19. Тонкий намёк на толстые обстоятельства. Тематика: Толстый в попу

Едва я появился в казарме, как ротный с грозным видом отправил меня к начальнику училища. Наверно, он думал, что мне предстоит хорошая взбучка за опоздание.

Начальник училища стал расспрашивать о моей учёбе, об отношениях в казарме. Я чувствовал, что это подготовка к чему-то более серьёзному. Даже мелькнула мысль, уж не сучилось ли что у родителей.

-- Товарищ капитан первого ранга! Скажите честно, к чему этот допрос?

-- Не буду скрывать. Мне понравилась печка у Геннадия Николаевича. Да и у Георгия шикарно получилось. Не мог бы ты мне сделать что-то подобное?

-- Фу! Я уж подумал, не случилось ли что с родителями. А то по телевиденью много про беспредел рассказывают. Если Вас не пугает моя неопытность, я не против. Но прежде мне надо посмотреть и обмерить, сделать проект. Если он Вас устроит, можно будет заготавливать материалы.

-- Давай не будем откладывать на потом. У меня часа два есть свободного времени. Кому надо позвонить, чтобы тебя не потеряли.

-- Вы же сами подписывали приказ о моём переводе в подчинение начальника АХО.

-- Тогда пошли.

Дом начальника был не близко от дома дяди Гены. Он был больше. Но и печь в нём была больше. Зато она стояла на перекрытии подвала из железобетонных плит, под которыми была хорошая опора из куска стены, специально выложенного для этого. Печь была почти в отличном состоянии, но хозяин жаловался, что она очень прожорлива и быстро забивается сажей. Да и греет не так, как хотелось бы.

Обследовав печь, пришёл к выводу, что она сложена капитально, но греть, как хотел хозяин, и не могла из-за конструкции. Похоже, печь клал хороший каменщик, который не смыслит в печах. Он где-то видел конструкцию, но возвёл её со своими изменениями, нарушившими весь здравый смысл. Всё это я объяснил начальнику училища. Тот согласился на перекладку. Я попросил день на разработку эскиза и согласование с ним, а потом на разработку проекта. Тот удивлённо посмотрел на меня.

-- Я думал, что печи строят без проекта.

-- Опытные печники. А я начинающий. Да и запрос у Вас не на простую печь. Вдруг не понравится вид или размер?

-- Ты, главное, сделай её поэкономичнее, и чтобы лежанка была достаточной, а то радикулит замучил. Тёща ещё просила для неё лежанку рядом с печкой сделать. Старая стала.

На следующий день я принёс ему эскиз в трёх проекциях и в изометрии. Честно говоря, вид печи мне и самому не очень нравился, но попытки что-то изменить делали его ещё хуже. Начальник училища попросил показать его жене во время обеда.

-- Домашняя комиссия дала добро. Если что-то не устроит во внешнем виде, у меня дочка учится на дизайнера внутренних интерьеров. Она сказала, что сделает какую-нибудь роспись.

Я занялся разработкой порядовок. Вечером показал основной эскиз Паше.

-- А если чуть передвинуть камин?

Я окаменел на полчаса. Действительно, если переместить камин с средины стенки печи, то она будет выглядеть совсем иначе. Перерисовал эскиз и поразился. Такое не смогла увидеть даже дочь-дизайнер. Утром показал новый проект начальнику училища. Тому всё очень понравилось

-- Саша! Твой ротный задолбал. В некоторой степени он прав. Просит разрешения поставить тебя в наряд. Сходи один раз. Каждый курсант за время учёбы должен побывать во всех видах наряда. Как мне доложил твой ротный, ты ещё не побывал в наряде по роте. Я мог бы в приказном порядке отменить его требование. Но тебе спешить некуда, да и у меня идёт приём абитуриентов.

-- Слушаюсь, товарищ капитан первого ранга!

-- Вот и замечательно, что ты такой простой. Многие стремятся воспользоваться связями с начальством для своих льгот. Надеюсь, послезавтра мы встретимся? Без обид?

-- Так точно, товарищ капитан первого ранга! Разрешите идти?

Заступать в наряд предстояло вечером. Я поставил в известность Пашу и дядю Гену. Паша даже обрадовалась, что получится отдых. А дядя Гена заматерился и хотел отменить требование ротного. Того не оказалось на месте, а позднее я сумел его успокоить.

Вечером в казарме появились курсанты, уходившие в плавание. Значит, вернулся и Лешка. Вряд ли он даст Паше отдохнуть.

Утром ожидалось прибытие первой партии абитуриентов, поэтому этот наряд был довольно беспокойным. Мы чистили и мыли почти всю ночь то, что не успел доделать предыдущий наряд. А днём едва успевали прибирать за прибывшей молодёжью. Когда пришёл с заявкой на обед и заглянул в моечное отделение, Паша прятала от меня глаза. По её поведению и тёмным кругам под глазами понял, что Лешка, действительно, здорово «поработал» ночью. Возможно и даже раньше. Подготовка к встрече абитуриентов создала переполох и в столовой, поэтому не было возможности перекинуться с Пашей и парой слов. Я видел, что она делает всё, чтобы избежать разговора со мной.

Хотя в столовой было полно практикантов, Пашу оставили до конца работы. Это и понятно – работы слишком много. А завтра народу ещё прибавится.

Когда мы сдали наряд, и я вернулся домой, пора была ложиться спать. В отсутствие Паши Лешка сходил за детьми и накормил их. Мало того, он вымыл посуду и пол. А что ему ещё было делать?

-- Мальчики! Пора спать.

Паша вышла из кухни и выключила свет. Я немного смутился, не зная, что сделать. Раздевшись, полез на диван к Паше. Глаза не привыкли к темноте, но на ощупь понял, что Лешка уже в постели.

-- Сегодня чётное число.

Не знаю, кому это было сказано. По шевелению простыни понял, что он ласкает и целует Пашу. Она пыталась что-то сказать, но, похоже, его поцелуй не давал ей раскрыть рот. Лёгкий стон и ритмичное движение дало понять, что Лёшка уже занялся любовью. Я пошарил рукой. Под неё попала откинутая в сторону нога Паши, согнутая в колене. По напряжениям мышц было понятно, что она принимает довольно активное участие в соитии. Хотя у меня почти до предела напряглось хозяйство, подумал, что лучше уйти. Но в этот момент любовники застонали, задёргались, сбившись с ритма. Кончают. Что же будет дальше? Я буду лишним?

С выдохом облегчения Лешка свалился с Паши. Я осторожно дотронулся до её груди. Паша ещё вздрагивающей рукой накрыла мою кисть и погладила. Мычание показало, что Лешка целует её в благодарность за доставленное удовольствие. Пашина рука, захватив запястье, несмело потянула меня к себе. Она будто сомневалась, не откажусь ли я от близости с ней. Будь вместо Лёшки кто-то другой, я давно бы сбежал из постели. Но мы почти год занимались сексом с сёстрами-соседками, не брезгуя ими друг после друга. А с Пашей я тем более не побрезгую.

Наверно, больше из мстительности, я дважды довёл её до оргазма. Она почти выскакивала из-под меня, когда я разрешился. В процессе я целовал её в одну щеку, Лешка – в другую. Я чувствовал, как он гладит её бок, грудь и шею со своей стороны. И лишь когда оргазм накрывал Пашу, мы целовались с ней в губы, чтобы криками не разбудить детей.

Едва мы с Пашей разделились, как её опять накрыл Лешка. Я гладил её бок и выставившуюся из-под Лёшки грудь, руку, охватывающую его спину, и ногу, согнутую в колене. Недосып прошлых ночей и почти бессонная ночь в наряде выключили моё сознание. Я проснулся утром. Рядом спал Лешка. Паши между нами не было. На кухне чуть слышно звякнула посуда. Часы показывали без пяти шесть. Сейчас зазвенит будильник. В одних трусах заглянул в кухню. Паша готовила завтрак. Глянув на меня, она покраснела и опустила глаза. Я погладил ей плечо, как бы говоря, что я не в обиде. Едва успел умыться, как вышел Лешка. Мы сделали комплекс упражнений и облили друг друга водой. Трусы выжимали на крыльце. Когда оделись, Паша позвала завтракать. Она прекрасно знала, что нас накормят завтраком, но обязательно делала что-то для нас и сама.