Бабочки в ноябре 1. часть

Нет, холодно не было, когда она почувствовала озноб. Озноб, который идёт изнутри. Поднимается вверх из самой глубины бессознательного, медленно охватывая каждую клеточку. Будто ветер треплет кроны деревьев и каждый листочек начинает трепетать от радостного предвкушения - счастье уже рядом. Стоит только разрешить себе. Разрешить довериться.

Властно, даже немного грубо Эдуард придвинул ее к себе. Рука шарила под юбкой, особенно наслаждаясь холодом нежной кожи в месте, где чулки уже заканчиваются, а трусики ещё не начинаются. Ему очень хотелось шлёпнуть, так чтобы не осталось и следа от холода. Чтобы горячее тепло от обжигающего шлепка вывело Мэри из состояния испуганного котёнка. Надо заметить, что котёнком Мэри совсем не была. Может только в особо страстные моменты могла слегка прикусить партнера, но так чтобы не напугать. Слегка-слегка. Слегка сжимая челюсти.

Но это потом, а пока она стояла, покачивая бёдрами, не мешая руке Эдуарда исследовать шёлк кожи. Шёлк трусиков ему уже стал мешать. Одним рывком он стянул их к коленкам. Мэри ойкнула, горячая волна кувыркнулась где-то внизу живота. Чувство беззащитности и одновременно покорность властным жестам мужчины - давно ее не пугали. Момент предвкушения похож на миг, когда бутон вот-вот раскроется. Совладать с искушением раскрыться было уже выше ее сил. Она поддалась навстречу.

Запах мужчины, который она почувствовала, мог бы сбить с ног. Но она была крепко зажата между подоконником и крепким телом мужчины. «Никаких шансов упасть в обморок» - пронеслось у неё в голове. Тем временем мозг отчетливо фиксировал все оттенки запаха: мускус, древесные нотки одеколона, свежевыглаженная рубашка, даже запах кожаного ремня- звучали оглушающим аккордом. Холодный упругий язык и мягкие губы. Какие мягкие губы! Она открыла рот, но пока не целовала сама. Она позволяла ему проникнуть глубже, слегка имитируя то, что ее ждёт позже. Все- таки он изумительно целуется! Ещё, ещё! - языки будто были давно знакомы. Они танцевали танго- шаг вперёд два назад. Голова кружилась все больше. Вот уже одна бретелька предательски соскользнула с левого плеча, оголив по -детски маленькую, с торчащим розовым соском грудь. Мэри не носила бюстгальтеры. Они ей всегда казались предметом из пыточного набора. Бретельки, резинки, крючки... брррр. Влажным, слегка расслабленным языком Эдуард ласкал оголившуюся грудь. Крепко сжимая и слегка пошлепывая вторую грудь рукой. Маленькая прохладная рука Мэри нащупала выпирающий (он ей показался гигантским) мотор под грубой тканью мужских джинсов. Отступать было некуда. Да и незачем. Все только начиналось. Поцелуи всегда красноречивее любых слов. А от них кружилась голова. Да и второй бокал красного вина был лишним. Постукивало в висках.

Продолжение следует…