42. Идилия

Хотя печка была достаточно тёплой, для нагрева стен пришлось топить её и утром. В этот день Паша оставила детей дома. Я пошёл «ловить» газ. Переговорив с газовиками, купил у них ещё один баллон. Ожидание машины и двойной поход за баллоном занял всё время до обеда. До обеда я успел сходить и за детскими санками в хозмаг. Продавцы уверяли, что несколько неуклюжие на вид санки с перекидной ручкой очень удобны для хозяйства. Перекладка ручки из одного положения в другое делали её толкающей или тянущей. Если ручку снять, то санки становились обычными детскими. У них легко снималось и ограждение для ребячей спинки. Мало того, оно переставлялось на перёд или зад. Ребёнка можно было посадить лицом вперёд или назад. Паша открыла рот, чтобы поругать, но, будто опомнившись, сразу же замолкла.

После обеда я решил сделать снежную горку. Напротив дома собрал снег и облил горку водой. Пока вода не застыла, на одной стороне горки сделал ступени. К вечеру горка заледенела. Мы едва загнали детей в дом. Они не могли накататься. Предположить не мог, что такая простейшая конструкция может так заинтересовать их.

Вечером Паша покорно разделась у меня на виду. Когда сняла трусики, я упал перед ней на колени, обнял её таз и несколько раз поцеловал мягкий живот около пупка. Но едва присел и поцеловал лобок, как она оттолкнула и вырвалась, почти прыгнув в постель.

Мы опять ласкали друг друга. Несколько раз она пыталась затащить меня на себя, но как она в прошлую ночь, я уговаривал её потерпеть – пока нельзя. В эту ночь я довёл её до оргазма, не дав довести себя. Это её даже расстроило. Но поцелуй «на сон грядущий» был особенно нежен и долог.

Утром облил горку водой и удлинил дорожку внизу. Пошёл в сберкассу, чтобы снять денег на расходы. Недалеко был рынок. Купил там большие деревянные санки, копировавшие большие сани-розвальни. Дома привязал к ним бельевую верёвку длиной, достаточной чтобы запрячься самому. Предполагал, что можно в садик везти на них Руслана, а на маленьких санках толкать впереди Люду.

Около обеда на горке был десяток ребятишек от подростков до едва ковыляющих малышей. Не ожидал, что их на нашей улице столько. Наверно, пришли с соседних. Смех, веселье, крики. Кто-то уже плакал. Несколько взрослых наблюдали за вознёй малышей.

С другой стороны от калитки вморозил в снег чудом сохранившуюся не расколотую чурку. Вечером вбил в средину штырь. На него надел кусок доски с выпавшим сучком, а сверху без дела валявшуюся жердь. Получилась своеобразная карусель. Предложив подросткам повиснуть на концах, я прокатил их по кругу. Похоже, им не понравилось. Но ближе к вечеру школьников на этой карусели было больше, чем малышей на горке. Мальчишки катали девчонок и друг друга. Все с ног до головы были в снегу. Вокруг карусели образовался круг. Ребятишки перед уходом домой попросили вёдра, чтобы залить лёд по кругу.

Я хотел и в эту ночь удержаться от близости. Но Паша, будто возбуждённая ласками сама забралась на меня. Ещё больше подросшая щетина неприятно колола. Близость не получалась.

-- Ну, хоть просто, полежи на мне. – расстроено прошептала она.

После нескольких минут ласк, она раздвинула колени в шпагат и, разведя половые губы руками, прошептала:

-- Так попробуй!

Хотя у неё не очень получилось помогать, получилось довольно приемлемо. Кончали мы одновременно. Она не смогла удержаться, когда начался оргазм. Бросив держать свои колючки, схватила меня за лопатки и яростно вцепилась в мои губы поцелуем. Её щетина уже почти не колола.

-- Паша! Не рано тебе?

-- Фигня! Мы, женщины, живучие, как кошки. Главное, тебе хорошо было?

-- Очень! А тебе?

-- Тоже. – в голосе проскочила неуверенность.

-- Больно было?

-- Немного. Операция больнее.

-- Тогда зачем это?

-- Чтобы ты не обижался и не болел. Фаина говорит, что мужчинам нужна регулярность. Пусть через день или через два, но регулярно.

-- Где больно бывает?

-- Бёдра искололо. Даже ходить трудно.

-- А от меня?

-- При чём ты? Когда от тебя плохо было? Я с тобой маньячкой становлюсь. Мне всегда тебя хочется.

-- А Лёшку?

Она будто вспылила, но сдержалась.

-- Без него же каждый месяц на аборт бегать придётся. Да и приучили мы его к шведской семейной жизни. Давай спать. Поставь его сзади. Я очень соскучилась.

Мы заняли привычное положение и уснули. Я чувствовал лёгкое покалывание.

-- Саш! Приклей мне пластырь на болячки. Их, наверно видно.

Подала мне широкий пластырь и ножницы. Легла на спину, отвела в сторону одно колено и подтянула подол. На обеих ляжках в районе касания ими трусиков были красные полоски, натёртые пробивающимися сквозь материю жёсткими волосками. Я осторожно приклеил растянутый кусочек пластыря. То же сделал и со второй ногой. Не удержавшись, поцеловал трусики в районе клитора. Нижнюю губу укололи жёсткие волоски.

-- Дурачок! Зачем?

-- В благодарность за терпение. Ей, наверно, тоже не легко приходится?

Притянула меня к своим губам и поцеловала.

-- Саша! Давай спираль поставим. Очень неприятная операция – аборт.

-- Давай! Сколько она стоит?

-- Дешевле, чем аборт. Я с получки куплю.

-- К этому времени мы тебя опять зарядим. Не тяни с этим делом. Возьми сколько надо денег. Разве я тебя ими упрекаю?

-- Врач сказал, что пока рано. Там же всё повреждено. Пока придётся пользоваться таблетками.

-- Сколько мы тебе неудобств приносим! Даже неловко как-то.

-- Но мне необычно хорошо с вами. Так ещё никогда не было. За одно это можно и большее вытерпеть.

-- Тебе, правда, нравится? Или оправдываешь нас?

-- Правда! Только наполовину. Это тоже удивительно приятно. Но я о том, что в другой мир попала. Вы будто живёте для меня. Особенно ты. Отпусти меня, а то сейчас дети придти могут.

До вечера занимался мелкими делами.

В этот раз она сразу стала придерживать половые губы. Мне казалось, мы были на вершине любви. Даже засыпать не получалось.

Утром вставать не хотелось. Если бы Паша не боялась, что дети увидят нас спящими вместе, провалялись бы в постели до обеда.

Мелкие дела заняли половину дня. После обеда не сразу обратил внимание на детский гомон за окном. Подростки обоих полов на санках, в оцинкованных корытах и даже не листах железа возили снег почти со всей улицы и строили на противоположной стороне большую горку. Мне кажется, им помогали даже ровесники с соседних улиц. Некоторые взрослые, вышедшие для присмотра за малышами, тоже включились в работу, помогая лопатами накидывать снег. Пришлось помогать и мне. Напротив нашей карусели оказалась ровная площадка. Я предложил сделать на ней каток. Дети быстро выровняли её и сделали по краям небольшие валики. Я принёс шланг и, надев его на выпуск колонки, стал заливать площадку. Помощники из взрослых держали рычаг колонки. Ни горка, ни каток в этот вечер не были готовы. Залитый водой снег не застыл и превратился в ноздреватую тёрку.