во славу сраных Чойболсанов, сосавших сок из кактуса агавы, кислотный знойный сок, что брызгал плавленным сырком на белый пляж ворованных провинций, украденных до нас, вернувшихся под камни в почках, пробитых пивом бочковым, Бочариком мудацким, скушным, стрёмным, вторично выжатым из шишковидной железы Кристины Риччи. Прозак и сиськи, племя ирокез, Харлей и Куинн, уинстоновский ковбой прямит дорогу, шляпасто - гадкий, полупьян, обрез и далматины снуют впотьмах, как плащ Жуана, в проулках Лиссабона и Мадрида, а там : Кармен. Танцует танго средь себя, фламенко вихрем сотрясая мощей заветных каудильо сон. Он спит с берёзами в обнимку, он патриот, еврей, он италийский житель постепенно, е... т мозга и жрёт говно, шуршит осколком Иерихона, он тычет пальцем в речь Мазепы, курчавых и лихих годин, он непреклонен, строг и туп, как будто оселок без сабли. Вращая круг гончарный Птах смеётся и регочет.

Барокко, Рокко, Роса, порно,

Ракалий канделябры, бубны дам,

Уха и потроха, костыль и Сильвер,

Холм. Гряда. Могила.

И ветер с дальних берегов.

Мало кто знает, что перед самым концом Стивенсона признали богом. Прямо подошли и сказали, что на х... й, товарищи бойцы, е... сь всё в рот, на таитянском, конечно, но смысл ясен. Роберт Льюис заперхал и умер. Это он так смеялся, как поняли чуть позже туземцы. И вот уже тысячу лет шаманы племени не могут разгадать тайного смысла этого смеха, я же скажу, моя Богиня, что по х... й. Какая разница, отчего человек засмеялся ? Может он, вообще, вспомнил юмористическое ток - шоу, что транслировала Би - Би - Си августе тридцать девятого ? Тогда ещё в футбол играли люди, не зная, что через неделю всех их сметёт ядерным ударом в манду всех революций, кто ж мог предположить такое после Судет - то и аншлюсса ? Смешно и говорить, поэтому они пели, все эти грядущие потерпевшие, на разных языках, о разных вещах и штучках, сходясь в одном : кому чё, кому ничё, кому х... й через плечо, но умудриться его не заметить, когда он лежит на плече, это надо постараться или быть мировым сообществом. Да хоть ООН, подумаешь, х... ня какая, развязать агрессивную войну против соседа и украсть целый полуостров, говно вопрос. Даёшь гол и никаких.

А ты говоришь о Ландо и шлюхах. Вот тебе вся мировая политика и запах Витухновской в подворотне, где какой - то ёжик мнёт жадно и потно дыша луком толстую школьницу - афроамериканку, двести кило весом, сука черножопая, падло страшное, уё... ая такая нигра, но - толерантность. А вот я как потребитель и антифашист не хочу и не буду, имею право не дрочить на обезьян и никакая Елизавета Дуос не укажет мне, а я ложу с прибором. В - натуре, возлюби бабуина, присягни евреюге какому или чурке бешеному, а мне, может, похезать некогда, всё только и думаю, как облагодетельствовать всё человечество, выведя формулу не любви за скобки.

Или вот ещё был случай. Поехал раз молодой баринок Баринов в Холливуд. Ему папаша прямо сказал, мол, тыр, пыр, е... ся в сраку, как есть я сам Грибов, то шуруй - ка ты, отпрыск гадский, покорять мировую сцену. Ну, поехал и поехал и х... й с ним, как говорится. Но то - то и оно - то, что доехал он лишь до  " Мосфильма " и смастырил там  " Сердце ангела " тоже, но знаешь, моя любимая, лучше бы ему этого не делать, лучше ему вообще ни хера не делать бы, так, пить вино и ездить на рыбалку. Не писать книг, не снимать кино, никаких театров и спектаклей, просто надо ему понять, что он - русский. И значит это отечески, что не умеет баринок ни х... я, что не надо и пробовать, что мир счастлив, когда не наблюдает таких шедевров.

Думал я назвать получившееся  " Просто замечательным кино ", запуская новый цикл, но передумал, тута из кина лишь кадр. Поэтому будет название  " О, йе ".