Прикосновение. Она. Прививка взрослости

- Анка, а вдруг нас директрисса застукает? – нервно теребила белоснежный фартук  рослая смуглая девочка.

- Не ссы, лягуха, болото будет наше! – авторитетно заявила Анка, прикуривая от перламутровой зажигалки с лейблом «LM».

- Ух, ты какая зажигалка! У кого стырила?

- Беатка, что за манеры? «Стырила»? Фи! – театрально отставив мизинец, Анка, своей короткой стрижкой и худобой напоминавшая мальчишку, неожиданно преобразилась в женственную особу.

- Ой, Анка, скажи еще что-нибудь гламурное? – взмолилась Беата, молитвенно сложив ладошки.

- Харе! Мы сюда че на глянец фоткаться пришли или взрослыми делами заниматься? - вновь превратилась в пацана Анка.

***

Потерев рукавом небольшое зеркало, висящее на дверях, Анка густо подвела стрелки, и поправив ассиметрично-кислотную майку, направилась к дверям.

В сумраке, заставленного хламьем коридора, путь ей преградила горообразная фигура отчима. Обдав девочку  тяжелым запахом перегара и пота, он промычал:

- Ну, и куда мы намылились?

- Тебя не спросила! – огрызнулась Анка.

- А стоило, - еле ворочая языком, хохотнул отчим.

- Щас! Разбежалась!

Отчим вдруг сильно ухватил ее за волосы, и запустил руку под майку:

- Тебе четырнадцать, - пыхтел он, шаря по ее телу, - а сисек все нет… ладно хоть щелка на месте…

Девочка вскрикнула и попыталась вырваться, но тут же получила удар под дых.

В глазах все поплыло, в ушах надрывно стонал стопудовый колокол, но сознание выдавшее: «Хер тебе, пидор! », заставило нащупать в кармане карандаш, и изловчившись  ударить насильника в ненавистную жирную шею. Тот ошеломленно ахнул, и зажимая булькающую рану руками, рухнул на пол.    

***

В тот вечер ей никто не поверил. Ни прибывший на место наряд полиции, ни мать, ни доктор, с сочувствием выслушавший все ее «фантазии».

Спустя три года она сбежала из дома, с музыкантом рок-группы, остановившейся в их городке с концертом. Он же стал и ее первым опытом в поисках себя. Секс с обдолбаным гитаристом был далек от девичьих грез, но в последний момент вспомнились слова классика:

Стократ блажен, кто в юности прелестной

Сей быстрый миг поймает на лету;

Кто к радостям и неге неизвестной

Стыдливую преклонит красоту!

(А. С. Пушкин)