Субару 1. Глава 2. Патология чувств

- Ну что такое сегодня? Совсем плохо?

- Да... мигрень и тошнота. И шея устала в кресле, неудобный подголовник. И зуб не проходит. И вообще... Вечно холодно. Я устала ото всего. Я не привыкла лечиться...

- Ох ты, господи... Так это беременность !

- Как же, если бы... Как раз наоборот, -  помедлила.   Да он же врач, в конце концов! -  на фоне месячных все бесит.

- Так они уже сейчас пройдут!   Шею помассировать?

- Ээ... да! - улыбнулась. - Но... прямо тут?

- Ну конечно, а что такого?

- Я тоже думаю, что ничего. Но почему-то без всякой логики считается неудобным. Это у вас на курсе все были такие... Всё было в порядке вещей. А в наше время все уже стали какие-то замороженные.

- Ну да... точно. Замороженные.   Помню, слушаем нудную лекцию в тесном кабинете - первый ряд сидит, остальным стульев не хватило, стоят сзади. И, чтобы не заснуть и не упасть, опираются на впередисидящих. А просто так вроде бы неловко, - и машинально массируют им плечи. - Рассмеялся. - Первые балдеют, вторые опираются... Ну что, легче?

- Немножко легче... Да, и я что-то похожее вспоминаю.

- Наверное, у всех такое было.

- В прошлый раз вы так сильно стонали (сильнее, чем я, когда вы каналы проходите), - хихикнула, -  и сокрушались про свой миозит, что я с трудом удержалась предложить порастирать... машинально.   Я привыкла дома... всех.

- Ну так и предложили бы! Эх, знал бы я...

Встала,   медленно обрела пол под ногами. Легче не становилось. И тошнило, и болело все по-моему прежнему, перед глазами плясали прозрачные мушки, но всё-таки она вяло улыбалась .

Противное треньканье мобильника вспороло тишину.

- Да, да, скоро буду! Уже заканчиваю. Все купил, привезу...

- Сегодня же Старый Новый год. Друзья собрались водку пьянствовать, ждут меня.

- Вы и это отмечаете?   Я так даже не вспомнила бы.

- Да какая разница? Был бы повод, просто собраться вместе. У меня сейчас период такой... Как бы бездельничаю временно, все это знают, и приходится всем помогать, все организовывать. Даже в деды Морозы зовут. Друзья. Мне так сейчас и пить не хочется, но ящик водки купил, попросили.   Большая  компания...

- Хорошо, -  она мечтательно потянулась. -  Как вспомню! Ту, дозамужнюю жизнь.   Одна. Хочешь - зовешь подруг, хочешь - идёте в бар, хочешь - отдыхаешь одна в квартире. Свобода...

- Да не так уж хорошо одному, скажу я вам, - тихо, задумчиво. - Когда давно... Ну что, как? Отпускает? Или снова кеторол?

- Кеторол. Водички дайте...

- Еще помассировать?

- Да. - Счастливая улыбка ребенка. Когда ж она от массажа отказывалась.

Смешно,   тепло  и  приятно... уютно. Легко. Никакого позерства, никакого официоза или мыслей о возможном романе, - он слишком стар для этого... для неё. В то же время, -  этот  старик с пронзительными глазами и успокаивающей воркотней...   перед которым раскланиваются многие важные шишки, -  носится с ней,   смешит.   Да ей просто хорошо и комфортно здесь... Никакой погони за юностью, крутостью; не надо ничего изображать и напряженно  следить за тем, что говоришь. Отрешиться от настоящего, и хорошего, и дурного, просто забыть на время. Погрузиться в студенческие годы, -  даже не свои, а те, далекие... Их студенчество, - доброе, советское еще, столь отличное от её времени. Тогда она еще, можно сказать, чуть ли ни пешком под стол ходила...

***

- А помните двух Тань? Олю? Я потом здесь к ним в гости ходила,   студенткой...

- А, да... Они над нами жили. Вот хохма была однажды...

- А Маруф? А Извицкий? Они здесь остались, или уехали?

- Да... А вот еще помню...

- А ещё было... О, да у меня же есть старые фотографии, сейчас покажу, пересняла на телефон...

- Ох, здорово, спасибо...

- А мы... А у нас... Общага была у вокзала, - похоже на вашу, но без балконов...

- Ну да... Знаю.

***

Подошёл ближе и вновь принялся массировать ее шею, плечи.   Конечно, совершенно не помогает, ни от мигрени ни от тошноты. Но массаж в принципе... это можно бесконечно.

Внезапно она все-таки задумалась: "Так, сейчас я стою и упираюсь ладонями в его грудь, чтоб сохранить какую-то дистанцию...   Ощущаю лёгкий запах свежего пота, - и он не вызывает неприятных эмоций, - тем более, что до того он разгребал лопатой снег, видела. Если сейчас я опущу руки вниз, - то просто упаду на него всем телом.   Если подниму вверх, то получится, что обнимаю. Если подниму голову, -  хм,   выйдет, что мы целуемся. Ерунда какая-то. Что-то пошло не так, становится неловко. Надо как-то прекратить, и быстрей".

Внезапно что-то изменилось: то ли его энергичные движения замедлились на полсекунды, то ли она просто ощутила электричество,   исходящее от него. "Ну, совсем уже неудобно, нехорошо... как же быть?   Так, а зачем, собственно?   Почему я не могу расслабиться и позволить себе  чувствовать..." - это была последняя мысль с ещё абсолютно ясной головой.   Но она, - эта мысль, насчёт "позволить себе", - сдвинула что-то неведомое в нейронных связях, и током шибануло ее саму.   Бред какой-то! Напряжение подскочило,   внезапное желание накрыло  "как выскакивает из переулка убийца с ножом, и поразило сразу обоих".   Тех, кто ни за что бы не признался сейчас в этом даже самому себе, потому что бред...   только вот его рука уже рванула молнию на ее черном свитерке,   видимо, бессознательно.  

Изумленная, запоздалая мысль: "Хорошо, что под свитером ещё футболка,   но он то этого не знал!"  Секунды. ("Не думай о секундах свысока" - очень хорошая песня. Секунды бывают важнее... долгих периодов.)  Лихорадочная мысль: "Как теперь?!"

Движением ящерицы, отбрасывающей хвост, она исхитрилась вывернуться достаточно быстро, но без оскорбительной резкости;   незаметно застегнула молнию.

- Вы... вас же ждут... на праздник, - прерывисто дыша.

- Да начнут без меня, фиг с ними, даже не заметят, - хрипло,   ошалело... Махнул рукой.

- Но... меня ждет нянька, она на два часа всего... -  "Ах ты умница, следующий ход конем: и правду сказала, и не обидно".

- Ах да... Конечно, нянька. Я забыл, -  уже почти прежним голосом,   явно восстанавливаясь (слава Богу, она не завизжала: "Что вы делаете!"; и сама хорошо вышла из ситуации, и его спасла). -  Спасибо вам! Я даже сам взбодрился, а то был весь сонный, усталый.   Спасибо...

- Надо бежать...

- Конечно...

- Счастливо... Спасибо вам!

В автобусе она тихонько смеялась сама с собой. Ни о чём. Просто так. Просто город впервые перестал казаться чужим и равнодушным за последние пятнадцать лет.