Житие одного студента 2 глава. Из сборника Девственница студенты случай

Глава вторая

Травма

Среда.

Из университета я вылетел пулей, то и дело смотрел на часы и прикидывал: успею ли я хоть немного поесть перед тренировкой.

Главное успеть в общагу за своей спортивной сумкой, а играть натощак я уже привык. Думается мне, это даже лучше.

Обычно я добираюсь на трамвае до общежития, дабы сэкономить денег, но в этот раз из-за танцев пришлось ни секунды не медлить. Я взмахиваю рукой в правую сторону и смотрю прямо в глаза водителю маршрутки, дав ему понять, что собираюсь прокатиться с ним.

В маршрутке, как обычно, тихо, никто даже не разговаривает. Я поскреб по своим карманам монетки и передал водителю за проезд. Увидев свободное место в задней части маршрутки, протиснулся и плюхнулся на кресло, достал наушники и включил в плеере «Реквием по мечте».

По привычке я начал смотреть на людское движение через створку окна. Жизнь в городе кипит, люди вечно торопятся: кто на работу, кто домой, в наш спальный район. Вот и я спешу на тренировку и проклинаю водителя за то, что он едет медленно, как будто знает, что я немного не успеваю, и испытывает мои нервы.

В окне маршрутки я увидел свое бледное отражение. Прямые мягкие волосы, высокий лоб, карие глаза, худые щеки, тонкие губы – вроде бы ничего.

Не урод, и на том спасибо.

В комнате я быстро схватил свою спортивную сумку, не тратя время на проверку - всё ли на месте. Хвалю себя за то, что всегда готовлюсь заранее. Закинув сумку на плечо, я открыл холодильник и посмотрел, нет ли чего перекусить. На нижней полке красиво и доступно лежали чьи-то фрукты. Это не Витька, он, если купит что-то подобное, сразу съест – не доверяет холодильнику.

- Наверное, кто-то оставил на хранение, - догадываюсь я и без зазрения совести хватаю парочку чужих груш и яблоко.

В дальнем углу комнаты, за компьютером, сидит мой сосед Витька - высокий тощий парень, вечно в наушниках, вечно играющий в игры. Он даже не заметил меня. Спина его сильно ссутулится, глаза бегают по экрану, а руки периодически дергаются. Мне хочется подойти и отвесить ему смачный подзатыльник. А когда он испуганно обернется, спросить:

- Попал?

В такие моменты он очень сильно похож на тех самых зомби из тех самых видео, что мелькают на его экране.

Откусив первую грушу, я направился в сторону стадиона. Успел как раз вовремя, ребята только выходили на разминку.

- Всем привет, - крикнул я.

Мне ответили тем же; кто-то уныло себе под нос, кто-то просто кивнул. Только наш капитан Артур поздоровался за руку.

- Как настрой?

- Как всегда.

- Так держать. Этим ты мне и нравишься.

Я присоединился к своим партнёрам по команде. Во время разминки мы горячо обсуждали вчерашний матч.

- Ну что, Тёма, много проспорил? - спросил я, зная, что его любимая команда проиграла.

- Ты с ним осторожнее, Макс, – предупредил Денис, - он сегодня не в духе.

- Я бы на его месте тоже был не в духе.

- Да все судьи куплены! - ругался Тема. - Не видели, что ли?

- Хватит болтать, балерины, а ну-ка прибавили темп! - прокричал тренер. Как обычно, он появился из ниоткуда. – Скоро матч с лидерами чемпионата, отныне тренировки будут интенсивней.

- Куда уж интенсивней, - рыкнул кто-то из толпы.

- Сейчас узнаешь! – у тренера хороший слух. – В отрыв! Последний мячи таскает!

Я ускорился, тело было в тонусе, в ногах чувствовалась уверенность. Может, танцы и впрямь помогают?

Перед каждой тренировкой тренер меняет схему построения игры. Это нужно для того, чтобы обхитрить соперника. На матч против лидеров нужен скоростной состав, а значит, на игру я точно выйду с первых минут. Из-за поднакопившейся за лето тучности Артёма было понятно, что на предстоящий матч он будет сидеть на скамье запасных. Как говорится, на банке. Может, конечно, выйти на замену, но вероятность этого очень мала.

Тема нахмурился еще сильнее, хотя минуту назад казалось, что хуже некуда.

Указав каждому свою роль, тренер запасных игроков отправил на другую сторону поля - играть против основного состава. Каждый знал, что такая тактика ни к чему не приведет - надо мешать основной состав с запасным. Но никто не осмеливался поспорить с тренером. Кто ж знает, что у него на уме.

- Ну, Артём, беда не приходит одна, - сказал капитан и похлопал его по плечу.

Откинув руку, Артём перешёл на другую сторону поля и встал, как обычно, в оборону.

- Давайте, начинайте! - сказал тренер и дунул в свой любимый свисток. -  Посмотрим, что из этого выйдет.

Неудивительно, что к пятнадцатой минуте стартовый состав ввёл в счёте с огромным преимуществом. Ведь мы на любой позиции превосходили не только в технике, но и в скорости. Выигрывали все противоборства и не давали вздохнуть всей обороне во главе с Артёмом, который неустанно кричал на своих партнёров по команде.

Если честно, я понимал Артёма и старался относиться к его выходкам равнодушно. Все игроки запасного состава ждали, когда тренер поменяет тактическую схему, и периодически напоминали ему об этом.

Я забил четвертый мяч и расслабленно шел к центру поля.   Артём на скорости влетел шипами бутс в мою ногу.

Резко вскрикнув, я упал.

- Вечно ноешь как баба, - сплюнул он и двинулся обратно в защиту.

Боль была настолько сильная, что я не сразу попытался встать. Инстинктивно я взялся за больную ногу руками и проверил ноющий голеностоп. Честно сказать, я не знаю, что за привычка у человека трогать больное место. Может это проверка на инородность в теле? Или нравится быть немного слабым? Это ведь легче.

Я попытался встать.

- Не двигайся! – бежал ко мне тренер.

В его голосе я услышал нотки истерики. Складывалось впечатление, что тренер предвидел такую ситуацию, но не в силах был её предотвратить. Он начал массировать ногу в разных местах, спрашивая каждый раз:

- Больно? А здесь?

Его лицо горело от возмущения.

Когда тренер нажал на лодыжку, я соврал, что всё нормально, хотя почувствовал, как по нервам прошлась ноющая боль.

- А ну-ка попробуй, встань, - сказал тренер, пристально вглядываясь в мои глаза.

Я сделал пару шагов по мягкому газону, затем пробежался, боль понемногу стихала. Хоть я и уверял тренера:

- Все нормально!

Он сдал меня врачу и заставил просидеть на лавке всю оставшуюся тренировку.

Черт бы его побрал!

Я ведь только разыгрался. Что подумают пацаны? Что я, как маленькая девочка, сел на лавку, потому что мне больно? Или испугался Тёму?

Кстати! Его и след простыл, видимо, тренер прогнал. Во мне начало накапливаться чувство мести, я уже представлял, как перед следующей тренировкой начищу ему морду, если у него хватит смелости явиться.

Я вынужденно наблюдал за тренировкой. Тренер экспериментировал с тактикой: тасовал состав и каждому давал  указания.

Этот мужичок лет сорока, невысок, небрит, вечно в своем красно-белом костюме, успевает следить за всеми на поле, моментально принимает решения. Он, пробегая за тренировку больше любого из нас, никогда не жалуется на усталость, хотя со стороны кажется, что он вот-вот остановится и упадет.

Тренировка закончилась, тренер обрадовал:

- Остановимся на первоначальной схеме.

Это значит, что я выйду на игру с чемпионами. Вот это дело! Самая приятная новость за день!

- И чтобы без пропусков и травм. И никаких нарушений режима! - добавил он строгим тоном.

Это не для меня, это для тех, кто любитель по пиву прогуляться. А для меня… Блин… Травма… Хоть бы обошлось.

- Кто в общежитие, могу подбросить по пути, - привычно предложил он.

Внутри его «Mazda» выглядела круто. Кресла обшиты мягкой кожей, весь салон в красно-черных тонах. Спортивный руль, автоматическая коробка передач. Всю поездку я восхищался машиной и не заметил, как быстро мы приехали.

- Ну, как нога? - спросил тренер.

- Всё нормально, не беспокойтесь, - бодрячком ответил я.

- Если что, сразу звони, понял?

- Хорошо, - пообещал я и захлопнул дверцу машины.

На улице было тепло, только резкий ветер периодически давал о себе знать. Я думал прогуляться, но, когда увидел, что в моей комнате не горит свет, повернул в общагу. Хотелось закрыться в четырех стенах и никому не открывать.

Я достал свой любимый патефон, пару пластинок и включил первую попавшуюся. Это были «Времена года» Антонио Вивальди. Заиграл первый этюд «Весна», он нравится мне больше других.

Под музыку я начал чистить картошку.

- Эх, романтика общежития.

Вообще я не люблю готовить, но знаю точно, что питание – тема серьезная. Из своего детства я помнил: все нехитрые блюда, которыми меня кормила мать, были самыми вкусными! Я поглощал их с неизменным аппетитом. Не помню ни одного случая из своей жизни, чтобы я или отец вдруг сказал:

- Я это есть не буду…

Или:

- Не хочу!

Эти слова были сродни предательству. Мама старается, а ей в благодарность такие вот слова…

Мама ни разу в жизни не была в ресторане или кафе. Самое большее – это столовая на работе.

С тех пор, как я поселился в общежитии, мне не хватало той вдохновенной простоты, которую я ценю теперь чуть ли не во всем.

На кухне я поставил кастрюлю с картошкой на плитку и вернулся в комнату.

Повсюду были разбросаны фантики, обертки от сладостей, пустые пакеты от фастфуда. Кровать у соседа не заправлена, стол грязный, на полу кожура от семечек.

Я сам, конечно, не образец для подражания, но Витька! Тот еще фрукт. Первый год я ссорился с ним, каждый день заставлял убирать за собой.

- Кто твои засранки убирать будет?

Он равнодушно выслушивал мои претензии, молча собирал шуршащие бумажки, демонстративно складывал их в пакет и уносил в туалет, где корзина для мусора. Но на следующий день вытворял то же самое. Накричу - уберет. Не накричу – все валяется. Вот и сейчас слинял, пока меня не было дома и, естественно, оставил все в первозданном, замусоренном виде.

Не скажу, что меня это сильно напрягает, по-моему, я даже привык к этому. Но когда приходят девушки, даже мне немного неуютно.

Есть два варианта.

1. Когда-нибудь и они привыкнут к этому бардаку.

2. Перестанут приходить.

В дверь постучались.

Стук был двойной и тихий, прям как у воробья, который зимой стучит за окном. Я сразу понял, это Оля.

Оля приходит ко мне так: стучится и, не дожидаясь ответа, чуть ли не вбегает в комнату. С веселым лицом сразу начинает рассказывать, что у неё произошло или скоро произойдет, но сегодня этого не случилось. А должно бы уже, пора…

Когда ты проживешь пару лет в общежитии, ты научишься узнавать шаги каждого знакомого тебе человека, скрип каждой двери. Ты всегда знаешь, кто проходит мимо твоей комнаты, кто среди ночи бежит в туалет. Бегают, как я понял, от того, что боятся или не донести, или темноты, или потерять свой сон.

С Олей у нас дружеские отношения. Мы учимся в одной группе, часто делаем вместе задания, прикрываем друг друга и никогда не ссоримся, потому что ничем не обязываем себя, кроме нашей дружбы.

- Сейчас есть будем, - говорю я. – Картошка вот-вот сварится.

- Картошка – это хорошо! – потирает она руки. – А что к картошке?

- Хлеб, соль и лук, - перечисляю я скудные запасы холодильника.

Она в легкой футболке, в коротких красных шортиках и в теплых гольфах. Я невольно любуюсь ей.

- Пойдем ко мне, - делает Оля встречное предложение. – У нас масло есть и капуста квашеная.

- О! – мне по вкусу такие деликатесы. – А девчонки не будут ворчать? Поздно уже.

- Соседки куда-то умотали, вместо себя оставили мне много сладостей.

- Хорошо, - расслабляюсь я. - Минут через пять приду.

Оля ушла.

Пока доваривалась картошка, я прибрался в комнате, ополоснулся под раковиной, и вот уже стою на ее пороге с дымящейся кастрюлей в руках.

Дверь приоткрыта. Играет популярная музыка, которую обычно крутят по всем каналам и радиостанциям. Я постучал, хотя и понимал - Оля ничего не услышит из-за громкой музыки.

Ну, приглашение у меня имеется, значит, можно и войти.

Комната, в отличие от моей, была прибранной и уютной. На стенах висели постеры музыкантов, каждая тумбочка забита косметикой и парфюмерией. Рядом обязательное зеркало.

Подумав, что в комнате никого нет, я собирался уже уходить, но тут заметил Олю, а точнее, только её попу, выглядывающую из-под обеденного стола. В позе собачки Оля мыла пол, при этом выкрикивая слова невпопад музыке. Я поставил кастрюлю на стол и ретировался - не стоит отвлекать её, вскоре мы вместе будем смеяться над этой ситуацией.

Улыбка моя мигом исчезла, когда Оля стала вылезать из-под стола. С каждым движением рук Оли её попа поднималась выше и выше, короткие шорты задрались настолько, что видно было не просто нижнее белье, но и четкий рельеф ее сладких губок.

В моих трусах стало тесно.

- Черт с ней, с картошкой, - мои мысли понеслись туда, куда им и положено.

- Ты же голодный, - смеется она.

- Голодный! Если бы ты знала, какой я голодный! Мне одной тебя не хватит насытиться.

- Извини, других нет и неизвестно, когда будут…

Как сладок вот такой миг, когда в неудобной позе, облокотив подругу на стол и поставив одну ее ногу на стул, врываешься, точнее, протискиваешься в маленькую щель, зажатую трусами и шортами, и быстро взрываешься с плывущими кругами в глазах.

Я не эгоист, я умею контролировать себя, но и ей, ровно столько же, как и мне, достаточно этих безумных минут, чтобы обвиснуть на моих руках и распластаться грудью по столу.

Мы пьем чай и беззаботно болтаем. Картошки хватит и ее соседкам, когда они придут. А вот меня… Оля не из тех, кто сбежит от второго раза.

Первый раз мы с ней переспали еще в начале первого курса. Без ухаживаний, разных там обещающих слов. Просто мне понравилась ее живость, фигурка, в которой есть все, что надо, но безо всяких там типа: какая попа, какая грудь! Чем-то и я ей подошел. И мы тут же отвели душу, точнее – отдались сексу. Делаем это с той или иной степенью регулярности, никогда заранее не договариваясь и не готовясь. Встретились, почувствовали огонек и слов не надо. Ни она и тем более ни я не ждем от этой связи продолжения на будущее, не строим планы. Примешь на себя обязательства и начнешь думать, как бы от них увильнуть. Вот так вот.

Спроси у меня, а один ли я у нее? И я растеряюсь, не зная, что ответить. Потому что никогда не думал в эту сторону. Это ее личное дело, а личное – священно! И она никогда не спрашивала у меня: где был, с кем, что делал? Да я и не стал бы отвечать, послал бы куда подальше! С меня станется!

- Я сегодня об угол стола звезданулась, - сказала она. Это прозвучало сигналом – хватит чаи гонять, в животе уже булькает.

- Сильно?

- Синяк, наверное, будет!

Она встала со стула и одновременно сняла с себя футболку.

Лифчика на ней не было, да и зачем он в общаге и при ее полуторном размере. Они и так прекрасны, эти ее грудки.

Мы начали целоваться.

- Может, в кровать?..

На этот раз мы оттянулись по полной - первая скорострельная партия здорово помогла. Теперь можно не бояться холостого выстрела, и мы предались оральным ласкам. А потом… и еще… и снова…

Обычно после хорошего, да и любого секса с девчонками я сразу уходил. И сегодня я не собирался делать исключений. Оля стояла у окна, курила в форточку. А я смотрел на нее, легкую, сытую – ее, сытую девушку, сразу видно. Мне, по крайней мере. По облачку, витающему вокруг нее, по запаху, по еле заметной улыбке усталости на слегка приоткрытых губах. Даже по ее дыханию!

Я смотрел на нее, умилялся и подленько так думал:

- Еще разок? Или хватит?

Гад! Не у нее спрашивал, не к ней прислушивался, а к себе!

Совесть из меня еще не вся вытекла. Она ж – не семенная жидкость!

Я быстро оделся.

Оля спокойно наблюдала за моими манипуляциями и, когда я уже собрался уходить, поцеловала:

- Было здорово!

- Угу…