Наваждение. ч8. Последняя ночь (Первый брачный ночь секс)

Нимфа уже четверть часа не сводила взор с рыцаря, вглядывающегося в тёмное окно. Она расслабленно лежала в горячей ванне, усыпанной лепестками ароматных цветов.

– Зачем, ответь мне, мой любимый, теряешь наше драгоценное время на напрасные треволнения? – вопросила она Ричарда, желая обратить его внимание на себя.

– Какого дьявола ты понадобилась этому проклятому менестрелю? – Ричард закрыл ставни и резко обернулся к ней. – Он любит тебя?

На губах нимфы играла до дрожи знакомая колдовская улыбка.

– Мой благородный рыцарь, он не достоин твоего внимания! Не думай о нём, прошу тебя! – томно проговорила она, возбуждаясь от ласк плещущейся вокруг неё воды. – Составь мне компанию, мой герой! Я тебя непременно успокою и помогу смыть все тревоги!

Он воззрился с неприкрытым изумлением на её глаза, искрящиеся диким вожделением. Анемона вовсе не испытывала страха перед охотящейся на неё нечистью. Она жаждала искупаться в любовной неге вместе со своим возлюбленным. Нимфа приглашающим жестом протянула руки Ричарду, которого охватило восхитительное желание находиться рядом с возлюбленной и забыть о всем на свете. Он сбросил с себя одеяние, и обнаженным нырнул в ванную к соблазнительной чаровнице. Анемона усадила его спиной к себе и обвила его возбуждённое тело руками и ногами.

– Теперь вы в моей власти, сэр Ричард, – прошептала она ему на ухо, прижимаясь пылающей от страсти грудью к его спине.

Её голос манящий и уволакивающий в бездну безумного наслаждения, коснувшись слуха Ричарда, разлился по его телу цветочным мёдом и, достигнув низа живота, вызвал в нём сладкую боль. Он с блаженной улыбкой закрыл глаза.

– Полностью в твоей власти, моя любовь! – рыцарь поцеловал бархатистую руку Анемоны.

На ладони нимфы, которой коснулись губы Ричарда, вырос белоснежный цветок. Она бросила его в воду, и он, шипя и булькая, растворился в тёплой воде, и вскоре пушистая и нежная пена окутала тела влюблённых.

– Так он любит тебя? – повторил вопрос Ричард, раздираемый любопытством.

– Отнюдь, он меня люто ненавидит, – вздохнула Анемона, любовно водя губкой по широкой груди рыцаря, испещренной боевыми ранами. – Увы, Мириас  – так его зовут в нашем мире  –  не способен на добрые чувства. Он – самое гнусавое существо, обожающее носить прекрасные оболочки людей, вроде того менестреля, встретившегося нам на пиру.

– Но чем ты его так разозлила, что он решил тебя преследовать?

– Он ненавидит всех счастливых существ на земле. А я счастлива, безумно счастлива… - обволакивающий пленительной мягкостью голос нимфы притих, и губы её нежные как лепестки цветов принялись целовать плечи рыцаря.

На воде, в которой купались двое влюбленных, вырастали алые чаши цветов и беззвучно взрывались, оставляя головокружительный, пробуждающий дикое желание, и в то же время умиротворяющий аромат;   и все насущные и беспокойные мысли покинули голову рыцаря, оставив там лишь жажду альковных наслаждений. Тем временем Анемона высвободила свои ноги, обвивающие тело возлюбленного, и, согнув их под себя, заскользила вверх и вниз влажной грудью по спине рыцаря, руки нимфы двигались в такт её гибкому телу вдоль его торса. Ричарду почудилось, будто его разум уплыл на белоснежных волнах вместе с пылью лопнувших бутонов. Он видел, как слабые огоньки восковых свечей приобрели изумрудный оттенок, а затем один за другим отрываясь от стен и рисуя в воздухе затейливые пируэты, закружились вокруг ванны под странно знакомую мелодию.

- Менестрель… - прошептал Ричард, ошеломленный неожиданным появлением светлячков.  

Анемона облизнула языком его ухо, и музыка затихла в сию же секунду.

- Тебе послышалось, - шепотом пояснила она. – Пора выбираться к уютной кровати, милый мой рыцарь!

Вытерев досуха Ричарда, у которого вся комната кружилась перед глазами, нимфа повела к ложе, застеленному мехами. Рыцарю дьявольски хотелось прикоснуться к ней, но нечто, словно предугадав его желания, опередило его, заковав мощные руки в крепкие кандалы из лиан, проросших сквозь каменные плиты пола. Нимфа наградила изумленного мужчину таинственной улыбкой и махнула рукой в сторону кровати – и цепкие растения протащили его в указанном направлении, пока он не оказался лежащим на мягких мехах. Лесная дева, сгорающая от нетерпения, набросилась на своего пленника, и с неистовой жадностью вцепившись в его плечи и облизывая его шею, грудь и живот дюйм за дюймом, приблизилась к его восставшему достоинству, но её язык переместился на внутреннюю сторону бедер хрипло стонущего рыцаря. Не успел рыцарь опомниться, как Анемона уже скакала на нем верхом, наполняя все пространство мелодией сладостных стонов. Стая светлячков кружила над её прелестной головой и через минуту взорвалась и рассыпалась на обнаженные и горячие тела любовников, превратившись в алмазные крошки.