О, новый мир Лори Петти!. Серия: Новый инцест рассказ

- Верещагин, уходи с баркаса !

Мужчина в синем габардиновом пальто сурово и ответственно попирал лаковыми ботфортами мушкетера покорную почву прикаспийского берега, бегали лишь его глаза, внимательные серо - стальные шарики под насупленными грозно бровями нелепого рыжего парика, словно юркие мышата из подполья бердичевского лабаза они юлили и крутились, не находя фокусировки в смутном тумане, окутавшем справедливое море накануне ночью, когда выползли многочисленные хвастливые зомби из неведомых дыр Чарли Мэнсона и принялись грозить друг другу обвисшими мозгами, тушеными с зеленым горошком и перцем в лавровом листе и корице, древними, как сожравшая их моль, письмами к Энтони Берджессу, где, что ни слово, так  " шалишь " и  " не балуй ", конечно, фактами продажи родины япошкам трясли они в сизом от кровавого пота Марго Симонян воздухе Каспия, возглашая злобу дня и доброту ночи, решившей, наконец, прийти навсегда, ибо солнце утратило свою актуальность, как песня про зайцев, сбежав к щедрым и веселым неустановленным людям две ноги - два уха, конспиративно объединившихся в кощунственную группу по интересам ВКонтакте  " Проект 0 ", хитроумно путая то ли легендарным мазохизмом, то ли отсутствующей палочкой или кибернетической единицей привередливых пользователей - енотов, благоразумно не всекающих насущность делиться копейкой в условиях мракобесной кромешности трудовой Собчак или мельдониевой принцессы лжи, урабатывающих свои евроценты по условиям и сенькиным шапкам кристальной чистоты, хрустальными пиками горных тумпасов покрытых вокруг свисающего на левое плечо Верещагина шлыка, сныченного с остывающего тела гайдамака, потерявшего заглавность на Голанских высотах Романа Абрамовича, еще одного трудовика - затейника, невероятно обыкновенного работника наспех приватизированной страны и окраин.

- На х... я ? - кратко вопрошал Верещагин, суетливо догадываясь о непростом интересе Трампа, действительно, разве станет президент могучей торговой империи зла заговаривать с каждым встречным и поперечным Верещагиным, а Верещеган лежал на баркасе именно поперек, принайтовленный цепями пролетариата к гранитному булыжнику грызуемой Тиной Канделаки науки добывать устаревшие результаты матчей и преподносить их с креативным видом выигрывающего по очкам свои очередные выборы диктатора всея Руси, ничтожного глупостью и вороватостью Бальзаминова, женившегося - таки на вечно юной невесте Германии, тихо ожидающей январем тридцать третьего дефлорации ума в укутанном ватой по зимнему времени будуаре Диты фон Тиз.

- Глушить рыбу, - резал правдой Трамп, незаметно пустив корни в песчаный берег, он укоренялся на исламской почве евангелической разновидностью Сотого флота США, несущего свет демократии дубиной и камнем, расширялся бесплатной медициной и лагерями перемещенных лиц без гражданства, собранных в караваны чуть южнее, под Чиченицей, столицей русских моряков майа, тешущих колья на лбах притихших ведьм Надьки и Марии, знаменуя новый цикл круговорота солнцеворота календаря ацтеков парами ацетона и алыми стигматами, проступающими под теслом и веслом Теслы, коими и орудовали морячки, вытесывая конечные истины, снисходительно приоткрываемые мною прямо вот сейчас вот.

- Ужо, - суропил Верещагин, демонстрируя Трампу инновацию модернизмы. Он отстегивал свой выпуклый зад, наживляя его наскоро к канату, просмоленной змеей присоединенного к кнехту фальшборта, спускал - майна вира, стал быть - за борт, где кишели кальмары, и бздел изо всех сил. Просто пердел как конь или лошадь. Рыба глушилась сама. Она даже сама собой упаковывалась в консервные банки, посмертно запрыгивая внутрь цинковых жестянок, обклеенных красочными этикетками, сбегали рыбы в чрево сухогруза, подошедшего к баркасу Верещагина с подветренности, конвейером и штангой, а потом очучивались на прилавках супермаркетов, только и ждущих, когда же, бля, появится Унабомбер и разнесет, на х... й, весь этот сверкающий мир наживы и чистогана.

И придет благословенная анархия, товарищи. Будут летать шары, наблюдающие и контроль, полиция спрячется в бункерах мироздания, правящие кланы Земли переедут на Марс и Юпитер, а обезьяны станут свиньями, замкнув цепочку превращений бородатого Дарвина и чисто выбритого Розенберга, впервые в истории цивилизации показавших пришельцам совершенно очищенный от хомов и сапиенсов мир, населенный летающими шарами, полицейскими, бункерами, свиньями. И журналистами.