33. Паша-краса

Прошёл год с начала нашей жизни у Паша. Точнее, почти 14 месяцев. Нынешнюю Пашу невозможно сравнить с прошлой. Она не только на лицо похорошела, но и прелестно округлилась. Может быть, и пополнела, но очень немного. Зато стала будто совсем другой, женственной, привлекательной. В те времена, когда мы только познакомились, она смотрела в зал из своего окна пустыми тоскливыми глазами, редко разговаривала с коллегами, при встрече пронизывала взглядом. Но на неё никто не обращал внимания: ни мужчины, ни женщины. Теперь она будто преобразилась. Паша почти не смотрела в зал. Около неё почти всегда кто-то был. Её бархатистый звонкий голос красиво вплетался в общий шум кухни и столовой. Теперь только на нас с Лешкой Паша смотрела долго и охотно разговаривала. Других мужчин она почти не видела. Было приятно видеть её спокойное личико.

Она не сильно обновила гардероб. Но теперь её одежды не прикрывали её тело, а маняще обрисовывали фигурку. Год назад её живот был сильно похож на беременность. Теперь он стал едва заметным, но очень женственным, привлекающим мужские взгляды. Проявилась очаровательная талия, будто налились и стали упругими груди, по-девичьи округлились колени. Из всего гардероба ей пришлось поменять бюстгальтеры и трусики, ставшие маловатыми для обновившихся форм. Лишь в сильно обтягивающих одеждах ей пришлось вставить клинья в юбки и платья. Прежде почему-то не привлекавшее взгляд приятное личико, почти сплошь покрытое веснушками, очистилось, повеселело. Почти всегда даже идущие под руку с женщиной офицеры косили на неё глаза при встрече. В городе обязательно находился кто-то, желающий познакомиться. Теперь она почти никогда не ходила в город без нашего сопровождения.

При всём этом она всегда вела себя так, что даже при желании не возможно было найти повод для ревности. Как бы нам с Лешкой ни хотелось подхватить её под руку или выразить чем-то своё более значимое внимание, она отстранялась, дистанцировалась, давая понять нам и окружающим, что мы только очень хорошие знакомые. Зато ночью она была лучшей любовницей, страстнейшей женщиной. Мне казалось, что её чувственные поцелуи были не только сладостными, но пробивающими до самого сердца. Иногда казалось, что её ночные ласки равны сексу с ней и вполне заменяют его в дни месячных. Я думаю, в моменты ночных ласк я не смог бы избежать возбуждения, как бы это ни хотел.

Даже в близости она стала совсем иной. Мне кажется, её влагалище стало не просто физиологическим органом, а органом, участвующим в ласках тел. Только после длительной разлуки она не могла воспротивиться близости не ночью. В остальных случаях даже наедине днём она держала себя от нас на расстоянии. Такое поведение, думаю, только разжигало нашу страсть. Хотя она ограничивала количество близостей, мы научились даже в одном подходе выложить всю свою страсть и дать ей максимум наших возможностей. Она с первых соитий не пропускала оргазмы при нормальном сексе. Теперь же научилась не только помогать нам достигать оргазма, но и приводить к нему против нашего желания.

Паша не любила экспериментов в постели. Очень редко она была сверху, и ещё реже удавалось соблазнить её сзади. Сверху она не могла добиться нашего оргазма. Точнее сказать, если с Лешкой она изредка добивалась этого, то я находил возможность удержаться, даже если был на грани. Она говорила, что не хочет подхода сзади, потому что не видит партнёра, потому что это самая опасная для зачатия поза. Зато я мог десяток раз довести её «до белого каления», пока кончу сам. В этой позе я был король секса. Вполне вероятно, что она не хотела тех сладостных избыточных мучений, которыми я доводил её до изнеможения.

Появившиеся было разговоры и пересуды, возникшие после нашего переселения к ней, как-то незаметно стихли. Хоть нас и подозревали в близости с ней, её поведение не позволяла обосновать их. Нас никто, даже соседи, не видели ласкающимися и даже держащимися за руки. А старательное желание сделать для неё что-то хорошее объяснялось нашим трудолюбием. Только маленькая Люда всюду называла Лёшку папой. Как-то Паша даже немного пошлёпала её, но это не дало результата.

Попытки отвести глаза окружающих от нас знакомством с практикантками заканчивались почти сразу же. Паша не шла ни в какое в сравнение даже с самыми красивыми и привлекательными. Мне кажется, с некоторыми из них Лешка успевал даже трахнуться, но на этом всё и заканчивалось. Чаще всего, мы прекращали общение, как Паша ни старалась поддерживать его.

Лешка после плавания появился в пятницу, когда мы уже укладывались спать. К его глубокому сожалению у Паши начались месячные, поэтому мы оба оказались не допущенными к её телу. Когда за мной рано утром приехал Костя, Паша уговорила Лёшку ехать с нами. Такая разлука поможет избежать сексуальных страданий всем троим.